"Барон" Жанр: Размышления от первого лица Герои: Барон, Анна Сюжет: Перед смертью Иван Иванович успевает рассказать о происхождении Анны. Время и место действия: После похорон отца. Вечер, кабинет Барона.
Отец солгал. Но имею ли я право осуждать немощного старика, задумавшего в последние минуты своей жизни изменить то, что было уже не в его власти. Только так, через нагромождения новой лжи он мог попытаться спасти свою воспитанницу от меня. Но разве ее нужно было спасать?.. Я никогда в отличие от отца не выделял ее из дворовой челяди, и вначале относился как к пустому месту, каким она и была по своему рождению, а когда она подросла - как к милой, но ненужной вещице, занимающей место на полке, но совершенно бесполезной в использовании. Ее миловидное личико, спокойное невыразительное поведение в сочетании с извечным, едва ли не плачущим взглядом помогли ей сблизиться с моим отцом, который с каждым годом становился все более и более сантиментален, и казалось готов взять под свою опеку каждого подневольного. Впрочем, я оказался тогда достаточно умен, чтобы рассмотреть в новом статусе Анны выгоду и для себя: возможность подшучивать над ней помогала скрасить дни, которые я вынужден был проводить вдали от города. Невинные детские шалости, такие как клякса в ее тетради или остриженные волосы с головы ее любимой куклы, подброшенные к ней на кровать, и даже совершенно «случайно» оставленная в ее комнате жаба - разгоняли начинавшую одолевать меня деревенскую скуку. А чтобы Анна не смогла наябедничать моему отцу, я однажды подстерег ее у комнаты и пригрозил, что если она скажет хоть слово - все узнают о ее истинном положении в нашей семье. Моя угроза была невинна и не имела под собой никакой подоплеки, но с того дня Анна стала стараться избегать меня, лишний раз даже не поднимала головы в моем присутствии, а это вызывало во мне тогда еще большее желание «случайно» столкнуться с ней. Своим появлением я всегда вызывал краску смущения на ее обычно бледных щеках, и я в полной мере наслаждался той неловкостью, которую она испытывала от одного моего взгляда, с легкостью отмечая и появляющуюся дрожь в ее руках, и сбивавшийся тон голоса. Но со временем я стал уставать от однобокой игры и вскоре потерял всякий интерес к ней. Отец же привязывался к ней все больше, и почти каждый разговор с ним сводился к одному и тому же - Анне. Постепенно это стало раздражать меня, и я начал изливать свое негодование на саму виновницу, столь часто попадавшуюся мне на пути именно в такие часы: я то приказывал ей вычистить мои сапоги, то отправлял в лавку за бутылочкой шампанского. Почти всегда я остывал также быстро, как и заводился, но однажды отец застал меня за тем, как я отчитывал Анну за плохо исполненное поручение, и после этого все изменилось: стоило бледной тени набежать на щеки Анны или туману заволочь ее глаза, как отец с подозрением смотрел на меня, с немым укором, словно я был причиной пославшей еще больше бледности этому маленькому существу, которое с каждым годом все больше напоминало послушную собачонку, вечно мечущуюся под ногами отца. Стоило появиться на ее глазах хоть одной слезинке, и в мой адрес летели злые и абсолютно безосновательные упреки. Я стал узником в своем собственном доме: "… не ходи тут, ведь Анечка репетирует, а ты все испортишь... закрой окно, Анечке с утра нездоровится..." Кто осудит меня за то, что я бежал из дома, едва представилась подобная возможность? Кавказ стал моим спасением, там не было ни границ, ни запретов. После моего отъезда из дома, я очень быстро забыл о существовании Анны, и даже однажды читая очередное письмо отца, в котором он описывал дела поместья и, конечно же, упоминал об "успехах" своей воспитанницы, я поймал себя на мысли, что не могу вспомнить, как она выглядит. Но мое отсутствие не было столь долгим, как я того желал, и по возращении я понял, что в поместье толком ничего не изменилось, разве что желание отца сделать Анну актрисой Императорского театра стала еще только сильнее. Предвидя всю глупость данной затеи, я не раз уже до этого пытался указать ему на очевидные факты, одним из которых являлось ее реальное положение в нашем доме, но он оставался глух к моим словам. Тогда же, расценив, что отец волен сам выбирать себе забавы, я оставил попытки вразумить его. Я не мешал ему в воплощении его прихоти, а он перестал столь пристально следить за тем, как и с кем я провожу свое время как в стенах, так и за пределами поместья, что дало мне возможность насладится всей прелестью Петербургской жизни. Однако не раз, по принуждению отца присутствуя на очередном спектакле в уезде и наблюдая с балкона за игрой дворовых, я ловил себя на мысли, что Анна не обладает и долей притягательного шарма, столь необходимого для любой начинающей старлетки Большой сцены. Ее движения были нерешительны и во многом скованны, голос дрожал и порой срывался на высокой ноте. Не спорю, она смотрелась хорошо, но только для подмостков Двугорского уезда. Вспоминая изящных, решительных, с безграничным обаянием актрис Петербурга, я мог лишь пожалеть бедную Анну, которой не суждено было взлететь выше этой небольшой дощатой сцены. О чем еще можно говорить, если любая героиня в ее исполнении вызывала у зрителей только лишь чувство жалости. Ее Джульетта, сила и обаяние которой должны быть так сильны, чтобы с первого взгляда пленить Ромео, была похожа на растерянного ребенка, запутавшегося и нерешительного. А в момент трагической смерти, мне самому хотелось побыстрее всадить ей кинжал в сердце и покончить наконец с ее столь плачевно и не умело разыгрываемыми стенаниями. Представление, к моей великой радости, обычно вскоре заканчивалось. «Забава Барона» - шептались об Анне наши соседи и дворовые достаточно громко, чтобы это достигало моих ушей. Я относился к этому спокойно, посылая улыбки самым отъявленным сплетницам уезда, и уже в следующее мгновение по дороге в Петербург забывал о существовании Анны до очередного невольного приезда в поместье. В своих редких письмах отец все также продолжал описывать ее успехи, но едва заметив ее имя в тексте, я опускал те моменты, не видя необходимости тратить время на их прочтение. Анна была и оставалась для меня никем. В последнее время, воспринимая ее всего лишь как постоянный атрибут общей декорации очередного спектакля, я не собирался даже ради отца отводить ей хоть какое-то место в своей жизни. Но внезапная болезнь отца, вмиг перечеркнула все это. Никогда я не думал о жизни и смерти так много, как в те часы, что провел у его постели. Отец старался говорить спокойно, но силы его уходили быстро, а речь становилась замедленной и вялой. Он просил у меня прощения, но я давно уже простил и его безучастность по отношению ко мне, и его отсутствие в моей жизни, не говоря уже о нелепых детских обидах. Тогда меня не удивила его просьба о том, чтобы я позвал к нему Анну, ведь, в сущности, за последние годы он привязался к ней как к милому домашнему животному, забота о котором не была обременительной, но чье присутствие радовало глаз и не давало почувствовать одиночество. Но разве мог я знать о том, какие признания он сделает при ней. По какой-то только ему ведомой причине отец считал, что Анну стоит спасать от меня, почему-то считал, что именно я опасен для нее - и вот это оставалось для меня загадкой. Ведь, в сущности, самую главную опасность для нее представлял окружающий мир, которого благодаря излишним стараниям отца она не знала, как не знал жизни и сам отец, раз полагал, что положение актрисы Императорского театра чем-то лучше положения крепостной Барона Корфа. Жизнь Анны никогда не интересовала меня, и я оставался безучастен к ее судьбе, но теперь она помимо моей воли была у меня в руках, прописанная на листке бумаги завитками букв. Держа в руках ее вольную, я сознавал, что отец солгал в главном – ведь поверить что Петр Михайлович за спиной Марьи Алексеевны завел себе любовницу из крепостных было просто невозможно. А маленький, почти не имеющий права на существование шанс, что такое действительно могло быть – сейчас уже не имел никакого значения, поскольку Петр Михайлович умер, вместе с ним умерла и единственная нереально-сказочная возможность Анны заявить свои права на то, чтобы стать признанной внебрачной дочерью князя. Мне всегда была противна эта навязанная отцом необходимость лгать своим друзьям и играть на людях отведенную роль. И вот теперь, как же я должен поступить: идти у него на поводу или, наконец, покончить с этой затянувшейся ложью и раскрыть всем глаза на правду, заключающуюся в истинном крепостном положении всеми любимой воспитанницы старого Барона. *Рука непроизвольно сильнее сжала находящийся в руках листок* Воспитанница, как же! Волей случая, выделенная из общей массы крепостная, отлынивающая от своих прямых обязанностей, и целыми днями занимающаяся черт знает чем! Меня могут обвинять в жестокости, сколько угодно, но я хочу быть истинным хозяином в своем доме, и перестать заискивать перед своей же крепостной, пусть и владеющей французским и латынью. Я устал от нелепой лжи и вынужденного притворства, устал наблюдать за нелепыми попытками птенца взлететь из той лужи, в которой он родился… * Неожиданно раздался робкий стук в дверь и после разрешения войти, за его спиной послышалось тихое и робкое* - Владимир Иванович… я пришла… *Не обернувшись и не глядя на нее, он бросил резким, не терпящим возражения тоном* - Пойдите вон. - Но я… *попыталась продолжить Анна* * Он обернулся к ней и окинул быстрым взглядом, от которого у Анны подкосились ноги. Его рука сжалась в кулак, превращая вольную в жалкий клочок бумаги. Все говорило о том, что Барон принял окончательное и бесповоротное решение. Скривив губы в подобии улыбки, он спокойно протянул* - Я же сказал, подите вон… *и чуть помедлив, насмешливо добавил* - мадмуазель. *После того, как за Анной закрылась дверь, листок бумаги, до этого сжимаемый в руке, благополучно отправился в горящий камин*
Отправлено: 01.08.10 16:56. Заголовок: Не тривиально :sm12..
Не тривиально Продолжение пугает, т.к. Владимир обладает холодым сердцем и принимает решения не спонтанно, а взмешанно. Анну жалко. Вовку тоже жалко. Aspia , Такого от поклонницу этой пары я не ожидала. Зато не скучно. Это поступок
Отправлено: 02.08.10 11:30. Заголовок: У меня Корф из зарис..
У меня Корф из зарисовки ассоциируется с бароном из первой части сериала, еще когда он сам не знал о своих чувствах к Анне и когда от него можно было ожидать подобного поступка. Мариша, спасибо Скрытый текст
Отправлено: 02.08.10 13:12. Заголовок: ksenchik пишет: У м..
ksenchik пишет:
цитата:
У меня Корф из зарисовки ассоциируется с бароном из первой части сериала
У меня таких ассоциаций не возникло. На мой взгляд, это абсолютная альтернатива. Тем и интересна. В сериале Корф был полностью под каблуком Анны с самого начала, не имеет значения - осознавал он это или нет. Она его в бараний рог скрутила давно, он велся на все ее выходки, слова. Его всё задевало. В фике Корф иной. Этого глазками-пуговками, ужимками и гаммами не пронять. Знает свои чувства и прекрасно осознает с кем имеет дело (в рамках своих понятий). Жестоко поступил? А почему бы ему так не поступить?!
Пусть лучше так с самого начала. Знаешь, что от человека ждать. Чем сериальный вариант молодого барона. Когда под давлением комплексов, спермотоксикоза и перманентного нервного стресса, его бросало от "Никиту на каторгу" (или чем он там ему угрожал за побег) , "а от тебя, Нюта, я жду грязных танцев" до "вся моя жизнь принадлежит тебе" и прочие слюни. С таким муженьком как бы не стать иллюстрацией к песне "...а после пошёл за пИвом, ца-ца"
Отправлено: 02.08.10 13:30. Заголовок: Ты знаешь, я от Вовч..
Ты знаешь, я от Вовчика никогда не ждала сильного поступка. С самого начала он выглядел безвольным и неуравновешенным истериком, поэтому все его последующие поступки от танца, до сюсюканья с Анной вписывались в канву закомплексованного слабака, который рано или поздно гложимый чувством вины падет перед Нюткой на колени и до конца жизни будет перед ней присмыкаться.
Отправлено: 02.08.10 13:34. Заголовок: Роза пишет: Она его..
Роза пишет:
цитата:
В фике Корф иной. Этого глазками-пуговками, ужимками и гаммами не пронять
Вот этим мне Барон в зарисовке и нравится. С характером.
Роза пишет:
цитата:
Когда под давлением комплексов, спермотоксикоза и перманентного нервного стресса, его бросало от "Никиту на каторгу" (или чем он там ему угрожал за побег) , "а от тебя, Нюта, я жду грязных танцев" до "вся моя жизнь принадлежит тебе" и прочие слюни.
Да уж, сценаристы прикалывались по полной программе. В лучших традициях латиноамериканского мыла
Роза пишет:
цитата:
С таким муженьком как бы не стать иллюстрацией к песне "...а после пошёл за пИвом, ца-ца"
Отправлено: 02.08.10 13:36. Заголовок: ksenchik пишет: В л..
ksenchik пишет:
цитата:
В лучших традициях латиноамериканского мыла
Именно! За то и не люблю ВовАнну, их сюжет любовь-ненависть так заштампован, что от скуки зубы сводит. Реабелитировать их могут только наши авторы. Роза, буду ждать
Отправлено: 02.08.10 13:49. Заголовок: ksenchik пишет: С х..
ksenchik пишет:
цитата:
С характером.
Да, у Мариши барону палец в рот не клади
Falchi пишет:
цитата:
а то и не люблю ВовАнну, их сюжет любовь-ненависть так заштампован
Нормальный сюжет. Возбуждающий Делать только надо уметь, как следует. Характеры точно и умно прописывать, перипетии. Меньше баласта - Долгоруких и прочая (да простят меня их поклонники ). Не подставлять других персонажей, ради того, чтобы сделать не такими противными главных героев на общем фоне, демонстрируя тем самым, свою профессиональную слабость. Идея-то верная. Лиз Сейдман профи всё жё, но исполнение
Поэтому у Марины мне понраилось то, что она не выдает желаемое за действительное. Всё названо своими именами. Может показаться странным, что Корф сжёг вольную Анны. А я вижу в этом как раз логику - гори оно всё синим огнём. Гори ложь, гори такая правда, гори прошлое.
Жанр сборника смешанный: в него войдут как небольшие рассказы и зарисовки, так и стихотворения собственного сочинения.
Марина, поздравляю с открытием новой главы в нашем Альманахе! Что скрывать, как ни люблю романы с продолжениями, а мини-формы, все же, предпочтительнее - ам! и прочитал :)
"Барон" - мрачная вещица, но психологически очень сильная. Не соглашусь с отзывами, что Корф здесь другой, чем в сериале - он жестче, безусловно, но мне показалось, признаки истеричности тоже в нем наличествуют. Он весь, как пружина - накручивает себя воспоминаниями, чтобы потом распрямиться и выпустить по Анне залп ненависти. Один из немногих фиков, где мне Анну стало действительно жалко - понимаю, что ничего хорошего ее тут не ждет.
Отправлено: 03.08.10 19:43. Заголовок: Девушки, Всем большо..
Девушки, Всем большое спасибо! Небольшое пояснение: сюжет рассказа был выбран не мной, а являлся обязательным условием для тех, кто хотел принять участие в Угадайке на одном форуме по сериалу "Бедная Настя".
Светлячок пишет:
цитата:
Не тривиально Продолжение пугает, т.к. Владимир обладает холодным сердцем и принимает решения не спонтанно, а взмешанно. Анну жалко. Вовку тоже жалко. Такого от поклонницу этой пары я не ожидала. Зато не скучно. Это поступок
Не ожидала прочитать, что меня причислят к поклонницам пары Владимир\Анна. Да, я могу писать о них, но поклонения в моем отношении к ним нет. Пишу так, как их воспринимаю и понимаю для себя их поступки. По поводу продолжения - я сводила рассказ к тому, с чего все собственно и началось, т.е к тому обстоятельству (вспоминаем сериал), когда ИИ умирает, предварительно попросив Вову дать Анне вольную. Тот обещает - но не исполняет. Вольную Анна не получает и "живут они дальше поживают...". Мой рассказ сводится к тем же обстоятельствам: Анна вольную не получает и, как и в сериале, остается крепостной барона. О том, что она внебрачная дочь князя ПМД - никаких доказательств нет, а единственный кто может признать в ней дочь - на тот момент благополучно почил в могиле, следовательно - довод Владимира о том, что подобные слова отца не играют никакой роли и не могут ничего изменить - обоснованы. В итоге я вроде как показала, что данное обстоятельство (открытие ИИ правды перед смертью) ничего бы не изменило и герои все так же медленно шли бы к осознанию своих чувств.
ksenchik пишет:
цитата:
Мое мнение ты знаешь
Да, несомненно. И очень его ценю.
Falchi пишет:
цитата:
Каждая эмоция, каждая мысль отточена так остро что режет как нож по живому.
Я писала рассказ от лица героя: его мысли, чувства, воспоминания. Мое отношение и понимание поступков самого Барона в начале сериала сыграло не последнюю роль в этом. Я не видела любви героя, поскольку по моему мнению ее тогда не было - шаг в сторону любви был сделан позднее, а признание перед самим собой - вообще существенно задержалось. Что я видела, так это ненависть: живую, даже пульсирующую ненависть, которая была словно паразит.
Роза пишет:
цитата:
На мой взгляд, это абсолютная альтернатива. Тем и интересна. В сериале Корф был полностью под каблуком Анны с самого начала, не имеет значения - осознавал он это или нет. Она его в бараний рог скрутила давно, он велся на все ее выходки, слова. Его всё задевало. В фике Корф иной. Этого глазками-пуговками, ужимками и гаммами не пронять. Знает свои чувства и прекрасно осознает с кем имеет дело (в рамках своих понятий). Жестоко поступил? А почему бы ему так не поступить?!
Этот рассказ - размышления. Мы читаем мысли героя, а задайтесь вопросом: всегда ли мы честны сами с собой, пусть даже и в мыслях. Рассказ писался для того, чтобы показать: признание ИИ ничего бы не поменяло, ведь нельзя за считанные минуты от ненависти, которая стала живой частью тебя, перейти к любви, с которой мы столкнулись в середине сериала, а ближе к концу она даже стала более осознанной. Вопрос о том, жесток ли Владимир на самом деле очень уместен: вспоминаем рассказ и пытаемся ответить на мой вопрос - назовите хоть один его по-истине жестокий поступок (описанный в рассказе) в отношении Анны, если такой имел место быть? Мне действительно очень интересно ваше мнение, и возникшая полемика, поэтому прошу отозваться и продолжить дискуссию В общем я хотела написать серьезный рассказ, который был бы запоминающимся и необычным.
ksenchik пишет:
цитата:
Вот этим мне Барон в зарисовке и нравится. С характером.
Владимира Корфа у себя я хочу видеть только таким.
Роза пишет:
цитата:
... Не подставлять других персонажей, ради того, чтобы сделать не такими противными главных героев на общем фоне, демонстрируя тем самым, свою профессиональную слабость. Идея-то верная.
Вот тут хотелось бы высказать свое мнение: ведь в сериале есть герои отнюдь не положительные (обаятельные - да, в чем-то даже неповторимые), но вот усугублять их "грехи" действительно не стоит. Можно ведь даже на фоне их "сериальной" подлости подчеркнуть положительное качество своего любимого героя. Либо же вообще исправить того, "сбившегося с праведного пути", а почему бы нет?
Роза пишет:
цитата:
Поэтому у Марины мне понраилось то, что она не выдает желаемое за действительное. Всё названо своими именами. Может показаться странным, что Корф сжёг вольную Анны. А я вижу в этом как раз логику - гори оно всё синим огнём. Гори ложь, гори такая правда, гори прошлое.
Браво. Конец лжи для того чтобы начать новый путь. Почему-то очень редко (действительно очень очень редко) вспоминают о том, что Барону могло быть неприятно жить во лжи, скрывать от того же Михаила (лучшего друга) что-то и все это без всяких объяснений со стороны ИИ. В общем говорить по поводу этого могу долго.
Не смогла быть краткой, но хотелось четкости. Всем большое спасибо!
Рассказ писался для того, чтобы показать: признание ИИ ничего бы не поменяло, ведь нельзя за считанные минуты от ненависти, которая стала живой частью тебя, перейти к любви, с которой мы столкнулись в середине сериала, а ближе к концу она даже стала более осознанной.
Да, чтобы моментально поразило от осознания того, что Вова любит Анну, это нужно было вмешаться Варе со сковородкой. Один удар - и все, как чистый лист. И влюбляйся сколько угодно.
Aspia пишет:
цитата:
назовите хоть один его по-истине жестокий поступок (описанный в рассказе) в отношении Анны, если такой имел место быть?
Такого поступка нет. Нюшу за шампанским не посылали, по полу елозить не заставляли и пр., пр. Хотя некоторые сжигание вольной и резкий тон разговора с Анной могут воспринимать именно как жестокость. Но этот поступок был продиктован желанием прекратить спектакль, поставленный ИИ.
Свинство - нарушить волю умирающего отца. Порядочный человек никогда так не поступит, в каких бы отношениях с родителем ни находился. Отец дал ему жизнь, образование, оплачивал все его прихоти, и мог взять на воспитание хоть сто сирот, не спрашивая мнения сыночка.
Aspia пишет:
цитата:
Меня могут обвинять в жестокости, сколько угодно, но я хочу быть истинным хозяином в своем доме, и перестать заискивать перед своей же крепостной, пусть и владеющей французским и латынью.
Самоутверждаться за счет слабого существа - некомильфо. Тем более офицеру, пусть даже бывшему.
Я не верю, что из этого Корфа получится что-нибудь достойное - разве что ценой долгих и сильных страданий, но такой слабак едва ли их перенесет, чтобы осознать и измениться - будет обвинять в своих бедах весь окружающий мир и попросту сопьется. Имхо, разумеется.
Отправлено: 04.08.10 12:06. Заголовок: Gata пишет: Отец да..
Gata пишет:
цитата:
Отец дал ему жизнь, образование, оплачивал все его прихоти, и мог взять на воспитание хоть сто сирот, не спрашивая мнения сыночка.
Взять мог, никто не спорит. Но то, что ИИ зачислил Анну крепостной, по ходу вбивая в головы окружающих и сына, что она дворянка... Тут уж неудивительно, что Владимир взорвался подобным образом.
Отправлено: 04.08.10 17:55. Заголовок: ksenchik пишет: Но ..
ksenchik пишет:
цитата:
Но то, что ИИ зачислил Анну крепостной, по ходу вбивая в головы окружающих и сына, что она дворянка... Тут уж неудивительно, что Владимир взорвался подобным образом.
Я не оправдываю ИИ, хотя он, может быть, и действовал из благих побуждений - хотел воспитать дочку друга дворянкой. Но неправильно было бы навешивать на старика всех собак. Сам Вова тоже тот еще фрукт. Можно подумать, Нюшка его объела, ограбила, из дому на панель выгнала. Ну, завел себе отец развлечение - так и пусть бы развлекался, от Вовки-то, может, всего и требовалось, что сказать Нюшке за столом - бон аппетит. Согласитесь, что неприглядно выглядит молодой мужик, который всё имеет - и деньги, и власть, и положение в обществе, и третирует девчонку, бесправную сироту, даже если бы она была такой стервозной, как нам показали в сериале. В этом рассказе самой Анны слишком мало, чтобы судить об ее характере, но надеюсь, что автор подразумевал ее лучше экранной.
Aspia пишет:
цитата:
В общем я хотела написать серьезный рассказ, который был бы запоминающимся и необычным.
Отправлено: 05.08.10 08:55. Заголовок: Aspia пишет: Не ожи..
Aspia пишет:
цитата:
Не ожидала прочитать, что меня причислят к поклонницам пары Владимир\Анна. Да, я могу писать о них, но поклонения в моем отношении к ним нет. Пишу так, как их воспринимаю и понимаю для себя их поступки.
Я почему-то думала, что ты очень любишь эту пару. У нас на форуме встречаются поклонники этой пары. У всех разные любимые герои и пейринг, но поклонение - это ужасно, ИМХО.
Aspia пишет:
цитата:
В итоге я вроде как показала, что данное обстоятельство (открытие ИИ правды перед смертью) ничего бы не изменило и герои все так же медленно шли бы к осознанию своих чувств.
Возможны разные пути. Может быть такой, как ты написала. Вовка захлапывает своё сердце, ведет себя не по-рыцарски, донимает Нюшку дальше, но со временем понимает, что не может жить без нее. А могло быть так - барон теперь знает тайну происхождения Анны и такой любви к ней отца, поэтому ведет себя по-другому. Всем и каждому не объявляет об этом, доказухи-то нет, кроме слов ИИ, а он уже в могиле. Анне даёт вольную и в память об отце выделяет ей некоторые деньги на содержание, чтобы имела достаточно приличную жизнь. А дальше пусть сама решает остаться в доме или в актрисы податься, или еще куда. В гувернантки, например. Лишь бы с глаз долой, раз она ему так обрыдла. Это не означает, что между ними не может быть любви. Через какое-то время, когда поживут отдельно, пойимут, что нужны друг другу.
Aspia пишет:
цитата:
Что я видела, так это ненависть: живую, даже пульсирующую ненависть, которая была словно паразит.
Там смешанные были чувства. Первое ненависть и еще желание.
Aspia пишет:
цитата:
Вопрос о том, жесток ли Владимир на самом деле очень уместен: вспоминаем рассказ и пытаемся ответить на мой вопрос - назовите хоть один его по-истине жестокий поступок (описанный в рассказе) в отношении Анны, если такой имел место быть?
Вольную-то Вовка сжёг. Про Анну в фике мало, но допустим она такая же с вывертом, как в сериале. Всё равно её жалко. ИИ выписал ей вольную, объявил об этом ей и Вовке. Попросил сына освободить Анну. Барон этого не сделал. Теперь они оба будут с упоением доводить друг друга
признание ИИ ничего бы не поменяло, ведь нельзя за считанные минуты от ненависти, которая стала живой частью тебя, перейти к любви, с которой мы столкнулись в середине сериала, а ближе к концу она даже стала более осознанной.
В чувствах обоих ничего не поменяло бы. ППКС. А вот в отношениях могло и существенно. Всё зависело от Владимира. В фике он выбрал такое решение. И далее:
Gata пишет:
цитата:
Самоутверждаться за счет слабого существа - некомильфо. Тем более офицеру, пусть даже бывшему.
В фике Корф поступил некомильфо, но в сериале он вел себя аналогично. Как бы Анна себя не вела, она - бесправна и она девушка, поэтому приказ танцевать в полуголом виде - тот еще поступок. Он же ее не посуду мыть отправил, а раздеваться. А в фике мы же не знаем, как будут дальше развиваться события. Сжёг вольную, так через месяц другую может выписать, не проблема.
Aspia пишет:
цитата:
назовите хоть один его по-истине жестокий поступок (описанный в рассказе) в отношении Анны
Жестоко было резать по живому, т.е. вести себя так, как повел Корф в кабинете, дав понять Анне - она никто. В конце концов, барон может принять любое решение, даже оставить Анну крепостной, но можно было не добавлять ей горя после смерти ИИ еще и грубостью. В фике барон обладает более жестким характером, поэтому я и приняла такой вариант. Это вполне могло быть.
Aspia пишет:
цитата:
Конец лжи для того чтобы начать новый путь. Почему-то очень редко (действительно очень очень редко) вспоминают о том, что Барону могло быть неприятно жить во лжи, скрывать от того же Михаила (лучшего друга) что-то и все это без всяких объяснений со стороны ИИ.
Именно. Мы всегда рассматривали ситуацию с позиции Анны, т.к. она более уязвима в этой ситуации. Но Владимир тоже живой человек. Конечно, отыгрываться на девушке не стоило, можно было как-то иначе. У него наболело. Возможно, он после пожалеет. Вообще, ИМХО, не ложь убивает любовь, а правда.
Отправлено: 05.08.10 11:05. Заголовок: ksenchik пишет: В о..
ksenchik пишет:
цитата:
В общем Вова соответствует канону?
Руку на отсечение не дам. У меня нет стопроцентной уверенности в том, что сериальный Корф, узнай он о происхождении Анны перед смертью ИИ, поступил бы аналогично тому, как поступил герой в зарисовке. Прослеживается только тенденция
Отправлено: 05.08.10 17:19. Заголовок: Роза пишет: В фике ..
Роза пишет:
цитата:
В фике Корф поступил некомильфо, но в сериале он вел себя аналогично. Как бы Анна себя не вела, она - бесправна и она девушка, поэтому приказ танцевать в полуголом виде - тот еще поступок. Он же ее не посуду мыть отправил, а раздеваться. А в фике мы же не знаем, как будут дальше развиваться события. Сжёг вольную, так через месяц другую может выписать, не проблема.
Я обоих Корфов и подразумевала - и здешнего, и сериального. И подозреваю, что этот кончит если и не так же плохо, как экранный, то все равно ничего хорошего его не ждет. С такими задатками.
Отправлено: 08.08.10 19:27. Заголовок: Девушки, всем спасиб..
Девушки, всем спасибо за высказанные мнения
Gata пишет:
цитата:
... мрачная вещица, но психологически очень сильная. Не соглашусь с отзывами, что Корф здесь другой, чем в сериале - он жестче, безусловно, но мне показалось, признаки истеричности тоже в нем наличествуют. Он весь, как пружина - накручивает себя воспоминаниями, чтобы потом распрямиться и выпустить по Анне залп ненависти. Один из немногих фиков, где мне Анну стало действительно жалко - понимаю, что ничего хорошего ее тут не ждет.
Спасибо, Гата за понимание сути рассказа, за то, что увидела "пружину". Относительно Владимира: из твоих слов вижу, что ты готова записать его в чудовища – это твое право. Скажу только, что не вижу его таким. Да, признаки описанных тобой качеств присутствуют, но крест на человеке они не ставят. То обстоятельство, что ты отождествляешь Владимира в рассказе с его сериальным героем, показывает, что мне удалось главное – не уйти от заданного (навязанного) канона.
ksenchik пишет:
цитата:
Такого поступка нет. Нюшу за шампанским не посылали, по полу елозить не заставляли и пр., пр. Хотя некоторые сжигание вольной и резкий тон разговора с Анной могут воспринимать именно как жестокость. Но этот поступок был продиктован желанием прекратить спектакль, поставленный ИИ.
Оба упомянутых фактах: сжигание вольной и резкий тон – это то, что Барон (прошу заметить, что именно так Владимир указан в шапке рассказа, это тоже сделано специально. К сожалению на другом форуме администрация самовольно изменила шапку и во многом смысл рассказа был утерян.) может себе позволить в силу своего приобретенного положения. Я специально подчеркивала положение Владимира, прописывая «Барон»: новое, не знакомое для него, оно налагает обязанности, суть которых в ряде случаев (касательно Анны) изначально не ясны для него. В попытке разобраться в своем отношении к ней, в том, что же делать ему после прозвучавших слов отца, он накручивает себя. К чему это приводит – как альтернатива показана ситуация в рассказе. Можно конечно приписать сюда эмоциональную сторону вопроса (только что похоронил отца) – но необходимости в этом не вижу. Перед ним стоит дилемма: ложь\не ложь, ее то он и пытается разрешить для себя.
Gata пишет:
цитата:
Свинство - нарушить волю умирающего отца. Порядочный человек никогда так не поступит, в каких бы отношениях с родителем ни находился. Отец дал ему жизнь, образование, оплачивал все его прихоти, и мог взять на воспитание хоть сто сирот, не спрашивая мнения сыночка.
Данный поступок Владимира я никак не могла ни понять, ни оправдать, поэтому не стремилась к этому и в рассказе, просто прописала как установленный (навязанный) каконом сериала факт. Ставить ли данный поступок, как клеймо и ссылаться ли на него при вспоминании о других отрицательных поступках Владимира – каждый решает сам. Поскольку он всего лишь выдуманный персонаж, прописанный обычными людьми – наделение его качествами, которые часто встречаются в реальности, дали герою жизнь, а колоритность характера и нестандартность поведения – жизнь всему сериалу и развитию сюжета. Опять-таки, все имхо.
Gata пишет:
цитата:
Я не верю, что из этого Корфа получится что-нибудь достойное - разве что ценой долгих и сильных страданий, но такой слабак едва ли их перенесет, чтобы осознать и измениться - будет обвинять в своих бедах весь окружающий мир и попросту сопьется. Имхо, разумеется.
В ответ на твое имхо, хочу лишь высказать свое: не считаю Владимира слабаком. Приводить доводы и основания этого – нет необходимости, поскольку это идет от личностного понимания слова «слабак» и того, какие качества входят в это понятие. Относительно степени достойности\недостойности героя – пусть каждый решает для себя сам кто чего, и в каком количестве достоин.
Gata пишет:
цитата:
Я не оправдываю ИИ, хотя он, может быть, и действовал из благих побуждений - хотел воспитать дочку друга дворянкой. Но неправильно было бы навешивать на старика всех собак. Сам Вова тоже тот еще фрукт. Можно подумать, Нюшка его объела, ограбила, из дому на панель выгнала. Ну, завел себе отец развлечение - так и пусть бы развлекался, от Вовки-то, может, всего и требовалось, что сказать Нюшке за столом - бон аппетит. Согласитесь, что неприглядно выглядит молодой мужик, который всё имеет - и деньги, и власть, и положение в обществе, и третирует девчонку, бесправную сироту, даже если бы она была такой стервозной, как нам показали в сериале. В этом рассказе самой Анны слишком мало, чтобы судить об ее характере, но надеюсь, что автор подразумевал ее лучше экранной.
Как-то так сложилось, что именно ИИ (ПМД в случае с Долгорукими) достается роль играть самовлюбленного вредного старикашки, едва ли не полоумного чудака. Тут, скорее всего, играет роль то обстоятельство, что авторы хотят показать лучшие стороны своих героев за счет других персонажей. Самодур ИИ – подходит в данном случае лучше других. Данный персонаж я прописала так, как увидела, без лишних акцентов. Отношения между сыном и отцом – старалась прописать без излишней злости, однако в силу присутствия третьего лица (в воспоминаниях -Анны), пришлось из сложившегося (после просмотра сериала) мнения о ИИ, наделить его рядом качеств и поведенческих манер, которые по моему мнения вполне имели право быть. Относительно Владимира: Неоднократно в рассказе он говорит о своем отношении к Анне, которое к тому и сводится: завел отец игрушку – пусть и развлекается, НО не заставляет меня присоединяться к нему, не навязывает свое мнение. Новое положение Владимира все меняет: он Барон, имеет право решать судьбу своих подневольных. Так как же поступить: усугубить ложь, способствовать ее существованию, или пресечь раз и навсегда, чтобы был шанс начать с чистого листа? (вопрос появившийся у меня при написании) Относительно Анны: Я не хотела делать акцент на ней, иначе все свелось бы к тому, к чему сводиться всегда – к Анне, и напрочь было бы забыто то обстоятельство, что главный герой Владимир. Но поскольку она незримо присутствует в рассказе, избежать ее полного отсутствия не удалось. Как ее воспринимать, и какими чертами характера она обладает – зависит от того, какой она предстала для вас в первый раз в сериале: либо белый пушистый кролик, либо рыжая лиса замыслившая недоброе. По мне, она человек, у которого не было права на собственное мнение, у которого не было своей мечты и своей жизни – и она это понимала и принимала как должное. Конечно в дальнейшем, при усугублении ситуации в сериале, мое мнение о созданном сценаристами персонаже поменялось, иначе быть и не могло.
Светлячок пишет:
цитата:
Возможны разные пути. Может быть такой, как ты написала. Вовка захлапывает своё сердце, ведет себя не по-рыцарски, донимает Нюшку дальше, но со временем понимает, что не может жить без нее. А могло быть так - барон теперь знает тайну происхождения Анны и такой любви к ней отца, поэтому ведет себя по-другому. Всем и каждому не объявляет об этом, доказухи-то нет, кроме слов ИИ, а он уже в могиле. Анне даёт вольную и в память об отце выделяет ей некоторые деньги на содержание, чтобы имела достаточно приличную жизнь. А дальше пусть сама решает остаться в доме или в актрисы податься, или еще куда. В гувернантки, например. Лишь бы с глаз долой, раз она ему так обрыдла. Это не означает, что между ними не может быть любви. Через какое-то время, когда поживут отдельно, пойимут, что нужны друг другу.
Может… Может… А может и не сжигал он вольную, ведь не написана, что в камин отправилась именно вольная - «…листок бумаги, до этого сжимаемый в руке, благополучно отправился в горящий камин». Также не написано что он держал в руке только вольную – помимо этого, он мог держать в руке прошение о восстановлении его в чине и назначении на Кавказ. Может именно этот листок съело пламя? Напомню, что Владимир размышлял так: «По какой-то только ему ведомой причине отец считал, что Анну стоит спасать от меня, почему-то считал, что именно я опасен для нее - и вот это оставалось для меня загадкой. Ведь, в сущности, самую главную опасность для нее представлял окружающий мир, которого благодаря излишним стараниям отца она не знала, как не знал жизни и сам отец, раз полагал, что положение актрисы Императорского театра чем-то лучше положения крепостной Барона Корфа». Вспомнились благие намерениями, которыми вымощена дорога в ад. Также можно только гадать, как поведет себя Владимир в рассказе дальше: последует ли сериальный танец, который ему всегда припоминают, и будут впредь. Опять таки возможна целая серия «А что если?»
Светлячок пишет:
цитата:
Вольную-то Вовка сжёг. Про Анну в фике мало, но допустим она такая же с вывертом, как в сериале. Всё равно её жалко. ИИ выписал ей вольную, объявил об этом ей и Вовке. Попросил сына освободить Анну. Барон этого не сделал. Теперь они оба будут с упоением доводить друг друга
Роза пишет:
цитата:
Жестоко было резать по живому, т.е. вести себя так, как повел Корф в кабинете, дав понять Анне - она никто. В конце концов, барон может принять любое решение, даже оставить Анну крепостной, но можно было не добавлять ей горя после смерти ИИ еще и грубостью. В фике барон обладает более жестким характером, поэтому я и приняла такой вариант. Это вполне могло быть.
Итак, о главном - жестокости Владимира: Никто не предположил, что вольная, которую Владимир держит в руках и которая выписана его отцом – для него это воспоминание о той лжи, в которой он рос, это то, что также поддерживает саму ложь и не дает уничтожить ее окончательно. Напомню, по рассказу он не знал, как поступить, весь рассказ построен на том, что он решает –как же быть в сложившейся ситуации. Рассуждения к чему бы привели его размышления, если бы Анна не заявилась в кабинет – приведет к нескончаемым «а если бы?» В конце он пытался избегнуть разговора с Анной: в тот момент, когда она явилась в кабинет, он понимает, что находится на взводе и может не удержать разыгравшуюся в душе бурю. Но Анна (как часто в сериале) не услышала его и это своего рода спровоцировала последующее действие. Ставить ли ей в вину ее непослушание – решайте сами. Ушла бы она сразу и возможно (именно возможно) все было бы иначе. А так - не желание ее следовать прямому приказу нового Барона подводит его к черте, возврата с которой уже нет. Владимир срывается. Что последует за этим срывом - я не знаю. Все что хотела сказать, я сказала в рассказе. Кем-то слово "конец", было воспринято символично и стало словно красная тряпка для быка (не на этом форуме). Рада, что на Усадьбе все видят здесь возможное продолжение, и мнение об этом самом продолжении - различно: от уничтожения Владимиром самого себя, постоянным гнобением Анны, до возможности, что они придут к понимаю, которое в дальнейшем перейдет в осмысленное взаимное чувство.
Отправлено: 09.08.10 11:56. Заголовок: Aspia пишет: Никто ..
Aspia пишет:
цитата:
Никто не предположил, что вольная, которую Владимир держит в руках и которая выписана его отцом – для него это воспоминание о той лжи, в которой он рос, это то, что также поддерживает саму ложь и не дает уничтожить ее окончательно
Вольная как раз и должна была положить конец лжи - Анна становилась свободной, больше ничего не нужно скрывать. ИМХО, Владимир просто не наигрался в хозяина. Ему нужно было почувствовать власть над Анной, отыграться на ней за то, в чем он не мог противостоять отцу при его жизни. Не по-мужски это, мелко и гадко - что в этом фике, что в сериале. Если допустить возможность, что Анна простит барона (не по-христиански, а с прицелом на взаимное чувство) - что ж, женщина достойна мужчины, допускающего по отношению к ней то, за что она способна простить :)
Отправлено: 09.08.10 13:36. Заголовок: Gata Как вспомню сер..
Gata Как вспомню сериал, чего только та Анна не вынуждена была ему простить, а он ей устроить. Автор произведения отыгралась по полной программе. Но это установленный какон, и если ставят условие - пишите по канону, то тут уж шаг влево\шаг вправо - расстрел на месте.
Отправлено: 09.08.10 16:11. Заголовок: Aspia пишет: Но это..
Aspia пишет:
цитата:
Но это установленный какон, и если ставят условие - пишите по канону, то тут уж шаг влево\шаг вправо - расстрел на месте.
Ох, это самое тяжкое - писать по канону, когда поступки героев вызывают полное неприятие, и рука так и тянется что-то исправить к лучшему даже у нелюбимых :) Поэтому лично для меня канон в чистом виде - неприемлем. Но тем выше ценю мужество других авторов в этом направлении
"Тайна сердец" От автора: Мы молчим о том, о чем нужно говорить. Говорим то, о чем лучше промолчать. Мы всего лишь люди и мы допускаем ошибки.
Раб: Я тот, кто есть, никем не притворяюсь. Представ пред Вами, я колен не преклоню! Я верен Вам, душой и сердцем, каюсь, Что проклинаю я за это жизнь свою.
Я знаю, вас сердит, что не смиряюсь, Что дерзко я на Вас всегда смотрю... Вы госпожа, и хоть я раб, признаюсь: Вас ненавижу так же сильно, как люблю.
И пусть я дерзкой красотой пленяюсь, И воля Ваша, плетью наказать меня... Но и тогда уста мои не разу, я сознаюсь, Не будут славить Вас, о Госпожа!
Госпожа: Я не могу понять, что происходит? Он с ненавистью смотрит на меня... И никогда колена не преклонит, Как подобает в наши времена.
Он ночью, словно вор приходит, И нежностью пленяет он шутя… Но лишь рассвет забрезжит – он уходит, Как будто не было тех ласк, того тепла.
И пусть его прикосновение дурманит, И для меня все это не игра... Он правды сердца не узнает никогда - Ни то, что силой воли я слаба, Ни то, что он мой Господин, а я его Раба.
Отправлено: 09.08.10 18:38. Заголовок: Aspia пишет: Никто ..
Aspia пишет:
цитата:
Никто не предположил, что вольная, которую Владимир держит в руках и которая выписана его отцом – для него это воспоминание о той лжи, в которой он рос, это то, что также поддерживает саму ложь и не дает уничтожить ее окончательно.
Я как раз о лжи упоминала. Именно это и заставило Барона в зарисовке сжечь вольную, ИМХО. Я всё-таки решила для себя, что это именно вольная. Так символичнее. Воля к власти. Ницше. Меня понесло...
Gata пишет:
цитата:
Поэтому лично для меня канон в чистом виде - неприемлем. Но тем выше ценю мужество других авторов в этом направлении
Полностью разделяю твою точку зрения.
"Тайна сердец". Поразительно, как в нескольких четверостишиях тебе удалось передать такой накал страстей. Браво
Отправлено: 10.08.10 18:24. Заголовок: Gata пишет: Но тем ..
Gata пишет:
цитата:
Но тем выше ценю мужество других авторов в этом направлении
Встречное
Роза пишет:
цитата:
Я всё-таки решила для себя, что это именно вольная. Так символичнее. Воля к власти. Ницше. Меня понесло...
Ты права. Во многом именно то обстоятельство, что в камине сгорела вольная - подтолкнуло к осуждению поведения героя и даже его "прозвучавшим" размышлениям.
Светлячок пишет:
цитата:
Вот ты нас подловила
И не думала, такого действительно никто не предполагал. Все были уверены, что в пламени сгорает вольная. Это лишь показывает, что Владимиру изначально приписывается определенная роль и определенное поведение.
Отправлено: 10.08.10 19:44. Заголовок: Aspia, энергетика у ..
Aspia, энергетика у "Тайны сердец" бешеная!
Aspia пишет:
цитата:
А может и не сжигал он вольную, ведь не написана, что в камин отправилась именно вольная
Хм, а что он до этого мял в руке?
Aspia пишет:
цитата:
Его рука сжалась в кулак, превращая вольную в жалкий клочок бумаги. ... *После того, как за Анной закрылась дверь, листок бумаги, до этого сжимаемый в руке, благополучно отправился в горящий камин*
Отправлено: 12.08.10 12:39. Заголовок: Gata пишет: Или усп..
Gata пишет:
цитата:
Или успел еще какую-то бумагу скомкать?
Как альтернативу, я уже предлагала: "Также не написано, что он держал в руке только вольную – помимо этого, он мог держать в руке прошение о восстановлении его в чине и назначении на Кавказ. Может именно этот листок съело пламя?" Ведь сказать с уверенностью, какое именно решение принял Владимир в конце - сложно. Я, как автор, указала на возможные варианты, так и не прописав конкретно какой-то один из них. Сгорает, но не указано что, прописано что он принял решение, но нет конкретики - какое именно, в конце в его голосе появляется насмешка, но над кем? Слово "конец" не ставит точки и понимать его буквально не стоит - это всего лишь показатель, что героем сделан шаг в каком-то направлении - а вот вперед или в сторону, каждый решает для себя сам.
Отправлено: 12.08.10 13:26. Заголовок: Aspia пишет: Также ..
Aspia пишет:
цитата:
Также не написано, что он держал в руке только вольную – помимо этого, он мог держать в руке прошение о восстановлении его в чине и назначении на Кавказ
Марин, прости, что немного позанудствую, но из текста рассказа совершенно не следует, что Владимир мог сжимать в руке что-то еще, помимо названной вольной. Ни словом не упомянуто об его отставке, о дуэли с наследником - все его размышления-переживания касаются исключительно отношений с отцом и Анной. Другая бумага здесь просто не втискивается по смыслу. Мой совет - если хочешь оставить у читателя сомнения, убери вообще из последних фраз слово "вольная". Вот тогда это действительно может быть любая бумага - хоть лист из Аннушкиной нотной тетради, хоть завещание ИИ :)
Отправлено: 20.08.10 19:14. Заголовок: Гата, прощать не за ..
Гата, прощать не за что, и совет очень дельный, но я не буду убирать упоминания, поскольку в авторском исполнение в камине горит именно вольная. Не по наслышке зная о полете фантазий многих читателей (бывает такое что они видят в рассказе то, что прошло мимо даже самого автора ), они сами могут решать о том, что же сгорает в камине, строить иные предположения, принимать или не принимать точку зрения автора.
1. В кромешной тьме, под звуки грома, Он шел проторенной тропой. Он далеко забрел от дома, Теперь для всех он враг, изгой!
Он проклят всеми, даже Богом – За грех, свершенный пред судьбой! И вот наказан - долгим сроком, Слыть средь друзей чумой людской.
2. За что наказан? В чем он грешен? На что решился посягнуть? Смешно до боли и нелепо, Но ведь ответ один – любовь!
Любовь к той самой, что не зная, Пленила сердце гордеца. Он продолжает жить, мечтая, Чтоб смел сказал ей: «Ты моя!»
3. Но он не сможет, не позволит, Сказать то, родовая честь! Его ночами сон изводит, И больше сил нет, это несть.
4.*сон Владимира* Там Анна милая, родная, Средь ночи в комнату пришла, В невинном белом одеянии, И у кровати замерла. Свеча в руке ее дрожала, И одеянья тонкий лик, Смогла для глаз его, на миг, Открыть красу девичья тела.
Их взгляды встретились едва И тут же молвила она: «Мой милый, ласковый Владимир, Вот видишь, я сама пришла. Пришла сказать: что я твоя!»
И вот к нему она шагнула, Он ждет и внемлет поцелуя.. Но сон в рассвете тает в миг, И остается на постели - Неясной тени яркий блик.
5.А утром после неги сна, Он перед ней стоит, едва дыша, К чему его смятенье и испуг? Не думайте, то не простой недуг - Ведь он хозяин, Анна – крепостная Едва столь разных две судьбы В то историческое время Смогли себе б представить Вы.
6. Да, любит он ее всем сердцем, Но злой укор судьбы не победим: Он Барин ей, ее он Господин! И не позволено быть вместе им.
7. Постойте, это не конец! Здесь «сальдо» делает сюжет. Там впереди нас ждут: и счастье, и смех сквозь слезы, взрывы страсти! И робкое его: Люблю И с губ ее слетевшее признанье.
8.Не знает он пока, что та, которая пленила не шутя, Сама в него давно уж влюблена. И не смогла найти она покоя, В том, что шептала ей душа: «Ты повелителем своим покорена, И ради счастья благороднейшего Корфа, Готова молча продолжать страдать сама».
9.Ну а пока, мои друзья, Он молча шел, судьбу браня За то, что их свела она, Но ветви жизни воедино - Увы, поганка - не сплела.
Отправлено: 05.09.10 13:37. Заголовок: Aspia пишет: Как же..
Aspia пишет:
цитата:
Как же ему сейчас хотелось прикоснуться к ней. Нестерпимо, до дрожи в руках. Поймать Лизу в свои объятия, уловить на миг свое отражение в ее прекрасных карих глазах и чуть подавшись вперед прикоснуться к ее губам. Нежно, ласково, чтобы не напугать или же чтобы не спугнуть?.. Желание было столь нестерпимым, что он сжал руки в кулаки и, закрыв глаза, сделал несколько глубоких вдохов, чтобы успокоиться и совладать с собой. Но звук ее смеха, долетавший до него лишь сильнее гнал кровь по венам, оживляя образы и картины, столь красочно рисуемые его опьяненным воображением: вкус ее смеха на его губах за секунду до того, как он ее поцелует, легкая дрожь, пробегающая по телу когда он проведет пальцами по ее нежной коже, аромат духов, когда он прикоснется губами к основанию ее шеи…
Замечательно написано. Я вот думаю, мужчины действительно чувствуют и думают так, или нам это только кажется и этого хочется?
П.Сы. Коллаж забрала себе. Глаз не отодрать "Томление" - поэтический памятник той вованне, которую я бы хотела увидеть, но не дождалась от сценаристов.
Отправлено: 07.09.10 12:49. Заголовок: Изящная и светлая ис..
Изящная и светлая история, как зеркальное отражение. Но вот убейте мну, почему-то на месте Лизы мне в этом рассказе рисуется Аннушка :) Для бойкой Лизоньки слишком лиричный антураж Коллаж прелестный. Как здорово, когда автор сам и пишет, и рисует, воздействуя на чувства читателя всеми художественными средствами Спасибо, Марина!
Светлячок пишет:
цитата:
Я вот думаю, мужчины действительно чувствуют и думают так, или нам это только кажется и этого хочется?
Если вспомнить библейскую "Песнь песней", то очень даже )))
Отправлено: 10.09.10 10:23. Заголовок: Светлячок пишет: Я ..
Светлячок пишет:
цитата:
Я вот думаю, мужчины действительно чувствуют и думают так, или нам это только кажется и этого хочется?
Хочется верить что есть такие, которые действительно так думают и чувствуют. Я встречала тех, кто говорил об этом открыто вслух, но судит о том, насколько они правдивы в своих словах, в силу ряда обстоятельств я не могла. Думаю, надежда в данном случае - основной фактор.
Gata пишет:
цитата:
Но вот убейте мну, почему-то на месте Лизы мне в этом рассказе рисуется Аннушка :) Для бойкой Лизоньки слишком лиричный антураж
Никто никого убивать не собирается) Как автор могу только заверить, что рассказ с самого начала был задуман именно (и только) для этой пары: протопит Лизы был взять из конца сериала, когда она уже более сознательно сблизилась с Михаилом - она стала тогда намного веселее, а главное женственней и романтичнее. В итоге: это Лиза такая, какой я ее вижу.
Светлячок, Роза, Gata, Алекса Благодарю Мне очень приятно.
"В преддверии любви" Жанр: драма в отношении главной героини, мелодрама для второстепенных героев Главная героиня: угадайте Второстепенные герои: Владимир и Анна От автора: написано все к тому же конкурсу "Если бы вещи заговорили". Понятие "вещь", в данном конкретном случае, я трактовала значительно шире чем подразумевалось правилами.
***
Я была Богиней, рожденной в час Великой Бури: небо сотрясалось чередой оглушительных раскатов, а молнии яркими всплесками освещали землю. Едва первая капля дождя коснулась земли – появилась я. В том, что я буду отличаться от своей семьи, сомнений не было: как я, дитя стихий, могу походить на кого-то?! Мою уникальность заметили сразу. Под чутким вниманием и заботой я набирала силу и крепла, чтобы со временем предстать во всем своем великолепии. Меня оберегали от злых северных ветров и открывали озорным южным, прятали от неукротимых дождей и палящего солнца. Как вы можете верно судить – мое существование ничем не омрачалось. Могла ли я желать чего-то большего от жизни? Я была наивна и в чем-то еще очень молода, рассчитывая, что так будет длиться вечно. Тогда я еще не знала, как короток окажется мой век. Однажды, когда заходящие солнечные лучи несмело коснулись меня, я - умерла. Теперь вы понимаете, что это будет история не о моей жизни. Это история о дне моей смерти.
~~~ Я грелась в утренних солнечных лучах, когда мое уединение было безжалостно нарушено Им. Он ворвался в сад, словно гонимый адскими псами. Его красивые черты лица искажала злоба, нервная дрожь играла на его руках, а глаза метали молнии не хуже грозовых туч. Он нервно расхаживал по алее и что-то бормотал себе под нос. Я так хотела понять смысл его слов, что невольно подалась вперед… и вот тогда он заметил меня. На мгновение замер, затем уверенно шагнул в мою сторону. - Какая же ты красавица! – восхищенно произнес он и вмиг черты его лица преобразились. На замену злости пришла нежность, на губах поселилась пьянящая улыбка, а в загоревшихся глазах так красиво отражалась я. Он потянул ко мне свою руку, в ярких солнечных лучах блеснул перстень на пальце, на мгновение, ослепив меня:– Ты так же прелестная, как и она, - вдруг сорвалось с его губ, и я мгновенно рассердилась. Как смеет он сравнивать меня с кем-то! Я уникальна и неповторима! Решив проучить его, я притаилась. Едва он коснулся меня, я выпустила на волю свои шипы и в он тут же отдернул руку: - И столь же дерзка, как и она, - продолжил он, улыбаясь, и снова потянул ко мне свою руку, но на этот раз он только ласково коснулся моих лепестков. – Ну, прости. Теперь ты, наверное, тоже ненавидишь меня, как и она. – Откуда эта печаль в голосе? Она так не шла к его красивым глазам и добродушной улыбке. Я простила его в ту же минуту, ведь столько искренности было в произнесенных словах. Его прикосновения были нежны и трепетны, даже садовник никогда не касался меня так, как он. Он что-то сделал со мной, мне нестерпимо захотелось раскрыться перед ним, показать себя с самой лучшей стороны, чтобы он снова мог воспевать мою красоту. - Ты так прекрасно, - словно услышав меня, заговорил он. – Твой аромат наполняет весь сад, и другие цветы вянут от зависти к тебе. – Он хотел еще что-то добавить, но вдруг умолк. Медленно он убрал руку и сделал шаг назад. Не уходи! – хотелось крикнуть мне. – Возьми меня с собой! Но он не слышал. У куста акации он вдруг остановился и резко обернулся. Несколько мгновений пристально смотрел на меня, а затем подарил мне на прощание свою удивительную улыбку. После его ухода я еще долго словно витала где-то, вспоминая его ласковый голос, его нежные прикосновения… Я совсем потеряла бдительность, поэтому не заметила подкравшегося садовника, не видела ножниц, блеснувших в его руках. Я почувствовала лишь резкий угол боли и капельки росы быстро побежали по моим лепесткам…
~~~ Я слышала чьи-то голоса, но с трудом понимала, о чем они говорили. Только я стала понемногу приходить в себя, как снова наступила тишина. И вдруг я поняла, что кто-то держит меня: маленькие ручки охватили мой стебелек и аккуратно удерживают его. Мне нравилось прикосновение явно женской ручки, чьи пальчики нежно и задумчиво перебирали мои листочки. - Доброе утро, Анна, - спокойный, чуть хрипловатый голос, но я миг узнала его и радость приятным теплом разлилась по моему стебельку. - Доброе утро, барин. – Робкие, едва различимые слова за вмиг ускорившимся сердцебиением. Я чувствовала, как вдруг задрожали ее руки, как неуверенность и желание бежать прочь, стали одолевать ее. Зачем? – хотела спросить я. Ведь это Он! Я потянулась к нему, но он казалось, не замечает меня. Его пристальный взгляд был направлен на девушку. Я решила присмотреться к ней. Меня заинтересовало, что же он увидел в ней такого, что не позволяет ему отвести от нее глаз? Да, у нее красивые волосы, отливающие золотом, но на мой вкус слишком большие и печальные глаза для столь хрупкого существа, а в устремленном на него милом личике не было сейчас ни кровинки. Не идет ни в какое сравнение с моими лепестками, налитыми ярким сочным цветом – решила я. И все же… от нее веяло такой уязвимостью и незащищенностью, что невольно мне захотелось стать на сторону этой Анны, если ему вдруг вздумается обидеть ее. - Да, Варвара постаралась, кажется это Ваш любимый пирог? – так непривычна для меня эта неуверенность в его голосе, словно он разговаривает с маленькой птичкой, опасаясь, что в любую минуту от неверного слова или движения она может вспорхнуть и улететь. – Может, позавтракаете со мной? - Спасибо, но лучше я поем с прислугой. - Слишком поспешный ответ, в котором кроется желание поскорее остаться одной. Что-то не так. Напряжение невидимой сеточкой протянулось между ними. Она упорно продолжает избегать его взгляда, а он… Он столь печален и одинок в своей грусти. - Зря, пирог должно быть замечательный… – Не могу понять к чему эти пустые слова, но оказывается, что он еще только подбирается к самому главному. Ну же не медли! – Анна, может, вы уделите мне еще несколько минут? – Прозвучало в его голосе что-то такое, что навело меня на мысль: а не с этой ли девушкой он сравнивал меня там, в саду. Он говорил, что она красива, дерзка и… ненавидит его... Теперь становится понятна ее реакция на его появление, эта дрожь в руках и явное волнение. Но я не уловила в ней и крупицы ненависти. Неуверенность, опасение, растерянность – все это было в ней, и казалось намертво вросло своими корнями в ее юное сердечко. Но ненависти к нему я не почувствовала… Тут что-то другое. Я вслушивалась в их разговор, стараясь понять, в чем же кроиться истина возникшего между ними непонимания. - Вы по-прежнему меня боитесь. Боитесь, что я … схвачу вас и силой утащу к себе. – Нет. Он не может быть способен на такое, ведь столько нежности в его взгляде, столько ласки таится в его прикосновениях. - Ей, Богу, это смешно. Поверьте, я не чудовище. Впрочем, я вас тоже понимаю. Позвольте один вопрос. Интересно, есть ли надежда, что когда-нибудь вы сможете ответить на мои чувства. – Он подался чуть ближе, но она отпрянула и сжала меня в своих руках. - Я не могу дать вам ложных обещаний. - Понятно. – Моемо возмущения не было предела. Нет, не понятно! Что это за ответ такой, ни да, ни нет. Но его казалось, он устраивал… - Последний вопрос. Если бы с самого начала я бы играл с Вами в открытую. Могло ли все быть иначе? - Возможно, - срывается с ее губ. Сколько обещания таиться в этом слове, сколько притаившихся ноток теплоты. И, похоже, это уловила не только я. Он делает стремительный шаг вперед и нависает над ней. В его глазах снова зажегся тот таинственный огонь, который мне уже довелось видеть ранее в его взгляде, устремленном на меня. - Так давайте забудем обо всем. – Я замечаю, что его руки тоже дрожат - ему должно быть нестерпимо хочется прикоснуться к ней, своими нежными ласками убедить в правдивости и искренности своих слов. Молчание. Всего мгновение, но мне кажется, я ощутила, как на этот короткий миг замерло его сердце. А после прозвучали ее слова, режущие его пополам. - Невозможно забыть случившееся. – Какие жестокие слова! Неважно, что случилось между вами - это можно забыть! На замену старым воспоминаниям придут новые – яркие и живые они изгонят призраков прошлого, даруя прощение и понимание. Но она словно не понимает этого… И все же есть что-то такое в голосе, словно она сомневается в своих же словах и не знает как к этому относится. Значит еще не все потеряно и до ее сердца еще можно достучатся! - Спасибо за честность. – Снова эти странные нотки в его голосе, словно насмешки над самим собой. Нет, не отступай! Только не сейчас, когда она так близко и готова услышать тебя.- Я не буду тешить себя несбыточными мечтами. Он попытался все обратить в шутку, но тень наигранной улыбки не смогла стереть с его красивого лица терпкий осадок поражения. Ему не обмануть меня, ведь я помню ту улыбку, что он подарил мне в саду: в ней было столько тепла и озорства, что даже солнечные лучи невольно замирали при виде ее. Он собирается уйти… последний брошенный на нее взгляд, и что-то внутри меня оборвалось: я отчетливо поняла, как безгранична его любовь, как всецело она заполнила его сердце, поселив там образ этой Анны. А она продолжала нервно вертеть меня в руках, прижимая мои красивые листочки. В ответ я безжалостно впивалась в ее руки своими шипами, стараясь указать ей на поспешность и неверность принятого решения. Останови его! Верни его! – беззвучно кричала я. Но он ушел. Она пожалела об этом в ту же секунду, я поняла это по ее горестному вздоху, по тому, как обмерло ее сердце. Она медленно шла в свою комнату, я не берусь предугадать, чем были полны ее мысли, но едва переступив порог комнаты, она положила меня на край кровати и тут же вышла за дверь. Я лежала на мягкой перине, и жизнь медленно испарялась из моего стебелька. Когда-то прекрасные листочки стали медленно сохнуть и сворачиваться, а лепестки неукротимо чернеть по краям. Во мне уже едва теплилась жизнь, когда дверь тихо отварилась и вошла она в том же бледно-голубом платье, что была с утра. Она села на край кровати и какое-то время невидящим взглядом смотрела куда-то в сторону. Затем словно вдруг вспомнив обо мне, она налила в стоявшую неподалеку вазу воду, и опустила меня туда. Но было уже поздно, у меня не осталось сил, а мой бутончик был слишком тяжел. Но тут я услышала тихий всхлип, а за этим холодные капельки упали на мои почерневшие лепестки. Бережно взяв меня в руки, она подошла к окну. Анна поднесла меня к своим губам и быстро прикоснулась легким поцелуем. Я вспомнила взгляд, которым на нее смотрел Он, вспомнила, сколько нежности было в его голосе, когда он говорил о ней. Я должна показать ей, что нет ничего не возможного! Я собрала остатки своих сил, и лепесток за лепестком подняла свой бутончик и в последний раз раскрывалась перед ней во всей своей красе. - Возможно, - тихо прошептала она и прижала меня к своей груди. Я почувствовала, как начало оттаивать ее сердце, как уходит дрожь из ее рук, как в душе поселяется покой и новое, прекрасное чувство доверия. День клонился к закату, ее пальчики ласкали мои листочки… Я вспоминала Его, завидуя Анне, которая еще не раз поймает на себе его пристальный взгляд, сумеет познать нежность его прикосновений и будет наслаждаться его голосом, воспевающим теперь уже ее красоту. И все же мне было не жаль умирать на руках столь юной и, должна признать, красивой девушки, не сумевшей распознать своего счастья. Но первый верный шаг уже сделан, а за ним я уверена, последуют и другие, вот только я этого уже не увижу… И все же, что может быть прекраснее для цветка, чем смерть в преддверии любви?..
Отправлено: 30.09.10 07:16. Заголовок: Aspia , прочитала ст..
Aspia , прочитала стихи . До фанфиков у меня руки доходят редко. Я читала твои поэтические строки еще на другом форуме. Буду заглядывать к тебе в ожидании новых стихов
Мариша, как пронзительно, я тронута до глубины души Aspia пишет:
цитата:
Я вспомнила взгляд, которым на нее смотрел Он, вспомнила, сколько нежности было в его голосе, когда он говорил о ней. Я должна показать ей, что нет ничего не возможного! Я собрала остатки своих сил, и лепесток за лепестком подняла свой бутончик и в последний раз раскрывалась перед ней во всей своей красе. - Возможно, - тихо прошептала она и прижала меня к своей груди. Я почувствовала, как начало оттаивать ее сердце, как уходит дрожь из ее рук, как в душе поселяется покой и новое, прекрасное чувство доверия.
Отправлено: 30.09.10 13:08. Заголовок: Aspia, уже по нескол..
Aspia, уже по несколько раз перечитываю твои произведения, а отзыв всё никак не писала, в общем поступала явно некрасиво. Но меня извиняет, что я очень долго переваривала твоего Барона. Не знаю, ИМХИО твой Владимир не такой как в сериале. Там он мне казался очень добрым человеком, действительно природно добрым, но при этом ещё и очень эгоистичним, поэтому и запутал всё так, сначала пойдёт на поводу у эгоизма, но потом искренне раскаивается и готов на всё лишь бы исправить, но потом опять возникают собственные желания. Вобщем инфантильным, чем-то напоминал порой Андрея, но у того мягкий и мирный характер. А здесь Владимир такой рассудочный что ли, взрослый. Его действия продиктованы не минутной прихотью как это было в сериале и не желанием взять на слабО, а знанием себя самого, а сжёг вольную потому что не хотел продолжать этого лживого существования, продолжавшегося долгие годы. Возможно он даст вольную Анне после, но сначала должен обнажить правду, хотя бы на сутки, чтобы навсегда закрыть вопрос. Если бы Анна стала свободной сразу, то ложь в которой они жили все эти годы навсегда осталась бы с ними, была бы их тайной, крестом, возложенным ИИ. Но я не очень представляю себе твоего Владимира приказывающего Анне танцевать, в сериале Корф поддался эмоциям, Анна его просто довела до ручки, а здесь я не вижу, чтобы он был столь легко управляем, он поймёт к чему может привести её танец и не позволит себе такой слабости. Как ни странно я могу представить, что у него и у Анны могут возникнуть чувства, хотя на данный момент он её ненавидит(вернее я так вижу, притом ненавидит не столько человека, человек ему ранодушен, сколько её положение и своё тоже, ну по крайней мере я не увидела любви в нём сейчас), просто потому что он более зрелый, а Анну сможет сдержать именно такой мужчина, который будет её видеть и не идеализировать, не станет потакатькапризам. И если рассматривать ВовАнну, то не думаю, что он позволит ей оставить в их жизни белые пятна, недомолвки, т.е. он решит изначально те проблемы, которые ИМХИО разрушат сериальную пару вследствие не слишком сурового характера Корфа по отношению к женщинам. Ну да я увлеклась слишком . "Отражение" потрясающий рассказ с чувственной точки зрения. Описание эмоций, как кружатся юбки её платья передаёт все оттенки настроения Миши. И я не согласна, что больше подошла бы Анна. Она слишком в себе держит эмоции, чтобы дарить их зеркалу, достаточно вспомнить её поведение наедине с собой. Максимум, что мелькнёт, улыбка краешком губ, если увидит, что сегодня хороша(единственная сцена где она даёт волю чувствам, когда кружилась на следующий день после бала и столкнулась с Мишей), а Лиза - да, и улыбнётся открыто, и засмеётся перед зеркалом, и рожицы построит, и покружится. Притом здесь очень чувственная лиричность на манер той, которая была в церкви ночью или после в комнате у Лизы. Вот утро их совершенно лишено этой чувственности, хотя вроде бы продолжение . И после того как она его увидела, это реакция именно Лизы, открытое очарование. Я до конца очень боялась, что Михаил больше никогда не увидит Лизы, она исчезнет из его жизни так же легко, как и вошла, но слава автору, он не разбросал пару к которой я единственно во всём сериале отношусь с трепетом.
Mona Спасибо Надеюсь радовать тебя и в дальнейшем.
Olya Спасибо. Каждое слово согревает
Gata Спасибо. Мне не свойственно писать о чем-то светлом и радостном, я хочу найти глубину в тенях и отчаянии. Не могу однозначно сказать почему, но жанр драмы это то, в чем я хотела бы себя найти в итоге.
Четвёртая Харита Читала и перечитывала твой отзыв снова и снова, немного растерявшись и не зная как подступиться к ответу на него. Очень интересно было следить за ходом твоих размышлений. "Барон" - пока это единственный рассказ в моем арсенале, который я искренне люблю. Люблю за то, что он коренным образом отличается от всего того что я писала ранее, отличается моим подходом как к самим героям, так и трактовке поведения главного героя. Люблю за то, что он у каждого кто его прочитал вызывает реакцию, и эта реакция столь различна - от полного негатива, до принятия как возможного варианта событий. Писала его, желая удивить саму себя, рискнуть и попробовать отойти от шаблона. По реакции читателей вижу, что удалось и первое и второе. Одни видят в Бароне только текст, другие заглядывают между строк. Скажу, что реакция ряда людей меня удивила, поскольку до меня (да и после меня будет) написано столько рассказов об этом герое, в которых он показан, как бы выразится помягче, с нелицеприятной стороны со всякими психическими расстройствами на сексуальной почве, действия которого опять таки направленны против той же самой героини (причем как физически, так и морально), ОДНАКО реакция на данные тексты была более чем... снова тяжело подобрать верное слово, более чем позитивная, что ли, поскольку в конце все завершалось, лично для меня, не всегда убедительным хэппи-эндом. Мой же рассказ остался незавершенным, указывающим, нет, скорее намекающим на возможные варианты развития событий и снова же: кто-то видит только один вариант, другие же видят ряд альтернатив. Это вызывает цепную реакцию, приводящую к дискуссиям и размышлениям, и получатся, что косвенно я достигла поставленной цели - заинтересовала читателя, даже того, у которого рассказ вызвал негатив) Не буду стараться переубедить тебя в отношении героя рассказа или становится на его защиту. Скажу, что для меня самой рассказ остался неординарным, а герой - не вышедший ни за какие рамки разумного (как в физическом, так и в нравственном плане), однако допускаю психологическое давление - необычным и запоминающимся. Не смогла быть краткой, но такой уж у меня порок. Спасибо тебе большое за высказанное имхо! Спасибо также за слова сказанные в адрес "Отражения". Приятно сознавать что удалось передать не только эмоции, но и общую картину динамики. Светлость и позитивность этого рассказа вначале меня немного пугала, но узнав, что как подарок он пришелся по вкусу, я успокоилась.
Отправлено: 24.11.10 11:46. Заголовок: Aspia пишет: а геро..
Aspia пишет:
цитата:
а герой - не вышедший ни за какие рамки разумного (как в физическом, так и в нравственном плане), однако допускаю психологическое давление.
вот этим он меня и зацепил, и ещё хотелось написать об Анне. Мне её здесь жалко, действительно жалко(в сериале ни разу ни в момент решения о танце, ни в момент самого танца, она всегда была лидером и инициатором). Он сильнее её, потому что видит слабые стороны девушки без прикрас, я не верю, что встал бы на колени. Это человек перекликающийся с сериальным Корфом (я исхожу из того, что она занимает его мысли, если бы он не был нервным, то не стал бы вспоминать, потому что его мысли выводят его из равновесия, но он этот момент контролирует в отличие от сериального Вовы, психологически не знаю как сказать равнодушный что ли, флегматичный, просто запретил бы себе думать об этом и всё), но он абсолютно другой в том, что не пошёл на провокацию, не стал как институтка скандалить с ней(у меня всегда на их разговоре в БН улыбка, потому что у Анки выражение лица: как же, как же, а у Владимира: Да я... да сейчас... я вам всем ещё покажу..., детский сад так и хочется сопельки подтереть). Просто приказал жёстко и чётко выйти. Здесь Владимир хозяин положения, а Анну очень жалко, т.к. даже если она такая же как в сериале всё равно вертеть им не сможет, даже скорее ей ещё больнее будет падать с небес на землю. Я опять разошлась, тоже такой порок как длинные монологи .
Четвёртая Харита Очень приятно следить за ходом твоих мыслей. Знаешь, я не задумывалась об Анне. Она была для меня второстепенным, если не третьестепенным героем. Я использовала какую-то часть ее образа, чтобы раскрыть героя, но при этом ни слова не сказала о ее мыслях и чувствах. Все что есть в итоге - это личное отношение каждого прочитавшего человека к самой героине, скорее даже к восприятию ее через вот такой образ героя. Спасибо тебе)
Отправлено: 02.12.10 20:54. Заголовок: А вдруг?! Ночь, ули..
А вдруг?!
Ночь, улица, сияет в луже лунный свет. Сияет так же ярко, как в бокале с виски, Что на столе стоит печально … и грустит Тот, в чьем бокале не растаявшие мысли.
О том, что сделал, что сказал, что нет. О тайных помыслах и свежих чувствах. И все лишь для того, чтобы найти ответ, Что делать с той, что сон ворует чуткий.
Он мысленно сейчас за сотни миль Там, где сияет пламенное солнце В прелестных темных локонах волос, В тот час, когда в ней тихо тает утро .
Чего он медлит, разве есть сомненье? Она ведь ждет его, вдыхая соль ветров. И телефон в руке, и номер на салфетке… А он молчит… *Еще один глоток*
«А если чувства лишь любовь без страсти? А если нужен я ей только лишь как друг?.. И мысли все – фантазии из сказки? А вдруг иначе все? А вдруг? А вдруг, а вдруг!
*Бокал к губам* запить бы горечь сердца. Оно предаст меня сегодня… и всегда, Лишь стоит мне ее в мечтах увидеть Или закрыть глаза, а там – она, она, она»…
Хрустят в руке стекла пустого грани, В них отражается любовь его, и страх. Дрожит рука и рядом на салфетке От капельки расплылась цифра «два».
«Кто не рискует, тот не видит счастья», Пока есть время, нужно все узнать! Не слушать голос своего сомненья И вылететь на самолете ровно в пять...
Отправлено: 03.12.10 08:46. Заголовок: Aspia пишет: А вдру..
Aspia пишет:
цитата:
А вдруг?!
Мариша, очень красивое стихотворение! Перечитала несколько раз и действительно, строки очень подходят двум парам: СашМаше и ВовНате (как ты и говорила)
Отправлено: 14.12.10 09:43. Заголовок: Всем спасибо. мне оч..
Всем спасибо. мне очень приятно ksenchik пишет:
цитата:
строки очень подходят двум парам: СашМаше и ВовНате
Стихотворение было написано до того как на форуме была организована ролевая игра. Писала его и с первых строк перед глазами стоял Александр с его легкой усмешкой уголками губ и печалью в глазах. Хотела рассказать в стихотворении не историю расстования, а описать момент встречи. Вопрос о героине у меня не возникал - бесспорно это была Мари, которая гуляет по побережью и устремляет свой нежный взгляд на воздушные облака, нашептывая им о своей любви к герою. Но после ролевой, когда решила выложить стихотворение в этой теме, перечитала его и поняла, что на историю можно взглянуть и иначе, а в героях узнать ролевого Владимира, сомневающегося в искренности чувств Натали, и саму Натали стоящую перед выбором - Владимир или Андрей? Об этом я и поделилась с Ксенией, а она прочитав, также сумела уловить эту двойственность.
Отправлено: 19.12.10 15:31. Заголовок: О любви... ОН: - Ко..
Поток сознания
Озноб пробегает по телу... темно и холодно. Яркие звезды сияют в небе... жаляще-приторно. Шум прибоя с раскатами в своде... вблизи оглушительно. На границе миров тусклый свет маяка... одиноко и как-то безвыходно. Пропасть там... необъятно-прекрасна в своем одеянии. Застыло время в безмолвии... и в нелепом, слепом послушании. Мрак и ветер... Он везде: на коже, в моем дыхании. Безыходность... кружит, манит к себе... в ожидании. Шаг вперед... резко, быстро, обдуманно! И громко с губ слетает имя... в страстном признании. И как в молитве, призыв к небесам... и как в ликовании. - Я люблю тебя! Любила!... Твоя безмерно! Отчаянно!!
Пробирает! Только мне кажется, что это больше поток отчаяния, чем сознания, но право автора называть свои творения
Aspia пишет:
цитата:
Но после ролевой, когда решила выложить стихотворение в этой теме, перечитала его и поняла, что на историю можно взглянуть и иначе, а в героях узнать ролевого Владимира, сомневающегося в искренности чувств Натали, и саму Натали стоящую перед выбором - Владимир или Андрей?
К этой паре, кстати, больше подходит, чем даже к Мари с Саней, особенно сериальным - там цесаревич не сильно заморачивался в отношении принцессы вопросом: "А если чувства лишь любовь без страсти? А если нужен я ей только лишь как друг?.." Но мы столько раз "переформатировали" всех героев, что на собсно сериал можно уже и не оглядываться :) Какими их показывают наши авторы - такие они и есть на тот момент
Марина, поднимаю бокал за тебя и за силу стихотворной строки!
Только мне кажется, что это больше поток отчаяния, чем сознания, но право автора называть свои творения
Немного расскажу о своим мотивах: Шаг вперед, сделанный героиней, это не есть шаг в пропасть растелающуюся перед ней и ведущую в никуда, шаг вперед - это шаг к смирению и признанию.
В стихотворение велась игра. Его можно прочитать тремя способами: 1. по горизонтали часть до многоиточия, 2. по горизонтали часть после многоточия, 3. от начала и до конца по горизонтали. В зависимости от того как вы прочитаете, смысл, содержащийся в строках, меняется. Отсюда и название - поток сознания, который столь же изменчив и непостоянен, а вправда хоть и лежит на поверхности, но не так проста как кажется в первое мгновение.
По мотивам сериала «Бедная Настя» Герои: Владимир и Анна Жанр: мелодрама с открытым финалом Сюжет: экскурсия по самым ярким моментам пары Владимир\Анна от первого лица самой героини, в которой кто-то возможно и не узнает сериальный образ Анны. Трактовка поведения, мотивы – плод воображения автора, поскольку, на мой взгляд, в сериале все было иначе. Пояснение: Курсивом выделены хаотичные воспоминания героини, возникающие помимо ее воли. Пожелание автора: Для создания настроения, при прочтении желательно слушать Yiruma – River flows in you.
*** - … любите меня? – Отчего эти слова сорвались с моих губ и откуда возникла даже подобная мысль? Вот сейчас он начнем смеяться надо мной, как делал это не раз до этого… Но он молчит. А его взгляд, который всегда вызывал во мне желание исчезнуть, скрыться от него в темной уголке, теперь стал иным. В нем появилась… что это? Неужели нежность? – Это правда. – И слова, которые должны звучать вопросом, с моих губ слетают как утверждение. - Уйти, пожалуй, придется мне, - его быстрый поклон и он выбегает из комнаты. От кого он бежит? Неужели от тех слов, что я посмела произнести вслух? И неужели впервые в своей жизни я смогла обратить его в бегство? От этой мысли становится неимоверно тепло и улыбка, столь давно не ведая мне, начинает сама появляться на губах. Не помню, как, но я вернулась в свою комнату. Пытаюсь ни о чем не думать, но мысли как назло переполняют голову и вызывают пульсирующую боль в висках. Пытаюсь успокоиться и подавить в себе новое вспыхнувшее чувство, название которому так тяжело сейчас дать. Я не могу найти себе места, едва присаживаясь на кровать, тут же подскакиваю и продолжаю мерить шагами свою комнату. Я не хочу ничего вспоминать. Не хочу! Но… … Отвернулась, а в спину мне - его едкие слова и все более глупые и ненужные приказания. Желание расплакаться от обиды и бессилия стало как никогда сильным, и мне едва удается сдержать его. Но чувствую, что комок подкатывает к горлу и как увлажнились глаза в преддверии первых слез. Остатки гордости не могут позволить ему увидеть эти слезы, поэтому резко оборачиваюсь и … мысли вмиг смешались. Он стоит так близко, что мне не вздохнуть и в том, как он смотрит на меня, появилось что-то новое и это – открытая ненависть. За что? Я сама того не понимая, произнесла эти слова вслух и получила в ответ только новую насмешку. Бежать. Бежать прочь от его едких и колких слов, от проникающих в самую душу холодных стальных глаз, от звериного оскала, замершего на его губах. Прочь, в тишину своей комнаты, в глубину своего мира, чтобы хоть на короткое время укрыться от него в уголке задумчивых фарфоровых кукол и мягких плюшевых мишек. Спрятать голову под подушку и забыть. Забыть. Забыть! Его и этот день, когда сердце всего на один короткий миг предательски дрогнуло… Когда же он понял, что… *споткнулась на слове, но все же продолжила* любит меня? Неужели уже в тот момент он… Нет *одернула себя* не думать об этом, мне же это безразлично. *Схватила руками голову* Забыть. Забыть этот его нежный, такой ранимый взгляд. *Закрыла ладошками уши* Не слышать больше этот нерешительный, чуть насмешливый, но уже без всякой злобы как раньше, голос. Но ничего не получается, чем сильнее я сжимаю глаза, тем ярче его образ, чем сильнее закрываю уши, тем отчетливее его голос звучит в моей голове… … - Я увлечен… Нет кажется я влюблен в другую женщину… Неужели тогда он говорил обо мне? Я хорошо помню, как звучал его голос в момент признания: чуть протяжное «н» в слове «влюблен» напомнило об уже забытом мотиве, радостный уклон был так нов и непривычен для меня, что я даже растерялась и упомянула о своих чувствах к Михаилу. И как после этого он заметно изменился, чувство доверия которое я ощутила в то мгновение – сразу же ушло, словно его и не было вовсе. Улыбка, до этого сиявшая на его губах, стала натянутой, а в голосе снова поселились насмешливые нотки. Я не понимала тогда причины столь быстрой перемены, а сейчас все стало таким четким. Уже тогда он говорил мне, но я не слышала… не ожидала услышать подобное от него. Помню, как впервые тогда подумала о том, кто же она, та девушка, которую он любит? Достаточно ли она сильна, чтобы ответить ему взаимностью? И самая страшная мысль, напугавшая меня саму так, что на мгновение я потерла нить разговора - какого это быть любимой им? Помню как вздрогнула, заметив его взгляд, устремленный на меня – уж не произнесла ли я эти слова вслух. Но все обошлось и чтобы больше не искушать судьбу, я поспешно вышла из кабинета, что-то обронив у двери. Но те слова, сказанные вскользь, словно шли из самого сердца. … - Я надеюсь, что вы обретете свое счастье. Мне отчего-то кажется, что девушка, которую вы любите, однажды тоже полюбит Вас… Возможно ли, что уже тогда я простила его за все? Его намеренную жестокость до этого, тот танец, одно только воспоминание о котором приносит боль. Я ведь клялась себе тогда, что никогда не прощу его, никогда не позволю себе стать настолько глупой, чтобы забыть об этом. Но потом, окрыленная надеждой на скорое осуществление своей мечты и возможный отъезд в Петербург, я хотела отпустить все, что удерживало меня в поместье, включая былые обиды и страх перед ним. Да, я простила его. Глупо? Самонадеянно? Но ведь он действительно изменился: стал спокойнее и рассудительнее, даже мягче, если уместно ставить это слово рядом с его сильным именем и несгибаемым характером. … - Какой хорошенький котенок, - запустила пальцы в мягкую шерстку. – А что Вы собираетесь с ним делать? - Утопить. - Как! – подскочила. – Вы собираетесь его утопить? - Ну, а что такого? – он все также серьезен. – Назову его Карл Модестович и утоплю. - Вы опять шутите, Владимир. Я знаю, что Вы на такое не способны, - мои пальцы путаются в теплой шерстке котика и случайно встречаются с рукой Владимира. Тут же словно множество маленьких иголочки закололи мою ладошку и стремительно побежали по всему телу, пробираясь внутрь и ускоряя биение сердца. Я вздрогнула… наверное… иначе как объяснить его взгляд? Новым для меня стало не только это, но и осознание, что я нее хочу как раньше в испуге отдернуть руку, надеясь избежать его прикосновения. - Я не ослышался? – Я не могу отвести глаз, а пальцы продолжают играть с шерсткой котика и ощущать тепло его легких касаний. - Вы только что выступили в роли моего адвоката? Неужели разглядели за маской чудовища доброе сердце? – Такой непривычно нежный голос… И я с трудом понимаю смысл произнесенных слов, улавливая в их разнообразии только одно и сама не замечая того, вторю ему… - Доброе… *И тут же одернула себя* О чем я думаю! Почему ищу ему оправдание? И почему стараюсь взглянуть на него иначе? Он изменился… или же все-таки изменилась я? Я чувствую силу, которой раньше не было, чувствую уверенность и спокойствие о которых раньше не могла и мечтать. И все потому, что теперь я знаю его тайну. … - Я боюсь Вас. – Признание… но мне не страшно его делать. И я не задумывают о причинах этого. - А я Вас. - Почему Вы мучаете меня? – старый вопрос, срываясь с моих губ теперь, почему-то звучит иначе. Раньше он был словно дань, теперь же ответ на него стал для меня жизненно важным. Словно для того чтобы решить, как же жить дальше, мне нужно узнать правду. Смотрю на него, пытаясь угадать ход мыслей, уловить в чертах лица … И словно прозрение, в которое я не могу поверить, но слова уже невнятно, напоминая тихий шепот, слетают с губ. - Вы делаете это… потому что любите меня?! Но что принесет мне теперь открывшаяся истина? *Встала и стала нервно расхаживать по комнате.* Он любит меня, любил все это время, и как оказалось это не останавливало его ни перед чем… …- Стоять! – так гаркнул, что у меня оборвалось сердце, и я замерла от испуга, не зная чего ожидать от него на этот раз. - У меня есть для вас поручение. Надеюсь, я не должен напоминать, что вы должны исполнять все мои поручения? - Конечно, что прикажете? – Стараюсь не показать, как все внутри меня сжимается от страха и старается пробиться наружу дрожью в руках. - Мои сапоги отвратительно вычищены, идите надрайте их… так, чтобы я мог видеть в них свое собственное отражение, - его глаза так горят, а на губах злая усмешка от которой становится не по себе. – После, сбегайте в лавку Мозаса за бутылкой шампанского… После смерти дядюшки он крутил моей жизнью, как хотел: то подпускал близко к себе, да так, что мне удавалось невольно коснуться его, то старался отогнать как можно дальше злыми словами и новыми упреками. Он заставил танцевать… Но разве он заставил? Я сделала это сама из гордости, из желания во всем идти наперекор ему, показать, что я могу превзойти его, что я хоть что-то могу! Я закрыла тогда свое сердце, кричавшее о том, что не стоит этого делать. Я хотела одержать победу над ним, подогревая свою решительность играющей в крови ненавистью и злостью, поэтому начала танец. Я ликовала, наблюдая за его каменным лицо и пылающими глазами. Ликовала так сильно, что готова была звонко рассмеяться вслух, и этот смех *я понимаю сейчас* походил бы на смех ослепленного властью безумца. Но последовавшая за этим боль уничтожила все, не оставив и крупицы былой решительности. *Опустилась на пол и схватила голову руками.* … - Я влюблен… Конечно она не знает об этом… Теперь я понимаю, что он боялся. Сам боялся этого чувства. Знал, что я не отвечу взаимностью, вернее делал все возможное, чтобы я не ответила на его чувство, и тем самым сведя на нет свое собственное. Но тут я вспомнила и другое: его легкий поцелуй в библиотеке, в котором тогда я нашла спасение, поддержку и снова узнала, что значит просто улыбаться. …- Что Вы делаете? – пытаюсь возмутиться, но улыбка просится на губы. - А что? - ответ в тон мне и медленный шаг навстречу. Насмешливо-ласково: - Красивая девушка дала мне себя поцеловать. - Я дала?... – Спросила и тут же прикусила губу, понимая, что сама не остановила его, позволяя этот поцелуй. Не возразила, когда он нежно прикоснулся к моему лицу и стал медленно приближаться, словно давая возможность отпрянуть. *и словно эхо с задворок сознания * Словно я хотела чтобы он… Даже теперь, за закрытой дверью своей комнаты, я не могу признаться себе, что действительно хотела его поцелуя. Хотела узнать, каково будет его прикосновение, не вызванное злость, а наполненное лаской и нежностью. А его слова, сказанные во время дуэли: -Ну же Анна, давайте. Одно движение пальцем и Вы навсегда избавитесь от неугодного Вам человека... – Такие жестокие и никоим образом не являющиеся ни моими мыслями, ни желаниями. Мне хотелось податься вперед и закрыть его рот своими руками, не позволяя произносить подобную глупость. Хотелось заверить его, что все не так, но слова, слетавшие с губ, были бледной тенью слов звучавших тогда в моем сердце. А затем, подобно грому прозвучавшего ранее выстрела, последовало его признание. - Поздравляю Вас – барон Корф сражен. Вольная, что лежала у самого его сердца и, оказавшись в моих руках, обжигала пальцы. И его взгляд в тот момент – отрешенный, насмешливый, но не бойкий как ранее, а грустный и печальный. Его губы улыбались, но я не верила им, его глаза о чем-то молили, но я не понимала о чем. А теперь все стало таким простым и понятным. Гордый, сильный и непреклонный барон любил меня и не знал, что делать со своим чувством, не знал, стоит ли примиряться с ним или же продолжать бороться, не подпуская слишком близко к сердцу. А я… *усмехнулась* лишь мешала его борьбе: из глупой гордости и обиды вернулась к нему в костюме Соломеи и стала играть с ним в игру, правил которой совершенно не знала, а в ночь перед дуэлью явилась к нему в ночной рубашке, действительно не думая о том, к чему все это может привести. Его поцелуи в ту ночь, слова вызывающие дрожь в теле и так напугавшие, что я едва не бросилась бежать из его комнаты. …Его теплые руки на моих плечах и мне уже совсем не холодно. Дрожь почти мгновенно ушла с кончиков пальцев. Руки потянулись к нему ведомые совсем не разумом, но я продолжу лгать себе. Лгать как можно громче, чтобы усмирить встрепенувшееся сердце, чтобы не позволить правде скользнуть на губы, которые начинает жечь от его сладкого прикосновения. - Только бы ты всегда была рядом… Я думала о ком угодно только не о нем. Замечала только то, что хотела, обвиняла его в остальном, а он все это время продолжал любить меня: когда я танцевала с Михаилом на балу в Петербурге, когда наставляла на него пистолет, желая скорой расправы, даже когда говорила о свои чувствах к другому - он все равно продолжал любить меня. Я обвиняла его в жестокости, но чем я лучше: намеренно дразнила его, мучила его насмешливым повиновением, каждой минутой своей жизни я причиняла ему боль. Как легко я обвиняла его одного в той ненависти, что как я думала раньше жила в нем. Я ненамеренно отнимала у него внимание отца, моя покорность судьбе и благодарность Иван Ивановичу сыграли не последнюю роль в этом. Мое существование вынуждало его постоянно врать своим друзьям и играть в моем присутствии ненавистную роль. Невольно я усложняла его жизнь, и вправе ли я сейчас обижаться на то, как он вел себя по отношению ко мне? Я никогда не была ему ровней, и он относился ко мне так, как того и требовало мое истинное положение: его поручения никогда не выходили за рамки дозволенного, а были уместны для исполнения обычной крепостной, коей я и являюсь. Он никогда не поднимал на меня руку, хотя имел полное право, ведь исполняла я поручения из рук вон как плохо, не зная, вернее, просто не умея должно услужить. И кто из нас после этого чудовище?.. Меня нельзя любить, я причиняю людям только боль: Никите, на которого смотрела не иначе чем на друга, вселив в него ложную уверенность, что между нами что-то может быть, и использовала это в своих целях, когда задумала сбежать от Владимира; затем Михаилу, с которым стала строить отношения на лжи, скрывая от него свое истинное положение и убеждая себя, что поступаю так во имя и по воле Иван Ивановича, а на самом деле тогда ничто не мешало мне сразу открыть ему правду; самому Иван Ивановичу, уверив его, что его желание видеть меня на сцене является и моим, а в действительности я никогда не хотела выступать на подмостках сцены; Владимиру, который все время боролся с ненавистной любовью ко мне. Изменить это я уже не в силах, но я могу хотя бы помочь Владимиру забыть меня и ту любовь что он испытывает ко мне, поскольку не хочу чтобы он и дальше страдал из-за меня. Завтра я уеду, и больше никогда он не увидит меня. Больше не будет необходимости во лжи, больше не будет вынужденного притворства. Возможно, тогда он сможет простить меня за то, что я не… - Постой! – Этот голос я узнала сразу. Быстро подойдя к наполненному зимними рисунками окну, сквозь витиеватые узоры оставленные морозом я увидела его. Владимир был во дворе и, сидя на коне, разговаривал с подошедшим к нему Никитой. Крупные хлопья снега, медленно кружась в легком танце, опускались на его темные волосы и окрашивали их своим серебром. Он склонился чуть ниже, и непослушная челка скользнула ему на глаза, но тут же быстро была откинута назад проворными пальцами хозяина. Такой простой и естественный жест взметнул в воздух осевшие на волосах снежинки и те, вновь подхваченные ветрам, снова пустились в свой неповторимый и озорной танец. Но он словно не замечал окружавшей его красоты. Подняла руку и коснулась холодного стекла. Провела по его лицу, словно желая разгладить жесткую складку у кончика губ и морщинку пересекающую нахмуренный лоб. Я так хорошо помню улыбку, которая сгладила все острые углы, распрямила все изогнутые линии и придала мягкость чертам его лица. И я так хочу увидеть ее снова. Хоть на миг, пусть даже подаренную не мне. -… Люблю его, - шепотом закончила я. Но сердце встрепенулось и уставшее от долгого молчания пропело – закончила или, все же, только начала? Слезинка скользнула из уголка глаза и обожгла вспыхнувшую алым цветом щеку. Губы не слушая меня, зашептали тихо, словно заклинание: - Молю Вас, барон, не любите меня.
Мне не свойственно писать о чем-то светлом и радостном, я хочу найти глубину в тенях и отчаянии. Не могу однозначно сказать почему, но жанр драмы это то, в чем я хотела бы себя найти в итоге.
Золотые просто слова, дай пожать твою дружескую лапку!!!
Отправлено: 14.01.11 14:52. Заголовок: Aspia , у меня на бе..
Aspia , у меня на берегу вопрос. Прежде, чем я начну излагать свои мысли о прочитанном. Скажи, почему, откуда родилась идея такого фика? Написанное меня удивило настолько, что я стала рыться в памяти, когда еще написанное по БН меня так удивляло и цепляло глаз? Вспомнила. Это было два года назад, если не ошибаюсь.
Olya, благодарю! Приятно услышать, что мне удалось передать этот новый взгляд на героиню, по иному показать знакомые моменты, придать глубину поверхностным событиям и вызвать различные эмоции.
Olya пишет:
цитата:
Только начала!
Пока неуверенный шажок вперед, словно попытка проверить насколько прочна основа, увериться в звуках сердца и принять его доводы. Начать, сделать шаг вперед - порой гораздо сложнее, чем продолжить движение. Признаться себе, произнести вслух - отчего порой это можно приравнять к достижению?..
Спасибо, Оля, пожимаю твою лапку
Роза пишет:
цитата:
Скажи, почему, откуда родилась идея такого фика?
Роза, как же уместить в словах мотивацию и как найти отправную точку, положившую начало задумке... Есть у меня такая вредная привычка – цепляться за слова и высказывания. Цепляться не в смысле придирки, а вот зацепило меня что-то в сочетании слов, их звучании или скрытой интонации, и буду я кружить вокруг них да около, пока эта тоненькая шаткая основа, раскачиваясь из стороны в сторону, не укрепится и не зацепит в пути что-то важное... И может это одинокое высказывание очень долго горевать на полях ежедневника, пока нарастут нужные слои. Вначале была лишь фраза – Не любите меня, Барон! - именно в таком исполнении: заглавная буква и восклицательный знак в конце. Ее рождение не было чем-то продиктовано, просто очередное озвучивание проскользнувшей мысли. А потом завертелось… Так что на вопрос могу ответить так – идея родилась из одного предложения, потому что захотелось попробовать на вкус приставку «не» в сочетании с чем-то неопределенно-звучащим в словах «любите меня».
Отправлено: 20.01.11 19:54. Заголовок: Aspia , спасибо за о..
Aspia , спасибо за отровенность. Мне было интересно прочитать о природе творчества, которая у каждого своя. Из чего и как что-то рождается именно у тебя.
Aspia пишет:
цитата:
Так что на вопрос могу ответить так – идея родилась из одного предложения, потому что захотелось попробовать на вкус приставку «не» в сочетании с чем-то неопределенно-звучащим в словах «любите меня».
Для меня сцена в кабинете, когда Анна залепила Владимиру вопрос в лоб: "Вы любите меня?" одна из самых неприятных. В этот момент для меня Анна упала и больше уже не поднялась. Катастрофа совершенная для характера героини. Нельзя так с мужчиной себя вести. Одно утешает, рано или поздно барон ей ответит за эту манипуляцию. Ну да, ладно. Вернемся к фику.
Очень поразила авторская позиция. Марина, ты на полном серьезе написала эту исповедь-раскаяние героини? Надеюсь, это был не стёб. Я считаю, тут даже перегнута палка самобичевания, но тем не менее, настолько меня поразившего я не читала давно. Наверное, с момента прочтения "Беглянки" Тоффи. Обычно авторы заставляют каяться и ползать на коленях Корфа. Ну а как же?! Такую милашку обидел и унизил. Но потом понял, как был не прав. Осознал свою вину, силу, степень, глубину и начал заглаживать подачками. Вплоть до женитьбы. Любовь же и всё такое. А ты повернула картинку с другой стороны и получается, что они оба те еще фрукты. А так и есть на самом деле в жизни. Всегда. Спасибо
Отправлено: 18.02.11 14:54. Заголовок: Роза пишет: ты на п..
Роза пишет:
цитата:
ты на полном серьезе написала эту исповедь-раскаяние героини? Надеюсь, это был не стёб.
Да, я исключаю наличие каких-либо элементов стеба. Писала даже без иронии, которую успела приобрести за время существования самого фандома. Хотелось "как обычно", но с приставкой "не", рассмотреть пристальнее знакомую картинку, но под другим углом, взять знакомых героев и сделать из них незнакомцев. Где-то получилось, возможно, что-то не дотянула. Слишком ли острый получился угол, не знаю. Это моя очередная альтернатива и трактовка увиденного и принятого. Виноваты оба, не иначе. Один в силах это признать, другому проще прятаться и придумывать тому отговорки. Но за слабостью не спрячешься, а силой не всегда получишь желаемое. Золотая ли это середина, снова риторический вопрос.
Спасибо, Роза, что прониклась этим. Всегда приятно вступить в дискуссию с тобой
Хотелось "как обычно", но с приставкой "не", рассмотреть пристальнее знакомую картинку, но под другим углом, взять знакомых героев и сделать из них незнакомцев.
Вот именно это мне очень нравится в твоих историях. Парадоксальность. Экзистенциальность некоторая. Во всяком случае, я над твоими фиками задумываюсь и начинаю ставить себя на место персов. Это не только развлекалово.
Отправлено: 21.05.11 07:15. Заголовок: Красивое и очень гру..
Красивое и очень грустное стихотворение. Почему-то вспомнила сцену на дороге, когда Анна и Владимир возвращаются в усадьбу после побега барона из тюрьмы и спасения Анны в доме Забалуева. Чувствуется такая же безнадёга.
Светлячок, Gata, Алекса Благодарю. Вот что творит бессонная ночь. Настроение вы поймали совершенно верное и стихотворение об изнаночной стороне любви. Не отношу его к конкретным персонажам, поскольку писала ни о ком не думая. Если зацепило, значит написано не зря.
"Цвет любви" Главный герой: Владимир Корф Жанр: мелодрама Сюжет: современная история, выстроенная на воспоминаниях героя Благодарность: Кsenсhik Цитата: "Жизнь – гора, по которой поднимаешься медленно, а спускаешься быстро." Г. Мопассан
Отправлено: 07.09.11 20:18. Заголовок: Владимир не спешил п..
Владимир не спешил подниматься по деревянным ступеням, ведущим в слабо освещенную часть здания. Скользя рукой по потемневшим от времени перилам, он медленно переставлял ноги с одной ступеньки на другую. Доски едва слышно скрипели под тяжестью его шагов. Его взгляд был устремлен вверх, к двери, из-под которой пробивался лучик света. Достигнув ее, Владимир чуть помедлил, но это было вызвано не страхом или сомнением, а внутренним трепетом и сладким предвкушением. Мягкий скрип давно не смазываемых петель, и он словно оказался в потускневшем от времени прошлом. Он замер в дверях. Комната была все такой же, но так могло показаться только в первое мгновение. Стоило присмотреться к мебели покрытой пылью и затянувшей углы паутине, и осознание утраченного времени, как и минувших событий, неприятно сжало сердце. Прикрыв за собой дверь, он шагнул вглубь комнаты. Воспоминания из детства закружили его в веренице сменяющих друг друга образов, таких ярких и живых, как в первые мгновения. …Белая кожа, пряди темных волнистых волос, пойманных в плен солнечными лучами, скользнувшими из большого створчатого окна. Маленькие капельки красок на манжетах и даже на вороте рубашки. Кисточка, удерживающая скрученные в мягкий пучок волосы, и легкий запах растворителя. Улыбка, сияющая на губах, звонкий смех и яркие, словно впитавшие свет глаза… Мама. Несмотря на то, что ее одежда почти всегда была перепачкана краской, она любила поднимать меня на руки и крепко прижимать к себе. После ее нежных объятий на моей одежде оставались следы акриловой краски, с которой она любила работать больше всего, и смыть которую с вещей, потом было практически невозможно. Но, даже замечая такие пятна, улыбка не сходила с ее лица. Мама сажала меня на свой стул, брала в руки тонкую кисточку и, опустившись на колени передо мной, начинала рисовать прямо на моей одежде. Поверх неясных, хаотичных линий и пятен рождалось ее новое великолепное творение, созданное только для меня. Я любил подобные моменты, ощущая тогда еще не облеченное в слова единение с ее миром, и поэтому пользовался каждой возможностью приникнуть к ее перепачканной краской груди и получить в награду новый сказочный рисунок и очередную частичку ее тепла. Я взрослел, но подобное проявление нашей взаимной любви не теряло своей силы. Каждый раз возвращаясь домой, я бегом поднимался к маме в студию и, подходя к ней, обнимал ее со спины и крепко-крепко прижимался. В ответ она звонко смеялась и, повернув голову, целовала меня в щеку. Мамина улыбка всегда дарила мне радость в веренице ярких красок. Ее близость и тепло были из иного мира, в котором просто не было места для повседневной тоски и грусти. Я понял это не так давно, а тогда, в детстве, ее мир был для меня яркой сказкой, мягкой и теплой пелериной, окутывающей своей нежностью, любовью и простотой. Да, да простотой. Простотой линий, незаметно складывающихся в законченный образ, который затем погружался в красочную палитру. Этот мир был полон чистого воздуха со своими изменчивыми то легкими и эфирными, то тяжелыми и грозными облаками. В нем переливалась мягкая вода, приникающая к коже, словно в ласковом касании. Оживали всполохи огня, рождающие чувства, согревающие все тело и отражающиеся блеском в глазах и мягкой тенью в уголках губ. Там тебя окружала теплота земли, одаряющая утренней росой, пестрой зеленью и яркой россыпью цветов. Мама любила повторять мне, что первое, что я взял в руки – была одна из ее кистей. А первый мой рисунок - сделан в углу одной из картин, единственной ее работы так никогда и не завершенной. На неоднократные просьбы отца смыть мое «нерадивое творчество», она категорично заявляла, что никогда не спрячет мой рисунок за своим. Уже не помню, что мама изобразила на той картине. В памяти почему-то остались только ярко-красные искривленные линии, нарисованные моей нетвердой рукой и какие-то фигуры, исполненные в той же искаженной манере. И вот эти детские кляксы она считала красивыми и гордилась ими больше, чем своей самой знаменитой работой - «Сияние любви». Мама брала все мои детские и школьные рисунки и увешивала ими стены своей студии, утверждая, что черпает из них силу и вдохновение. Я же никогда не понимал, что она видит такого в моих каракулях, что позволяет ей изливать на полотна такие совершенные фигуры и мотивы. Ее «Сияние любви» отражало такой буйный поток чувств, что даже самый беспристрастный наблюдатель не мог спокойно пройти мимо этой работы. Всполохи ярко-алого, переливы нежно-розового и вихрь мягкой оттеночной палитры был так гармоничен, что картина казалась ожившим кусочком рая. Так было со многими ее полотнами. Потому ли, что мама вкладывала в каждую работу частичку своей души, или потому, что писала только о том, что чувствовала, видела и ощущала сама? «Сияние любви» была написана в первый год моей жизни и по ее словам, отразила тот всплеск чувств, что я подарил ей своим рождением. На протяжении долгих лет я находил наброски ее новых работ, какие-то “заметки” и контуры в своих тетрадях и на салфетках, лежащих рядом с приготовленным завтраком. Мама словно старалась успеть поделиться как можно большим количеством тепла, показать более обширные глубины, более насыщенные тона. Она могла оживленно говорить со мной, но стоило ей поймать взглядом что-то мелькнувшее за окном или увидеть в тени упавшей на стол, она замолкала на полу слове. Я знал, что в такие моменты она видит что-то доступное только ей, и чтобы это смогли увидеть и другие, она непременно отобразит это на холсте. Никто не знал ее так хорошо, как я. Только со мной мама была полностью честна и открыта. Уверен, что именно поэтому мне всегда так легко удавалось уловить ее в каждой написанной картине. Я видел маму в каждой линии, в каждом переходе цвета, в легком мазке и даже в темном контуре. Я считал, что частичка ее всегда будет рядом со мной и не только в веренице сказочных и волшебных воспоминаний, но и на полотнах, впитавших ее силу и талант. Постепенно, с улыбкой, смехом и теплом она прививала мне любовь к прекрасному, показывала необъятную глубину черного и истинную невинность белого. Учила видеть красоту в мелочах, различать истинность и ложность переданных на полотне чувств. Мама помогала мне понять многогранность человеческой любви и подсказывала, как распознавать ее в человеческих сердцах. Каждый день она учила меня видеть и познавать свой мир, медленно, но уверенно, камешек за камешком, помогая выстраивать его. Для всех она была великих художником, а для меня в первую очередь - любящей матерью. Как можно оценить любовь матери к сыну? Какой эквивалент брать за основу: количество одобрительных слов, качество преподнесенных подарков, теплоту и силу подаренных объятий? Разве можно брать что-то одно и забывать о другом. А как можно оценить любовь сына к матери? Когда я был маленький, она любила брать меня на руки и, устроившись на высоком стуле перед мольбертом и придерживая меня одной рукой, кусочком угля делать набросок на белом листе бумаги. Я смирно сидел, не решаясь потревожить ее в такой момент, и заворожено следил то за быстрыми и резкими, то за мягкими и плавными движениями ее руки. Мне казалось все это волшебством, ведь прямо у меня на глазах рождалось что-то невероятно прекрасное. Помню, что в подобные моменты она разговаривала со мной, а я внимательно слушал и словно губка впитывал каждое ее слово. А когда она завершала работу, то едва успевала поймать меня за руку, которой я тянулся к холсту, желая прикоснуться к ее миру. Смешно. Но мама любила рассказывать о том, каким я был в детстве. Было так странно смотреть на себя ее глазами, и не просто видеть себя со стороны, а словно взглянуть на иную сторону себя, сквозь совсем другое зеркало, отражение в котором ищешь без всяких опасений, с надеждой и любовью. …Прошелся по комнате и замер у большого зеркала в тяжелой позолоченной раме, совершенно не вписывающегося в окружающую обстановку. Напоминание из прошлого. Неосознанно поднялась рука, и пальцы коснулись его пыльной зеркальной поверхности, оставляя чистые полосы, через которые можно увидеть себя. Только вот отражение в нем сейчас угрюмое и не тянет взглянуть на него еще раз. Мама говорила, что в детстве я любил улыбаться и готов был дарить свою улыбку даже обычному прохожему. Когда же я потерял эту способность? Неужели любое проявление счастья способно вызывать во мне лишь горькую усмешку, искривляющую губы и не трогающую душу? Пристальнее всмотрелся в свое отражение и спустя мгновение, не выдержав собственного взгляда, отвернулся. Возможно ли, что теперь я во многом походил на своего отца? Отец. Я никогда не был близок с ним. Он всегда был не такой как мама. Отец был… обычным, как и мир, окружающий его – простым и блеклым. А этого я понять не мог, да в то время, в сущности, и не хотел. Окунувшись один единственный раз в мамины краски, только одним глазком взглянув на ее вселенную, я уже не мог вернуться в тот мир приземленности и безликости, в котором жил отец. Именно поэтому, потеряв маму, я лишился основы. Я оказался один на один с целым миром, о котором практически ничего не знал, но узнавая его лучше, в скором времени начал презирать и ненавидеть. Я помнил последние советы матери и чем сильнее я старался смириться и впустить в себя эту обычную составляющую, влиться в него и привыкнуть, тем быстрее я терял не только свою способность открыто улыбаться, но и умение просто радоваться. С последним ее вздохом рухнул мой неокрепший, даже не завершенный мир, мгновенно обратившись в пыль. И я был вынужден строить его заново. И тогда, вместо легких воздушных стен, окружающих меня до этого, мне пришлось устанавливать прочную каменную, защищающую и ограждающую мои чувства от внешнего мира. Отец не понимал того, что происходило со мной, но и я не предпринимал попыток объяснить ему. Случайно я услышал однажды, как он говорил, что все это временно и мне просто тяжело смириться со смертью матери, а мое поведение не что иное, как попытка убежать от правды. Разве мог человек сказавший, даже просто предположивший подобное, понять глубину моих чувств? Понять важность произошедшей для меня трагедии? Серость и обыденность окружающих дней медленно уничтожали меня. Я мог найти спасение только в одном месте – в студии матери… Возвращаясь сюда снова и снова, я пытался удержаться за ту невидимую связывающую меня с матерью ниточку, которая со временем становилась все тоньше и тоньше, пока в один день, натянувшись до предела, не порвалась. И в тот день я действительно решил сбежать. В нашей семье никогда не было проблем с деньгами, поэтому мое желание учиться за границей отец встретил с заметным воодушевлением. Нет, он не хотел избавиться от меня, но я видел какое облегчение, он испытал, осознав, что расстояние между нами перестанет быть просто фигуральным, обретя реальные масштабы. Провожая меня в аэропорт, он был немногословен. Попытка завязать непринужденный разговор, с самого начала была обречена на провал. Нам нечего было сказать друг другу, но это не тяготило меня и я думаю, что его тоже. Мне кажется, мы всегда понимали это и молчаливо принимали как данное, не видя необходимости говорить об этом вслух. Он протянул мне руку, и я пожал ее, ничего не ощутив. Выходя за дверь, я не удержался и обернулся. Я оставлял его одного. Осознание этого кольнуло в груди, но помешать мне было уже не способно. Проезжая по знакомым улицам я скользил взглядом по домам, магазинам и паркам, не замечая их. Не видел даже людей, различая лишь блеклые тени, мелькающие у меня перед глазами. Я оставлял все это без тени сожаления, надеясь лишь на то, что все еще можно вернуть хоть что-то из моего ушедшего мира. Я отправлялся на поиски, не предполагая, к чему это меня приведет. Мое путешествие затянулось на долгие восемь лет. Я бежал из дома, надеясь, что за его пределами я сумею найти то, что сможет вернуть меня на прежний путь, поможет принять и смириться со случившимся и главное - мне, наконец, станет легче. Легче стало… но не сразу. Вначале на протяжении почти всех пяти лет я старательно загонял себя в рамки реального мира, пытаясь приспособиться к нему. Это напоминало попытку сложить в маленькую коробочку что-то очень большое. Как ни крути, а все равно не помещается, и ты начинаешь отрезать по маленьким кусочкам, тайно желая сохранить целым как можно больше, но прекрасно понимая, что придется чем-то жертвовать, и как раньше все равно уже никогда не будет. И я резал, словно по живому, медленно уничтожая в себе воспоминания о прошлом, чувства, которые мешали двигаться дальше, себя. И чем больше проходило времени, тем меньше становилось во мне меня самого. И реальный мир с охотой помогал мне в этом: беззаботность и вольность студенческой жизни, лишенной каких-либо ограничений; девушки-женщины, умеющие ценить только материальную радость и совершенно бесчувственные к чужим душевным заботам; друзья, которые искали в общении только лишь очередную выгоду для себя. Я все это понимал. И, тем не менее, руки тянулись к очередному женскому телу, губы искали их тепла, но обжигались, встречая лед надменности и тщеславия. Я никогда не предпринимал попыток удержать их. Друзья быстро теряли свой статус таковых, вначале становясь обычными знакомыми, а затем просто очередным лицом в толпе. Все они легко исчезали из моей жизни, как только я понимал, что они пытаются урвать часть меня, или стать настолько важными в моей жизни, чтобы предпринимать попытки повлиять на ее ход. Мне это было ненужно. Для меня это было неважно. И все без малейшего сожаления, без попытки притормозить и обернуться. Постепенно я начал понимать, как отключать свои эмоции, и в итоге превосходно научился носить маску. Новые знания привели к тому, что часть меня обрела славу, влияние и силу этого мира. Другая часть корчилась в муках от вины и осознания его никчемности. А для себя я стал… как все, стал серостью, бледной тенью. Да просто - никем. Была ли то грань чего-то? Или я уже пересек ее? Озарение не приходило. Была лишь реальность. …Очередная вечеринка. Теплое тело рядом, но оно не согревает. Взгляды окружающих, их искусственные улыбки царапают кожу, оставляя мелкие кровоточащие раны, но я уже не обращаю внимания на боль. Часть меня хочет вырваться из всего этого, забраться в душ и тереть тело, пока вся эта грязь, пусть даже вместе с кожей, не сойдет с меня. Но другая часть, та, что носит маску и с каждым днем становится все сильнее первой, твердит о том, что я должен оставаться как все. И я готов согласиться с ней, понимая, что иначе не смогу выжить в этом мире. Медленно поднялся, скинув с себя чьи-то цепкие руки с ярко-красным лаком на длинных когтях. Недовольное шипение мне в спину, но мне все равно. Кто-то зовет, но я не хочу оборачиваться. Вываливаюсь на улицу. Нет, я не пьян. Не сегодня. Но ноги, словно ватные, а в голове непонятный шум. Может это одна часть меня пытается сражаться с другой, и не предполагает, глупая, что ей не суждено одержать победу? Я смирился… Но почему тогда эти слова звучат в моей голове не утверждением. Почему, пытаясь произнести их вслух, мои губы упорно продолжают молчать. Поворачиваюсь и прижимаюсь лбом к холодному стеклу. Чувствую, как по губам пробегает ироничная ухмылка, и самому становится противно. Поднял голову и встретился взглядом со своим отражением. Из зеркального чуть прозрачного стекла на меня смотрел кто-то, кого я не узнавал. Лицо словно чистый холст не таит в себе ни тени эмоций, ни проблеска желаний. Я словно пустая оболочка, иссушенная и истерзанная не кем-то посторонним, а мною самим. «Великий» Творец и его «прекрасное» творение воплотились в итоге в одном безобразном лице. Как давно ушло все, что было мне дорого, и забрало с собой часть меня? Самую светлую, самую лучшую часть. Как я допустил это? Куда подевалась моя хваленая сила, и почему на поверку я оказался так слаб? Вопросы, вопросы, вопросы. Глупые. Ненужные. Не думать и не мечтать, ведь так будет проще жить… Но разве жить? Существовать! Звон разбитого стекла, рассыпавшегося по каменным плитам. Руку ужалила реальная боль. Кровь сочится из глубокого пореза, но я не обращаю внимания. Если я способен еще чувствовать боль, если эмоции еще проступают сквозь мою маску, возможно… возможно ли?!… что я не смирился… Пока только «возможно», но даже этого для меня сейчас так много. Чем закончился тот вечер? Осознанием, что завершился очередной этап моей жизни, в котором я окончательно распрощался со своим миром и как бы ни пытался притвориться, так и не смог полностью стать частью этого… Я понял, что твердо застрял где-то на сумрачной середине. И все же что-то изменилось. Я должен был найти новый путь, проложить тропинку… нет, скорее прорубить ее для себя заново. И только лишь вступив на нее, будет сделан хоть и небольшой, но все же шаг в верном направлении. Через месяц, спрятав в самый низ дорожной сумки полученный диплом, я решил продолжить свое путешествие, прерванное на шесть недолгих лет. И, да, на том этапе мне уже стало легче. Легче от того, что в моем словаре поселилось многогранное и зыбкое - «все равно». Оно прицепилось ко мне незаметно, но так крепко, словно паразит, намертво впивающийся своими щупиками в тело носителя. Быстро став незаменимым, оно помогало избегать лишних вопросов и избавляться от надоедливых людей. Я достаточно быстро понял, что человека оскорбляет безучастность, и вместо того чтобы кричать, умолять или пытаться в чем-то убедить, достаточно бросить легко срывающееся с губ и устремляющееся в небо «все равно», и оно камнем упадет ему на голову. Убить, конечно, не убьет, но во внутреннем мире уже произойдут необратимые реакции, и тебя просто станут сторониться. А это именно то, что мне было нужно. Нет, это не объявление войны этому миру и не революция моего внутреннего. Это “всеравношная” часть меня устала скитаться и пытаться пристать хоть к какому-нибудь берегу, когда жизнь, словно быстрое и сильное течение, не позволяет ухватиться и удержаться ни на одном из них. Тогда я уже не знал, что искал. Не помнил, зачем все это начал и к чему вел. Это стало напоминать бездумное движение, бесцельное скитание, которое ведешь не из желания найти истину, а от необходимости просто двигаться. А куда? Это уже не важно, главное не споткнуться, если начнешь пятиться назад. Не спасало даже воодушевляющее ранее «возможно». Я умудрялся двигаться только вперед, усмиряя своих невольных словоохотливых попутчиков и отбивая у них желанием взглянуть в мою сторону в очередной раз. Самолеты, поезда, машины. По спирали, по кругу, вверх, вниз. Падал, отряхивался и продолжал движение. ....Меня как магнитом потянуло к окну. Дернув несколько раз за деревянные ставни, я открыл его нараспашку и сделал вдох полной грудью. Свежий ветер обдал своим порывом мое лицо, скользнул по волосам, и устремился в комнату. К чему могло бы привести меня то затянувшееся, грозившее стать вечным, скитание, я не знаю. И теперь даже не хочу думать об этом. Целых шесть лет жизни, направленные на изучение, прошли мимо меня, незамеченные и на тот момент казавшиеся даже ненужными. Затем год, проведенный в постоянных бездумных переездах и второй – полный размышлений, стоит ли возвращаться домой. Но тем временем сам того не замечая, медленно, но неотвратимо, город за городом, я приближался к Санкт-Петербургу. …Очнулся я, словно после долгого беспамятства, только у билетной кассы какого-то небольшого городка. Полноватая билетерша с недовольством и явным нетерпением смотрела на меня, нервно постукивая на удивление тонким пальцем по обшарпанному столу. Быстро расплатившись с ней, я взял протянутый мне билет и двинулся в сторону перрона. Сердце громко стучало в груди, а руку жгла блеклая серая бумажка, на которой было написано – «… место назначения «Санкт-Петербург». Судьба? Скорее злая насмешка. Но этот путь я выбрал себе сам, и стоило ли теперь отступать от намеченного маршрута? В купе было душно, хотя мне могло так только казаться. Я снял куртку и бросил ее в самый угол. Туда же отправился и рюкзак. Я не обратил внимания на свидетельства того, что в купе обитал еще кто-то. Попытался открыть окно, но оказалось что оно наглухо забито. Стянув с волос шапочку и проведя рукой по чуть заросшему лицу, я устало опустился на свое место и, подложив под голову подушку, закрыл глаза. Незаметно для себя, я уснул. Мне снилась мать. Впервые за время моего продолжительного скитания ее образ был иным. Она была такой, как в детских воспоминаниях. Этот светлый образ никогда не приходил ко мне прежде. Чаще во снах меня мучили воспоминания о последних днях ее жизни: маленькое, кукольно-хрупкое тело, запутавшееся в переплетении трубок и прикованное к больничной кровати, бескровное застывшее лицо, цветной платок на голове скрывающий отсутствие волос, и голос… даже не голос, а сухой, надломленный шепот. Теперь же она была передо мной словно вся пропитанная светом. Он струился, играл и забавлялся с ее волосами, переливался в ее улыбке, отражался в глазах. Наши руки переплелись. Я почувствовал, как тепло от нее прошло через мою кожу и вместе с кровью потекло к самому сердцу. Мне хотелось прижаться к ней, но мама словно нарочно удерживала меня на расстоянии. И тут я отчетливо услышал тихий голос, просивший меня только об одном – отпустить. Мои руки тут же сжались сильнее. Я не мог… не хотел делать этого. -Не сейчас, - словно молило мое сердце. - Позволь еще немного побыть с тобой. - Потеряв ее по воле глупой судьбы, я не мог сейчас добровольно разжать руки. - Отпусти.- Ее улыбка такая яркая, как никогда прежде, но из краешка глаза, переливаясь всеми цветами радуги, скользит слеза. Я чувствую, как мои руки, словно по собственной воле, медленно разжимаются. Она ускользает от меня, но тепло подаренное ею, не уходит. Ее более холодные губы касаются моего лба в прощальном поцелуе. Неужели я так легко смог отпустить ее? Подаренный ею миг яркой, озаряющей улыбки... и снова темнота. Проснулся словно от толчка. С трудом раскрыл глаза и тут же замер. Напротив меня сидит девушка, а перед ней на небольшом столике были распложены листы бумаги и карандаши. В руках она удерживала альбом и что-то сосредоточенно и в то же самое время воодушевленно рисовала в нем. От долгого неподвижного лежания на неудобной койке у меня затекло тело. Я чуть пошевелился в поисках более удобной позы и тут услышал тихий голос. -Не шевелитесь. Я на миг опешил. Их произнесла она, или это сон не отпустил меня окончательно? Но, ни на ее лице, ни в ее позе ничего не изменилось, она даже ни на секунду не прекратила водить карандашом по бумаге. Я пристальнее всмотрелся в ее лицо. Оно было… необычным. Да, пожалуй, именно это слово лучше всего подходило для начального описания. В ее лице мне все казалось странным. В четко очерченный овал лица создатель, забавляясь, умудрился поместить крупные миндалевидные глаза, широкий рот с полноватыми губами и небольшой немного курносый нос, с россыпью едва заметных веснушек. Она вся состояла из ярких противоречий, и если мысленно разложить части ее лица на составляющие, то вновь создать общую картинку покажется невозможным – ни один художник не станет изображать рядом столько крупных черт и пытаться сочетать их с хрупкими. Это был эксперимент, сложный и причудливый эксперимент создателя, результат которого невозможно было предугадать, но итог явно удивил всех. Она была необычна в своей красоте, и это выделяло ее, позволяя назвать девушку особенной. Ее губы быстро шевельнулись: - Не могли бы вы закрыть глаза? Не знаю почему, но я сразу же сделал то, о чем она просила. Мир погрузился в темноту, наполненную лишь звуками: тихим скрежетом карандаша в руках, шуршанием при соприкосновении графита с бумагой, ее спокойным дыханием. Это было так знакомо. Сознание стало вытаскивать с потускневших от времени полочек памяти давно забытые образы. Светлые чувства, навеваемые ими, стали просится улыбкой на губы, но я пытался сдержаться. Посетившая меня радость казалась сейчас неуместной. - Не гримасничайте, - Я уловил в ее голосе нотки нетерпения и теперь уже открыто улыбался, продолжая держать глаза закрытыми. Что было забавного в этой ситуации? Да все, начиная с того как просто эта девушка, которой на первый взгляд было не больше двадцати, разговаривала с совершенно незнакомым мужчиной, не испытывая неловкости или страха, и заканчивая тем, что я послушно исполнял то, о чем она просила меня, не понимая зачем поступаю так. И тут я услышал глубокий вздох и недовольное ворчание, которое нашел на удивление милым: - Вы все испортили. – Это прозвучало как обвинение в грехе, искупить который было невозможно. - Что именно? – серьезно спросил я. Когда ответа не последовало, я приоткрыл глаза и поймал ее удивленный взгляд. И тут произошло то, что могло показаться стороннему наблюдателю странным: она начала покрываться красной краской смущения, медленно скользнувшей из-под невысокого ворота кофты вверх по шее и линиям скул, набирая самый цвет на округлых щеках. Но я понимал в чем кроется причина: столько раз в детстве наблюдая за тем как работает мама, я знал, что если художник увлечен своей работой, если поймал что-то чудесное и хочет успеть запечатлеть в своей работе, то он теряет ощущение времени и реальности. В такие минуты от видит только желаемый объект и становится слеп ко всему иному. Вот и сейчас эта девушка, потревоженная моим голосом, пришла в себя, вернувшись из своего прекрасного мира в этот. Понимала ли она, что часть ее сознания, улавливала мои движения и стараясь удержать концетрацию, просила о помощи? Я, молча, продолжил наблюдать за ней. У нее было очень “живое” и “открытое” лицо, на котором легко читались все ее эмоции и чувства. Сейчас между бровями пролегла небольшая морщинка, которая смотрелась комично на ее юном лице, а уголки губ быстро опустились. Мне хотелось прикоснуться к ее лицу и, приподняв его, заглянуть в глаза и узнать их цвет, но я давно научился сдерживать свои порывы и усмирять желания. - Простите, - словно услышав мои мысли, она посмотрела на меня. Как оказалось, глаза ее были глубокого природного цвета, того самого, что можно встретить только на поверхности водной глади, и ни один художник не сможет искусственно создать в своей палитре тот оттенок краски, что будет способен передать их цвет на холсте. - Со мной такое бывает, – невидимая сила ухватила кончики ее губ и медленно потянула вверх, освещая лицо пусть и смущенной, но очень теплой и приятной улыбкой. – Говорят, что я странная. В груди кольнуло что-то. Несильно и даже не больно. Пытаясь найти название этому чувству, я почему-то вспомнил о прикосновении к моей коже кисточки с акриловой краской на кончике: не щекотно, но почему-то хочется смеяться, и на душе от этого так светло и легко, что кажется, будто ты наделен силой, способной удивить весь мир… Отошел от окна и прислонился к стене. Наша встреча с ней произошла совершенно случайно, но многое поменяла в моей жизни. Как оказалось потом, весь ее альбом быль наполнен самые различными образами и каждый из них, перенеся на чистый лист свою частичку, делился своей уникальной историей. На одной странице я увидел пожилого мужчину одиноко сидящего на скамейке и крошащего кусочек хлеба для воробьев, слетевшихся к его ногам. Его лицо было размыто сочетанием длинных и коротких штрихов, но по тому, как горе скрутило его спину, как одиночество коснулось его рук, я мог сказать, насколько несчастлив этот человек. Я долго всматривался в него, и постепенно начал видеть на его месте себя, испытав при этом какое-то непередаваемое, царапающее душу чувство. Но через минуту, перевернув листок, меня захватил совершенно иной поток. Я оказался втянут в вихрь солнца и света: на меня смотрела малышка, взмывающая на качелях к самым небесам. Ее широко раскрытые, наполненные счастьем глаза кричали о восторге. На миг мне показалось, что я слышу смех, слетающий с ее губ. Кончик ленточки одного из бантиков, удерживающих ее длинные волосы, трепетал на ветру, как маленький флажок надежды. Хозяйка альбома любила то, чем жила, а испытываемые чувства переносила на бумагу. Не было лжи или наигранного притворства, ее работы не кричали яркими красками и не усугубляли темными тонами. Каждый рисунок был исполнен обычным простым карандашом, но я могу поклясться сейчас, что шарф, замотанный на шее старика, был темно-синего цвета с чуть более светлыми полосами по краям, а бантики в волосах малышки сочетали переливы красного и желтого. Я видел талант. Понимал ее способность делиться с людьми тем, что скрыто от них. Перелистывая страницы, я как губка впитывал искрящееся счастье и нахлынувшее горе, ловил надежду и видел ее крушение. Это походило на ураган, но тогда мне не хотелось бежать от него, наоборот, во мне набирало силу желание бежать ему навстречу и впустить его в себя. Перевернув очередную страницу, я замер. Помню, как на какое-то время часть меня, словно попала в вакуум, не позволяющий проникнуть через него не только моим мыслям, но и чувствам. Все ушло на мгновение, подобно природе замирающей перед бурей, чтобы затем обрушиться на меня ураганной волной. До сих пор помню, что тот рисунок, исполненный на последнем листе, был незавершен и не так “проработан” как другие, но я все равно не мог оторваться от него. Спокойное и расслабленное лицо. Даже не лицо, а лишь тонкий контур, мягкий намек на будущие черты… и глаза. Жесткие, неумолимые глаза, заполняющие собой все пространство альбомного листа. На поверхности я увидел боль, терзающую этого человека и пытающую его душу. Затем рассмотрел волю и стойкость, которые расшевелили темную сторону меня, пробуждая зависть к силе, существовавшей в этом человеке. И только потом, в самой глубине, я поймал мятежную сущность и тончайшую нить сомнения, говорящие о том, что в нем нет притворства и подражания. Это были глаза не героя, но я бы последовал за ним. Он не подстраивался под мир, окружающий его. Он открыто бросал ему вызов самим своим существованием. В нем не было обмана, он не пытался играть придуманную роль или выдавать себя за того, кем не являлся. Он был настоящим.
Отправлено: 07.09.11 20:19. Заголовок: Тогда я понял, что п..
Тогда я понял, что передо мной сидит та, которая сумела найти способ сочетать богатый внутренний мир человека с серым и приземленным миром его окружения. Она была той самой золотой серединой, поисками которой я занимался столько лет. Как волны накатывают на берег, желая ухватить в свой плен как можно больше песчинок, так и она пыталась поймать в свой альбом все грани человеческой натуры и показать все стороны ее жизни. Я поднял глаза и встретился с ее пристальным, цепким взглядом. Я молчал. Не потому, что не знал, что сказать, просто слова в эту минуту казались лишними. Это новое чувство, пускающее свои корни во мне, пока было безымянным. Не имеющее форму, оно грозило стать вздохом на моих губах и, сорвавшись с них, могло легко рассеяться в воздухе. Желание не потерять ее, постараться удержать возле себя, было для меня новым и волнующим. Впервые я хотел узнать о ком-то все: начиная с ее эмоций и чувств, заканчивая ее желаниями и стремлениями. Я желал заглянуть в тот новый, чужой мир и рассказать ей все о своем. Я знал, что она способна меня услышать и понять. Впервые за столь долгое время мне было не все равно. И снова, как и в тот момент прозрения, мои губы тронула улыбка. …Тихий скрип за спиной и, скользнувший по комнате, мягкий голос: - Владимир? Обернулся к ней, краешком сознания все еще пребывая в воспоминаниях о тех днях, что привели меня сюда. Она сама подходит и медленно присаживается напротив меня. Ее нежные пальцы скользят по моему лицу. - Ты в порядке? – улавливаю взволнованную нотку в ее ласковом голосе и теплоту во взгляде. - Это был я. Да? – Тень сомнения все еще живет во мне, пытаясь скрыть ту правду, что уже давно была частью меня. – Поэтому ты хотела, чтобы я пришел сюда. Поэтому ничего не говорила о нем, когда я спросил. - В тот день, когда ты увидел портрет, я читала на твоем лице искреннее удивление. Ты смотрел на себя, но отчего-то не узнавал. Я не понимала, как такое возможно, но проговорив с тобой весь путь до Петербурга, сумела разгадать главное. Ты пытался спрятаться от самого себя, придумывая образы тех, кем ты пытался, но так и не мог стать. Их было так много, что ты умудрился забыть свое истинное лицо. Глупо? Да, ведь какую бы маску ты не примерил на себя, как бы ни пытался вжаться в какие-то рамки - спрятаться истинному тебе никогда не удастся. Это есть в твоих глазах: глубина, сила, стойкость.– Ее руки убирают челку с моего лица. - Мне действительно жаль тех, кто все эти годы смотрел на тебя и не видел этого. Я с трудом могу поверить, что я первая кто смог «поймать» тебя настоящего. Чтобы помочь тебе увидеть себя, я попросила вернуться сюда, в место, которое было и остается частью тебя. Тут ты сам должен был понять, кто ты. - Искал то, что не было потеряно... – Протянул я, постепенно принимая то обстоятельство, что ей удалось поймать черты человека, которым я когда-то был и кого считал полностью для себя потерянным. Но как оказалось - этот человек никуда не исчезал. Я беру ее лицо в свои руки и, пристально всматриваясь в эти чудесные небесные глаза, шепчу, словно опасаюсь спугнуть это мгновение. - Ты мое спасение. Я никогда тебя не отпущу. Ее руки ложатся поверх моих, губы расцветают в счастливой улыбке. - Я никогда тебя об этом не попрошу. – Отвечает она и целует меня. Лучик солнца, пытаясь спрятаться от наступающей грозовой тучи, скользнул в распахнутое окно и не найдя иного места, укрылся в ее волосах. Преследовавший его порыв свежего ветра скользнул по всей комнате и, заметив его сияние, взметнул ее волосы в радостном вихре. Я поднял руку и нежно коснулся мягкого локона, пойманного в его воздушные сети. Золотой. Не только цвет ее волос, но и цвет открывшегося мне сердца. Достоин ли я его? Если нет, то приложу все свои усилия, чтобы это исправить.
Какая зарисовка. Чуть надрывный ритм повествования перекликается с метаниями Владимира. Когда целый мир сосредоточен в одном единственно близком человеке, пустоту от его ухода очень сложно восполнить. Жаль что они с отцом не смогли стать друг для друга утешением, это были первые кирпичики в стену между людьми и Владимиром. Aspia пишет:
цитата:
Я никогда не предпринимал попыток удержать их. Друзья быстро теряли свой статус таковых, вначале становясь обычными знакомыми, а затем просто очередным лицом в толпе. Все они легко исчезали из моей жизни, как только я понимал, что они пытаются урвать часть меня, или стать настолько важными в моей жизни, чтобы предпринимать попытки повлиять на ее ход. Мне это было ненужно.
Поиски чего-то теплого и родного, что потеряно вместе с мамой, заставили, как мне показалось, его во всех видеть холодных безразличных людей, то есть себя опустошенного. В какой-то мере, герой сам виноват в отчуждении, сложившемся вокруг него. Хорошо что Корф потерял бдительность и уснул, забыв ощериться колючками и впустил в свою жизнь новое тепло, близкого человека,. девушки-художницы. Очень теплый рассказ, ложащийся в воображение картинками-акварелями. Aspia пишет:
цитата:
На одной странице я увидел пожилого мужчину одиноко сидящего на скамейке и крошащего кусочек хлеба для воробьев, слетевшихся к его ногам. Его лицо было размыто сочетанием длинных и коротких штрихов, но по тому, как горе скрутило его спину, как одиночество коснулось его рук, я мог сказать, насколько несчастлив этот человек.
Это кусочек такой удачный, комок к горлу подкатывал когда читала. Я тоже увидле перед глазами этот рисунок и синий шарф . Спасибо за зарисовку.
Отправлено: 08.09.11 19:13. Заголовок: Так и не смогла реши..
Так и не смогла решить, Анна или Соня выведена героиней рассказа :) Локон вроде золотой, а в чертах лица и добром нраве видится Сонечка, не считая пристрастия к рисованию Но герой нашел в ней вторую мамочку - ту, по которой так тосковал и без кого ему так трудно было существовать на свете. Этой потребностью в подпорке Владимир здесь очень похож на себя сериального. Надеюсь, он сумеет-таки обрести внутренний стержень, который тут ему никто не собирается выгрызать, как в БН :)
Отправлено: 09.09.11 18:39. Заголовок: У Марины всегда очен..
У Марины всегда очень глубокие психологические истории получаются. Читаешь и погружаешься полностью. "Цвет любви" мне понравился теплотой, с которой описана любовь сына к маме.
Спасибо вам все большое! Мне очень приятно читать ваши комментарии, следить за вашими мыслями, улавливать навеянные отношения и чувства. Благодаря вам я могу взглянуть на истории со стороны и увидеть то, что ускользнуло от меня, понять, сумела ли передать то,что хотела, вступить с вами в диалог. Отвечу всем обязательно, но для начала выложу новую историю, которую хотела приурочить к определенной дате.
Отправлено: 15.11.11 15:27. Заголовок: Лана, спасибо за чув..
Лана, спасибо за чувственный очерк по зарисовке "Цвет любви". Ты увидела суть, поймала настроение и я очень этому рада. Не знаю почему родилась подобная идея: как всегда я зацепилась за один образ, который постепенно складывался в целую картину. Краски в зарисовке появились не случайно. Они своего рода отдельный многоликий персонаж, лишенный голоса, но не визуальных проявлений, которые я и постаралась передать. Картинки из альбома - образы которые не просто возникли сами по себе, они всплыли из подсознания. Иначе как объяснить то, что до сих пор образ старика на скамейке стоит перед глазами, а лицо смеющейся девочке кажется таким знакомым. Спасибо еще раз
Гата, я писала представляя Аню, наделяя ее при этом новыми чертами и интересами. Пусть эти грани ее характера будут тем, что осталось за кадром сериала. Рада слышать, что полностью не лишила Владимира узнаваемости, и моя пристрастность не пошла против меня. Внутренний стержень, опора о которых ты упоминаешь, нужны не только этому персонажу. Если вернуться к истории Бедной Насти, то каждый герой нуждался в том, кто смог бы задать хорошую взбучку и просто сказать: - Остановись. Что же ты делаешь? Не было рядом Веры, которая бы не позволила сыну замкнуться в себе, а мужу отвернуться от сына. Не было Петра, который не попустил бы брака старшей дочери с Забалуевым, изгнал бы печаль из взгляда младшей и вбил толику ума в голову сына. Не было верной подруги, которая бы помогла Ольге вовремя осознать истину и Натали не свернуть на обочину. Могу продолжать и дальше, но все сводиться к тому, что человек помимо своего собственного стержня нуждается в помощи и опоре. Если взять все на свои плечи, тебя не запишут в герои. Ведь если никого не будет рядом, кто оценит все это? Гата, спасибо. Как всегда приятно услышать тебя
Роза, именно любовь к матери легла в основу и стала корнями этой зарисовки. Спасибо
Алекса, мне очень приятны твои слова. Но после таких зарисовок хочется написать что-то легкое и воздушно и уже понимаешь, что не можешь. Буду стараться стань более разноплановой, посмотрим что из этого выйдет) Спасибо тебе
Тоффи, предлагаю на этой ноте перейти на "ты" и впервые "тыкнуть" друг другу. Начну. Это тебе спасибо, что заглянула на мою страничку, поняла и приняла такого Владимира.
Девы мои, я сама удивлена не меньше вас. Вчера рассказ был, я даже внесла незначительные коррективы, а сегодня меня Ксения поставила перел фактом, что его нет. Часа через три/четыре я снова смогу его выложить. Надеюсь на понимание. Разобраться в этом мне не под силу.
Отправлено: 17.11.11 16:08. Заголовок: Танцующая на волнах ..
Танцующая на волнах Главные герои: Владимир и Анна Жанр: что-то сказочное Благодарность Гате за замечательный вдохновляющий подарок Благодарность Ксении за замечания Цитата: «Время не ждет и не прощает ни одного потерянного мгновения» Н. Гарин-Михайловский
«…Говорят, что ее чарующий голос на своих крыльях разносит ветер, поэтому он слышен за сотни миль. Она редко позволяет человеку увидеть себя, и те счастливчики, которым это все-таки удалось, утверждают, что она прекрасна как закат над морем, что при взгляде на нее начинает щемить сердце, и оживают самые смелые мечты и желания…»
- Кто-нибудь из вас видел ее? – подавшись вперед, громким шепотом спросил молодой матрос. Все дружно поджали губы и отрицательно мотнули головами, и парнишка сразу же заметно поник. Но тут один из бывалых матросов, сидящих чуть поодаль на бочках и распивающих тягучий ром, подал голос: - Я видел ее один короткий миг. – Почти все моряки сразу же посмотрели в его сторону, и лишь несколько весельчаков, быстро переглянувшись, недоверчиво хмыкнули. – Это было более двадцати лет назад. – Невозмутимо продолжил он. - Хоть я был тогда зеленым юнцом, но уже не раз успел побывать в море, под командованием нашего капитана, сопровождая ценные грузы отборного чая и дорогих шелков. В тот раз мы также стояли у этих самых берегов, - кивнул он в сторону левого борта, за которым среди темного атласного покрывала, которым было укрыто море и небо так, что граница, разделяющая их, казалась едва заметной, более темным пятном выделялся замерший, безжизненный остров. - Хорошо помню ту ночь. Своей безмятежностью и спокойствием она напоминает мне эту. Я прогуливался вдоль борта, когда услышал тихий всплеск и последовавший за этим легкий женский смех. Было где-то ближе к полуночи, и мы стояли далеко от берега, поэтому ни одна из туземок, даже если бы они обитали на том чертовом острове, не смогла бы добраться до нас вплавь. Этот звук возник из ниоткуда и вместе с ним пришел густой туман, медленно подкрадывавшийся к судну и окружавший его. Наша команда также любила собираться вечерами и пересказывать байки из портовых кабаков, поэтому, едва услышав его, я сразу все понял. Время словно замерло. Даже легкий ветерок, до этого касавшийся моего лица, исчез. Был только этот мягкий, нежный смех и легкий всплеск волн у бортов при полном штиле. Я замер, сжимая в руке лампу, свет которой становился все слабее и слабее, а он продолжал кружить вокруг судна в пелене густого тумана, словно в завораживающем танце. Лишь на миг я сумел поймать размытое очертание женской фигуры, парящей над морской гладью, и тогда понял, почему моряки прозвали ее Танцующей на волнах. - Так она действительно существует? – глаза молодого матроса в тусклом свете керосиновой лампы засияли детским восторгом. - Да, - коротко кинул тот. - Все, хватит ваших ночных баек. – Подал голос молчавший до этого старший помощник. - Дежурные отправляйтесь на вахту, а остальные в трюм, высыпаться. Через три дня мы должны прибыть в порт, так что не ждите завтра никаких поблажек. Недовольное ворчание прокатилось по палубе корабля, но все покорно последовали приказу, медленно разбредаясь по своим углам. - Хоть бы один разок увидеть ее своими глазами, - восторженно шептал направляющийся на вахту молодой матрос, не спуская глаз с таинственного острова. - Глупец, - донеслось из темноты, позади юноши. – Она забирает покой и сон, наполняя сердце сомнением и бурей. Она обещает нежность и любовь, но ее обещания ложны… Ложны, как и ее красота. – Молодой мужчина, все это время стоявший в тени, припал к горлышку уже наполовину пустой бутылки. - В тебе говорит усталость и выпитое вино. – Мужчина постарше, находившийся все это время рядом и также ставший невольным слушателем рассказанной истории, бросил быстрый взгляд в сторону острова. – Скоро мы будем дома, но завтра нас ожидает тяжелый переход. Тебе лучше вернуться в каюту и хорошенько выспаться, чтобы весь хмель испарился из твоей дурной головы. - Не указывай мне, старик! – в прозвучавшем протесте не было злости. Оба понимали это. Тот, что был моложе, еще раз поднес бутылку к губам, но замер, так и не сделав очередного глотка. Минуту он смотрел на горлышко, потом размахнулся и запустил ее в черное бездонное море. - Все они чертовы бестии, - зло бросил он, прежде чем скрыться за дверью капитанской каюты. - Старик… - печально вздохнув, протянул оставшийся в тени мужчина. Время не было жестоко к нему, посеребрив волосы всего лишь несколько лет назад, и не минувшие годы, а перенесенные страдания оставили свой след из морщин на его по-прежнему красивом лице. Он не хотел возвращаться в свою каюту, где четыре стены снова станут тюрьмой для его мыслей, которые, словно пойманные в плен мятежные птицы, начнут бередить душу, воскрешая мучительные воспоминания. Не желая новых терзаний для своего опустошенного сердца, он медленно побрел вдоль левого борта. Легкий порыв ветра коснулся его густых волос и скользнул за ворот просторной рубахи. Почти дойдя до кормы, он остановился и, перекинув руки через перила, всмотрелся в очертания острова. Небольшие волны тихо бились о борт, рассыпаясь мелкими искрящимися в сиянии луны брызгами, далекие звезды, словно в искривленном зеркале отражались на дребезжащей морской поверхности. Красивая безмятежная ночь. Редкая в этих неспокойных водах. Более пятнадцати лет он не выходил в море, но узнав о том, что их путь будет проходить через этот остров, даже сам черт не смог бы удержать его на суше. Он так скучал по ощущению морского ветра на своем лице, по соленому вкусу на губах, по своему мятежному сердцу, навечно оставленному у берегов этого острова. Вдруг он резко подался вперед, скорее почувствовав, нежели увидев большие круги, расходившиеся на воде. Последовавший за этим резкий приглушенный всплеск заставил его вздрогнуть. Тихий женский смех, проскользнувший рядом с ним, крупной дрожью прошел по телу. Он схватил стоявший рядом фонарь и, вытянув руку вперед, попытался рассмотреть что-либо. Но темные воды, напоминающие вязкий деготь, надежно хранили свои тайны. Он быстро развернулся и сделал несколько шагов в сторону кают, но мгновенно замер на месте, заметив следы. Маленькие влажные следы босых ног вели от борта прямо к закрытой двери капитанской каюты. Его сердце замерло на миг, но лишь затем чтобы потом оглушить, болезненной пульсацией отдавая в виски. Она пришла. Он сделал еще несколько инстинктивных шагов вперед и даже протянул руку к ручке двери, намереваясь… Разум возобладал над эмоциями, и рука безвольно повисла вдоль тела. Он тихо опустился рядом на палубу. Только одна мысль билась в голове, вторя ударам ожившего сердца – она, наконец, пришла. *** Ее рука медленно скользила по его телу. Тихое ровное дыхание вмиг стало более резким. Она знала, что он проснулся, как только она вошла в каюту, но не понимала, отчего он не хочет повернуться и взглянуть на нее. Ее рука проникла под его рубашку и коснулась теплой, в легкой испарине, кожи. Он быстро втянул в себя воздух, и ее губ коснулась улыбка. – Зачем ты пришла? - не поворачивая головы, пробурчал он в подушку. Она нагнулась к нему, и кончики длинных светлых волос скользнули по его голой шее. От этой случайной ласки мурашки пробежали по его телу, ускоряя биение сердца. - Потому что захотела, - томно прошептала она ему в самое ухо и нежно прикусила за мочку. Он резко дернулся и подскочил на кровати. Вынужденный теперь смотреть на нее, он не пытался скрыть охватившую его злость. - А вот я хотел бы никогда тебя больше не видеть. – Беспощадно бросил он. – Но как видишь, не все наши желания осуществимы. - Ты злишься.– Она сделала небольшой шаг в сторону. – Почему? Тонкий огонек на кончике фитиля в лампе дрогнул и мягкий свет, наполняющий каюту, отразился в ее глазах. Они вспыхнули и засияли своим неповторимым изумрудным светом. Она поняла причину. По мягким коралловым губам медленно разлилась опьяняющая улыбка. – Потому что я долго не приходила? Может потому, что ты скучал? - Она пыталась поймать его взгляд, но тщетно. - Уйди. – Просто сказал он и, поднявшись с кровати, направился к двери. Но не успел сделать и двух шагов, как руки нежно обвили его талию. Мягкое податливое тело прижалось к его спине и медленно потерлось. - Не прогоняй меня, - в словах не было мольбы, которая сделала бы ее одной из многих, обычной женщиной, с желанием к которой он был бы способен бороться. Но сладость запретного плода и окутывающего ее налета противоречия манили к себе. Она никогда ни о чем не просила. Не умоляла остаться с ней дольше или прийти к ней снова. Просил обо всем этом всегда только он, а уж она решала, когда снизойти до него. Ее руки скользнули по его телу, острые ноготки, пробравшись под рубашку, царапнули кожу. Он закрыл глаза, надеясь собраться с мыслями и прогнать прочь чары, которыми она снова пыталась окутать его. Но как только его веки опустились, все ощущения мгновенно стали еще более яркими, и каждое ее новое прикосновение, каждая ласка становились все более обжигающими, все более желанными. Легкий аромат чего-то сладкого дурманил и без того хмельную голову. Ловкие пальцы расстегнули его рубашку и медленно стянули с широких плеч. Теплые, чуть влажные губы коснулись его спины дорожкой поцелуев. Она словно танцевала вокруг него, маня и завораживая, ведя по известному только ей пути наслаждения. Вот ее губы уже касаются его груди, медленно и неумолимо поднимаются вверх и скользят по плотно сомкнутым губам. Кончик ее языка ласкает, пытаясь проникнуть внутрь, в то время как тонкие пальцы играют с густыми волосами, теребя и ероша их. Она пробралась в его сознание и теперь медленно проникала в кровь. Когда ее рука скользнула по внутренней стороне его бедра, он содрогнулся всем телом, не сдержав предательский стон, сорвавшийся с губ. И вдруг ласки и прикосновения прекратились. Он открыл глаза и повернулся. Она стояла у его кровати и, заманчиво улыбаясь, медленно поднимала руки к своим плечам. Он знал, что последует за этим. Две тонкие шелковые ленты, цвета морской волны, удерживали ее одеяние и при легком прикосновении к ним, позволяли тому соскользнуть с тела и, подобно пене, приземлиться у ног. Но сегодня она медлила. Ее руки скользили по плечам, терялись в завитках густых светлых волос, таких длинных, что они казались продолжением ее наряда. Влажный язычок пробежал по приоткрытым губам, наполняя его кровь страстью, а подернутый поволокой взгляд обещал наслаждение. Последний сдерживающий барьер пал. Он схватил ее за плечи и толкнул на кровать. Звонкий смех скользнул по каюте и утонул в его страстном поцелуе. Сильные руки сорвали легкое одеяние, и, добравшись до вожделенного тела, стали терзать его ласками. На первый взгляд они были лишены нежности, но он никогда не смог бы причинить женщине намеренной боли. Он изливал на нее свою обиду и злость. В нем бушевали чувства, порожденные той ловкостью, с которой она им манипулировала, и той легкостью, с которой он все это позволял. Но его терзания не волновали ее. Она ни в чем не уступала ему, отвечая с той же страстью, почти граничащей с болью. Это была дерзкое сражение, в котором каждый пытался одержать над другим верх, желая доказать свою независимость и превосходство… и в котором совершенно не было места для любви. Она упивалась его силой, сдерживая и не позволяя преступить грань. Когда же он попытался перехватить инициативу и устроиться между ее обнаженных ног, чтобы, наконец, найти в ней свое освобождение, она приподняла голову и шепнула ему на ухо только одно слово: - Спи.
Отправлено: 17.11.11 16:11. Заголовок: *** Она соскользнул..
*** Она соскользнула с кровати и, быстро облачившись, вернулась к нему. Его грудь спокойно и размеренно поднималась и опадала. Лишь чуть дрожащие ресницы указывали на легкое беспокойство его сна. Не удержавшись, она протянула руку и легко провела ладонью по контуру лица. Он красив, молод и силен, но как она ни старалась пробудить в себе чувства к нему, так и не сумела поселить в своем сердце, ни тени любви, ни простой нежности. И это уже никогда не измениться. Его прикосновения и ласки не смогут затронуть ее сердца, а собственная страсть останется лишь ловкой игрой и не более. Она никогда не позволит ему дойти до конца, ведь то чувство, что живет в нем – всего лишь иллюзия, порожденная ее силой, но даже зная это, она никогда не позволит ему прекратить эти встречи. Да, он стал для нее игрушкой. Новой жертвой, находящейся у нее в плену и не просто потерявшейся в море, но также не способной найти покой и на суше. Пребывание в постоянном поиске, когда цель не ясна, а тяга непреодолима – такова была его судьба. Один из многих… но в то же самое время он стал для нее особенным. Эта особенность тенью отпечаталась на его лице и скрывалась глубоко в крови. Только он смог стать ее наказанием. Только он мог стать ее местью. Она выскользнула из каюты также тихо, как и проникла в нее. Тень улыбки, знаменующая очередную победу, слетела с губ, едва за ней закрылась дверь. В груди снова больно кольнуло. Сначала легко, едва ощутимо, но затем с каждой секундой все сильнее и сильнее… В ворохе морских юбок она метнулась к борту корабля. - Зачем ты мучаешь его? – тихий шепот поймал ее у самых перил. Она резко обернулась. Ее пристальный взгляд впился в испещренное морщинами лицо. - Я так изменился, что ты уже не узнаешь меня, - давно забытая ухмылка дернула за уголки его губ, а потускневшие от времени глаза вновь вспыхнули. Он чуть наклонил голову, и непослушная серебристая челка тут же скользнула на глаза, но была быстро откинута назад привычным жестом. Он поймал тот миг, когда она узнала его. Ее взгляд тут же изменился. Жесткая прямая линия губ изогнулась, и с них сорвалось тихое, но лишенное сомнений: - Владеющий миром… - Она сильнее вцепилась пальцами в перила. Голос не дрогнул, но новые нотки, наполнившие его, не ускользнули от внимания. Он понял, что она не ждала этой встречи и теперь не рада ей. - Зачем мучаешь моего сына? Она опустила глаза, но лишь затем чтобы совладать с собой. Напряженность, охватившая ее тело в первые мгновения, стала отступать. Вновь посмотрев на него, она просто сказала: - Именно потому, что он твой сын, - и уголок ее чувственных губ приподнялся в злой ухмылке. - Он не так ловок и не так изощрен в ласках, как ты в свое время, но пыл и юношеская страсть многое компенсируют. Владимир не подозревал, что она так умеет жалить словами. Ничего лишнего, никаких вибраций в голосе - каждое слово точно в сердце. Но даже боль этой правды не могла заставить его отступить. Не сейчас. - Пожалуйста, оставь его в покое. – Его голос не дрогнул, но чувства отразились на лице. Она звонко рассмеялась. - А я и не держу его. – Она сделала шаг к нему. Ее глаза вспыхнули. - Он сам идет ко мне. – Владимир слишком хорошо помнил этот чарующий голос и знал, какой силой он обладает. - И чем реже я откликаюсь, тем отчаяннее его призыв. – Она наслаждалась каждой волной боли, отражающейся в его глазах. - Прости меня, - наконец сказал Владимир, и эти слова резанули ее по сердцу. – Прости, что не смог тогда остаться с тобой. Прости, что выбрал не тебя. – Та нежность, которой были наполнены его слова, и та жалость, что появилась во взгляде, больно ранили душу. И без того терзаемое сознание страдало теперь от непереносимой муки, ощущая почти физическую боль. Он протянул руку, желая коснуться ее, но она увернулась. - Никогда, - бросила она срывающимся голосом, позволив чувствам вырваться на свободу. – Ты предал меня. Уйдя к другой, ты перечеркнул все, что было между нами. Я отдала тебе сердце, а ты без сожаления растоптал его. Чем она была лучше меня? Что в ней было такое, что не могла дать тебе я? Владимир мог ответить на оба ее вопроса. Мог сказать, что «она» не была лучше, что «ей» так никогда и не удалось стать полноценной частью его жизни, что «она» не смогла занять свое место в его сердце, потому, что оно было уже переполнено любовью к Танцующей на волнах. Но тогда ему пришлось бы сказать и том, что «она» смогла ему дать: очаг, согретый улыбками и теплом, детей, которые продолжили его род и наполнили дом своим смехом, внуков, которые заполнили опустевшую нишу его души, скрашивая старость. Поэтому он молчал. Для оправданий, как и для душевных излияний, было слишком поздно. Он знал, что время не ждет и не прощает ни одного потерянного мгновения. - Я тебя очень сильно любил, - только и сказал он. - Это не помешало тебе отказаться от этой любви. – Она так легко отмахнулась от его признания, словно оно совершенно не трогало ее. Владимир не стал защищаться. В ее словах была доля правда, а лицемером он никогда не был. Тень надежды на то, что он сможет получить ее прощение, таяла столь же стремительно, как и вязкий туман в первых лучах солнца. - Ты не должна больше приходить к нему, – Он вернулся к тому, что волновало его сейчас больше всего: счастье и спокойствие родного сына. - Ты уйдешь, и со временем пропадет его тяга. Он сильный и сможет пережить это. - И зачем мне лишаться такой увлекательной забавы? - На берегу есть девушка, которая очень любит его и ждет. – Тихое фырканье почти ускользнуло от него. - Я знаю, что и он неравнодушен к ней. Я помню, как он смотрел на нее, когда считал, что никто не видит; как он прикасался к ней, якобы случайно задевая ее руку во время прогулки. Это не спрячешь, но не каждый способен это увидеть. Только тот, кто испытал подобное, может уловить эти намеки, поймать теплоту зарождающейся любви. – Владимир посмотрел ей прямо в глаза. Немного помолчав, он продолжил. - Он любит, и любим в ответ. Но дурман, которым ты окутала его, заставил забыть об этом. Прошу, не разбивай его жизнь. Если ты не оставишь его, он не сможет быть счастлив и застрянет между морем и сушей, не находя покоя. Отпусти его, пока все не стало слишком поздно. Пока история не повторилась. - Нет, - зло бросила она. – Чем сильнее он будет пытаться забыть меня, тем ярче будут эти воспоминания. Когда он будет обнимать или целовать другую, только мой образ будет стоять у него перед глазами. И не будет на суше ему покоя, море всегда будет звать его, сводя с ума… Он прервал ее, сделав быстрый шаг к ней. - Это я сделал тебя такой? – его рука обвила тонкую талию. Другая рука скользнула к ее волосам и погрузилась в них. Она замерла, забыв о своем праведном гневе. Все мысли смешались. Его прикосновения мгновенно теплом разливались по ее коже, напоминания о чувствах, которые она считала навсегда для себя потерянными. Желание причинить боль и ранить испарилось так быстро, словно его и не было. Сердце, молчавшее долгие годы, затрепетало в груди, а сомнение, неведомое до этого, заполнило ее глаза. - Я еще помню, каково это – прикасаться к тебе. – Тень улыбки коснулась его губ. Рука, ведомая сердцем, лаская, скользила по ее спине. Нежность, словно густое вино, налитое в бокал, наполняла глубиной каждое его слово. - Помню те чувства, что рождались в моей душе, когда сжимал тебя в объятиях. Помню вкус твоих сладких поцелуев, от которых кружилась голова. Помню то, трепещущее в груди, томление, которое приходило, едва я запускал свои пальцы в твои волосы. Помню, как замирало дыхание в предвкушении нашей скорой встречи, и как печаль цепко проникала в душу с наступлением беспощадных рассветов, суливших неминуемое расставание. Каждая твоя улыбка, каждое признание, каждый миг, проведенный с тобой – все они здесь. – Он взял ее руку и приложил к своему сердцу. – Ты всегда была здесь. И всегда будешь. Я подарил свое сердце Танцующей на волнах много лет назад, и ни разу за всю свою жизнь не пожалел об этом. Владимир не видел происходящих с ним перемен. Едва ее рука прикоснулся к нему, как минувшие годы, отгоняемые ее чарами, начали отступать назад. Владимир становился также молод, как и в день их первой встречи. Ее дрожащая рука поднялась к его лицу. Пальцы скользнули по контуру скул, коснулись приоткрытых губ. Закрыв глаза, он чуть повернул голову и коснулся ее ладони легким поцелуем. - Выбери меня. – Прошептали ее дрожащие губы. – Прямо сейчас пойдем со мной, и тогда я поверю тебе. Он нагнулся и поцеловал ее. Она ответила ему, впервые за столь долгое время, наслаждаясь лаской мужских губ. Ее руки скользнули по его черным волосам, он приподнял ее хрупкое тело и прижал к себе. Воспоминания обо всех часах, проведенных рядом с нею, проскользнули перед ним: ее наполненные счастьем глаза, когда она падала в его раскрытые навстречу объятия, радостный смех, когда он будил ее поцелуями… Он мягко отстранился. - Прости, - между ударами сердца произнес он, - я не могу. Она дернулась, словно Владимир ударил ее. Колдовские зеленые глаза наполнились болью и слезами. Руки скользнули по его плечам и безвольно упали вниз. Она отвела взгляд и сделала шаг назад, желая отстраниться от него, но он не позволил. - Ты ни в чем не виновата. – Сбивчиво и быстро заговорил он, опасаясь, что она уйдет, так и не услышав всего того, о чем он хотел ей сказать. - Просто многое в моей жизни было «слишком»: слишком рано я узнал, что такое долг и обязанность, слишком поспешил, связав себя обязательством и ошибочно приняв легкую привязанность за искреннее чувство, слишком поздно повстречал тебя. – Он поднял руки и нежно обхватил ее лицо, вынуждая смотреть ему в глаза. - Связанный с другой обещанием, я не мог нарушить его, иначе был бы не тем человеком, которому ты рискнула открыться и которого полюбила. Не тем, кто отдал тебе свое сердце. – Она накрыла его ладони своими, взгляд снова наполнился теплотой. - Я никогда ничего не скрывал от тебя. Ты знала, что настанет день, когда я буду вынужден уйти и больше никогда не смогу вернуться. - Но ты вернулся. Почему даже теперь ты не можешь быть со мной? – Тихий шепот сорвался с ее губ, подобно последнему листку, уставшему не только цепляться за призрачную надежду, но и противостоять нападкам могучего ветра, стремившегося сорвать его. Лишь на миг Владимир дрогнул под ее пронзительно-печальным взглядом. Лишь на миг ее голос выбил основу у него из-под ног. - Потому что, как и двадцать лет назад, она ждет на берегу моего возвращения. – Он стер скатившуюся по ее щеке слезу. – И, снова покидая тебя, я …………….я не буду забирать сердце, которое ты у меня украла. Оно твое. Она подалась вперед и прижалась к нему, обвив своими руками за плечи: - Я никогда не окутывала тебя чарами, никогда не вселяла ложные образы. – Она взглянула на него сквозь пелену слез. – Я всегда ждала тебя. Надеялась, верила, что наши чувства были настоящими. Что разлука для тебя так же тяжела, как и для меня. - Так и было, - заверил он, сжимая ее в своих объятиях и позволяя себе на миг забыть о том, что ждет впереди, впервые за долгие годы, наслаждаясь тем, что было сейчас. - Но проходили года, а я не находила тебя на причаливающих кораблях. Я пыталась забыть тебя, но даже мои собственные чары не помогали мне в этом. Я хотела, очень хотела отомстить тебе… Нет, доказать себе, что ты ничего для меня не значил, но не смогла даже этого. После тебя, я просто не хотела быть ни с одним из них. Даже с твоим сыном, черты лица которого так напоминали о тебе. Ведь я люблю только тебя одного. - Когда-нибудь мы будем вместе. Пусть не в этой жизни, но мы обязательно будем вместе. – Он не знал откуда к нему пришла эта уверенность, но ни на секунду не сомневался в своих словах. - Я найду тебя, где бы ты ни была.- Нагнувшись к ней, у самых губ Владимир прошептал. – Обещаю тебе. Она улыбнулась сквозь слезы и чуть отступила назад. Их пальцы все также были переплетены. Ей не хотелось отпускать его, но пути назад не было. Они опоздали. Опоздали на целую жизнь. Она разжала руки и отпустила его. Тут же годы медленно начали вступать в свои права: скользнули морщинками в уголки его глаз и губ, приглушили яркий цвет глаз и серебристым дождем осели на волосах. Теперь, смотря на него, она удивлялась тому, что не узнала его сразу. Он ведь совсем не изменился – ее Владеющий миром. Она отвернулась от него и посмотрела на свой остров. – Я отпущу его. С первыми лучами солнца, все, что он помнит обо мне, превратится в дымку сна, окончательно исчезнув к закату. – Владимир нежно коснулся ее хрупких плеч. - Я снова стану мифом, очередной сказочной легендой, пересказываемой моряками. Я стану…– Новые слезинки скользнули из уголков глаз и, прочертив влажные дорожки, умерли на губах, прошептавших ему: - стану Танцующей на волнах, ожидающей Владеющего миром. Он чуть нагнулся и коснулся губами ее волос. - И я обязательно вернусь к тебе. Мы будем вместе. - Я буду ждать...
*** Несколько веков спустя…
Высокие волны бились о борт шхуны. Сильные порывы ветра раздували паруса, и судно неслось на юг так стремительно, словно вырвавшаяся из долгой неволи птица. - Откуда только взялись эти координаты, - задумчиво протянул молодой человек, поправив на носу очки, и снова склонился над картами, которые изучал уже более часа. – Там же ничего нет. – Пробормотал он уже в который раз себе под нос. - Она там. – От веселого голоса, прозвучавшего за спиной, он подпрыгнул. - Владимир, - укоризненно пробурчал Андрей. – Незачем постоянно меня пугать. Я и так места себе не нахожу из-за этой авантюры. Может, все-таки, скажешь мне, куда и зачем мы плывем? Я сверился со всеми доступными картами. – Он указал на стол заваленный бумагами. Среди новых карт, только несколько дней как из типографии, лежали те, которым было уже несколько веков, и в их обветшавших и потрепанных основах с трудом угадывались вручную прорисованные берега континентов. - По тем координатам, что ты мне дал - ничего нет, и никогда не было. Мы плывем в никуда. - Карты лгут, – Владимир посмотрел на горизонт. Его темные волосы беспощадно трепал ветер, а с губ не сходила озорная мальчишеская улыбка. - Ты пугаешь меня, - протянул его друг. - Я чувствую ее, – Владимир закрыл глаза и подался чуть вперед. Казалось, что действительно существует невидимая нить, которая тянет его туда. - Я слышу, как она зовет меня. Моя Танцующая на волнах. - Танцу…? – Искреннее удивился Андрей, и он уже готов был рассмеяться, но, осознав, что его друг не шутит, мгновенно стал серьезен. - Владимир, опомнись, это же миф! Одна из тех легенд, что придумывали моряки, желая скрасить часы своих долгих странствий. Да и мы в детстве велись на эту байку, представляя себя ее спасителями, но лишь только ради забавы. Мы же читали с тобой многие дневники: нет ни одного точного ее описания - то она упоминается блондинкой, то уже ее описывают брюнеткой; на одной странице цвет ее глаз называют зеленым, на другой уже голубым. Это ли не лучшее доказательство того, что каждое написанное в них слово – выдумка. – Андрей дернул Владимира за руку, вынуждая того открыть глаза и взглянуть на него. – Её-не-су-щест-ву-ет. – По слогам медленно проговорил он. - Ты же видел картину, которая была спрятана в потайной комнате на чердаке, и все еще сомневаешься? – Владимира покачал головой. – Вспомни, как были изображены ее волосы в лучах заходящего солнца: там, где свет касался их, они казались золотыми, но там где вступал в свои права вечер – становились значительно темнее. А цвет глаз… таинственные темные как морские глубины с красочным зеленым ободком, переменчивые как средиземное море и пленяющие как закат. – Владимир, - попытался возразить Андрей, понимая, что тот снова стал ускользать от него. – В детстве я спокойно принимал ту магическую тягу, которая вспыхнула в тебе к этому мифу. Да, это красивая и необычная история, но не следует слепо верить в нее и пытаться найти… - Нет. Она там.– Владимир подошел к нему и, положив ему руку на плечо, чуть сжал. – Ты можешь считать меня сумасшедшим, – ухмыльнулся он, - но когда-то давно я обещал ей вернуться. Она ждет меня, и я сдержу свое обещание. Я знаю, что был тем Владеющим миром, о котором упоминается в легенде. Тебе сложно понять меня, но это так. Я прикасался к ней, держал в объятиях… целовал. Она была моим дыханием, моей утопией. Оставив ее, я потерял самое ценное. Теперь я хочу вернуть себе все то, чего был лишен. Вернуть все это нам. Прошу, верь мне. Какое-то время они молча смотрели друг на друга. - Ладно, - уступил (сдался), наконец, Андрей, еще не до конца приняв доводы Владимира, но, признавая, что тому удалось зародить в нем зерно сомнения. – Тогда нам лучше поспешить, - сумел улыбнуться он, - мне известно как сварлива может быть женщина, которую заставляешь ждать слишком долго. А два века – это определенно долгий срок. Вот помню однажды я… – Андрей пустился в какие-то воспоминания, посмеиваясь над собой, но Владимир его уже не слышал. - Это ничто, - прошептал он, не сводя глаз с горизонта. - Для того, кто надеется и любит – два века это ничто.
Отправлено: 17.11.11 17:46. Заголовок: Анна-сирена здесь не..
Анна-сирена здесь несколько ООС-ный персонаж, способный открыто показывать свои чувства, какими бы они не были. Она и коварная соблазнительница, которая может мстить за нанесенные обиды, но в то же время она и влюбленная девушка, готовая бесконечно ждать своего любимого. Противоречивая, но живая героиня. Владимир. Для него на первом месте чувство долга, которое перевесило любовь. Да, он научился жить по привычке, может даже и нашел радость в тихой семейной жизни. Но вот счастлив ли он - другой вопрос... И как можно быть счастливым, если сердце далеко?.. Для Владимира из прошлого и Анны все уже закончено - слишком много препятствий и обстоятельств, но для Владимира из настоящего и его Танцующей на волнах все только начинается.
Марина, прочитала твой рассказ И еще раз аплодирую тому, как фантазия художника слова может оживить нарисованных персонажей Несмотря на почти гриновский антураж, Владимир с Анной очень узнаваемы, не могут не ковырять друг у друга в ранах, заодно заставляя страдать тех, кто им близок. Такова их природа, векам не подвластная. Но, знаешь, я бы закончила историю на прощании постаревшего героя с его вечно молодой возлюбленной. Он обещал вернуться, она обещала ждать - в этом и драматизм, и надежда, и читателю остается, что дорисовать в воображении. Спасибо за красивую романтику!
Отправлено: 19.11.11 20:12. Заголовок: Волшебная история. Л..
Волшебная история. Любить Танцующую на волнах, все равно что любить мечту. Прелесть этой страсти в том, что она ускользает, поманив возможным счастьем. Анна изменчива как море и также постоянна как эта стихия. Фантазийный мир легенды о любви в морских брызгах.
И как параллельный мотив, море не отпускает того, чья жизнь хоть как-то с ним была связана.
Отправлено: 21.11.11 08:56. Заголовок: Aspia пишет: Она оп..
Aspia пишет:
цитата:
Она опустила глаза, но лишь затем чтобы совладать с собой. Напряженность, охватившая ее тело в первые мгновения, стала отступать. Вновь посмотрев на него, она просто сказала: - Именно потому, что он твой сын, - и уголок ее чувственных губ приподнялся в злой ухмылке. - Он не так ловок и не так изощрен в ласках, как ты в свое время, но пыл и юношеская страсть многое компенсируют.
(протираю глаза) Это то, о чём я подумала? Марина, ты меня потрясла до глубины мозжечка. Такую вованну я еще не ела.
Ксения спасибо тебе Ты все поняла правильно, усмотрела истину и вытянула ее на поверхность. Как же я люблю, когда в комментариях появляются риторические вопросы к самим героям. Значит не прошли они просто так, зацепили... зацепились и утянули за собой. Спасибо снова и снова.
Гата, я была уверена, что прочитаю в твоем сообщении об узнаваемости героев. Что ты поймаешь и их внутреннее самокопание, и желание спрятаться от окружающей действительности за кем-то посторонним и попытку причинить боль тому, кого любишь всем сердцем. Все так узнаваемо, верно? Танцующая на волнах и Владеющий миром. Другая сцена, но история все та же. Не могла я оставить героев с одной лишь призрачной надеждой. Это ведь сказка, а сказки должны не просто давать надежду, но и вести к исполнению желаний. Не смотря на то, что ему потребовалось слишком много времени чтобы осознать это, но он сдержал обещание, и я должна была нарисовать это. Спасибо за подарок.
Лана, как же красиво сказано. Творческое начало в человеке не спрячешь, и вот лучшее тому подтверждение. Не хочу заслонять твои слова своими. Спасибо
Светлячок, а что же ты подумала? Запотевшие иллюминаторы, тихий скрип пружин :)) Мне страсть как интересно! Рада, что сюжет нов и приятен на вкус. Спасибо
Светлячок, а что же ты подумала? Запотевшие иллюминаторы, тихий скрип пружин :))
О технике секса и прочих связанных с ним приятных моментах я знаю лучше и больше, чем писанина озабоченных этим вопросом фикрайтеров. Читала как-то подобное вованисткое фуфело. Не об этом. То ли мутно изображено, то ли я чего не догнала, но папа и сын с одной Анютой? Как-то это мой нравственный кодекс не принимает.
То ли мутно изображено, то ли я чего не догнала, но папа и сын с одной Анютой? Как-то это мой нравственный кодекс не принимает.
Также как и мой кодекс. Прошу взглянуть сюда:
Aspia пишет:
цитата:
Он красив, молод и силен, но как она ни старалась пробудить в себе чувства к нему, так и не сумела поселить в своем сердце, ни тени любви, ни простой нежности. И это уже никогда не измениться. Его прикосновения и ласки не смогут затронуть ее сердца, а собственная страсть останется лишь ловкой игрой и не более. Она никогда не позволит ему дойти до конца, ведь то чувство, что живет в нем – всего лишь иллюзия, порожденная ее силой, но даже зная это, она никогда не позволит ему прекратить эти встречи. Да, он стал для нее игрушкой.
Aspia пишет:
цитата:
Только он смог стать ее наказанием. Только он мог стать ее местью.
Она наказывала себя за любовь, но так и не сделала завершающего шага к своему полному падению. Месть свершилась только в малой части. Владеющий миром знал об этом.
Отправлено: 22.11.11 17:31. Заголовок: Aspia пишет: Не мог..
Aspia пишет:
цитата:
Не могла я оставить героев с одной лишь призрачной надеждой. Это ведь сказка, а сказки должны не просто давать надежду, но и вести к исполнению желаний. Не смотря на то, что ему потребовалось слишком много времени чтобы осознать это, но он сдержал обещание, и я должна была нарисовать это.
Жаль только, что простому смертному отмерен на этой земле ограниченный срок, и Анне рано или поздно снова придется потерять своего Владеющего миром. Если он только вместе с нею на волнах не обретет вечную жизнь
Ninel, благодарю. Приятно, что рассказ, который мне дорог по очень многим причинам, нашел еще один отклик. Как-то так получилось, что определенный этап жизни завершился чем-то столь неординарным. Сумела все таки "наследить" в любимой Усадьбе Ninel, спасибо, что напомнили о истории, которая находиться у меня на полочке с пометкой "завершена".
Отправлено: 10.09.12 09:14. Заголовок: Не глупо ли, все бро..
Не глупо ли, все бросить и уйти. Не прогнуться в последнем поклоне. И даже не сказать прощальное – мерси, За то, что приютил в душе, как в доме.
И вновь понять, что занят счетом дней. И разграничить жизнь на скучное «до-после». Не думать, что оставил позади, Держаться ровно и не обернуться.
Закрыть себя, стянуть веревкой туго, И отключить все то, что так мешает жить. И будет завтра, только с новым утром - В нем ты один, как сам того хотел.
«Все изменит ночь одна…» Мелодрама Герои: Владимир и Анна История написана при участии Ксении
Все, что случилось с нами, лишь пролог К тому, что мы с тобой должны свершить! У. Шекспир «Буря»
Разыгравшаяся за окном метель была отражением вихря чувств и эмоций, бушевавших сейчас в душе Владимира… - Я хочу услышать не эти слова. – Руки сжимают ее лицо, заставляя смотреть прямо в глаза. – Ты любишь меня? Он получил ответ уже в следующее мгновение, прочитав его в тени, мелькнувшей по ее лицу. Его руки еще сильнее сжались, и в голосе появилась резкость. - Скажи мне… Скажи! – он не просил ее врать. Просто хотел, чтобы она произнесла то, о чем столь выразительно кричали ее глаза. Да, он был виновен в обстоятельствах, которые привели их к этому, но остановить все было уже не в его власти. Именно она теперь должна найти в себе силы и поставить точку в их затянувшейся игре. Только она может освободить его от этой безответной любви. – Скажи! Ее теплая ладонь легла поверх его. Она молчит и только печальные глаза молят о понимании и прощении. Руки безвольно опустились. Он не почувствовал боли, понимая, что это чувство придет к нему позже. Придет вместе с осознанием, что все закончилось и он, наконец, получил свою нежеланную свободу. - Уходи. – Бросает он, отходя в сторону и поворачиваясь к Анне спиной. Но она медлит, и он вынужден повторить.- Иди же. Тихое шуршание и легкие шаги по мягкому ковру. Едва ощутимое дыхание за его спиной, и ее ладони несмело легли на его плечи. Теплое, дышащее жизнью тело приникает к его спине. Что это? Неужели благодарность за то, что отпускает ее, не потребовав платы, и не взяв силой то, что она так неумело предлагала? Он чувствует легкую дрожь ее тела, но сам не способен пошевелить даже пальцем. Она проводит ладонями по его плечам в таком знакомом жесте. Нет, это не благодарность, понимает он. Насмешка над собой искривляет его губы. Это совсем иное чувство подтолкнуло ее впервые в жизни самой добровольно к нему прикоснуться. - Мне не нужна твоя жалость, - его голос лишен эмоций. Он хочет остаться один, а она мешает даже этому, продолжая цепляться за него. Ну почему даже теперь, когда все стало предельно ясно, она не может отпустить его? – Если мой отказ тебя не устраивает, попробуй сделать такое же заманчивое предложение князю. Так быстро после этих злых и обидных слов она отпустила его. Почему она способна услышать его только когда он выставляет себя чудовищем? Почему видит в нем только самое плохое? Сделав несколько шагов, она встала перед ним. Ее щеки зарделись румянцем, а глаза горели ярче огня. Движение руки было таким стремительным, что он не успел ее перехватить, и пощечина обожгла щеку. -Дурак, - бросила она. Нет. Она молчала, но это слово отчетливо пронеслось в его голове. Она снова подняла руку и попыталась ударить его по другой щеке, но на этот раз он был более ловок. – Я…– выдохнула она, когда его рука сдавила ее запястье. Слеза сбежала по щеке, сквозь всхлип ее слова были едва слышны. – Я же… сама… пришла. Сама. Владимир растерялся, но не поэтому продолжил хранить молчание. Что скрыто за ее словами? Призрачная тень скользнула в сознании. Неужели… Его рука дрогнула и разжалась. Она словно потеряв опору, покачнулась и чтобы устоять, уперлась сжатыми кулачками ему в грудь. Какая-то часть его хотела обнять ее, другая настойчиво твердила о том, что он должен оттолкнуть ее от себя. Сердце и разум вновь схлестнулись. Он сам удивился, осознав, что выбор не был трудным. Не был он и очевидным. Его руки легли на ее плечи. Чуть отстранив Анну от себя, он произнес: - Если ты не уйдешь сейчас, я стану единственным кто у тебя когда-либо будет. И тебе больше не помогут ни слезы, ни мольбы, ни пощечины, ведь это будет твое решение. Ты будешь принадлежать мне. – Его ладони скользили вниз по ее рукам и также медленно поднимались вверх. – Все это будет моим. Не будет уговоров или принуждения… – Чуть помедлив, он начал стягивать с плеча рукав ее сорочки. – Моим, снова…и снова. Даже без твоей любви… – Второй рукав стал медленно скользить вниз по ее коже. – А со временем уже и без моей. Ты станешь привычкой, потом превратишься в обузу, но даже тогда я не отпущу тебя. - Он считал, что сумеет напугать ее. Напугать настолько, что она выбежит из спальни, проклиная в душе его имя. Но он просчитался. Слова иссякли, а она продолжала стоять перед ним. Верх сорочки был спущен с плеч, и лишь неведомая сила удерживала белый шелк на округлой груди, скрывая ее. Казалось, что легкое движение или чуть более глубокий вздох, и ткань окончательно соскользнет вниз. Он отвел взгляд и опустил руки. - Я не чудовище, что бы ты обо мне не думала. – он подошел к небольшому комоду и, рывком открыв верхний ящик, что-то достал. Подойдя к Анне, Владимир сунул ей в руки свернутый листок плотной бумаги. - Дуэли не будет. Убирайтесь из моей жизни. Оба. После этих слов он развернулся и быстро вышел из комнаты. Дверь за ним не хлопнула, как можно было ожидать, а тихо закрылась, с легким щелчком. Анна продолжала смотреть в пол и сжимать в руке листок плотной бумаги. Не было необходимости читать, что в нем, она и так прекрасно знала – ключ к свободе, которую она так желала и к которой так стремилась. Мечта, которая крепла в сердце с каждым днем. Надежд на светлое и радостное будущее с любимым… Владимир отпустил ее. Она не могла поверить, он просто взял и отпустил ее. Не требуя платы, не принимая ее жертвы. Почему? Она не понимала. После всех слов, после таких бесстыдных поцелуев и прикосновений, обжигающих кожу… после угроз… «… Без вашей любви, а со временем уже и без моей…» Рука сжалась, комкая бумагу. Сегодня все должно было быть не так. Не из жалости, не из мести. Но разве именно эти чувства кроются в его словах. Там таится что-то большее… Пальцы разжались и вольная, упав на ковер, скользнула по мягкой шерстяной поверхности и скрылась под кроватью. Она не могла поверить себе. Не могла поверить мелькнувшей в голове догадке, столь дерзкой, столь невозможной, что она не рискнула бы произнести ее вслух. Но если предположить… на одно короткое, безумное мгновение предположить, что она права, то что же ей тогда делать? Ей хотелось все отрицать. Запереть в себе сомнения и вернуться к той неопределенности, к тому страху, что были раньше. Не могло же все измениться так быстро. Любовь не рождается в сердце по щелчку пальцев. Не возникает из ненависти, не расцветает, вскормленная одной лишь прихотью и желанием. Подумала так, и тут же поняла свою ошибку. Ей самой хватило только взгляда, чтобы полюбить Михаила. Хватило пары слов, чтобы начать мечтать о взаимном чувстве. Владимир вполне может любить… но что же это тогда за любовь у него такая? Зачем колоть ее взглядом и словом, донимать упреками, мучить и терзать своим изменчивым настроением. Зачем делать все, чтобы оттолкнуть от себя еще дальше? Он слишком сложен, чтобы пытаться его понять. Даже спектакль, разыгранный им сейчас, имел какую-то цель, оставшуюся для нее неясной. Анна окончательно запуталась. Она уже не могла вспомнить, чем руководствовалась, придя к нему в комнату. Почему посчитала, что ему будет интересна сделка, которую она предложит? Просто надеялась на счастливый исход? Благородство Владимира, выпроваживающего её из комнаты или наоборот – его возмущение подобной дерзости крепостной и осмеяние её поступка? Нет. Она знала, что он её примет. Знала, что не станет прогонять. И дело не в похоти или в желании унизить её… Ладошка скользнула к губам, и потрясённая Анна опустилась на ковёр. Она знала, что он любит её. Знала, но гнала прочь все мысли об этом. Знала, с того, самого первого, поцелуя в библиотеке, той шутливой перебранки последовавшей после него. Уже тогда он любил её, а она… Что она чувствовала… чувствует к нему? Поцелуй в библиотеке заставил ее замереть, но не от страха, а внутреннего трепета, вырвавшегося на свободу так неожиданно. И после этого его взгляды больше не настораживали, они тревожили что-то в ее душе и краской смущения просились на щеки. Тогда она продолжала считать, что любит Михаила. Не так сильно, не так непринужденно и пылко как в начале, но любит. Но она ошибалась. Невольно, незаметно в ее сердце проник… Дверь открылась так тихо, что Анна не услышала. Тяжёлый вздох заставил её вздрогнуть от испуга. - Что же еще я должен сделать, что бы ты, наконец, исчезла? Она посмотрела на него. В его глазах не было ни злости, ни ненависти, лишь на лице заметен отпечаток усталости. Волосы взъерошены, как если бы он не раз запускал в них руку. Халат распахнут, и верхние пуговицы рубашки расстегнуты. В руке - наполовину пустой стакан. - Может, хочешь получить от меня обещание? Ну что же, оно у тебя есть – дуэли не будет. Твой драгоценный Михаил в безопасности, разве что сам не свернёт себе шею, мне на потеху… Он ещё не договорил, а она уже поднялась и подошла к нему. Её ладонь легли на его грудь. Чуть приподнявшись на носочках, её губы не умеючи коснулись его. Руки скользнули вверх и обвили шею. Он не шелохнулся. Не обнял её, не ответил на поцелуй. Она сильнее зажмурила глаза и прижалась к его губам. Это длилось мгновение, a в следующее – он обхватил её за плечи и оттолкнул от себя. - Ты понимаешь, что делаешь? – встряхнул её. Не сильно, но белая ленточка скользнула вниз по белокурым волосам. Она кивнула. Без тени промедления, даже без лёгкой заминки. Она сделал шаг назад, и опустилась на краешек кровати. И тогда он решился. Сомнений больше не было. Только два замирающих сердца. Тихие вздохи, пойманные на кончиках губ. Дрожь в её неловких пальцах. Нервный смешок, скользнувший по коже вслед подаренной ласке. Два оживающих сердца. Оттаивающие льдинки в уголках сияющих глаз. Тёмный пронизывающий взгляд. Сплетение рук и тепло от сбившегося дыхания. Шёпот сорвавшихся признаний. Открывшаяся истина… И лунная ночь, отдавшая им всё. Туманный рассвет пытался забрать у нее всю решительность. Ей хотелось натянуть на голову одеяло, стать маленькой и незаметной, но она больше не хотела быть настолько слабой. Открыв глаза, она поняла, что находится в спальне одна. Рука сама потянулась к другому краю кровати, легла на смятую простынь и скользнула к пустой подушке. Неспешно она откинула одеяло и поднялась. Ноги коснулись холодного пола, когда на цыпочках она прошла к креслу, на котором остался лежать его халат. Завернувшись в него, она шагнула к двери, но открыть ее не успела. Тихий щелчок, и Владимир вошел в комнату. Мрачный, замкнутый. Ей тут же захотелось разгладить скользнувшие по его лбу морщинки, поцелуем убрать недоверие из глаз. Но она не могла пошевелиться, так и застыв у двери. - Не стой босиком на полу, простудишься, - он подхватил ее на руки и шагнул к камину. Тот еще горел, пусть и не так рьяно, но наполнял комнату приятным теплом. Усадив ее в кресло и укрыв пледом, Владимир опустился на ковер рядом. -Я хочу кое о чем спросить тебя. – Его рука скользнула в карман, и на свет появился измятый листок. Анна не сразу поняла, что смотрит на свою вчерашнюю вольную. - Все это было не ради нее? Она тебе не нужна? – столько противоречивых чувств было в его голосе, тень сомнения сплелась с проблеском надежды. Ее рука скользнула из-под пледа и потянулась к нему. Пальцы коснулись волос и ласково прошлись по контуру лица. Она мотнула головой и улыбнулась. Взяла из его рук вольную и кинула в камин. Листок мгновенно охватил пылающий жар, превращающий каждое написанное слово в пепел. - Я с тобой, пока не прогонишь, – эти слова уже звучали в этой комнате. Но смысл был иным, иными были и ее мотивы. И было это давно, словно в другой жизни, а не минувшей ночью. Все изменилось. Все. На мгновение ее охватило волнение оттого, что он усомниться в ее словах. Она скользнула с кресла. Плед упал к их ногам. - Поверь мне. – Ее голос дрогнул. Дрогнули и опускающиеся руки. Но он поймал их. Прижался к ее пальцам губами и стал целовать. - Я люблю тебя.
Ага, колдовство какое-то, новая песня о буревестнике Попадаешь в этот ритм и плывешь, качаясь, на волнах слов. Марина, Оксана, спасибо за такой необычный и красивый новогодний подарок!
Не смеши мну. Нет такого жанра, в котором вырубили этих двух неврастеников. Если и есть, то новый - лизасейдманизьм. Марина написала добротную по смыслу и красивую по исполнению историю.
NataliaV, благодарю) Преобладающее большинство задумок касается именно пары Владимир и Анна, но есть и те, что разворачиваются вокруг других пар. Пока же из написанного таких историй крайне мало.
Лана, мне приятно, что мелодия истории не показалась банальной)
Писала к одному из Усадебных конкурсов. Но в тему не попала. Из моей серии стихов о Варе и Жуковском)
Интим.
Жуковский с Варей на топчане, Раскинув пухлые ручонки, Сидят и мирно обсуждают Где скоротать сей вечерок. Варвара хочет в клуб скататься, И снова под хиты былые, Кружась, вертясь как молодуха, Очаровать всех мужиков. Жуковский же (романтик знатный) С ней у камина этот вечер, В интимной милой обстановке, Намерен лихо провести. Услышав это предложенье, Варвара, даже не краснея, Сплетя их руки воедино, (Чего тянуть резину с этим?) Враз согласилась на интим. Уж что вдвоем то вытворяли, Цензура умолчит об этом... Отметит только - что соседи Уснуть в ту ночку не смогли.
"Барон". Это было совершенно неожиданно, внезапно, как будто мне в лицо плеснули холодной воды. Но это абсолютно замечательная в своей безжалостности история. Трагедия для молодой беззащитной девушки. И трагедия для молодого барона. Этот поступок еще аукнется ему с годами. Всё возвращается нам сторицей. Аspia, я сегодня долго не усну, но очень тебе благодарна за нервный импульс. Есть о чем поразмышлять.
NataliaV Благодарю. Удивительно, но даже мне самой нравится эта история. Со мной такого в принципе не бывает: когда я пересматриваю свои старые работы, то всегда нахожу то, что желала бы переписать, изменить, удалить. С Бароном все иначе - каждое слово на своем месте.
Светлана, благодарю за такую оценку моего творчества. Очень приятно
Тоффи, я рада, что история пришлась по душе. Вопрос о том, кто же чьей любви в итоге достоин - звучать не должен. Любовь - не приз, а скорее благодать. Благодарю
Отправлено: 05.09.13 09:34. Заголовок: Сказ о Варе, внучке ..
Сказ о Варе, внучке и рыцаре-Жуковском:)
Как-то в гости к нашей Варе Вдруг нагрянула подруга. С багажом та объявилась: Захватила дочку, внучку, И еще комочек-жучку - Отдыхать, так отдыхать. Та подруга в первый ж вечер, Прихватив свою дочурку, Умоталась на прогулку В клуб известный на селе. И осталась только внучка, И еще комочек-жучка На Варюшкиных руках.
В первый час все было мило: Чадо в нос слегка гулило, И игрушкой погремушкой На весь дом смеясь звенело. Во второй час пела жучка, Намекая на прогулку. Правда уже сделав лужку На Варюшкиных коврах.
В третий час все закрутилось: Внучка памперс намочила, (И простите за подробность) Но с душком освободилась. Аромат сей тут же взвился И поникли вмиг цветочки. (Вот не стоит давать детке Кушать квашеной капустки.)
Варвара ж тут не растерялась - Умело лишь присвистнув тихо, Стащила ползуночки лихо, И онемела вдруг на миг. Малышка в памперсе крутилась Ногами быстренько стуча, По памперсу ведя ручонкой С прямым намеком - надо снять! Варвара же сие творенье "В живую" не видала раньше. Что делать? Как тут подступится?
Варваре б нашей нос повесить, Но нет, пришел на помощь рыцарь- Его Жуковским величать! Он вроде как бы мимо ехал, (Поверим в этом мы на слово) И в миг приняв бразды правленья, Он принял верное решенье - Ребенку памперс поменять. И закатав рукав рубашки Повыше локтя, усмехнувшись, Он к процедуре приступил. Со всем управился он лихо, Варвара же стояла тихо, Чтобы удачу не спугнуть. А тут печальный голос жучки, Которая под шухер общий (Несправедливость жизни в том) Так и осталась без прогулки...
Вот на часах минула полночь, Луна в окошко заглянула. Дитятко милое уснуло У Вари нашей на руках. Наш рыцарь только умилился, За дверкою тихонько скрылся, Решив... О чем - пожалуй, умолчим. Лишь намекнем мы на признанье, Возможно скорое венчанье И танцы шманцы до утра:)
Отправлено: 19.10.13 13:41. Заголовок: Очень люблю "В ..
Очень люблю "В преддверии любви, "Все изменит ночь одна", "Не любите меня, Барон!" "Отражение" и другие рассказы. "Барон" очень зацепил своей оригинальностью и нестандартностью, смелым подходом, заставил задуматься, но вызвал недобрые чувства по отношению к Владимиру. А любящая и самоотверженная Анна из рассказа "Не любите меня, Барон!" пробудила к себе горячее сочувствие.
Отправлено: 19.10.13 14:21. Заголовок: У Марины настолько и..
У Марины настолько индивидуальный подход в любимым героям, что я каждый раз диву даюсь, как ей удается сыграть такие свежие и волнующие мелодии на тех же струнах.
Отправлено: 23.10.13 10:40. Заголовок: Aspia пишет: Мне пр..
Aspia пишет:
цитата:
Мне приятно сознавать, что истории заинтересовали. В особенности "Барон".
" Барон" заинтересовал не то слово. Вызвал целую гамму чувств. Так и не поняла до конца мотивы его поведения. Если девушка так противна и ненавистна, отдай вольную, отпусти ее на все четыре стороны, никто даже не просит дать ей скромное содержание или приданое. И пусть живет, как знает.
Aspia пишет:
цитата:
По какой-то только ему ведомой причине отец считал, что Анну стоит спасать от меня, почему-то считал, что именно я опасен для нее - и вот это оставалось для меня загадкой. Ведь, в сущности, самую главную опасность для нее представлял окружающий мир, которого благодаря излишним стараниям отца она не знала, как не знал жизни и сам отец, раз полагал, что положение актрисы Императорского театра чем-то лучше положения крепостной Барона Корфа.
Как самонадеянно и безответственно со стороны нового барона! Впрочем, и сериальный Корф не отличался особо ответственностью. Каково придется Анне в Петербурге, театре, ее проблемы. Но быть крепостной, которой грозит изнасилование со стороны управляющего и порка, хотя из-за своей недальновидности он и не подозревает об этом, конечно же, по мнению барона, лучше участи свободной актрисы? Его мнимое беспокойство за безопасность девушки вызывает у меня больше негодования , чем, например, жестокое и честное желание видеть ее работающей на кухне.
" Барон" очень сильная вещь! Настоящее произведение, талантливо написанное,задевающее за живое, почему-то не отпускающее, оставляющее на душе горький осадок. Возможно, если Ретт простил Скарлетт в "Унесенных ветрах", то и восприятие фильма и книги было бы совсем другим. Вот и я читая " Барона", переживаю пессимистические чувства, но понимаю, что "Барон" и цепляет своей неоднозначностью, незамыленным взглядом, открытым финалом, где каждый может сам строить предположения о дальнейшей судьбе героев.
Отправлено: 25.10.13 22:08. Заголовок: Спасибо, что поделил..
Спасибо, что поделилась своими рассуждениями. Всегда интересно узнать, какое впечатление произвел сам рассказ и переданная атмосфера. Сама я не рассматриваю эту историю как предисторию или начало сериала. Стоящее рядом, да, но тем не менее иное. Ненависть - иная сторона любви. И как эмоция, я уверена, она значительно сильнее в мотивации. Изменив уклон в сторону этого чувства, появился вот такой рассказ. Неоднозначный для меня самой. Королек, благодарю, что вновь могу поговорить о моей любимой работе
Я сначала восприняла чувства барона как полное равнодушие к воспитаннице отца, были даже мысли, что он может спокойно оставить девушку на произвол судьбы, передать хрупкую и слабую крепостную, воспитанную барышней, в руки управляющего, который может изнасиловать ее, запороть до смерти, угробить непосильным трудом. Но сейчас я понимаю, что тут равнодушием не пахнет. Иначе он бы дал вольную и расстался с девушкой.
Aspia пишет:
цитата:
Ненависть - иная сторона любви. И как эмоция, я уверена, она значительно сильнее в мотивации.
Ненависть, на мой взгляд, все равно лучше равнодушия.
Отправлено: 08.02.14 17:42. Заголовок: Королек, ты верно по..
Королек, ты верно подметила насчет равнодушия. Равнодушный барон стал бы простым наблюдателем. Так и могло бы быть в начале. Но только до первого вздоха:)
Все даты в формате GMT
2 час. Хитов сегодня: 32
Права: смайлы да, картинки да, шрифты нет, голосования нет
аватары да, автозамена ссылок вкл, премодерация вкл, правка нет
Продолжение пугает, т.к. Владимир обладает холодым сердцем и принимает решения не спонтанно, а взмешанно. Анну жалко. Вовку тоже жалко. Aspia , 
Такого от поклонницу этой пары я не ожидала. Зато не скучно. Это поступок 
Но этот поступок был продиктован желанием прекратить спектакль, поставленный ИИ. 
), они сами могут решать о том, что же сгорает в камине, строить иные предположения, принимать или не принимать точку зрения автора. 
<\/u><\/a> 
"Томление" - поэтический памятник той вованне, которую я бы хотела увидеть, но не дождалась от сценаристов.
Коллаж прелестный. Как здорово, когда автор сам и пишет, и рисует, воздействуя на чувства читателя всеми художественными средствами 
Цветок оказался щедрее на чувства, чем та, с кем сравнили его красоту :) Необычный рассказ. Спасибо, Aspia! 
. И после того как она его увидела, это реакция именно Лизы, открытое очарование. Я до конца очень боялась, что Михаил больше никогда не увидит Лизы, она исчезнет из его жизни так же легко, как и вошла, но слава автору, он не разбросал пару к которой я единственно во всём сериале отношусь с трепетом. 
Надеюсь радовать тебя и в дальнейшем. 
.
Сначала я читала третьим способом, сейчас попробовала первым и вторым - очень необычно и эффектно. Марине мой респект 
Несмотря на почти гриновский антураж, Владимир с Анной очень узнаваемы, не могут не ковырять друг у друга в ранах, заодно заставляя страдать тех, кто им близок. Такова их природа, векам не подвластная. 
Такой неожиданный и нетипичный из того, что я читала про это пару. 
Очень похоже на наших круглых голубков. 
- участник сейчас на форуме
- участник вне форума
