Бедная Настя - клуб поклонников сериала

КУПИДОНОВ МНОГОГРАННИК (аморальная история)

Жила-была одна супружеская пара: Миша Репнин, скромный клерк в какой-то там конторе, и Лиза, Репнина же, в девичестве Долгорукая.
Пять лет совместной жизни приучили Мишу к Лизиным изменам, а Лизу – к Мишиной зарплате. Было у них всё для того, чтобы жить припеваючи: квартирка, подаренная Лизиными родителями, «Мерседес» 85-го года и дачка в двухстах километрах от города на берегу одного с целлюлозно-бумажным комбинатом озерца. А чего еще молодой семье для счастья нужно?
Полного счастья, правда, не было.
Лизино счастье завсегда соседка отравляла – Нюрка. У той и квартирка была на три комнаты побольше, и «Мерседес» поновее, и дачка в сосновом бору, и муж-брюнет, Вован Корф, с которым у Лизы в юности был роман, но быстро иссяк из-за ревнивого и мелкособственнического характера Вована. Нюрка про тот давний роман знала, как знала и про скромные доходы соседей, и не упускала случая бывшей сопернице досадить.
Как только Лиза встретит Нюрку на лестнице – утром ли, вечером, – та ей сразу:
- А я браслетик купила, от Картье.
Или – сумочку из рыбьей кожи.
Или сапожки от модного кутюрье.
Или сарафан с шиншилловым воротником.
Лиза Нюрку избегать стала. Так та к ней в дверь ломится:
- Посмотри, - хвастается, - на мою новую шляпку. Идет мне с широкими полями?
Но вот однажды довелось Лизе взять у вредной соседки реванш.
Пробиралась она как-то по лестнице на цыпочках, лифт не вызывала, чтоб Нюркиного внимания не привлекать… а та уж ее на площадке поджидает.
- В окно, - говорит, - увидела, что ты идешь. Как тебе мое колечко? С самым что ни на есть натуральным колумбийским изумрудом!
- А у меня, - Лиза злорадно отвечает, - муж в командировку уехал!
Нюркино сердчишко тут же зашлось от черной зависти – ее-то Вован ни разу без нее никуда не уезжал, и домой каждый день возвращался тютелька в тютельку к шести часам.
- Надолго… командировка-то? – спрашивает Нюрка, заикаясь.
- На месяц, - добила ее Лиза.
Нюрка прошипела:
- Чтоб он через неделю вернулся! – и сознание от злости потеряла.
А Лиза, веселенький мотивчик насвистывая, побежала своим любовникам названивать – приятную новость сообщать.

У Миши командировка была в Сочи.
Общеизвестен факт, что командировки в Сочи все любят – не потому, что командировка, а потому что в Сочи.
И Миша, отбывая на юг, доставлял удовольствие и себе, и супруге: себе – отдых на Черноморских пляжах, супруге – отдых от него, а командировка – дело десятое, служебные обязанности кушать не просят.
И вот прогуливается наш Миша по набережной, в шортах и гавайской майке, морским воздухом дышит и пивко из жестяной баночки потягивает.
Глядь – а навстречу ему плывет королевна: темные кудри на голове в экзотический бант завязаны, а гладкое загорелое тело обернуто в парео с попугаями, и так эти попугаи пикантно колышутся на высокой груди и крутых бедрах.
У Миши от восхищения жестянка из руки выпала.
- Нравыца? – спрашивает его кавказец с двумя рядами золотых зубов и золотой же килограммовой печаткой на мохнатом пальце.
- Нравится, - икнул Миша и слюнку проглотил. – Кто это?
- Это – самый дарагой женщын в Сочи!
- Чего ж она тут гуляет, - недоумевает Миша, - а не где-нибудь в «интуристовском» бассейне купается?
- Глюпый дурак, - повертел кавказец мохнатым пальцем у виска. – Красывый женщын загорать нюжно!
И видит Миша, что кавказец этот к королевне с попугаями лезет и пачкой зеленых долларов в нос ей тычет.
«Что же это, - думает Миша, - за безобразие? Мало, что у этих аборигенов урюк сам по себе на деревьях растет, ни пропалывать, ни окучивать его не надо, так еще и женщин красивых им подавай?!»
Оттолкнул кавказца с долларами и – цап! – королевну за локоть.
- Не отдам, - говорит, - моё!
Красотке такая наглость пришлась по душе.
- Деньги-то у тебя есть? – спрашивает для порядку.
- А как же! Командировочные. И то, что жена на фрукты дала.
Кавказец загоготал.
- Сколько же ты, - допытывается красотка у Миши, - дать мне можешь?
Миша прикинул в уме – как бы это ему так извернуться, чтоб и ее не обидеть, и самому внакладе не остаться, и говорит:
- Пятьдесят баксов, а больше не могу.
Кавказец еще громче загоготал – даже кусты на газоне задрожали.
Красотка попугаев на высокой груди поправила и смотрит на Мишу.
- Ты дурак, - смеется, - или только прикидываешься?
- Почему дурак, - обиделся Миша. – И вовсе нормальный. А ты, коли с иностранцев по семь шкур дерешь, хоть раз побудь патриоткой и сделай своему, русскому, подарок!
Миша, не был ни брюнетом, ни писаным красавцем, однако же внешность имел вполне симпатичную и загорелой королевне приглянулся.
- Ладно, - подмигивает, - один раз можно и в подарок. Меня Полиной зовут.
- А меня – Мишей! – обрадовался тот.
- Выпить-то у тебя, Миша, есть?
- Нет, - печально взглянул Миша на недопитую жестянку пива. – Но можно купить в каком-нибудь ларьке!
Полина рукой махнула:
- Гулять так гулять! Выпьем моего.
И повела Мишу в свой роскошный отель, оставив кавказца с зелеными долларами и разинутым ртом на набережной.
Мише Полинины апартаменты очень понравились: и фонтан посреди гостиной, и спальня в зеркалах, и содержимое бара.
- Ишь ты, - говорит он, вертя в руках бутылку французского коньяка. – Живут же люди! А у моей жены, даром что любовников куча, а денег как не было, так и нет.
- Рохля твоя жена, - говорит Полина, - раз денег делать не умеет. Погоди, - спрашивает, - а чего это в постель полез?
Миша-то парень был не промах!
- Полезай и ты, - приглашающе откидывает одеяло, - у вас, дорогих женщин, время – деньги, так зачем его даром терять?
- Что ж ты, - обиделась Полина, - и ухаживать за мною культурно не будешь?
А Миша велел ей принести стаканы, откупорил бутылку коньяка, и предались они безудержной страсти, подогреваемой алкогольными парáми. И за этими забавами не заметили, как день пролетел и ночь наступила.
Утром Полина отправилась нежиться в джакузи, а Миша, решив подкрепить упавшие силы, заказал по телефону завтрак в номер – за счет хозяйки номера, разумеется.
Кофе, булочки и джем принесла горничная в мини-униформе с бейджиком «Таня» на груди. Булочки были аппетитные, а Таня еще аппетитнее. Мишину усталость как рукой сняло, и он горничную в два счета соблазнил.
- Ты только, - предупредил, задирая на ней юбку, - громко не ори, а то моя подруга услышит и заставит расплачиваться и за номер, и за завтрак.
Потом он выпроводил ошалевшую, но довольную Таню за дверь (такой уж он был испорченный тип) и как ни в чем ни бывало залез обратно под одеяло.
Полина из-за шума воды ничего не слышала, булочки увидела и удивилась.
- Это откуда же?
- Это, - хвастливо заявляет Миша, - я специально для тебя заказал.
- Спасибо, дорогой, - умилилась Полина, - только мне булочки нельзя, я фигуру берегу – как-никак, главный мой товар.
- А хочется булочку-то? – спрашивает Миша.
- Хочется, - призналась Полина.
- Раз хочется, значит – можно!
- До чего ж ты мне нравишься! – сказала Полина, умяв все булочки. – Прямо вот хоть бросай свой прибыльный бизнес и за тебя замуж выходи.
- А куда я жену дену?
- Разведешься!
- Ладно, - согласился Миша. – Вот тебе мой адрес, приезжай через неделю, а я к тому времени жену к родителям ее отправлю.
Напоследок он Полину поцеловал и поехал в Тулу – дела там у него были, командировочные.
Только вошел в купе поезда – и обмер. Сидит там на нижней полке дамочка с роскошными тициановскими кудрями и красит ресницы. А на верхних полках двое тинейджеров с рюкзачками – из турпохода возвращаются.
Взглянул Миша на кудри раз, другой и думает: «Зря я Полине свой адрес дал».
А дамочка (Катериной ее звали) знай себе ресницы накрашивает и кудрями покачивает – приметила, какое они впечатление на попутчика произвели.
Миша, не будь дурак, тинейджеров из купе вышвырнул, Катерина, такой прытью восхищенная, сняла с себя кофточку, всё остальное снял Миша, и пошло у них веселье под стук колес.
Ребятишки сначала под дверью ныли и назад в купе просились, а потом ушли в тамбур на рюкзачках ночевать. Вот ведь какой Миша был – и детишек не жалел!
А безобразник наш, развлекаясь на всю катушку, проехал Тулу, куда его дела служебные призывали.
Думаете, он расстроился?
Ни капельки!
«Шефу, старому дураку, - решил, - я что-нибудь наплету, и хватит мне по всей стране колесить!»
И взял билет на самолет до дому.
А Катерине свой адрес не дал, да она и не просила. У нее муж был гаишник Писарев, хоть и сволочь, но при деньгах.

У Лизы в это время гостил Андрей Платоныч Забалуев, мужчина солидный, и к роману с молодой дамой подходил ответственно – раз в неделю угощал ее ужином в дорогом ресторане, дарил итальянское белье и всякие деликатесы – за то Лиза его привечала, хотя и не любила: по интимной части он был без фантазии, да и вообще староват.
А тут выглядывает Лиза в окно и видит, что идет другой ее любовник – Андрюша. Он нравился ей тем, что был смирный и покладистый и позволял вытворять над собою всё, что её шаловливая душенька пожелает. Лиза мигом сообразила, что может провести этот день с большей приятностью, и чтобы от Забалуева избавиться, сделала испуганные глаза и сказала, что вернулся из командировки муж.
Забалуев пиджачок накинул, портфельчик подхватил – и на выход.
- Куда? – выуживает его Лиза из лифта. – Как раз с ним столкнетесь! Полезайте лучше на чердак.
- Я высоты боюсь, - заныл Забалуев.
А лифт, замигав красным глазом, поехал вниз – это Андрюша его вызвал, успел уже в подъезд войти.
Лиза нервничает: что делать? Ведь ежели оба любовника столкнутся и поймут, что она их за нос водит, они, чего доброго, ее бросят.
И тут распахивается соседняя дверь и на площадку выходит вездесущая Нюрка.
- Тебе помочь, Лизанька? – спрашивает сладким голоском.
- Помоги! – обрадовалась Лиза, не задумываясь о подвохе – не до того было. – Пусть Андрей Платоныч опасность у тебя переждет.
- Я в долгу не останусь, - поддакивает Забалуев, извлекая бумажник, а лифт с Андрюшей уж вверх покатился.
Нюрка бумажник у Забалуева выхватила, а его самого в свою квартиру втолкнула.
- Потом, - Лизе говорит, - сочтемся!
И дверь захлопнула.
Но не успела Лиза с Андрюшей даже толком поцеловаться, как нагрянул еще один ее любовник – Шурик. С ним она на завтра договаривалась, но пылкий Шурик до завтра не утерпел.
Покладистый Андрюша безропотно позволил запереть себя на кухне, а Лиза с изощренным в амурных делах Шуриком уединились в спальне, и долго там друг дружку услаждали, пока Андрюша поедал из холодильника принесенные Забалуевым деликатесы.
Но и эта идиллия была нарушена – приходом Никиты, самого любимого Лизиного любовника. Он был силен и груб, и Лиза в нем души не чаяла.
Шурик высоты не боялся, к тому же ему мало улыбалась перспектива познакомиться с Никитиными кулаками, поэтому он перемахнул через перила балкона и полез вниз.
Двумя балконами ниже симпатичная девушка Наташа поливала фиалки. Шурик выразил громкое восхищение сначала фиалками, а потом и Наташей. Польщенная Наташа пригласила его на чашечку чая, даже не поинтересовавшись, откуда он, собственно, взялся на ее балконе. Шустрый Шурик чашечкой чая, разумеется, не ограничился, и следующие два часа провел к своему и Наташиному обоюдному удовольствию, и все было замечательно, пока не пришел строгий Наташин папа и, обнаружив в спальне дочери незнакомого хлыща, велел ему покинуть квартиру тем же способом, каким он в нее проник. Шурик понял его слова буквально и продолжил свой спуск по балконам.
А в это время к дому подъехало такси с Мишей и рыжей Катериной, которая за ним в последний момент увязалась.
Миша увидел, как Шурик (его лучший друг, кстати), с балкона на балкон прыгает, а Наташа ему сверху ручкой машет, и у него и мысли не мелькнуло, что до Наташи Шурик успел побывать у Лизы.
Шурик не растерялся и сделал вид, что безумно рад неожиданной встрече с другом.
Мише эта встреча тоже оказалась на руку.
- Ты, - говорит он Шурику, - покарауль мою подругу, а я поднимусь проверить, дома ли жена.
- А если дома? – спрашивает Шурик.
- В гостиницу поедем, я на всякий случай номер заказал и такси не отпускаю, - и вошел в подъезд.
Посмотрел Шурик на Катерину, Катерина – на Шурика, и сели они быстренько в такси и поехали в забронированный Мишей номер в гостинице.
У Миши и друзья были ему под стать.

А Нюрка только и мечтала, как бы Лизе покрупней напакостить, и лишь в дверной глазок увидала, что Миша к своей двери подходит, так сразу и поняла, что настал ее звездный час.
- Идите, Мишенька, ко мне, - зовет. – Я вам что-то покажу.
Зашел Миша в комнату, где Забалуев журнальчики листал и кофеек потягивал.
- Угадайте, кто это? – ехидно спрашивает Нюрка.
- Чего тут гадать, - пожимает плечами Миша. – Это мой шеф.
Забалуев был директором той конторы, в которой Миша протирал штаны.
- А вот и нет! – торжествует Нюрка. – Это любовник вашей жены!
Забалуев обиделся.
- Вы, - говорит, - с меня полный бумажник денег слупили, а поступаете нечестно.
- Я всегда поступаю честно, - бросила Нюрка ему бумажник. – Можете проверить, ни копеечки не взяла!
А Миша нисколько даже не удивился.
- Я, - говорит, - давно подозревал, что у Андрея Платоныча с моей женой шуры-муры. И вообще, - поворачивается к шефу, - за это могли бы мне и прибавку сделать к зарплате, а то второй год прошу, прошу…
Забалуев хотел было возразить про дорогие рестораны и прочие деликатесные подарки, но тут тренькнул дверной звонок.
Нюрка всполошилась.
Это ее муж, Вова, с работы пришел – как всегда, тютелька в тютельку.
Пока Нюрка соображала, куда посторонних гостей от ревнивого мужа спрятать, Забалуев сиганул в ванну.
- И вы, - Нюрка Мишу подталкивает, - туда же лезьте!
И задернула клеенчатую шторку, чтоб содержимое ванны с порога в глаза не бросалось.
У Вовы и подозрения не возникло, что в квартире, кроме него самого и Нюрки, еще кто-то есть – он жену в черном теле содержал, она налево и подумать боялась.

А на Лизиной кухне Андрюша банку с мидиями уронил.
- Чего там? – насторожился Никита.
- Ничего страшного, милый, - промурлыкала Лиза, в его грубых лапах нежась. – Наверное, форточка хлопнула.
Никита все-таки пошел проверить, в чем дело – у него кулаки чесались по чьей-нибудь физиономии погулять, но никого на кухне не обнаружил, потому что Андрюша спрятался в опустевший холодильник.

Нюрка суетливо мужу на стол накрывает – ужинать, а тот заявил, что сначала хочет ванну принять.
- Ой, - испугалась Нюрка, - а там не прибрано.
- И чем ты весь день занимаешься? – ворчит Вова. – Небось, журнальчики ваши бабские читаешь, а хозяйство в забросе. Придется самому убирать…
- Нет-нет, - блеет Нюрка, - лучше я!
Тут Вова чего-то засомневался.
- Почему это ты, - спрашивает, - такая бледная?
А Нюрка стоит ни жива, ни мертва, и только рот разевает, как рыба.
У Вовы в голове мысли нехорошие зашевелились.
- Если, - говорит, - ты моей любимой бритвой ноги брила или еще какие части тела, готовься – лупить буду!
И пошел в ванную, на ходу из брюк ремень с пряжкой вытаскивая.
В ванной схватил бритву, провел пальцем по лезвию, понюхал, на свет посмотрел – чисто, и обратно ремнем подпоясался.
- На сегодня, - говорит, - порка отменяется.
Нюрка глядит – шторка отдернута, ванна пуста.
«Куда они делись?! - думает. – Неужто в сливное отверстие провалились?»
Напустила для мужа в ванну воды и мыло с губкой достала.

- Вовремя мы с вами сюда перебрались, - шепчет Миша, сидя на Забалуеве в тесной душевой кабинке.
- Угу, - отзывается Забалуев снизу. – А почему ты из командировки рано вернулся? Я ж тебя, вроде, на месяц командировал?
- По жене соскучился, - бурчит Миша. – Так что с прибавкой-то?
- Выберемся отсюда живыми, прибавлю, - пыхтит Забалуев.
- И чтоб каждый год в бархатный сезон командировка в Сочи, за счет конторы, - требует Миша.

Нюрка мужу спину трет, а сама глазками по сторонам зырк-зырк. Увидела два скрюченных силуэта в душевой кабине и говорит Вове:
- Закрой глаза, голову намылю, - и машет силуэтам рукой – бегите, мол!
Сообразительные гости жест ее истолковали правильно и тихохонько, на цыпочках, прокрались в коридор.

И в эту же самую минуту, как Миша с Забалуевым спасались из ванной, лязгнули двери лифта, выпуская на площадку Полину, которая успела соскучиться по Мише и рванула за ним вслед.
Поправила она перед зеркальцем экзотическую прическу, облизнулась в предвкушении и позвонила в дверь.
Больше любовников у Лизы не было, и она задумалась, кто бы это мог быть.
- Сейчас погляжу, кто там нам мешает, - проворчал Никита, вылез из кровати и сам пошел дверь открывать.
Полина кокетливо осведомляется:
- Миша Репнин здесь живет?
Никита на всякий случай решил Мишиным именем назваться.
- Ну, я это, - говорит. – Чего надо?
Полина заплакала.
- Он меня обманул!
- Я тебя не обманывал, - подает голос Миша от Нюркиной двери. – А вот что за фрукт в моей квартире распоряжается?
Выбежала полуодетая Лиза и облепленный мидиями Андрюша.
- Они, - Лиза оправдывается, - холодильник наш чинили.
- А мой шеф? – кивает Миша на Забалуева. – Канализацию чистил?
- А твой шеф, - выкрутилась Лиза, - приходил спросить, когда ты из командировки вернешься. А вообще-то, - решила она соседке ответную пакость сделать, - это Нюркин ухажер.
- Чей ухажер?! – взревел Вова – он, намыленный, на площадку вылез.
Вслед за чем произошла небольшая потасовка с легким членовредительством и порчей подъездного интерьера.
Полина сразу нацелилась ногтями с попугаями, наращенными в самом дорогом сочинском салоне, вцепиться Лизе в физиономию, но та оказалась проворней и вцепилась сопернице в прическу-бант, оказавшуюся вульгарным париком.
Никита, дорвавшись до бесплатного, махал кулаками направо и налево, правда, по Вове не попадал – с намыленной спины кулаки соскальзывали, а Вова знай себе нахлестывал Нюрку мокрым полотенцем.
Миша участия в потасовке не принимал, стоял и не без удовольствия созерцал, как жена валтузит его любовницу, а один любовник жены валтузит двух других. Никита вдруг заметил, что Миша скучает у стеночки и бросил клич: «Бей мужа!» Добрый Андрюша робко заметил, что втроем на одного – это вроде как-то не по-спортивному, а Лиза подхватила Мишу за пиджак и со словами: «Мужа бить не дам!» утащила его домой. Вова мокрым полотенцем загнал Нюрку в свою квартиру и долго еще оттуда доносились его шлепки и Нюркины визги.
Слегка помятый Забалуев нырнул в лифт, где уже нажимала кнопки всклокоченная Полина, причитающая над погубленным маникюром и париком, а Никита с Андрюшей, оставшись одни, тяжело вздохнули и побрели вниз.

Синяки и ушибы через неделю сошли, сломанные двери лифта и покореженные перила восстановила ремонтная бригада, и потекла дальше жизнь своим чередом.
Нюрка после Вовиных побоев перестала с Лизой здороваться, а потом они и вовсе съехали: Вова купил домишко, вставил в окна всех двух этажей решетки, обнес двор трехметровым забором, а ворота, уезжая, запирал на пять замков, один другого хитрее – чтоб ни Нюрка никуда не могла отлучиться, ни к ней снаружи никто не просочился. Нюрка пыталась было пикнуть, что ей не перед кем будем обновками щеголять, но мелкий собственник Вова отрезал, что раз он ей обновки покупает, пусть она перед ним одним в них и щеголяет.
Миша, получив долгожданную прибавку, с женой, как того можно было ожидать, не развелся, потому что семейные узы, несмотря на все свои выкрутасы, берег, да и хлопотное это дело – развод. Он просто каждый отпуск проводил за счет своей конторы в Сочи, с Полиной, и потом ему хорошего настроения на весь год хватало.
Забалуев Лизе деликатесов домой больше не носил, однако продолжал угощать ее ужинами в дорогих ресторанах, и Лиза, заботясь о Мишиной карьере (муж все-таки!), с шефом его знакомство не прекращала.
Брутальный Никита помирился с покладистым Андрюшей, и они стали ходить к Лизе по очереди, а то и вместе.
Катерина бросила своего гаишника Писарева и переехала к Шурику, который хоть и был лоботряс первостатейный, зато имел папу – крупного чиновника, да вдобавок акционера какой-то нефтяной компании. А когда Шурик задерживался по вечерам с приятелями (верней, помогал Наташе поливать фиалки), Катерина приглашала в гости Мишу, и тот, по доброте душевной, никогда ей не отказывал.
Вот и вся история.
А морали никакой не будет. Какая уж тут мораль…

Написано в 2006 году