Представляю вашему вниманию, дорогие читатели, новую версию нашего любимого «Востока». Эта версия отличается от первоначального варианта, многие линии существенно переработаны, но спешу вас успокоить – всё самое главное сохранено, а кое-где даже расширено. Хочу выразить огромную признательность Розе, моему первому критику и соавтору некоторых новых сцен – без ее помощи мне бы не удалось поднять пьесу на качественно новый уровень. Нежное спасибо Клепе за ее замечательные скрины, без которых мне в сто раз сложнее было бы рисовать иллюстрации. Отдельное спасибо Бэлле-Эйлис и Розе за то, что вытащили меня (и не только меня) из уютного тулупчика фарса и заставили примерить более элегантный костюмчик драмы. Играй мы в обычной своей фарсовой манере – это было бы, конечно, и весело, и интересно, но не заставило бы так переживать за героев и не запомнилось так надолго, вызывая желание вновь и вновь возвращаться к этому сюжету. Бесконечная благодарность моим партнерам по игре – Ксенчик, Клепе, Царапке, Брете, Баронессе Анастасии, - тем, кто создал чудесные, неповторимые образы, но по объективным причинам не мог постоянно присутствовать в игре, зато сообщил своим персонажам нужный вектор, который помог мне достроить то, что осталось не достроенным во время игры. Эту работу я посвящаю всем обитателям Усадьбы, моим дорогим и любимым друзьям – старым и новым. Приятного (надеюсь) чтения! Ваша Gata.
Бенкендорф: (выслушивает доклад жандарма, что экспедиция по спасению Лизы прошла благополучно, однако евнуха пока так и не нашли) Плохо! (потерев лоб) Но я рад, что барон Корф и княжна Лизавета Петровна не пострадали. Если бы с ними что-то случилось, я бы лично вздернул Забалуева на первом попавшемся саксауле! Пусть бы даже потерял надежду, что он выведет меня на главного преступника... Нет, больше рисковать нельзя. (отдает приказ) Найти и взять под арест Забалуева и княгиню Долгорукую!
СЦЕНА 2.
Кайзерлинг: (слоняясь по лагерю, наступает на Забалуева, передвигающегося по лагерю на карачках) Проклятье! Андрей Платонович? Какого...? Забалуев: (огрызается) Репетирую ночь любви с юной красоткой! Бенкендорф: (подходит с двумя жандармами) Извольте принять прямое положение, господин предводитель Двугорского дворянства, и прямым шагом проследовать до арестантского шатра! Забалуев: (хнычет) Не могу! Радикулит проклятый! Бенкендорф: (отсмеявшись, велит жандармам) Несите так! Никита: (видит, как взяли в оборот Забалуева, и делает выводы) Гад ползучий! Это ты воровал мою Поленьку! Отвечай быстро, аспид, не то всю душу из тебя вытрясу! (отбирает Забалуева у жандармов и трясёт) Забалуев: (к жандармам, хныча) Спасите! Если у вас под носом арестанта убьют, шеф с вас пять шкур снимет! (на скрюченного Забалуева надевают кандалы и уносят в арестантскую палатку) Бенкендорф: (Кайзерлингу) екинуС вами, Аристарх Прохорович, я бы тоже хотел побеседовать. Что вы незадолго перед нападением сарацин делали на стоянке верблюдов? Кайзерлинг: На стоянке верблюдов? Теперь уж не помню... Смотрел, накормили ли моего, или, извините, вышел до ветру... Какая разница? Бенкендорф: Разница примерно такая же, как между следами от турецких туфель и испанских сапог, как у вас. Кайзерлинг: Мои следы могут быть где угодно, даже (смеётся) на мундире вашего арестанта. Нарышкина: (стоит неподалеку и победно смотрит на Кайзерлинга, взглядом спрашивая: «Ну так что, мне подойти и выложить туза на стол?») Бенкендорф: (Кайзерлингу, улыбаясь) Вы так спешите оправдаться, будто я вас в чем-то обвинил. Покойной ночи, граф, то есть - доброго утра! Заря занимается... (отвешивает поклон и уходит) Кайзерлинг: (вдогонку) Знаете, что ни в чём обвинить не получится... (тихо) вот и мутите воду. (видит Кати) Эта рыжая бестия опять что-то вынюхивает! Нарышкина: Успокойтесь, в сферу моих интересов вы пока что не попадаете. Я и так знаю достаточно. Кайзерлинг: Зато в поле моего зрения попадаете куда чаще, чем мне бы хотелось. Нарышкина: Нет, это просто вы постоянно оказываетесь там, где я, из чего и следует столь частое попадание моей персоны в поле вашего зрения. Кайзерлинг: Похоже, у нас близкий круг интересов, мадемуазель! Нарышкина: Я, к счастью, не вижу совпадений. Просто я хожу тут по делу, а вы - без него, вот и натыкаемся друг на друга. Кайзерлинг: Главное ваше дело - за мной шпионить, не правда ли? Нарышкина: Уточню: одно из бывших главных дел. Я знаю уже достаточно, чтобы больше вас не беспокоить... Кайзерлинг: Мне кажется, наоборот, вы обо мне знаете очень мало... Нарышкина: Мне моих познаний о вас вполне достаточно... Или вы сами хотите что-то рассказать? Кайзерлинг: О себе я готов рассказывать бесконечно! Вы другого такого злодея в жизни не видели и едва ли увидите! Женщину мне украсть - как для барона Корфа - выпить бутылку вина. Знаете, сажусь обедать и думаю - как это я сегодня никого не украл? Нарышкина: (закатывает глаза) О, Боже, оставьте эти сказки для девушек из салонов, а меня освободите от них... Кайзерлинг: Превосходно! Вот я в ваших глазах не так уж и плох. Нарышкина: Вы слишком хорошо о себе думаете... Кайзерлинг: Вы противоречивы, как настоящая женщина. Я не настолько плох, чтобы перед обедом похищать женщин, но признать это - уже подумать обо мне хорошо. Нарышкина: (всем своим видом показывает, что не слушает) Знаете, мне надо пойти проведать принцессу... Вы уж не сердитесь, но я вас оставлю... Надеюсь, надолго... (уходит к шатру Мари) Кайзерлинг: (смеётся) Конечно, надолго... до завтрака! (зевает) Всю ночь не спал, пойду, отдохну. (уходит)
СЦЕНА 3.
Ольга: (подставляет лицо ветру, вдохнув полной грудью, быстро идет, преследуемая мысленно голосом Забалуева, зажимает уши руками, но ядовитые слова слышатся где-то рядом) «Вам напомнить, сколько народу он отправил в крепость или Сибирь единым росчерком пера? Москва не Москва, а Кострома наберется! А поскольку здесь нет ни Сибири, ни Петропавловки, то мне даже подумать страшно, что с вами будет, и не защит вас даже наследник престола, потому что господин главный жандарм сам себе устанавливает правила!» (пытается убежать от навязчивого голоса) Ние, ние (нет)! Пусть Петропавловская крепость, эшафот, что угодно!
СЦЕНА 4.
Андрей: (шатаясь, выходит из шатра Владимира, сжимая в руке какие-то бумаги) Нет, это невозможно... это неправда... это... это... какой-то дурной сон! (сжав голову руками, садится на землю, громко стонет) Анна: (подбегает к нему) Андрей! Ты вернулся! Андрей: (поднимает голову на ее голос, хочет обрадоваться) Анечка! Это ты... (побледнев, отворачивается) Анна: (садится рядом) Что-то случилось? Ты такой бледный... (гладит ладонью по щеке) Андрей: (уклоняется от ее ласки) Анечка... нам нельзя... Анна: (не понимает) Андрей, что с тобой? Что ты такое говоришь?... Андрей: (с трудом разлепляя губы) Аня, я только что узнал... Теперь я понимаю, почему моя маменька так противилась нашей помолвке... (мнет в руке какие-то пожелтевшие от времени листки бумаги) Мой отец и служанка в доме Иван Иваныча... (с отчаянием) Мы брат и сестра, понимаешь?!!!! Анна: (не верит) Ты что, Андрей! Это невозможно! Я крепостная, будь я дочерью твоего отца - я бы не была крепостной! Кто тебе это сказал? Андрей: (с болью) Аня, если бы мне кто-нибудь сказал, я бы тоже не поверил! Но вот здесь... вот в этих проклятых бумагах... черным по белому написано, что Марфа, крепостная белошвейка, была люб... одним словом, мой отец ее любил тайком от моей матери, а Иван Иваныч помогал им встречаться... и у них... родилась дочь... ты, Аня! Ты - дочь моего отца и моя сестра!!! Анна: (в шоке, отрицательно мотает головой) Нет. Этого не может быть. Дядюшка не стал бы это скрывать от меня или от Владимира. Владимир знал о нас, он бы рассказал... (по лицу бегут слезы)
Андрей: Откуда я знаю, почему Иван Иваныч скрывал? Поди у него теперь спроси! (сам чуть не плачет) Анечка, я не знаю, что нам теперь делать... то есть понятно, чего нам не надо делать... Но как я буду без тебя жить?! Анна: (плачет) Это шуточки Корфа, да? Пожалуйста, скажи, что да! Андрей: (хмуро) Я тоже думал, что шуточки, и чуть не дал ему по морде... а он мне в морду - вот эти письма! Анна: Но... Но... Как же... Почему он раньше не сказал? Андрей: Потому что раньше не потрудился заглянуть в сейф! Это же Корф, весь его кругозор - винный погреб! (опускает голову на колени и накрывает сверху руками) Почему меня сегодня не проткнул какой-нибудь сарацин?! Анна: Нет, Андрей, нет... (плачет) Почему? За что? (убегает вся в слезах) Андрей:) Анечка! (хочется броситься следом, но безнадежно роняет протянутые было к бывшей теперь уже невесте руки) Анечка...
СЦЕНА 5.
Ольга: (бежит, не глядя перед собой, в слезах, спотыкается и падает прямо на руки графа, поднимает заплаканные глаза и узнает в темноте Бенкендорфа) О, матка Боска! Бенкендорф: (подхватывает Ольгу и прижимает к себе, не давая упасть) Пани... (с тревогой) Ольга, что случилось? Ольга: (счастлива, что он невредим, прижимается к груди графа) Вы живы! Бенкендорф: (шутливо) Жив, конечно - ведь вы сами желали мне давеча доброго здоровья. Ольга: А где Забалуев? Вы его не видели? Бенкендорф: Господина Забалуева четверть часа назад унесли в арестантский шатер - сам он передвигаться не мог, спину, видите ли, схватило... (издает смешок, вспомнив комичную сцену) Но почему вам вдруг захотелось о нем спросить? Ольга: (успокаивается от его шутливого тона) Так... показалось в темноте что-то… (делает неопределенный жест рукой, и случайно рука оказывается на раненом плече графа; смущена и быстро, чтобы что-то сказать) Рана не беспокоит? Бенкендорф: (одной рукой крепко обнимает Ольгу за талию, другой мягко приподнимает ее подбородок - в предрассветных сумерках уже можно рассмотреть черты лица - и с улыбкой глядит ей в глаза) Мне нравится, что она беспокоит вас. Ольга: Беспокоит, а еще больше то, что уже светает, и нас могут увидеть. Проводите меня, граф, становится прохладно.
Бенкендорф: (не двигается с места) А если бы нас никто не мог увидеть? (рука мягко спускается ниже талии) Ольга: (обвивает руками шею графа) Когда никто не видит, нет скандала, а это скучно… (слегка касается губами губ Бенкендорфа) Бенкендорф: (властно кладет руку ей на затылок и, прижав ее губы к своим, долго целует) Ольга: (отвечает на поцелуй, крепче обняв графа) Бенкендорф: (слегка отстраняется, и уже не властным, а мягким жестом проводит пальцами по ее щеке, ощущает легкую дрожь) Вам холодно? Пойдемте, я провожу вас до шатра. (предлагает руку) Ольга: (берет Бенкендорфа под руку) Благодарю. (замечает Александра, но делает вид, что не видит его) Бенкендорф: (у входа в шатер целует руку, не делая больше попыток обнять) Я не прощаюсь с вами надолго... Ольга. Ольга: Спокойной ночи, Александр Христофорович! (улыбается) Уже утро... (смотрит внимательно на графа) Не обещайте того, что не в вашей власти. Берегите себя! (заходит в шатер, сбрасывает накидку и платье, распускает волосы и в изнеможении падает на подушки, засыпает)
СЦЕНА 6.
Мари: (видит бегущую Анну, окликает ее) Анни! Подождите! Что случилось? Анна: Ваше высочество... (останавливается, пытается сдержаться, но эмоции берут свое) Княгиня Долгорукая: (тихо, чтобы никто не заметил, ходит от шатра к шатру, пытаясь определить, в каком из них цесаревич, замечает принцессу, которая о чем-то говорит с Анной) Вот удача так удача! Шатёр пуст. (проскальзывает внутрь шатра принцессы, осматривается, достаёт маленькую склянку с ядом) Мари: (с тревогой смотрит на заплаканное лицо Анны) Анни, прошу вас, пройдемте в мой шатер. (мягко берет ее под руку) Вы немного успокоитесь и расскажете, что с вами. Вам нельзя быть одной в таком состоянии. (Анна громко всхлипывает) Вас снова обидел господин Кайзерлинг? Анна: (отчаянно мотает головой) Мари: Вы поссорились с Андреем? Анна: (разражается бурными рыданиями) Мари: (нежно гладит ее по голове) Не плачьте, Анни… Есть такая русская пословица – влюбленные бранятся, только веселятся. Анна: (сдавленно) Простите, ваше высочество... Я… я не могу… (убегает) Мари: (вздыхает, глядя ей вслед) Бедняжка… Надеюсь, их ссора с Андреем – пустая размолвка, и они сегодня же помирятся. О, мне бы тоже очень хотелось из-за чего-нибудь поссориться с Алексом, а потом помириться… но он так вежлив со мной, так вежлив, что хочется плакать… (смахнув слезинку со щеки, возвращается в свой шатер) Княгиня Долгорукая: (слышит приближающиеся шаги, быстро опрокидывает содержимое пузырька в пиалу с шербетом и выходит из шатра, где ее встречают два жандарма с приказом об аресте)
Евнух: (приводит Полину к лагерю и пытается незаметно исчезнуть) Полина: (быстро спустившись с верблюда, преграждает путь евнуху) Куда?! (приставляет к нему кинжал) Сейчас я тебя к господам отведу, пущай разбираются. Евнух: Я плохо знать ваш язык, разбираться - значить денег давать? Полина: (ехидно) Дадут, дадут. Еще как дадут... На орехи... Ох, Никитушка тебе отплатит! (мстительно улыбнулась) Никита: (слышит голос Полины) Поленька, ты?! (бросается к ней) Где ж ты пропадала-то, лапушка? Мы за разбойниками в погоню пустились, думали, украли тебя с княжной Лизаветой, её нашли, тебя - нетушки! Я уж извёлся, не знал, где тебя искать в этих песках! (прижимает Полину к себе). Евнух: (радостно) Ты и есть Никитьюшко, который мне много платить? Я спасать этот красавиц в пустыне, я хотеть награда! Никита: (подозрительно) Спасал? Как спасал, от кого? Какая награда? (смотрит на Полину) Полина: (от радости начинает плакать и лихорадочно целовать Никиту) Родненький мой! Я уж думала, не смогу вернуться. (зло смотрит на евнуха) А все этот сморчок трехлятый! Никита: (смотрит на евнуха) Он обидел тебя? (сжимает кулаки) Полина: Никитушка, этот нерусь меня связал и продать хотел! (начинает хлюпать носом) А еще пышкой назвал! Никита: (одной рукой поднял евнуха за шиворот, другой обнимает Полину) Связал?! Продать? Я ему покажу, нехристю, вверх ногами повешу на солнышке! А что пышкой назвал… (улыбается) так ты и есть у меня пышечка сладкая!
Полина: (краснеет) Прям сладкая? (зажмуривается) Ох, как же мне боязно было, что тебя не увижу! (сверкает глазами) А этого, ух, сморчка, связать нужно. Пусть господа с ним разберутся. Евнух: (болтается, дрыгая ногами воздуха, воздетый мощной дланью Никиты) Ай, ай, я не нравиться такой награда! Никита: Не нравится? Завтра ещё меньше понравится! Сейчас, Поленька, сейчас я свяжу его, а ты рассказывай, что там и как приключилось. (слушает рассказ Полины и возмущается) Экий наглец! Украл тебя прямо из шатра! (вздыхает) Я, Поленька, тебе цветочков хотел отыскать, да нету здесь ни единого! Полина: Да не нужно мне цветов. (смущенно краснеет) Лишь бы ты рядом! Бенкендорф: (подходит, посмотрев на Полину) Вижу, последнее потерянное сокровище нашлось? (Никите) Ну, держи его крепче, парень, чтобы опять не украли! А этого... (показывает на евнуха) отдай мне. Я собираю коллекцию отменных мерзавцев, там его физиономии очень не хватает! Никита: (Бенкендорфу) Извольте, ваше сиятельство, для вашей халекции! (сдаёт евнуха жандармам) Благодари своего бога, что не до тебя мне! Завтра его сиятельство с тобой разговаривать будет! (Полине) Всегда с тобой рядом, лапушка, буду, и тебя не отпущу никуда! (обнимает её) Пойдём в шатёр, отдохнём... подушки господа с собой взяли мягкие...
СЦЕНА 8.
Мари: (у себя в шатре, почувствовав жажду, берет пиалу с шербетом и подносит к губам) Бенкендорф: (услышав доклад жандармов, что княгиню Долгорукую задержали у входа в шатер принцессы, торопится туда) Не пейте, ваше высочество! Мари: (с ужасом смотрит на Бенкендорфа) Почему? (видит за ним жандармов и МА) Майн Гот! Княгиня Долгорукая: (с возмущением) Это произвол! Я буду на вас жаловаться! Бенкендорф: Кому, княгиня? Княгиня Долгорукая: Императору!!! (принцессе) Ваше высочество! (напустив в голос слезы) Умоляю вас, помогите! Я ни в чем не виновата! Мари: (бледная и растерянная, молчит, переводя испуганный взгляд с княгини на графа) Бенкендорф: Прошу прощения, ваше высочество... (берет пиалу из ее рук и нюхает напиток) Как сильно пахнет миндалем! Мари: Причем здесь миндаль?! (ничего не понимает) Граф, почему вы арестовали эту почтенную даму, матушку моей любимой фрейлины? Нарышкина: (успевшая тоже проскользнуть на место происшествия, сердито фыркает) Пожалуйста, Лиз можно обкуриться кальяном, чтобы на трое суток избавиться от фрейлинских обязанностей - и все равно осталась в любимицах, а мне за то, что я сутками напролет самоотверженно слежу за графом Кайзерлингом, никто даже спасибо не сказал! (на ее бурчание никто не обращает внимания) Бенкендорф: (принцессе) Запахом миндаля обладает сильнейший яд - цианистый калий. Увы, ваше высочество, вас пытались отравить. И пыталась отравить именно эта дама! (жандармам) Уничтожьте все напитки, какие найдутся в шатрах его или ее высочества! Княгиня Долгорукая: (не теряя самоуверенности) Кто-нибудь видел, что именно я подливала яд?
СЦЕНА 10.
Забалуев: (скучает в кандалах в тюремном шатре, но увидев, кого к нему ведут, радостно взвизгивает) Марья Алексеевна! Душа моя! Княгиня Долгорукая: И вы тут? Забалуев: Тш! Марья Алексеевна, зачем так громко! (на ухо) Потерпим три денька, а может и раньше нам придет избавление - я предпринял кое-какие меры, Бенкендорф скоро не будет нм мешать! Княгиня Долгорукая: (вздыхая) Знаю я ваши меры, Андрей Платонович! Опять что-нибудь будет не так. Забалуев: Всё будет по-нашему, Марья Алексеевна! (понизив голос) Графа убьет полька, ее схватят за убийство, а мы с вами останемся чистенькими и свободненькими! Княгиня Долгорукая: Андрей Платонович, а насколько хорошо вы знаете эту польку? насколько вы в ней уверены? (шепотом) Нам нужно ещё подстраховаться! Забалуев: Я знаю за ней один грешок - она на что угодно пойдет, чтобы он не всплыл! Княгиня Долгорукая: Да вы не один такой, с грешком-то? (смеётся) Забалуев: (тоже издает хохоток) Да кто ж без греха-то, Марья Алексеевна? Княгиня Долгорукая: (сузив глаза) А вам сейчас напомнить про грешок или ёще подождать? Забалуев: Кто старое помянет, Марья Алексеевна - тому глаз вон, а нам с вами все наши глаза еще пригодятся! (берет кусок дыни, уплетает за обе щеки) На такой диете, да в вашем обществе я хоть всю жизнь готов в кутузке провести! Княгиня Долгорукая: А кроме дыни нам ничего не полагается? Забалуев: (чмокает в щечку) А как же я сам? Жандарм: (входит) Княгиня Долгорукая, его высокопревосходительство распорядился отвести вас в отдельный шатер. Княгиня Долгорукая: (иронически) Его высокопревосходительство необыкновенно любезен. Забалуев: Ничуть не любезен! Бессердечный злодей! (хнычет) Лишить меня последней отрады – вашего драгоценного общества, Марья Алексеевна! Княгиня Долгорукая: Не скучайте, Андрей Платонович! (понизив голос) Вы же сами сказали, что скоро всё будет по-нашему, значит, и разлуке долго не быть. (уходит с жандармом) Забалуев: (один, задумчиво хрустит дыней) Надеюсь, что в этот раз я не просчитался!
СЦЕНА 11.
Александр: (смыв песок, сажу и кровь, отстраняет охрану, просит адъютантов оставить его одного, бросает мундир на шелковые подушки и в одной рубашке выходит наружу, под сапогами шорох песка... Блики пылающих костров танцуют на темных тентах раскинутых шатров, женские бархатные голоса и ласкающие слух звуки гитары, доносящиеся из просторных восточных палаток... Временами раздаются короткие приказы для стражи... Шероховатая веревка, царапнув кожу на пальцах, качается, поддерживая полог шатра, а дальше - предрассветная, бескрайняя пустыня с молчаливыми барханами... За несколько сотен шагов от лагеря лишь тусклая россыпь звезд на светлеющем небесном шелке, да небольшие острые камни, разбавляющие скудный пейзаж. Садится на песок и, облокотившись на нагретый жарким солнцем камень, смотрит на первые лучи рассвета, погружаясь в воспоминания) Бенкендорф: (смотрит издалека на цесаревича, вздыхает и велит жандармам занять пост и незаметно охранять Александра)
Мари: (на пороге шатра) Анни, к вам можно? Анна: Конечно... (присаживается и вытирает слезы) Мари: (садится рядом) Анни, теперь вы можете мне рассказать, что случилось? Я интересуюсь не из праздного любопытства, я хочу вам помочь. Анна: Андрей сделал мне предложение... (вертит кольцо на пальце) А сегодня оказалось, что мы брат и сестра... Мари: (поражена) Но как такое может быть?! Откуда вы это узнали? Анна: Владимир передал Андрею документы, в которых все написано... Я до сих пор не могу поверить, что это правда...
Александр: Внезапная встреча в один миг вернула все то, что так надежно спрятало когда-то мое сердце. И теперь, вместо обжигающих песков пустыни, временного лагеря и попыток предотвратить срыв важной миссии, я вижу лишь ночь, умирающую под безжалостными лучами рассвета, а мое сознание рисует засыпающую суету пышного Петербурга, затихающие голоса в коридорах дворца и погруженную в полумрак нашу обитель. Дрожащий свет свечей, притаившиеся в углах тени и тебя... Твои глаза, твою улыбку, твое тепло и твою любовь. Искреннюю, настоящую и настолько преданную, что порой нам обоим становится страшно... Я вновь и вновь возвращаюсь в ночи, когда в теплом полумраке нашей спальни был одурманен вкусом твоих губ, где мои руки стягивают с твоих плеч тончайший шелк, оставляя упоение владеть твоим телом. Где я утопаю в наслаждении и рождаюсь вновь, почувствовав твою ласку. Время, когда я не могу оторваться от нежных губ и расстаться со сладостью ночи, когда ненавижу рассветы, что разлучают нас на бесконечно тянущиеся часы... Сейчас я вновь слышу звуки вальса в бальном зале дворца, вижу сияние бриллиантов, блеск хрусталя и свет тысяч свечей, чувствую твое тело в моих руках. Теплый шелк согревает пальцы, и музыка растворяет все вокруг, оставляя нам лишь нас двоих. Вновь летят в небо аккорды и зовут с собой туда, где уже никто и ничто не сможет разлучить нас даже на мгновение... И я вновь вспоминаю тот самый, роковой рассвет. Наше расставание. Едва занимается заря, совсем как сейчас. Беззвучие границы, холодные ароматы поздней осени, карета, слеза, бегущая по горячей щеке и последний, горько-сладкий поцелуй... (Расстегнув пуговицу рубашки, вдыхает полной грудью воздух пустыни и снимает с груди золотой католический крестик, кусок золотого металла отражает первый пробившийся сквозь тьму луч и заставляет очнуться. Лагерь все еще спит, погруженный в сладкие, рассветные грезы. Лишь часовые беззвучно переминаются у входа в шатры и в кострах тлеют оставшиеся угли. Сжав в руке снятую цепочку, решительно направляется к одному из шатров.)
СЦЕНА 15.
Забалуев: (пытается распахнуть объятья навстречу вновь прибывшему, но мешают кандалы) Аристарх Прохорыч! Дорогой! И вас сюда? Добро пожаловать! Самое интересное общество, как водится, в тюрьме или в аду! Присаживайтесь, рассказывайте - а вас за что на цугундер? Кайзерлинг: У коллеги по титулу приступ доверия к подозрительным личностям.
Забалуев: (хихикая) Однажды ему это выйдет боком! Присаживайтесь! (подвигается на подушках) Партию в картишки не желаете ли, досуг скрасить? Кайзерлинг: (Забалуева) В картишки? Крапленые? Забалуев: А у вас есть другие? Кайзерлинг: У меня, может, и найдутся где-нибудь в багаже, но вы, Андрей Платонович, другие в руки ведь не берёте. Забалуев: (хихикает) Разве ж я виноват, что в моих руках любая колода в крапленую превращается? Кайзерлинг: Золотые у вас руки, Андрей Платонович. И как это вы с ними умудрились под арест угодить? Забалуев: Так ведь у меня золотые, а у кого-то - дырявые! (кивает на помятого евнуха, которого вталкивают в арестантский шатер жандармы) Кайзерлинг: У нашего любезного шефа жандармов - точно дырявые, то девок у него похищают, то подарок самого императора. (видит евнуха) Ну и болван же ты, приятель. Забалуев: Совершеннейшая безмозглая скотина! Евнух: (огрызается на Кайзерлинга) Ты я не платить награда, я ты мстить! (Забалуеву) И ты тоже! Кайзерлинг: Не за что тебя награждать, разве что палкой пониже спины. Хочешь мстить - с кулаками Никитки познакомишься ближе. Евнух: Палкой бить - я одно говорить, рука золотить - я другое говорить! (скалит зубы) Кайзерлинг: (зевает) Говори, что хочешь, гроша ломаного тебе не дам! С дураками не связываюсь, да и веры тебе ни на грош. Евнух: (шуршит в самое ухо графа) Я говорить каспадин в голубой кафтан, что я обознаться, а ты моя кошелек богатить! Кайзерлинг: (евнуху, громко) Господин в голубой кафтан тебе поверит, только если ты на меня наговоришь, а в правду - что мне рожа твоя не сдалась даром - ни за что не поверит! Забалуев: (Кайзерлингу) Может, нам петицию составить его высочеству о произволе жандармском? Нас с вами, честных и благородных людей, держат взаперти по навету какого-то стручка басурманского, без суда и следствия! Кайзерлинг: Его высочество интересуют дамы, а не петиции. Кляуза только раздражение вызовет. Не спешите, Андрей Платонович, Бенкендорф скоро опять опростоволосится, ему не до нас станет. (встаёт и прохаживается по шатру) Надоело сидеть здесь, на допрос, что ли, вызвали бы. Забалуев: Да я никуда и не тороплюсь! Мне тут очень даже уютно! И сквозняков нет! (хлопает евнуха по руке, протянутой за дыней) Кайзерлинг: А мне неуютно на этих грязных тряпках сидеть, да ещё в вашей компании, пока господин шеф жандармов строит куры пани Огиньской. Скоро в путь, а я и не выспался толком, теперь допроса жду, словно карманный воришка. Припомню Бенкендорфу при случае. Забалуев: (хихикает в кулак)
Сердитый Никита забавно кулаком грозит на коллаже, а Полька довольная!
Светлячок
Воздушный фонарик
Сообщение: 340
Репутация:
25
Отправлено: 29.11.09 18:58. Заголовок: Какой насыщенный отр..
Какой насыщенный отрывок! Я так за Анну и Андрея тут переживала Бедняги, узнать такие новости Жить не захочешь. Принцесса такая милашка, а её чуть не тот свет не отправили. Беня вовремя на пороге шатра нарисовался. БиО, как я их люблю Поцелуй в пустыне, мням Шикарная пара! Кайз с Забой Воспоминания Алекса на рассвете я читать не могу. Слёзы душат...
Бреточка
Графиня Калиостро
Сообщение: 807
Репутация:
22
Отправлено: 29.11.09 19:41. Заголовок: Какой Саня :sm15: М..
Андрей: Откуда я знаю, почему Иван Иваныч скрывал? Поди у него теперь спроси! (сам чуть не плачет) Анечка, я не знаю, что нам теперь делать... то есть понятно, чего нам не надо делать...
Вроде плакать надо, а так написано, что улыбаешься Андрюшка такой милый. Gata пишет:
Gata пишет:
цитата:
Ольга: (обвивает руками шею графа) Когда никто не видит, нет скандала, а это скучно… (слегка касается губами губ Бенкендорфа)
Еще в игре на этом месте я выпала в осадок. Ольга меня покорила. Какая женщина!
цитата:
Ольга: (берет Бенкендорфа под руку, идут к шатру) Благодарю. (замечает Александра, но делает вид, что не видит его)
А вот этот момент я так и не поняла. Почему Ольга делает вид, что не замечает Александра?
Заба с Кайзом мне тоже очень понравились. Такие забавные прохиндеи
Gata пишет:
цитата:
И я вновь вспоминаю тот самый, роковой рассвет. Наше расставание. Едва занимается заря, совсем как сейчас. Беззвучие границы, холодные ароматы поздней осени, карета, слеза, бегущая по горячей щеке и последний, горько-сладкий поцелуй...
Вы меня понимаете Читать это трудно. Весь монолог Александра меня потряс.
Olya
Интеллектуалка
Сообщение: 1369
Репутация:
26
Отправлено: 29.11.09 21:37. Заголовок: Заба в наручниках и ..
Заба в наручниках и моя любимая БиО - самые лучшие коллажи От сцены графа и пани и монолога Александра у меня как всегда перехватило дыхание Очень жалко Сашу... Нет повести печальнее на свете, чем о любви, погаснувшей в расцвете
Почему Ольга делает вид, что не замечает Александра?
"Это элементарно, Ватсон" (с)
Gata
Сладкоежка
Сообщение: 2817
Репутация:
28
Отправлено: 30.11.09 09:47. Заголовок: Спасибо за отзывы! :..
Спасибо за отзывы! Картинки рисую с удовольствием, и рада, что это доставляет удовольствие и вам Я тут посчитала - оказывается, нарисовано уже больше сотни картинок
Olya пишет:
цитата:
Нет повести печальнее на свете, чем о любви, погаснувшей в расцвете
Шекспир отдыхает
Светлячок пишет:
цитата:
Почему? Беня подоспел вовремя, принцессу спасли. А про всё остальное она не в курсе дела.
А то, что принцесса чувствует свое одиночество и «лишность» в миссии – это разве не достойно сочувствия?
Я тут посчитала - оказывается, нарисовано уже больше сотни картинок
Респект
Роза
пани Роза
Сообщение: 2082
Репутация:
25
Отправлено: 30.11.09 17:43. Заголовок: Gata , илюшки одна д..
Gata , илюшки одна другой лучше
Алекса
Фея Драже
Сообщение: 804
Репутация:
23
Отправлено: 01.12.09 19:20. Заголовок: Gata пишет: А то, ч..
Gata пишет:
цитата:
А то, что принцесса чувствует свое одиночество и «лишность» в миссии – это разве не достойно сочувствия?
Достойно безусловно. Это настоящая драма. У каждого из нас только одно сердце. У героев тоже. Если сердце отдано одному, другому(гой) там места нет, только в душе.
Александр: (никакой стражи у входа, и тишина внутри; осторожно откидывает полог и входит в сладкую теплоту походной спальни - толстый ковер, в котором как в траве русских полей утопают ноги, пестрота подушек, легкая ткань на непрочных стенах, девушка, прикрытая лишь легким покрывалом, дорожная одежда, расстегнутые пуговицы на кружевной рубашке) Почти все как прежде. Даже время способно потеряться в том, что чувствую сейчас я. Непреодолимое, жгучее желание прикоснуться, и разбудить тебя легким поцелуем. Почувствовать сладкий стон и встретить любимую улыбку. Лишь мгновение смотреть в глаза, а затем вновь утонуть в том, что давало жизнь нам обоим... (откидывает пару подушек, присаживается рядом со спящей Ольгой, любуется) Ольга: (вздыхает во сне, переворачивается и открывает глаза, видит рядом Александра, зажмуривается, потом открывает глаза окончательно и понимает, что это не сон) Саша?! Александр: (отворачивается на мгновение, затем смотрит на нее вновь) Я не хотел будить тебя так быстро. (по лицу скользит теплая улыбка) Ты все так же прекрасна. И так же улыбаешься во сне, когда я смотрю на тебя. В рассветные часы, я любил только эти мгновения... Сейчас я вижу их в своих снах... (усмехается, вновь отвернувшись от нее) Ольга: Я всегда чувствовала, когда ты рядом и просыпалась. Сны лучше, чем ничего, Саша. (садится, подтягивает колени и обнимает их обеими руками, тихо) Зачем ты пришел? Мы стали забывать друг друга. Ничего уже не вернуть, а сейчас будет только больно. Александр: (опустив голову, молчит некоторое время, затем поворачивается к ней и вновь улыбается) Настоящая боль лучше фальшивого счастья, Ольга. Она дает возможность почувствовать, что ты жив. (смотрит на нее) Я не забывал ни тебя, ни то, что было между нами... Это время было и осталось очень дорогим и важным не только для меня… Я хочу верить, что оно осталось таким для нас обоих... (выдерживает еще одну паузу, негромко.) И я верю в это... Ольга: (тоже смотрит на него, не отводя взгляда) Фальшивым счастьем был навязанный мне брак. (встает и отходит в глубину шатра, чтобы скрыть волнение и унять дрожь) Саша, помнишь из немецкой поэзии, мы переводили с тобой вместе: "Вчерашний всегда осыпается праздник, но память об этом сегодня нас дразнит..." Воспоминание о тебе останутся со мной навсегда, но нам надо отпустить друг друга, иначе мы никогда не будем счастливы.
Александр: (борется с воспоминаниями, затем разжимает руку, некоторое время смотрит на золотой крестик - подарок, оставленный когда-то на его груди в знак любви, горько улыбается, встает, тихо подходит, осторожно надевает цепочку ей на шею, мягко разворачивает к себе и освобождает длинные, волнистые локоны, позволяя металлу коснуться ее шеи, смотрит в глаза, тихим, мягким голосом) Поэты тоже ошибаются, Ольга... Дразнить способно лишь мимолетное желание, оно не остается надолго в памяти... (выдерживает паузу, продолжая смотреть в глаза) Настоящая память согревает, ибо способна хранить в себе лишь живые, искренние чувства... (осторожно убирает с ее лица упавший локон, проводит пальцами по контуру лица, едва касаясь кожи, словно вновь стараясь сохранить в памяти ее образ, долго смотрит в глаза, почти шепотом) Настоящая любовь не терпит неволи. Она живет лишь тогда, когда свободна... И я никогда не посажу в клетку то, чем так дорожит мое сердце... (вновь молчит некоторое время, глядя в ее глаза) Я клянусь, что сохраню в душе каждое наше мгновение, и не забуду ни одного слова, что говорил тебе тогда и говорю сейчас... (еще некоторое время смотрит в глаза, осторожно прикасается поцелуем к ее руке, тихо и с теплой улыбкой) Прощайте, пани... Я желаю счастья и вам и тому, кому выпадет честь стать вашим избранником... Ольга: (губы дрожат) Саша... (замолкает, не в силах говорить; поднимает крестик в руке, прикладывает к губам Александра, потом к своим, когда Александр склоняется к её руке, другой нежно проводит по его волосам, сдерживая слезы) Прощай... Ты, как никто другой, достоин быть счастливым. Будь им, в память о нас. Александр: (бросает последний взгляд на Ольгу и выходит из шатра) Ольга: (когда наследник уже скрылся за пологом, не сдерживает больше слёзы) Прощайте, ваше высочество!
СЦЕНА 17.
Бенкендорф: (жандарм приносит расшифрованную и переписанную красивым почерком стенограмму бесед арестантов – другой жандарм сидит, приникнув ухом к незаметному отверстию в шатре и стенографирует) Нуте-с, что за разговоры говорятся в нашем паноптикуме? (читает) Про ненависть глубокоуважаемой княгини Марьи Алексеевны к его высочеству мне уже известно, надеюсь скоро выяснить и причину оной ненависти. Про крапленые картишки тоже анекдот с бородой… А это что? Полина должна меня убить? Какая Полина – та девчонка, за которую денщик молодого князя Долгорукого готов все живое в пустыне выкосить топором? (с досадой) Господин Забалуев просто издевается надо мной! (читает дальше, доходит до слов Кайзерлинга про похищенную саблю) Что-о-о?! Опять?!!! (идет проверять подлинность сведений)
СЦЕНА 18.
Нарышкина: (узнает, что все заговорщики и бунтари в заключении) Неужели граф Бенкендорф наконец-то сложил два и два и понял, кто стоит за всеми бедами? Мари: (слышит голос Кати) Вы уже встали? (усмехаясь) Да, все наши «герои» в заключении. Надеюсь, больше происшествий не будет. Нарышкина: Да, воистину, чудеса на свете бывают... (про себя) Но что-то я сильно сомневаюсь, что дальше все будет гладко... Кайзерлинг: (Забалуеву) Вы курите? Чёрт, надоело мне здесь! (выходит из шатра, даёт в морду жандарму, достаёт трубку и затягивается). Так куда лучше! (видит принцессу с Кати и чуть насмешливо кланяется) Нарышкина: О, нет, опять он! (закатывает глаза) Мари: (бросает на Кайзерлинга презрительный взгляд) Кайзерлинг: Доброе утро, ваше высочество! Доброе утро, мадемуазель! Как самочувствие? Готовитесь к новым приключениям? Нарышкина: (строит недовольную мордочку) Бенкендорф: (подходит к Кайзерлингу, улыбаясь) Счастлив следователь, к которому подследственные так рвутся на допрос! Ваше высочество... (поклон) Мадмуазель Нарышкина, вас я тоже искал. Нарышкина: Да? И по какому же поводу? Бенкендорф: Для очной ставки! Нарышкина: (хмурится) Кайзерлинг: Александр Христофорович, ну наконец-то! Мне впрямь не терпится поскорее избавиться от вздорных обвинений, родившихся в очаровательной головке мадемуазель Кати! Бенкендорф: Я предъявлял вам показания евнуха из гарема Оздемир-бея. (с улыбкой) Кайзерлинг: Этого?! Только? Я успел и забыть, думал, у вас в запасе есть что-то существеннее (смотрит на Кати). Бенкендорф: (улыбка еще шире) Человека с чистой совестью должны посещать другие мысли. Кайзерлинг: Даже в вашем обществе? Бенкендорф: Мое общество доставляет неудовольствие политическим преступникам. (внимательно смотрит на Кайзерлинга) Кайзерлинг: Или беднягам, которым известна нерасторопность ваших людей. Вы, Александр Христофорович, с вашим хватательным рвением то за порохом не приглядите, то за благородной девицей. При таком раскладе напраслина - дело обыкновенное. Бенкендорф: (изобразив грусть) Старею, Аристарх Прохорович – то за одним не догляжу, то другое упущу. Вы уж на меня не взыщите, что заставил вас несколько часов провести в обществе настоящих преступников; плуту этому гаремному веры мало, а мадмуазель Нарышкина отказалась против вас свидетельствовать. Желаю приятно оставаться! (велит жандармам утащить евнуха в отдельный шатер на допрос и уходит сам) Кайзерлинг: (задумчиво вслед Бенкендорфу) Хитрит старый лис... Хочет с поличным поймать. (Кати) Благодарю за ваше великодушие, мадемуазель. Вам ведь хотелось вывести на чистую воду мерзавца 96-й пробы. Нарышкина: (пожимает плечами) Я подумала и поняла, что на такого негодяя, как вы, у меня еще маловато улик. Поднакопится - и главный козырь при первой же вашей ошибке полетит на стол графа Бенкендорфа. Кайзерлинг: Мне придётся совершить что-нибудь ужасное ради вашего удовольствия! Нарышкина: Уж сделайте милость. И тогда осуществится моя заветная мечта - я увижу, как вы идете по этапу. Кайзерлинг: (Кати) Тронут, что ваша мечта - увидеть меня, детали не так уж важны. Нарышкина: Не льстите себе - я как раз буду заострять внимание на деталях, а не на вашей персоне. Кайзерлинг: (Кати) Ну так вам всё равно, кого по этапу отправить – может, удовольствуетесь другим графом? Нарышкина: Пожалуй... Нет! Поверьте, рано или поздно, я выведу вас на чистую воду... Может быть, даже прямо сейчас... (уходит) Кайзерлинг: (провожает Кати взглядом) Угодно поиграть? Пожалуйста, мадемуазель, посмотрим, за кем останется последний раунд.
СЦЕНА 19.
Забалуев: (угрюмо гложет дыню) Какое изуверство: на завтрак - дыня, на обед - дыня, на полдник и на ужин опять она же! Коли со мной приключится медвежья болезнь, гадай, от чего - то ли от страха, то ли от нее, распроклятой! (отшвыривает дынную корку и, поудобней устроив лысину среди подушек, засыпает)
СЦЕНА 20.
Бенкендорф: (допрашивает евнуха) Всё, что ты мне рассказал, чрезвычайно занимательно - и про солнечного коня Уччайхшраваса, и про асуров, однако я хотел бы знать, куда сарацины отвезли золотую саблю. И не надо повторять историю про гору Мандару, которую опускают на дно океана на спину гигантской черепахи, обмотав космическим змеем Шешей. Куда эти разбойники свозят награбленное? (с улыбкой, обещающей мало доброго) Врать не советую!
Евнух: (начинает плести сказки про мудрого обезьяньего вождя Ханумана, но надолго не хватает ни его познаний в индуистской мифологии, ни ломаного русского лексикона, и в конце концов он признается, что сарацины хранят награбленное в подземной пещере вблизи одного индийского города с труднопроизносимым и не воспроизводимым на бумаге в силу его, евнуховой неграмотности, названием) Но я уметь показать... (плачет, представляя, что с ним сделают сарацины, когда узнают, что он их предал) Бенкендорф: (жандармам) Стеречь этого мерзавца! (отправляется доложить о новом повороте путешествия наследнику, но не застает того в шатре, и решает сначала потолковать с Забалуевым - входит в арестантский шатер, где Забалуев уже не спит, а с трагическим выражением на физиономии жует дыню) Кому вы служите, господин Забалуев? Забалуев: Что за оскорбления?! Я предводитель Двугорского дворянства, я не позволю! Бенкендорф: (брезгливо) Едва ли Двугорское дворянство долго позволит себе терпеть такого предводителя. Итак, кому вы служите? Вы слишком ничтожная персона, чтобы лично злоумышлять против миссии его императорского высочества. (услышав какое-то хрюканье) Что вы сказали? Забалуев: Это не я, это дыня проклятущая... (держится за живот) Бенкендорф: (прикрыв ладонью рот, чтобы спрятать улыбку) Господин Забалуев, у меня нет времени на долгие с вами разговоры. Благодаря вашим бесконечным проискам у нас его и так очень мало. Я имею достаточно доказательств, чтобы отправить вас на виселицу за государственную измену, и так и сделаю, если вы сейчас же не назовете мне имя вашего хозяина! Забалуев: (борется с искушением продать Ольгу немедленно, не дожидаясь окончания отведенного ей трехдневного срока, потом вспоминает кровавый рубин Магистра, трусливо съеживается, потом приободряется, подумав, что при принцессе его, пожалуй, не осмелится вздернуть даже безжалостный Бенкендорф, и надувает грудь колесом) Вешайте! Бенкендорф: (наблюдая за сменой оттенков на физиономии предводителя, убеждается, что тот кем-то сильно запуган, и вытрясти из него правду сейчас не удастся) Вижу, что вам очень нравится дыня, господин Забалуев? Я велю тюремщикам ничего не менять в вашем рационе. Приятного аппетита! (уходит) Забалуев: (вслед ему) Изверг! Иезуит!
Нарышкина: (ходит между шатров и слышит голоса из одного, присаживается и слушает) Кайзерлинг: (ходит по лагерю, бормоча про себя) С кем прикажете коммерцию заводить? Кругом одна сволочь, этот евнух - болван, разбойники - голодранцы, порядочных купцов по части живого товара ни разу не встретили... (видит Кати) Рыжая бестия опять навострила свой носик... Поглядеть, что ли? (прячется за угол шатра так, чтобы видеть Кати) Нарышкина: (дослушав разговор Александра с Ольгой, заглядывает в небольшую щелку в шатре) Голубки... (встает, слышит шорох за углом, но не обращает внимания) Кайзерлинг: (смотрит на Кати) Что разведала эта лисица? (видит выходящего из шатра Ольги Алекса) А! Шашни! Что же ещё... Теперь Бенкендорфу точно будет не до меня. Нарышкина: (садится неподалеку от шатра, бросает камешки в пепел от костра) Все... Тут становится скучно, и ничего нового... Кайзерлинг: (тихо подкрадывается к Кати и неожиданно поднимает её на руки) Скучаете, мадемуазель? Нарышкина: (приходит в ярость и вырывается) Что вы себе позволяете, негодяй! Немедленно отпустите! Кайзерлинг: (крепко держит Кати, ухмыляется) Я же обещал вам помочь вывести меня на чистую воду. Сейчас я вас украду, продам в какой-нибудь гарем, и будут у вас все доказательства! Нарышкина: Поставьте меня немедленно! А не то я закричу и разоблачу вас прямо сейчас! Кайзерлинг: Сделайте одолжение! А чтоб было больше разоблачать... (целует её) Нарышкина: (вырывается и отвешивает пощечину) Да вы... Да вы... Хам! Негодяй! (отворачивается) Кайзерлинг: (на ухо ей) Сколько лестных слов сразу! (обнимает её за талию) Мари: (проходя стороной, замечает Кайзерлинга, обнимающего Кати) Что-что?! (изумленно ахает) Никогда бы не подумала! (хихикнув в кулачок, уходит)
Александр: (не отрывая взгляда) Ни вы, ни мой отец никогда не воспринимали всерьез то, что было между мной и Ольгой. Вы исполнили приказ императора, но это ничего, слышите, ничего не изменило! Лишь нанесло и мне и ей еще одну рану. Я любил ее по-настоящему... (молчит какое-то время) И люблю до сих пор! (опустив глаза, отворачивается, усилием воли берет себя в руки, не оглядываясь, тихо) Распорядитесь о сборах граф. Нам пора продолжить путь... Бенкендорф: (слушает, и с каждым словом мрачнеет все больше) Будет исполнено, ваше высочество. (отвешивает поклон и уходит)
СЦЕНА 23.
Андрей: (валяется вперемежку с подушками на ковре в шатре Корфа - мундир и физиономия помятые, очки на левом ухе; с трудом разлепляет веки) Я... еще... жив? Непорядок... (ползком добирается до ближайшей не совсем пустой бутылке, переливает ее содержимое в себя и снова проваливается в тяжелый сон) Никита: (обходит лагерь) Жандармы за порядком присмотреть не умеют, гляну-ка я, пока Поленька спит, не завелось ли где новой измены. (заглядывает в шатёр Долгорукого) Свят-свят-свят, князь Андрей Петрович в эдаком виде! Ладно бы мой барин, дело привычное, а тут без ворожбы не обошлось! (трясёт Андрея за плечо) Эй-ей! Очнитесь, барин! Андрей: (во сне блаженно улыбается) Анечка... любимая... (лезет целоваться к Никите) Никита: (отстраняется от Андрея) Караул! Сглазили нашего князюшку! Меня с Анной, прости Господи, перепутал! Андрей: (от громогласных воплей Никиты полупросыпается и смотрит на денщика одним глазом) Ч-что... ик! м-мы уже... ик! п-п-п-п-причалили? Никита: (Андрею) Причалили, давно уж причалили! И вам причалить пора, а то утонете в пакости этой! (брезгливо берёт пустую бутылку и отбрасывает её прочь) Андрей: (медленно возвращаясь к трезвой и горькой реальности) Никита... Никита, ты не представляешь... зачем ты убрал бутылку? Анна - моя сестра, понимаешь ты, дубина стоеорсовая?! Моя сестра - как Лиза, как Соня... родная сестра!!!! а я ее люблю, я ее люблю так... так... во всех языках мира не найдется слов, чтобы сказать, как я ее люблю! (мотает головой, очки падают с уха на плечо) Как мне теперь жить, а, Никита? Никита: (Андрею) Анна сестра вам? То-то барин покойный растил её барышней... В доме думали, она сестра Владимиру Иванычу, а тут вона что... Ишь ты... Андрей: Вот тебе и «ишь ты»... (смотрит на винную бутылку и отворачивается - тошно) Никита: Кто ж сестрицу вам любить помешает? Любите её на здоровье, по-родственному. Андрей: Легко тебе советы давать! А если б оказалось, что Полина - твоя сестра? Никита: (задумывается) Али до греха меж вами дошло? Андрей: (возмущен) Ты что, с ума сошел?! Это у вас, мужиков, всё просто, а Анечка... Она такая чистая, такая... Я бы никогда и мысли не допустил, что с ней можно, как с цыпочкой из курятника мадам Воланж! Я бы никогда ее так не оскорбил! Никита: (обижен) А что мужики? Что между мужиками? Мы будто не чувствуем! Анна-то впрямь как из воздуха, как их там, хвея... По-родственному и без греха её очень можно любить. Андрей: А я, по-твоему - что, не мужчина? Я хочу ее любить - по-настоящему, всю! Но только после свадьбы! Которой никогда не будет... (поникнув головой) Никита: (вздыхает) Экий вы горемыка, Андрей Петрович! Ну, винищем горю не поможешь, вставайте-ка, умывайтесь, а там видно будет! (одним движением поднимает князя и ставит на ноги). Андрей: Спасибо тебе, Никита... добрая ты душа... Хочешь унтер-офицером быть? (не сопротивляется, позволяя себя встряхнуть) Анна: (замирает на пороге шатра) Андрей... Ты здесь?.. Андрей: (растерянно) Аня? (пытается одновременно пригладить рукой растрепанные волосы, застегнуть мундир и надеть на нос очки) Анна: (пугается и подходит к нему близко-близко) Что с тобой? Никита: (смотрит на Андрея и Анну) Пойду к Поленьке, чай, заждалась, коли проснулась (вслух) Не простудитесь, Андрей Петрович, дует тут, неведомо от чего (уходит) Андрей: (хочет ее обнять, но роняет руки и отворачивается, с болью) Аня, зачем ты пришла? Зачем мучишь себя и меня? Анна: (отходит подальше) Прости, прости меня... Сердце не выдержало, так хотелось увидеть тебя... Андрей: (проглотив комок в горле) Аня... неужели мы когда-нибудь сможем относиться друг к другу, как брат и сестра? Анна: (качает головой и нежно прикладывает руку к лицу Андрея) Нет... Я не смогу... Это так несправедливо... Андрей: (прикрывает глаза, наслаждаясь ее лаской, потом вдруг крепко стискивает в объятиях и начинает осыпать ее лицо и шею жаркими поцелуями) Нет, ты не моя сестра! Я не верю в это, я этого не чувствую! Анечка, любовь моя, радость моя, жизнь моя... (объятия становятся все крепче, а поцелуи - все жарче, но внезапно опомнившись, отпускает ее, потрясенно) Прости меня... пожалуйста, прости... Анна: (плачет) Тебе не за что извиняться... Мое сердце навсегда будет твоим, даже если ты... (осекается)... мой брат... Андрей: И мое сердце принадлежит тебе навеки! Я никого не смогу больше полюбить, я не хочу больше никого любить! Пусть мне никогда не суждено прижать тебя к груди, не почувствовать сладость твоих губ... но я сохраню все это в памяти - каждый твой взгляд, каждый поцелуй, и буду любить мою память, раз уж не дано любить тебя... (плачет, не стесняясь своих слез) Анна: (нежно целует в щеку и выбегает из шатра) Андрей: (шепотом, ей вслед) Прощай, любовь моя... (услышав от одного из жандармов о скором отъезде, идет предупредить друзей)
СЦЕНА 24.
Полина: (спросонья пытается нашарить рядом с собой Никиту) Никииитушка… (резко открывает глаза) Никита?! Полина: (садится на подушки и осматривает убранство шатра) Никита: (заходит к Полине) проснулась, радость моя? Полина: (вскакивает и бросается ему навстречу) Никита! (вздыхает) Я проснулась, а тебя нет. Никита: (гладит её по щеке) Не серчай, Поленька! У меня служба... ты спала ещё сладко, а я ходил к Андрею Петровичу. Горе у него - хотел на Анне жениться, а она батюшке его побочная дочка. Полина: (прижимается щекой к его руке) Ну что ты! Раз служба, значит служба. Как же так вышло, что Ань... Анна Долгоруким родня?! Ээх, горемычная она. Уж как бы я к ней ни относилась, но такой беды не желаю. Любить, и вдруг узнать такое. Никита: Может, враки, и все обойдётся? А меня Андрей Петрович обещал произвести в унтер-офицеры! Будешь унтер-офицерская жена! Полина: (улыбается) Да я и просто женой быть согласна! (счастливая прижимается к Никите) Хоть вольная, хоть подневольная - лишь бы с тобой. Никита: (довольный, целует Полину)
Нарышкина: (идет и шипит, возмущаясь нахальством Кайзерлинга) Да как он посмел, негодяй... (подходит к Бенкендорфу) Граф, мы продлеваем стоянку или собираемся? Бенкендорф: (погруженный в свои мрачные мысли, отвечает механически) Собираемся, мадмуазель! Возьмите на себя труд известить об отъезде ее высочество. (проводив взглядом цесаревича, вошедшего в шатер принцессы) Нет, ее, кажется, известит сам Александр Николаевич. Тогда проследите за упаковкой ее гардероба и предупредите остальных дам. Нарышкина: Да... (идет предупреждать всех об отъезде) Бенкендорф: (ходит по лагерю, отдавая распоряжения о сборах – деловито и жестко, как обычно, но в голове неотступно вертятся слова Александра; сам с собой) Они не забыли друг друга – с этой правдой приходится смириться. Вернуть им отнятое во имя государственных интересов счастье я не могу, но могу частично искупить мою вину: перед ним – избавив его от напоминаний о долге, о котором он сам не может забыть, перед ней – избавив ее от моего внимания.
СЦЕНА 26.
Александр: (постепенно приходит в себя, идет мимо шатров в поисках принцессы, находит ее в одиночестве, читающей книгу) Простите меня, Мари... Я совершенно не уделяю вам внимание... Мари: Алекс! (смущенно опускает взгляд) Ваше высочество… Слава Богу, с вами все в порядке! (про себя) Ты жив! Жив! (вслух) Я так за вас волновалась. (про себя) Если с тобой что случится, я этого не переживу. Александр: (улыбается, целует ей руку) Спасибо, что так беспокоитесь обо мне. (тепло смотрит, немного грустнеет) Мари... Я хочу попросить вас о прогулке. (подает ей руку) Вы не против? Мари: (принимает руку) Конечно, я согласна с вами прогуляться. (нежно) И мне не за что вас прощать. Успех миссии превыше всего. Александр: (пока идут, смотрит вдаль, на палящее солнце, затем поворачивается к принцессе) Красоту можно найти даже в пустыне. Несмотря на то, что вокруг одни пески и палит солнце, здесь потрясающей красоты закаты... (опускает голову, невесело) Я вновь хочу попросить у вас прощения, Мари… (поворачивается, смотрит на нее) И совсем не за миссию... (выдержав паузу) Больше всего на свете, Мари, я ненавижу ложь. Особенно, когда это касается людей, которых я ценю и которыми очень дорожу. Мне не хочется обманывать вас. Вы должны знать то, что я скажу вам сейчас… (отворачивается, смотрит какое-то время на барханы) Некоторое время назад, незадолго до нашей с вами встречи, я любил одну женщину, польскую княжну Ольгу Калиновскую. Не буду вдаваться в подробности, чтобы ни причинять вам еще большей боли. Скажу лишь, что нас разлучили. Ольгу выслали в Польшу и насильно выдали замуж. С тех пор мы не встречались. Какое-то время после расставания я не помнил себя. Жил лишь снами и воспоминаниями о тех днях, а потом встретил вас. Бог мне свидетель, я был искренним в своих чувствах, когда говорил вам о любви. Вы были моим спасением и возвращением в реальный мир. Я вновь почувствовал, что живу, и могу быть счастливым. Там, в вашем маленьком городке, я думал, что начал новую жизнь. Жизнь, в которой у меня будете только вы, Мари... (голос срывается, но Александр усилием воли берет себя в руки) Однако я ошибся тогда. Новую жизнь мне дает эта пустыня и этот рассвет... (молчит какое-то время, затем продолжает) Вчера я случайно встретил здесь Ольгу. Перепутал шатер, вошел и потерял дар речи. Оказалось, что ее, как преступницу, нарушившую волю Императора и вернувшуюся в Россию, арестовал в Одессе граф Бенкендорф. Она путешествовала с нами все это время, а я узнал обо всем только вчера... (пауза) Не стану скрывать, Мари, мне с трудом удалось сдержаться, но сегодня утром... (делает паузу, глядя на барханы, затем поворачивается и смотрит ей в глаза) Сегодня утром мы попрощались навсегда. Чтобы открыть сердце для новой любви, мне нужно было отпустить прежнюю... И вернуться к вам, чтобы остаться рядом навсегда. Сейчас, произнося эти слова, я прошу вас только об одном - дать мне немного времени. И я обещаю, что на свете не будет женщины, счастливей той, кому я сейчас говорю слова любви. На свете не будет женщины, счастливей вас, Мари... (смотрит в ее глаза, ожидая ответа) Мари: (внимательно выслушав каждое слово, с печальной улыбкой) Спасибо... спасибо за вашу честность. Для меня это значит очень много. (глаза блестят от непролитых слез) Не отрицаю, что мне больно, но знайте - мои чувства к вам не изменились. Я буду ждать столько, сколько нужно. (нежно проводит рукой по его щеке) Я понимаю, что такую женщину, как пани Огинская, забыть очень сложно. (еле-еле слышно) Даже если этого не произойдет, я буду любить за двоих. Александр: Спасибо, Мари... (стирает слезинку с ее щеки) Обещаю, что это последние слезы, пролитые вами по моей вине... (опускается на колени, обнимает ее и замолкает...) Мари: (нежно гладит его по волосам) Я верю. Я верю вам! Александр: (приходит в себя, поднимается, улыбается, нежно и тихо) Нам пора ехать... Караван готов к отправлению, и все ждут только нас. Боюсь, по дороге в Японию нас ждет еще одно отклонение от курса. Правда, где мы окажемся, знает лишь граф Бенкендорф... (подает ей руку, вместе возвращаются к ожидающей свите)
СЦЕНА 27.
Бенкендорф: (помогает Ольге сесть на верблюда, стараясь не смотреть ей в лицо, сухо спрашивает) Вам удобно, пани Ольга? Ольга: Разве… вы не собираетесь меня сопровождать? Бенкендорф: (холодным светским тоном) Вы больше не арестантка, пани Ольга, а этот верблюд – послушное и доброе животное. Желаю вам приятного пути! Ольга: (ошеломлена переменой, произошедшей с Бенкендорфом с момента их последней встречи) Что ж… (сухо) Желаю вам в пути более приятной компании, чем бывшая арестантка, господин граф (отворачивается, чтобы скрыть разочарование, набрасывает капюшон накидки и берет в руки поводья; когда граф отходит, с горькой усмешкой). Слова мужчин слишком разнятся с их поступками, и вы, граф, не оказались исключением.
Бенкендорф: (про себя, невесело усмехаясь) Если я когда-нибудь пожалею о принятом решении, мне останется лишь напомнить себе, что для нее я был и останусь только жандармом. (убедившись, что караван готов тронуться в дорогу, занимает свое место в его конце - чтобы держать под наблюдением начало и середину; караван берет курс на Индию)
Конец шестой части.
Царапка
Мечтательница
Сообщение: 1475
Репутация:
22
Отправлено: 02.12.09 20:33. Заголовок: Мари прелестна с вее..
Мари прелестна с веером из павлиньих перьев
Эйлис
Never Fade Away
Сообщение: 1079
Репутация:
25
Отправлено: 02.12.09 20:49. Заголовок: Санек у меня конечно..
Санек у меня конечно не плакал при прощании, но все равно коллаж отличный))) все остальные картинки тоже
- Дорогая, Мари, впереди нас ждет другая, я уверен, счастливая жизнь, в которой мы с вами будем принадлежать друг другу. Идемте, ваше высочество, караван, а вместе с ним история, готова двигаться дальше, и я хочу видеть улыбку на вашем лице.
Gata пишет:
цитата:
Вечером выложу два варианта. Выбирайте, какой больше подходит ситуации :)
Алекса, Gata О каком коллаже речь?
Gata
Сладкоежка
Сообщение: 2878
Репутация:
28
Отправлено: 03.12.09 08:56. Заголовок: Эйлис пишет: О како..
Эйлис пишет:
цитата:
О каком коллаже речь?
К сцене 16 :)
Эйлис
Never Fade Away
Сообщение: 1084
Репутация:
25
Отправлено: 03.12.09 09:00. Заголовок: Gata пишет: К сцене..
Gata пишет:
цитата:
К сцене 16 :)
А, понятно Ждем и второй вариант.
Алекса
Фея Драже
Сообщение: 811
Репутация:
23
Отправлено: 03.12.09 09:10. Заголовок: Надо было оставить т..
Надо было оставить тот, что был, а вечером выдложить уже дополнительный
Gata
Сладкоежка
Сообщение: 2879
Репутация:
28
Отправлено: 03.12.09 09:16. Заголовок: Алекса пишет: Надо ..
Алекса пишет:
цитата:
Надо было оставить тот, что был, а вечером выдложить уже дополнительный
Хорошо.
Алекса
Фея Драже
Сообщение: 813
Репутация:
23
Отправлено: 03.12.09 09:25. Заголовок: Gata , я счастлива ..
Gata , я счастлива Спасибо Обещаю больше ни звука
Эйлис
Never Fade Away
Сообщение: 1088
Репутация:
25
Отправлено: 03.12.09 10:02. Заголовок: Алекса пишет: Надо ..
Алекса пишет:
цитата:
Надо было оставить тот, что был, а вечером выдложить уже дополнительный
Это я виновата. Соответствия гардеробному описанию ситуации захотела. Хорошо, что Гата выложит оба, второй(первый) по содержанию правильный.
Меня решили доконать Ну почему они такие слепые!!!!
Что опять не слава Богу?
Gata
Сладкоежка
Сообщение: 2888
Репутация:
28
Отправлено: 03.12.09 13:40. Заголовок: Спасибо за отзывы! :..
Спасибо за отзывы!
Мне приходится иногда в коллажах отступать от мелких деталей по тексту, если я вижу, что в целом картинка соответствует духу сцены. Простите, если в чем-то мои взгляды не совпадают с вашими, дорогие читатели
Тяжелый отрывок. Тут несколько очень сильных и драматичных сцен Сыграны потрясающе Начну со сцены прощания. Пани Ольга, Александр - я плачу когда читаю. Говорить не могу дальше об этом... Потом идёт тоже трудная и сильная сцена - разговор Алекса и Бени. Когда еще шла игра, я была полностью на стороне наследника в этой любовной истории, тоже готова была скандировать Алес+Оля= должны быть вместе. На этом разговоре споткнулась. Граф для меня открылся с новой стороны. Он и раньше мне нравился, но после этого разговора, я поняла Ольгу и БиО стали для меня любимой парой . Странно, понимаю, говорят два мужика, а у меня в этот момент на лбу, когда читала, симафорило "БиО!". Дальше круче. У графа в сердце любовь, сомнения, чувство вины, много чего намешано, при этом надо еще дела делать, вести себя ровно, а в душе - пожар. Объяснение Алекса и принцессы - нет слов. Взял честно сказал как есть - люблю другую, но сделаю всё возможное, чтобы ты не страдала. Многие мужчины на такое способны? Сомневаюсь. Мари не подкачала, умница. Она еще больше стала мне нравится. В немом восхищении от этого диалога. На этом фоне страдания Андрея не задели, интуитивно понимала Нюшку и Андрюшку сделают сладкой парочкой и сестринско-братские дела это временные трудности, чтобы жизня мёдом не казалась От последней сцены в этом отрывке меня снова затрясло. Мне хочется им крикнуть, что вы делаете, вы же любите друг друга, зачем эти нелепые игры в благородство! Объясните мне с чего Беня взял будто он для Ольги только жандарм? Тупо пытаюсь понять, но не понимаю! Вот скока накатала, сама испугалась своей пламенной речи Коллажи как всегда - полный восторг
Значит у нас четверых, именно в этих сценах, получилось сыграть так, как сыграть хотели. И передать то, что передать хотелось. Это радует. Спасибо.
Olya
Интеллектуалка
Сообщение: 1391
Репутация:
26
Отправлено: 03.12.09 16:08. Заголовок: Алекс и Ольга... Не ..
Алекс и Ольга... Не могу, не могу читать эту сцену без слез. Мне всегда кажется, что я стою там с ними рядом, в шатре и слышу весь разговор, неровное дыхание, вижу как они друг на друга смотрят... Gata пишет:
цитата:
Александр: (не отрывая взгляда) Ни вы, ни мой отец никогда не воспринимали всерьез то, что было между мной и Ольгой. Вы исполнили приказ императора, но это ничего, слышите, ничего не изменило! Лишь нанесло и мне и ей еще одну рану. Я любил ее по-настоящему... (молчит какое-то время) И люблю до сих пор!
Эйлис, твой Александр навсегда покорил мое сердце. Это мужчина сильный, любящий, честный... таких искать и искать! И я не сомневаюсь, что он сдержит свое слово Мари. И ни словом, ни взглядом не покажет ей, что в душе его навсегда осталась любовь, которую он хоть и потерял, но сохранил в своей памяти. Принцесса меня еще в игре поразила... "Я буду любить за двоих". Нет слов, одни слезы... А графу при всей любви мне захотелось стукнуть пару раз по затылку. Ольга лишь поддалась на его тон. И обоим больно в результате Gata пишет:
цитата:
Если я когда-нибудь пожалею о принятом решении, мне останется лишь напомнить себе, что для нее я был и останусь только жандармом.
Мужчины как вобьют себе что-нибудь в голову и развивают и развивают... Надо полагать, Беня решил, что и Ольга наследника не забыла. Только это совсем не та женщина, которая стала бы играть на чьих-либо чувствах. Коллажи изумительные! Все! Гаточка,
Gata
Сладкоежка
Сообщение: 2892
Репутация:
28
Отправлено: 03.12.09 18:59. Заголовок: Добрый вечер! Еще ра..
Добрый вечер! Еще раз спасибо за комментарии, а главное - за ваше неравнодушие Второй вариант картинки к сцене 6.16 я добавила, сравнивайте и выбирайте :)
Вижу, что графу пришла пора давать пресс-конференцию
Светлячок пишет:
цитата:
Мне хочется им крикнуть, что вы делаете, вы же любите друг друга, зачем эти нелепые игры в благородство! Объясните мне с чего Беня взял будто он для Ольги только жандарм? Тупо пытаюсь понять, но не понимаю!
Olya пишет:
цитата:
Мужчины как вобьют себе что-нибудь в голову и развивают и развивают... Надо полагать, Беня решил, что и Ольга наследника не забыла. Только это совсем не та женщина, которая стала бы играть на чьих-либо чувствах.
Беня не рисуется, не играет в благородство. Он обычный человек, где-то склонный к заблуждениям, но порядочный и совестливый, преданный престолу. В его отношении к Сане есть нечто отеческое - он и жалеет его, и между делом воспитывает :) Когда-то он по приказу императора выслал Ольгу в Варшаву - не сам, конечно, только конвой отрядил, но все равно приложил к этому руку, и не может теперь не испытывать чувства вины, видя страдания наследника.
Несмотря на заявления "я вам не верю" и "это жандармские штучки", Ольга не говорила, что Беня ей противен, и он бы продолжал добиваться ее расположения, но тут случился разговор с Саней - "это ничего не изменило", "нанесло нам еще одну рану" и т.д. Если бы граф с Ольгой уже объяснились, это одно, но ухаживать за женщиной, чьи чувства к прежнему возлюбленному могли еще не остыть, на глазах у того самого возлюбленного, который связан по рукам и ногам обязательствами перед престолом и не может быть равным соперником - имхо, на такое способен только махровый эгоист. Мне было бы стыдно за моего героя, если бы он повел себя подобным образом.
Роза
пани Роза
Сообщение: 2127
Репутация:
25
Отправлено: 03.12.09 19:37. Заголовок: Граф дал исчерпывающ..
Граф дал исчерпывающий ответ. Мне добавить нечего. Кроме, пожалуй, вот этого момента. Ольгу поразила перемена в отношении к ней Бенкендорфа. Это после "пожертвовать чином, титулом и жизнью". Но она слишком горда, чтобы кинуться к нему с распросами. Ольга еще не созрела для вопросов, т.к. сомневается в его и своих чувствах. Каждый из них наедине с самим собой должен заглянуть в своё сердце
Алекса
Фея Драже
Сообщение: 816
Репутация:
23
Отправлено: 03.12.09 20:09. Заголовок: Спасибо, Гата и Роза..
В любви мы все эгоисты, ИМХО. Беня поступил незаурядно. Меня "Восток" зацепил этими страстями и переживаниями. В центре - роскошная Ольга, которую любят замечательные мужчины. Есть милая принцесса, забавные пакостники и веселый Вовка. Читаю с огромным удовольствием. Столько эмоций в одном флаконе
ЗЫ. Мне понравились оба коллажика, где Ольга с Алексом
Спустя несколько дней, на очередной ночной стоянке. Бенкендорф: (сидит в своем шатре за походным столом, изучая карту Индии) Если турок не врет, это где-то здесь… (задумчиво водит по карте карандашом) Еще два дня пути, но через джунгли – может статься, что и больше. Хорошо, что мы пересели на лошадей… Хотя их, вероятно, тоже придется оставить… (усмехнувшись) И нести дам на руках, потому что дамы, разумеется, не захотят поджидать нашего возвращения в какой-нибудь тихой гостинице. Вздор! Нужно поговорить с его высочеством, чтобы он убедил принцессу отказаться сопровождать нас в самой опасной части экспедиции, а та бы велела другим дамам… (вспомнив Александра, мрачнеет) Он так старается быть заботливым с невестой, не отходит от нее ни на шаг, но видно, каких мук ему это стоит. Я был бы последним мерзавцем, если бы позволил себе… (сердито) нет, прочь эти мысли! (проводит рукой по глазам, воспаленным от ночных бдений над бумагами) Всё тихо… Ни нападений, ни интриг… Больше ни одной попытки задержать миссию не предпринималось, если не считать того, что мы отклонились от пути – но не настолько далеко и не с такой потерей времени, чтобы те, кто старается нам помешать в срок добраться до Японии, успокоились. Может быть, я просчитался, и никого, кроме Забалуева и Долгорукой, нет? Может, они просто следовали инструкциям, полученным в Петербурге, а я здесь ищу призрак? (просматривает отчеты жандармов, следивших за Кайзерлингом) В тесной дружбе с Забалуевым не замечен, да и тогда, когда я их нарочно посадил вместе, они мололи всякую чушь – если только не вели шифрованный разговор. Впрочем, ни тот, ни другой не производят впечатления глубокомудрых, хоть и оба себе на уме. (листает отчеты дальше) Волочится за девицей, пойди пойми – готовит новое похищение, или на самом деле воспылал… (вздохнув, откладывает бумаги, садится в углу шатра на подушки и берет в руки гитару, негромко поет) Я пережил и многое, и многих, И многому изведал цену я; Теперь влачусь в одних пределах строгих Известного размера бытия. Мой горизонт и сумрачен, и близок, И с каждым днём всё ближе и темней. Усталых дум моих полёт стал низок, И мир души безлюдней и бедней. Не заношусь вперёд мечтою жадной, Надежды глас замолк, — и на пути, Протоптанном действительностью хладной, Уж новых мне следов не провести. Как ни тяжёл мне был мой век суровый, Хоть житницы моей запас и мал, Но ждать ли мне безумно жатвы новой, Когда уж снег из зимних туч напал? По бороздам серпом пожатой пашни Найдёшь ещё, быть может, жизни след; Во мне найдёшь, быть может, след вчерашний, — Но ничего уж завтрашнего нет…
СЦЕНА 2.
Ольга: (ходит у себя в шатре туда-сюда, то присядет на подушки, то поднимется в волнении, прижав ладони к вискам) Почему он так себя повел, что случилось? Почему был так холоден со мной последние дни, и ни разу не появился здесь? Я была права! Это были обычные жандармские уловки, чтобы я доверилась ему и сболтнула лишнее. Ние (нет), не могу в это поверить, это было бы слишком жестоко! (останавливается, осененная догадкой) Или он узнал, что мы встречались с Саш... с его высочеством? (касается рукой крестика на груди; чуть успокоившись) Неизвестность еще хуже. Осталось слишком мало времени, не сегодня-завтра он поймёт, кто причина того, что миссия задержалась, и кроме презрения и тюрьмы меня ничего не ждёт. Пусть так. Но не сегодня! (решительно выходит из шатра)
СЦЕНА 3.
Андрей: (бродит бесцельно по ночному лагерю в одной рубашке - жарко и влажно, на пороге джунглей) А луна здесь почти не отличается от нашей, Двугорской...
СЦЕНА 4.
Кайзерлинг: (пьёт вино в компании местного купца, в сторону) Хорошо, что англичане научили этих дикарей какому-то человеческому языку, хотя английский больше подходит лягушкам. (вслух) Вино отменное, а какими ещё вы здесь балуетесь удовольствиями?
СЦЕНА 5.
Александр: (подает принцессе бокал с вином, тепло улыбается) Я приглашал вас в Японию, дорогая Мари, но вместо этого у нас получился круиз по пустыне, схватка с пиратами, знакомство с гаремом, теперь вот еще и джунгли. Вы не утомлены такими приключениями? Мари: (берет бокал) Нисколько! Это настолько необычно, настолько увлекательно! (грустно улыбается) Я ведь ничего не видела, кроме Дармштадта и Петербурга. Как вы знаете, мы вели довольно замкнутую жизнь. А сейчас у меня есть возможность увидеть мир... с вами! Александр: Ну что ж, я рад этому. Наши «друзья», что до сих поры чинят препятствия нам на пути, невольно оказывают и услуги. (улыбнувшись) Дальше - непроходимые джунгли, и судя по всему, нам придется путешествовать через них, оставив лошадей здесь. Не уверен, что вы согласитесь со мной, Мари, но я все же должен попросить вас быть осторожной в Индии. Мари: Я обещаю, что буду очень осторожна. Александр: (слышит шаги возле своей палатки) Кому-то не спится даже после столь длительного перехода... (откидывает полог, видит Андрея) Князь! (внимательно смотрит на него) Что-то произошло? (приглашая войти к ним) Мари: (поднимает глаза) Андрей Петрович, как вы себя чувствуете? Андрей: (входит в шатер) Добрый вечер, Александр Николаевич. Что произошло? (вздыхает) Просто не спится... (принцессе) Благодарю за беспокойство, ваше высочество... (почтительно целует руку) Я был бы рад сказать вам, что я в полном порядке, но - увы... Александр: Мне кажется, это не совсем то, что вас гложет, Андрей... Я не стану настаивать, но поверьте, иногда лучше поделиться с кем-то, чем держать все в себе. Я готов выслушать вас и помочь всем, чем смогу... Мари: (поправляет) Мы готовы выслушать и помочь. Александр: (с улыбкой оглянувшись на невесту) Да, разумеется – мы. Андрей: Благодарю, ваши высочества, но мне помочь нельзя - разве признать недействительными эти проклятые бумаги из корфовского сейфа... (поколебавшись) А как Анна? Надеюсь, она не больна? Мы с ней почти не видимся, а у мадмуазель Нарышкиной ничего невозможно спросить толком... Мари: (вздыхает) Бедняжка Анни так грустна, на нее больно смотреть... (осекается) простите... Андрей: (бледнеет) Бедная, ей еще хуже, чем мне... Мари: (с надеждой) Но ведь можно узнать все наверняка. Алекс, ведь есть же способы проверить подлинность документов? Александр: (заинтересованно) Бумаги из сейфа барона Корфа? Если я верно вас понимаю, Андрей, речь идет об одном из секретов, которые хранил отец Владимира? (улыбнувшись) Если верить словам моего отца, старый барон был своего рода хранителем как множества государственных, так и множества личных тайн Петербургского дворянства. И у него это великолепно получалось. Однако мне также известно, что среди секретов барона Корфа были и те, которые стали таковыми не по его воле, а по воле вершившихся в то время обстоятельств. А это значит, что информация, которая была получена вами из его тайного архива, может на самом деле быть совершенно иной...
Ольга: Я живая, из плоти и крови. Хотите убедиться? (касается мужской руки) А вот вы, Александр Христофорович, за эти несколько дней, действительно, стали только игрой моего воображения… (осекается, испугавшись, что сказала лишнее) Бенкендорф: (вздрагивает от ее прикосновения и хмурится; вспомнив о долге гостеприимства) Бокал вина? Ольга: Вы забывчивы, граф. Я предпочитаю коньяк. Впрочем, ваша забывчивость касается не только спиртных напитков. Бенкендорф: (всматривается в ее лицо, стараясь угадать ее мысли, но понимает, что ничего угадать не может, и вообще весьма близок к тому, чтобы утратить возможность мыслить связно; пытается призвать на помощь чувство долга и иронию) Чего же еще касается моя забывчивость? Неужели вы, вслед за господином Кайзерлингом, будете упрекать меня за недосмотр над корабельным пороховым складом? (усмехнувшись, наливает в бокал требуемое и протягивает ночной гостье) Ольга: (чувствует, что граф взволнован и смущен и прячется за иронией, подходит к нему близко, их теперь разделяет только бокал, который Бенкендорф держит в руке; поднимает голову и встречает его взгляд, с иронией) Пан Кайзерлинг неправ, порох вы держите всегда сухим и наготове (не избегая его взгляда, чуть наклоняет голову набок, берет у него из рук бокал, не глядя, пытается его поставить на столик, но не дотягивается, и когда разжимает пальцы, бокал падает и разбивается; вздрагивает и опускает ресницы). Бенкендорф: (медленно кладет руки ей на плечи) Искушение, пани Ольга, подобно фитилю, поднесенному к пороховой бочке – грозит гибелью тем, кто не успел укрыться. Ольга: Искушение? Вашему самообладанию можно только позавидовать! Бенкендорф: (глухим голосом, чувствуя, что еще чуть-чуть, и все его принципы и благие намерения полетят к чертям, в ад, в пекло, и понимая, что уже бесполезно взывать к чувству долга, поздно пытаться остановиться – его самого неотвратимо несет в ту же черную бездну) Как можно завидовать тому, чего нет? Ольга: (взмах ресниц и прямо графу в лицо) Если бы это была правда... Ваш трюк удался, свою битву я проиграла. (чуть тише) Только зачем эта победа, если вам не нужна капитуляция. Бенкендорф: (заметив у нее на груди золотой крестик, вспоминает, что как-то видел его у наследника, снова мрачнеет и убирает руки с ее плеч) Вы капитулируете, нося белый флаг другой капитуляции? Ольга: (отступает на один шаг назад и прикрывает крест рукой) Как вы узна... (замолкает, понимая, что граф через себя не переступит, про себя) Он знает о нашем последнем разговоре, даже, если не донесли, знает сердцем. Мне нужно уйти… Бенкендорф: (делает шаг вслед за ней и вновь оказывается рядом; пристально глядя Ольге в глаза, медленно разжимает ее пальцы, сжимающие крестик, и резко рвет цепочку, на которой тот висит; хрипло) Моя? Ольга: (дает ему звонкую пощечину) Бенкендорф: Значит, моя! (с силой стискивает ее в объятьях, накрыв ее рот жадным, почти грубым поцелуем, рвет с плеча платье; последнее, что запечатлевается в затуманенном сознании графа – горячие руки Ольги, обвившие его шею) Ольга: (охнув, оказывается в жарких объятиях графа, чувствует, что под напором его рук рвется ткань и платье падает с плеч; пылко обнимает мужчину и прежде, чем отдаться полностью власти своих чувств, шепчет) Твоя! Бенкендорф: (одной рукой продолжая прижимать к себе столь жадно и мучительно желаемую женщину, другой смахивает со стола карты, книги и документы, но складной походный столик оказывается слишком хрупким, чтобы выдержать порыв их страсти и рушится, граф с Ольгой падают на ковер, и окружающий мир перестает для них существовать)
СЦЕНА 7.
Забалуев: (уплетает в кутузке бананы) Наконец-то с дынной диетой покончено! (швыряет в жандарма, заглянувшего проверить арестантов, банановой шкуркой) Вон пошел, надоела твоя морда хуже дыни! (себе под нос) Когда ж я услышу радостную весть, что его начальник доской накрылся? Не торопится, не торопится пани... Надо бы ее поторопить!
Утром. Кайзерлинг: (недовольный, возвращается в лагерь) Спрос здесь только на специально обученных девок... своих девать некуда. Можно местных купить, но тащи их через Японию! Особый товар покупают раджи. Продать кому-нибудь нахалку рыжую? Жалко... раджу. (видит Кати, которая вертится вблизи шатра шефа жандармов) Снова шпионит! (подкрадывается к ней) Нарышкина: (резко оборачивается, шепотом) О, нет, опять вы! Что вы тут делаете? Кайзерлинг: (Кати) То же, что и вы - лезу не в своё дело и рискую получить по носу от уважаемого Александра Христофоровича. Без компании неинтересно. Нарышкина: Очень познавательно, но я прошу вас испариться - вы мне мешаете. Кайзерлинг: Мешаю подслушивать, то есть делу предосудительному. Выступаю в роли защитника добрых нравов. Однако! Нарышкина: (отмахивается от него) Надо же, хоть раз в жизни вы сделали что-то хорошее... Но раз вы не уходите - придется уйти мне. Кайзерлинг: Вместе со мной? Прелестно! Нарышкина: Нет, без вас! Андрей: (немного приободренный слабым проблеском надежды после давешнего разговора с наследником, прогуливается между шатрами и натыкается на Кайзерлинга и Нарышкину) Господин граф, мне кажется, что вы злоупотребляете вниманием мадмуазель. Нарышкина: Здравствуйте, князь... (реверанс) Кайзерлинг: (Андрею) Доброе утро! Как здоровье вашей прелестной сестрицы? Что-то её не видно. Андрей: Вы, должно быть, злорадствуете, господин граф? (на скулах начинают ходить желваки) Простите, что вмешался, Кати, но мне показалось, что этот господин вам докучает. Нарышкина: (шипит) Вам не показалось, князь... Кайзерлинг: (Андрею) Вам угодно самому развеселить эту весьма кислую особу? Похвально, похвально. Андрей: (Нарышкиной) Если вам угодно, мадмуазель, я сделаю так, чтобы этот господин перестал вам докучать. Нарышкина: Благодарю вас, князь, но я думаю, что ваша помощь не потребуется - я все равно собралась уходить... (откланивается)
СЦЕНА 9.
Кайзерлинг: (увидев прогуливающихся под зонтиками от солнца Анну и Мари) Доброе утро, ваше высочество! Доброе утро, Анна Петровна! Анна: (холодно) Доброе утро. Мари: (еще холоднее) Гутен морген, герр граф. Анна: (здоровается с Андреем, старается на него не смотреть) Андрей: (с нежной и грустной улыбкой) Рад, что вам лучше, Анна. Анна: (нежно смотрит, но молчит) Кайзерлинг: (Анне) Прекрасно выглядите! Анна: Не могу сказать того же самого о вас. Кайзерлинг: Я, слава Богу, не женщина, для мужчин внешность большого значения не имеет. (принцессе) Не угодно, чтобы я помог развеять вашу скуку? Мари: Мы на скуку не жалуемся. Кайзерлинг: В моём обществе, разумеется, нет. Мари: Не слишком ли вы о себе высокого мнения, граф? Кайзерлинг: С удовольствием послушаю мнение вашего высочества! Мари: Мое мнение о вас оставляет желать лучшего. Кайзерлинг: Тогда нам нужно получше познакомиться, ваше высочество, и испытать его прочность. Андрей: (вмешивается) Граф, ваша фамильярность переходит все границы! Если бы здесь был Александр Николаевич... Кайзерлинг: (принимает вид крайнего удивления) Вы истолковали мои слова иначе, чем выражение полной почтительности и надежды на всемилостивейшее отношение к верноподданному? Мари: Вы льстили себе, граф, говоря о своем таланте развеять скуку. Пока вы ее только навеваете. Пойдемте, Анни, лучше посидим в тени и что-нибудь почитаем. Становится жарко… (Андрею) Всего доброго, князь. Анна: Да, принцесса. (обменивается с Андреем на прощание грустным взглядом и уходит вслед за принцессой) Андрей: Всего доброго, ваше высочество! (оставшись наедине с Кайзерлингом) Сударь, ваш тон в обращении с дамами просто непозволителен! Кайзерлинг: Помогаю барышням оценить превосходные манеры, которым обучила вас ваша маменька! Андрей: (сквозь зубы) Могу предложить вам оценить другие мои манеры, которым меня обучили в корпусе! Кайзерлинг: Чрезвычайно любопытно! Вы так недавно его покинули, что не успели забыть? Андрей: (сузив глаза за стеклами очков) Мне только кажется, или вы пытаетесь надо мной посмеяться? Кайзерлинг: Завидую вашей юности! (смеется) Андрей: Вы, сударь, наглец! (швыряет ему в лицо перчатку) Кайзерлинг: Решили поразвлечь мадемуазель Нарышкину или избавиться от мыслей о новом родстве? Будем стреляться... (смотрит на очки князя) или на саблях? (окидывает взглядом его фигуру и качает головой) Андрей: (с трудом удерживается от соблазна набить наглую физиономию графа) На пистолетах! Жду вас через два часа за лагерем (показывает рукой). Обойдемся без секундантов! Честь имею (отвешивает поклон по протоколу и уходит). Кайзерлинг: (вдогонку князю) По праву оскорблённой стороны мой выстрел первый! (один) Вот чёрт, из-за глупого мальчишки ещё более глупые неприятности! Пристрелить его, что ли? Как некстати! (уходит)
СЦЕНА 10.
Бенкендорф: (мягко перебирает пальцами пряди Ольгиных волос, рассыпавшихся у него на груди) За всю мою жизнь я не был счастлив так, как в эти несколько часов, и ни на что бы эти часы не променял. Ольга: (отнимает голову от груди графа и трется носиком о его плечо) Только несколько часов? Мы путешествуем уже две недели вместе (улыбается). Бенкендорф: (улыбается в ответ) Последние часы были самыми приятными... (смотрит на Ольгу так, что она заливается краской) Мое сердце давно остыло, а ты заставила его биться так, как оно не билось даже в юности. И я больше не властен ни над собой, ни над своим рассудком… (берет ее лицо в руки, нежно целует глаза, губы, подбородок) Откуда ты взялась, скажи? И почему не пришла раньше? Ольга: (прижимается щекой к его ладони) Раньше мы были далеки друг от друга, как солнце и луна, милый. (вдали слышится нежная и пронзительная индийская мелодия, которую наигрывает кто-то из аборигенов, нанятых в проводники) Иногда надо оказаться на краю света, чтобы понять, что счастье было рядом. Бенкендорф: Мне больше нравится думать, что теперь о нем можно говорить не «было», а «есть» (продолжает целовать Ольгу). Ольга: (забыв обо всем, страстно отвечает на его поцелуи, потому что знает – «есть» только до утра, когда Забалуев выдаст её; спустя какое-то время приподнимается и нежно касается перевязанного плеча) Не болит? Надо сменить повязку. Бенкендорф: (целует ее ладонь) У тебя легкая рука, рана перестала болеть почти сразу (крепко прижимает ее к себе раненой рукой, чтобы показать, что она так же сильна, как и здоровая, хоть и едва уловимо морщится от боли). Ольга: (замечает, что ему больно и мягко высвобождается из объятий) Надо перевязать… (пресекает возражения, которые вот-вот готовы сорваться с его губ) Не спорь, пожалуйста! (делает вид, что сердится) Я сейчас… (оглядывается в поисках подходящего материала для бинтов и замечает порванную цепочку и крест, поднимает его, целует и оборачивается к графу, какое-то время молчит) Я не хочу, чтобы он знал о нас. Это трудно объяснить, Саша, но прошу тебя, не говори ему ничего. Мне нужно время, чтобы открыто посмотреть ему в глаза. Бенкендорф: (вспоминает о данном самому себе и нарушенном слове держаться от Ольги подальше, чтобы не причинять лишних страданий Александру, и мрачнеет) Ты права, ему не нужно сейчас об этом знать... Я бы предпочел, чтобы он вообще никогда об этом не узнал, но правда всегда рано или поздно пробивает себе дорогу сквозь обман... (целует ее руку, держащую крест на порванной цепочке) Прости, что я посягнул на твою память, я был эгоистом... (нежно отводит прядь волос с ее лица) Я забыл, что я богач - что мне принадлежит сегодня и, надеюсь, завтра, а этому бедному крестику - только вчера. Ольга: Я так счастлива с тобой сейчас, Сашенька, и не хочу думать о том, что будет завтра (нежно целует его в раненое плечо, выше и выше, пока не находит его губы и исчезают все сомнения и страхи). Бенкендорф: (ревниво спрашивает себя, не так ли именно она называла в минуты нежности и наследника, но потом решает, что гораздо важнее то, что Ольга сейчас с ним, крепче обнимает ее и опускает на подушки)
СЦЕНА 11.
Полина: (подходит к Анне, смущенно) Ань, мне тогда Никита все сказал про Андрея Петровича... я вот, что сказать хочу... ты, если что, можешь на меня положиться... (потупив глаза) и я вообще у тебя прощения хочу попросить... Анна: Ну что ты, Полина... Полина: Я ж столько раз тебя обижала, столько обидных слов говорила. А все потому, что жутко Никиту ревновала. (тихо) Я ж как его увидела, так и все - прикипела навсегда, а он все о тебе думал, да вздыхал… (после паузы) Да еще обидно было, что мы обе сироты крепостные, а тебя как барышню воспитывали, учителей приглашали, а мне лишь тумаки да затрещины от Вари доставались, да щипки управляющего нашего… (наворачиваются слезы) А здесь... увидела, что господам порой похуже, чем дворовым бывает, вон как оно в гареме-то было! (вытирает щеки) Ты не держи на меня зла, Анюта! Анна: Я всё давно забыла, Поленька. Спасибо за доброе слово, за участие! (обнимаются и плачут, растроганные)
СЦЕНА 12.
Андрей: (ждет Кайзерлинга на небольшой полянке позади лагеря, держа коробку с пистолетами под мышкой) Кайзерлинг: (подходит) Ну-с, молодой человек, не забыли включить в завещание новоявленную сестрицу? Андрей: (бурчит) Я написал в завещании, чтобы первое слово на моей тризне доверили сказать вам! (вытаскивает коробку из-под мышки) Проверим пистолеты - и к барьеру! Кайзерлинг: (небрежно осматривает пистолеты) Анна Петровна - очаровательная девица, и будет нуждаться в утешении, когда её дорогой брат погибнет при таинственных обстоятельствах... (выхватывает из коробки оба пистолета, один наставляет на Андрея) Ну-с, что может мне помешать пристрелить вас без лишних хлопот? Андрей: Не прикидывайтесь большим негодяем, чем вы есть на самом деле! Хотели бы, пристрелили без слов. (отбирает один пистолет) К барьеру, черт побери!
СЦЕНА 13.
Нарышкина: (природное любопытство берет верх, следит за Кайзерлингом, издалека видит его с Андреем) Что они задумали? (в шоке) О, нет... (бежит обратно в лагерь, находит Анну с Полиной возле шатра принцессы; запыхавшись) Анна, вы здесь! Там... (взволнованно пересказывает увиденное, от обычного ехидства не осталось и следа) Мари: (на громкие крики выглядывает из шатра, слушает и мрачнеет с каждым словом Кати) Нужно остановить это безумство! (Полине) Зовите денщика князя! (Кати) Предупредите Бенкендорфа! Анна: (в ужасе вскакивает) Андрей!.. Мари: Анни, милая, только не волнуйтесь! (пытается ее удержать, но Анна вырывается и сломя голову бежит на поляну) О, майн Готт! (жандармам, которые охраняют ее шатер) За нею, скорее! Нельзя допустить беды! (не выдержав, сама бежит вместе с жандармами)
СЦЕНА 14.
Владимир: (потягиваясь) Пора поупражняться в стрельбе… а то, чего доброго, промажу в какого-нибудь тигра, Лизонька меня на смех поднимет. (при воспоминании о Лизе нежно улыбается, потом начинает искать коробку с фамильными пистолетами, естественно, ничего не находит, ругается, садится на подушки, задумывается, вспоминает, в каком состоянии накануне пребывал Андрей, в голову лезут нехорошие мысли, хватает мундир и выбегает из палатки в поисках князя, обшаривает лагерь, кто-то из офицеров говорит, что видел Андрея, направляющимся на полянку за лагерем; бежит туда и находит обоих дуэлянтов) Андрей! Ты совсем свихнулся? Кайзерлинг: Свихнулся, конечно, решил вам составить в этом компанию, любезный барон! Владимир: (Кайзерлингу) Могу я узнать причину подобного «развлечения», сударь? Может, тоже присоединюсь к вам... Тигр: (появляется из зарослей за спиной Андрея) Ррррр... Андрей: (не оглядываясь) Кто там? Я же вам сказал - обойдемся без секундантов! Кайзерлинг: (отталкивает Андрея) Не путайтесь под ногами! (стреляет в тигра) Чёрт, промазал! (отбирает у Андрея второй пистолет и прицеливается) Владимир: (отталкивает графа) Позвольте мне, сударь! (отбирает у него пистолет) Со своим оружием мне проще справиться... (осматривает пистолет и хмыкает) Андрей: Вольдемар - ты что, пожалел своих пистолетов? Владимир: (не глядя на него) Я всегда знал, что ты ненормальный. Но не догадывался что настолько! Пистолетов мне, конечно, не жалко, но могли бы хоть зарядить их нормальными патронами... Андрей: (растерянно поправив очки) Я, что, патроны перепутал? Владимир: (Андрею) Знаешь, для страховки я держу настоящие патроны, подальше от самих пистолетов. Кайзерлинг: (слышит слова Корфа о патронах) Значит, в тигра я не промазал, это у вас холостые патроны! Владимир: Кто вас знает, граф! Андрей: Корф, ты все-таки свинья! А если б мне пришлось защищаться, например, от тигра, которых тут, говорят, водится тьма-тьмущая? Держать патроны отдельно от пистолетов - все равно что вино отдельно от бутылок! Тигр: (выходит из зарослей на поляну и с интересом рассматривает компанию) Андрей: (замечает, наконец, тигра) Ну вот и зверь, легок на помине, а у нас благодаря Корфу не осталось ни одного настоящего патрона! Анна: (вбегает на поляну) Андреееееей!!! Тигр: (от громкого крика недовольно дергает ухом и уходит обратно в джунгли) Кайзерлинг: Однако, мадмуазель! Владимир: (от восторга прищелкнув языком) Анна, когда я соберусь поохотиться на тигра, непременно возьму вас с собой в качестве оглушающего средства! Андрей: Аня, зачем ты здесь? Как ты здесь? (догадывается) Наверняка, это проделки Кати! А я, между прочим, выступил на ее защиту от этого наглеца! Владимир: (останавливает его) Защищал Кати, говоришь? (улыбнувшись) А что произошло-то? Андрей: Ничего особенного - этот господин вел себя развязно, как обычно, и поскольку никто до сих пор не взял на себя труд его угомонить, это решил сделать я! Владимир: Вел себя развязно с Кати? (шепотом) Андрей, эти двое, кажется, давно друг другу не безразличны. Боюсь, ты прервал их совместную забаву с обменом колкостями... Андрей: Ты думаешь? (теребит дужку очков) Неужели у меня на самом деле такое плохое зрение?
Полина: (мчится к шатру) Никита! Никитушка! Там... там такое! Кошмар! Никита: (несёт груду фруктов и ворох ткани) Поленька, что там? Смотри, я в слона бешеного топором запустил, он и унялся! Местные на радостях одарили. Народ тут хлипкий, но добрый. Полина: (пытается объяснить) Там… на поляне… Андрей Петрович на пистолетах с графом стреляться собрались! Баатюшкии! Никита: (бросает свою ношу) Что!? Андрея Петровича обижают? Я ему сейчас покажу, где раки зимуют! (бежит на поляну, там с ходу бьёт графа в ухо) Это что ещё за безобразия? До Индии доехали, а свои глупости дорогой не растеряли! Я вас живо приструню, без пистолетов! Кайзерлинг: О, чёрт! (падает) Владимир: (подбегает к графу и Никите) Позволь, Никита, мне. Если что, я обещаю дуэль по всем правилам. (отстраняет его) Вашу руку, граф... (помогает ему подняться) Кайзерлинг: (встает, держась за голову) Ну и кулачищи! Сила есть - ума не надо! Андрей: (Никите) Ты, поди, в полную силу треснул? (Кайзерлингу, сочувственно) Вам помочь дойти до вашего шатра, граф? Вы уж не взыщите, что вместо меня денщик мой на ваш выстрел ответил, и не из пистолета, а кулаком... хотя, если посмотреть, то кулак все-таки мягче топора.
СЦЕНА 18.
Владимир: (возвращается в палатку, оставляет пистолеты, собирает бумаги, садится на гору подушек и принимается читать старые записи, спустя несколько минут) Черт возьми! Да это китайская грамота какая-то! Андрей: (проводив Анну до шатра) Анечка, не ходи никуда одна в этих джунглях! И вообще в джунгли не ходи! Там полно опасностей - и тигры, и удавы, и обезьяны... Тот полосатый трусишка, что нам сегодня попался, какой-то нетипичный, ты по нему об остальном тигрином племени выводов не делай... (улыбаясь) Вот видишь, я уже научился заботиться о тебе, как брат. Только не будь, пожалуйста, такой непослушной сестрой, как Лиза! (целует на прощанье в лобик) Пойду, поговорю с Вольдемаром... Владимир: (увидев вошедшего к нему в шатер приятеля) Как ты кстати, Андрей! Иди вот посмотри, и как в этом понять что-то можно? Где ты тут про брата вычитал? (поднимает второй листок, там половина записей на понятном языке) Ну и что - князь Долгорукий... Почему сразу она его дочь? (смотрит на оба листа, ничего не понимая) Андрей: (садится рядом) Ты не те бумаги смотришь! (быстро выбирает из груды пожелтевших листков нужный) Вот, читай: Марфа пишет моему отцу, что у нее родилась дочь, и что она назвала ее «Ан...» - тут дальше буквы выцвели, но не бывает же таких совпадений! Владимир: Тут явно помощь какого-нибудь оракула нужна. Андрей: Ты еще скажи - помощь карт твоей тетушки! Владимир: (поднимает палец, поучительно) Никогда бы не подумал, что скажу это, но сейчас я готов поверить и ей. Чтобы только узнать правду и быть уверенным, что ты не сопьешься и не будешь искать смерти, как сегодня... Андрей: Я сам хоть черту готов поверить, но попробуй объяснить это нашим попам! Владимир: Мы же в одной из экзотических стран Востока! Тут постоянно кто-то узнает свое будущее и прошлое. Давай просто поищем храм. Найдем - спросим, нет – просто проветримся. Вставай и пошли! (сгребает все бумаги в охапку, рассовывает по карманам, заряжает оба пистолета нормальными патронами, один сует Андрею и вытаскивает его на тропу в джунгли) Андрей: (вяло сопротивляясь, идет за приятелем) Вольдемар, ты точно не пьян? Владимир: (иронично) Как я могу быть пьян, если ваше сиятельство давеча уничтожили весь наш алкогольный и кальянный арсенал? Андрей: Нет, Корф, климат джунглей положительно оказывает отрицательное влияние на твою щедрость: то ты пуль для меня пожалел, то вина... Не понимаю, как ты с такой бездной недостатков умудряешься нравиться Лизе? Владимир: (раздвигая заросли, идут вглубь джунглей, некоторое время спустя дорога разветвляется) Хмм... Что выбираешь, Андрей? Налево пойдем - себя потеряем, направо - коня, прямо - в болоте утонем. Нет уж, в болото точно не про нас, коней у нас нет, значит, и терять нечего. Направо? Андрей: Я выбираю найти дорогу назад! (вытаскивает из кармана нож и начинает делать зарубки на деревьях, чтобы не заблудиться на обратном пути) Владимир: (сворачивают направо, спустя еще какое-то время выбираются на поляну с большим каменным изваянием, оплетенным лианами - видно, что тут давно никто не бывал) Ну вот, что-то нашли... (разглядывает изваяние) Андрей: (тоже рассматривает изваяние, подходит ближе) Ты будешь смеяться, Вольдемар, но мы набрели на настоящего оракула! Я читал про них давным-давно - надо развести перед таким оракулом огонь, и задавать вопросы… чушь, конечно… Владимир: Ты же сам говорил, что готов поверить во что угодно! Андрей: Хм… (поправив на переносице очки) Ну, и где мы будем разводить огонь?
СЦЕНА 19.
Кайзерлинг: (с мрачным видом ходит по лагерю) Где эта ехидна? (спустя полчаса бесплодных поисков начинает всерьёз беспокоиться) Кати нигде нет... (подходит к шатру принцессы и деликатно кашляет) Ваше высочество, извините за беспокойство, мне нужно сказать несколько слов мадемуазель Нарышкиной! Тигр: (хватает зубами подол платья Кати и тянет) Нарышкина: (сначала терпит, но потом начинает визжать, как раненая белуга) Кайзерлинг: (слышит визг Кати) Проклятье! Эта дурёха нашла, наконец, неприятности! (бежит на звук её голоса) Тигр: (видит ломящегося через заросли Кайзерлинга и убегает с большим куском ткани в зубах) Нарышкина: (оглядывается) Катастрофа... (старается прикрыть огромную дыру в юбке) Кайзерлинг: (Нарышкиной) Заблудились в двух шагах от нашего лагеря, это ж надо так умудриться! (смотрит на её ноги) Хотя некоторая польза от этого есть.... Нарышкина: (натягивает юбку) Вы, как обычно, сама бестактность... Кайзерлинг: Некогда мне с вами миндальничать! (хватает её, перебрасывает через плечо и несет в лагерь) Вы мечтали увидеть меня под арестом, посидите-ка сами! Нарышкина: Я уже устала от вас, ваших манер и вообще всего! Кайзерлинг: (приносит её в шатёр) В следующий раз оставлю вас в обществе тигра! (выходит, потирая лоб) Черт, голова гудит от удара этого парня! (уходит к себе) Нарышкина: (садится на подушки и надувает губки)
СЦЕНА 20.
Владимир: (пытаясь развести костер из лиан у подножья каменного идола) Не занимаются никак… черт бы побрал эти джунгли с их влажностью! Андрей: Пустая это затея, пошли назад, пока мои зарубки не заросли. Владимир: (хлопает себя по лбу) У меня же полные карманы растопки! (извлекает из карманов пачки отцовских бумаг и поджигает, огонь бодро начинает приплясывать) Заодно избавимся от этого хлама. Андрей: (пытается ему помешать) Вольдемар, сжечь бумаги - не значит избавиться от сомнений! А я хочу знать твердо... (отбирает у приятеля очередной документ, который тот занес над огнем) Стой! Здесь проступают какие-то надписи! (рассматривает обгоревший с угла листок, на котором между обычными чернильными строчками проступают другие, ставшие видимыми под воздействием тепла, читает и бледнеет) Не может быть… Владимир: Что там, Андрэ? Андрей: (отмахивается от него) Погоди, Вольдемар… Нет, это совершенно невозможно, невероятно… (вытирает рукавом выступивший на лбу пот и перечитывает документ еще на раз) Поверить не могу…
Владимир: (теряя терпение) Да что там такое?! Андрей: (лицо постепенно озаряется радостью) Но это значит… это значит, что Анечка мне не сестра! Мы можем с ней пожениться!!! (на радостях целует бумагу) Владимир: (смеется, глядя на друга) Гляди, сажей перепачкаешься! (протягивает руку) Ну, дай мне посмотреть, что там такое невероятное… Неужели Анна – дочь Забалуева? Андрей: Нет, про Аню здесь ничего не написано. Владимир: Что тогда? Андрей: Прости, друг… (складывает бумагу и прячет в карман) Это касается моей матери. Владимир: Погоди, погоди… если этот документ касается твоей матери, а хранился в сейфе у моего отца… Андрэ, это что же получается – мы с тобой братья?! Андрей: Вольдемар!!!! Владимир: Извини, больше не лезу с глупыми вопросами. (оглядывается на каменного идола) А ведь оракул помог тебе, дружище! (хлопает Андрея по плечу) А ты еще верить не хотел! Может, он и мне поможет, а? (подходит ближе к идолу) Бумаги, чтобы сжечь, у меня в карманах не осталось, но я могу убить в джунглях какого-нибудь тигра и принести тебе в жертву, только ответь: Лиза согласится быть женой такого повесы как я? Андрей: (прислушавшись) Корф - ты что, серьезно? Подожди, а саму Лизу спросить... Ты не подумай, я лучшего зятя и не желаю, а то в самом деле - маменька ведь едва не выдала Лизу за Забалуева! А с таким зятем ни щей ни сваришь, ни посидишь на дружеской попойке... (умоляюще) Но давай поговорим об этом потом, а сейчас давай отсюда выбираться! Мне не терпится обрадовать Аню! (тащит Корфа в сторону лагеря) Владимир: (смеется, идет вслед за Андреем, и по зарубкам, сделанным предусмотрительным князем, возвращаются в лагерь) Ладно, иди обрадуй Анну, а я пойду Лизу поищу. (крикнув напоследок радостному Андрею) Все это можно отметить! Вино еще осталось! (про себя) А вот гашиш я в костер лучше кину. Иначе любоваться мне на спящую невесту, и не услышать заветного «да». Андрей: (почти не слушая приятеля) Потом! Потом! (врывается в шатер Анны с радостным криком, размахивая бумагой) Аня, Анечка, это неправда! (падает перед ней на колени, хватает сонную девушку в свои объятия и осыпает поцелуями) Мы не брат и сестра, ты понимаешь? Анна: (испуганно, спросонья) Андрей... Это ты? Андрей: Да, Анечка, я! (громко смеется) Ты понимаешь - мы не брат и сестра! (показывает бумагу) Я узнал такое, такое… но это неважно! (прячет бумагу в карман) Главное - мы можем теперь быть вместе, навсегда! (пылко целует ее совсем не целомудренными поцелуями) Анна: (бросается к Андрею в объятия) Я так счастлива, Андрей, так счастлива... (целует его) Но ведь твоя матушка нас так и не благословит... Андрей: Пусть только попробует не благословить! Анна: (счастливо смеется, обнимает его и кладет голову на плечо) Я так люблю тебя... Андрей: И я тебя люблю, Анечка! Люблю, люблю, люблю! (нежно проводит рукой по ее щеке) Я тебя разбудил, прости... ты спала, как ангел. (ласково укладывает ее обратно на подушки) Теперь ты будешь спать сладко-сладко, и я снова буду тебе сниться, да? Анна: (нежно шепчет) Да, мне будешь сниться только ты... (обнимает его и начинает засыпать) Андрей: (дождавшись, когда девушка заснет, нежно проводит рукой по ее белокурым волосам) Спи, мой ангел! (со счастливой улыбкой на губах на цыпочках покидает шатер, выходит на воздух, с видом человека, у которого выросли крылья за спиной) Жизнь прекрасна! И этот тропический климат - самый замечательный на свете! (потянувшись и поправив очки) Так, а что там мой будущий зять говорил про выпивку? (направляет стопы к шалашу Корфа) Владимир: (достает из-за подушек бутылку, ставит на столик возле пустых стаканов, хочет открыть, но останавливается) Лучше все же с Андреем... (усмехнувшись) Если он вернется, конечно, сегодня... Конец седьмой части.
Царапка
Мечтательница
Сообщение: 1522
Репутация:
22
Отправлено: 05.12.09 18:53. Заголовок: Очень забавен Зяблик..
Очень забавен Зяблик с бананом. И вся честная компания, к которой тигр повернулся внушительным полосатым задом!
Gata
Сладкоежка
Сообщение: 2920
Репутация:
28
Отправлено: 05.12.09 18:57. Заголовок: Царапка пишет: И вс..
Царапка пишет:
цитата:
И вся честная компания, к которой тигр повернулся внушительным полосатым задом!
Удрал от Нюшкиной сирены )))
Светлячок
Воздушный фонарик
Сообщение: 389
Репутация:
25
Отправлено: 05.12.09 19:52. Заголовок: Мои любимые сцены 6 ..
Мои любимые сцены 6 и 10 Больше всего понравился коллаж с БиО и еще с Забой
Gata пишет:
цитата:
У него еще будет время и для эгоизма :)
Когда Не припоминаю такого
Роза
пани Роза
Сообщение: 2149
Репутация:
25
Отправлено: 05.12.09 20:16. Заголовок: Мне Нарышкина с тигр..
Мне Нарышкина с тигром приглянулась
Царапка
Мечтательница
Сообщение: 1525
Репутация:
22
Отправлено: 05.12.09 20:47. Заголовок: Оба рыжие...
Оба рыжие.
Алекса
Фея Драже
Сообщение: 831
Репутация:
23
Отправлено: 06.12.09 09:53. Заголовок: Все коллажи восхитит..
Все коллажи восхитительные Гаточка, браво
Светлячок пишет:
цитата:
Когда Не припоминаю такого
Может быть в этот момент Gata пишет:
цитата:
(целует ее руку, держащую крест на порванной цепочке) Прости, что я посягнул на твою память, я был эгоистом...
Но я не считаю Беню эгоистом. Он чужого не брал.
Gata пишет:
цитата:
Андрей: (лицо постепенно озаряется радостью) Но это значит… это значит, что Анечка мне не сестра! Мы можем с ней пожениться!!! (на радостях целует бумагу)
Аня и Андрей не брат и сестра. Ура! Они такие милые в паре, я бы не пережила, если бы они были близкими родственниками. Gata пишет:
цитата:
Андрей: Прости, друг… (складывает бумагу и прячет в карман) Это касается моей матери.
Ой, что там такое? Обожаю тайны
Olya
Интеллектуалка
Сообщение: 1397
Репутация:
26
Отправлено: 06.12.09 10:48. Заголовок: Gata пишет: Только ..
Gata пишет:
цитата:
Только зачем эта победа, если вам не нужна капитуляция.
Эту фразу, как и всю сцену я читала в прямом эфире ролевой и окончательно поняла, что Беня и Оля моя любимая пара навсегда Gata пишет:
цитата:
Иногда надо оказаться на краю света, чтобы понять, что счастье было рядом.
Это так верно Коллаж БиО прекрасный... И Ольга с крестиком, и Беня с гитарой... Очень здорово Гаточка, спасибо Еще Заба с бананом классно И с тигром... Да все хорошие! Алекса пишет:
Отправлено: 06.12.09 19:24. Заголовок: И снова я с благодар..
И снова я с благодарностью к читателям за внимание и комплименты
Светлячок пишет:
цитата:
Когда Не припоминаю такого
Позволил дамбе окончательно разрушиться :)
Алекса пишет:
цитата:
В пьесе уже - да, но как вспомню игру...
Теоретически была возможность для маневра - Кайз заметно к Нюренции клинья подбивал, а Дюсик мог, погоревав, переключиться на Катьку. Но это сейчас так видится, а в игре подобных мыслей не возникало, уж больно жалко было бы сладкую парочку АнДрюню разрушить :)
Царапка
Мечтательница
Сообщение: 1541
Репутация:
22
Отправлено: 06.12.09 19:26. Заголовок: Gata пишет: а в игр..
Gata пишет:
цитата:
а в игре подобных мыслей не возникало
У Кайза поначалу очень даже возникало, потому и заметно
Светлячок
Воздушный фонарик
Сообщение: 397
Репутация:
25
Отправлено: 06.12.09 19:31. Заголовок: Царапка пишет: У Ка..
Царапка пишет:
цитата:
У Кайза поначалу очень даже возникало, потому и заметно
Хто бы сомневался. Хоть какая Нюшка, вплоть до убогой и похожей на овощь, Царапка её будет обожать
Gata пишет:
цитата:
Позволил дамбе окончательно разрушиться
Я бы не возражала против махрового эгоизма и прорыва плотины и раньше Гы, начиная с одесского порта
Gata
Сладкоежка
Сообщение: 2931
Репутация:
29
Отправлено: 06.12.09 19:43. Заголовок: Светлячок пишет: Я ..
Светлячок пишет:
цитата:
Я бы не возражала против махрового эгоизма и прорыва плотины и раньше Гы, начиная с одесского порта
Представляю, какой бы шторм тогда на Черном море разыгрался ))))))
Светлячок пишет:
цитата:
Хто бы сомневался. Хоть какая Нюшка, вплоть до убогой и похожей на овощь, Царапка её будет обожать
Овощ пользу приносит общественно-полезную в виде витаминов :)
Овощ пользу приносит общественно-полезную в виде витаминов
Будем считать, что у Андрэ случился авитаминоз
Olya
Интеллектуалка
Сообщение: 1402
Репутация:
26
Отправлено: 07.12.09 08:27. Заголовок: Алекса пишет: В пье..
Алекса пишет:
цитата:
В пьесе уже - да, но как вспомню игру...
Я игру и имела ввиду Вообще пара хорошая, но для меня скучная. Мне надо, чтобы фонтан искр, как у графа с пани А тут вроде и подводный камень есть - интрига с братом и сестрой, но все равно слишком все просто.
Царапка
Мечтательница
Сообщение: 1547
Репутация:
22
Отправлено: 07.12.09 09:45. Заголовок: А мне здесь пара Анд..
А мне здесь пара Андрей-Анна понравилась. Андрей смешно уговаривал, что может быть её братом, целовал в лобик (в игре точно было, здесь что-то не увидела). Анна получилась немного карикатурная (ремарка "огромные голубые глаза" меня веселила), но в игре забавно.
Бреточка
Графиня Калиостро
Сообщение: 838
Репутация:
22
Отправлено: 07.12.09 09:57. Заголовок: Gata :sm15: я в вос..
Gata я в восторге!! Нарышкина на коллаже великолепна
Роза
пани Роза
Сообщение: 2162
Репутация:
25
Отправлено: 07.12.09 11:37. Заголовок: Царапка пишет: А мн..
Царапка пишет:
цитата:
А мне здесь пара Андрей-Анна понравилась
Мне тоже, но только после тщательной редакции Гаты.
Gata
Сладкоежка
Сообщение: 2963
Репутация:
29
Отправлено: 09.12.09 18:46. Заголовок: 8. ХРАМ ЛЮБВИ СЦЕНА..
8. ХРАМ ЛЮБВИ
СЦЕНА 1.
Мари: (выходит из шатра) Откуда раздаются эти странные звуки? (до лагеря доносится бой барабанов) Нарышкина: (подходит) Из соседней деревни, ваше высочество. У этих дикарей какой-то не то праздник, не то ярмарка. Мари: Говорят, у них очень интересные обряды. Мне бы хотелось посмотреть… Принесите мою накидку, Кати! А где Анни и Лиза? Нарышкина: Анни спит, как сурок, а Лиза упражняется в стрельбе по пустым бутылкам. Мари: Тогда не будем им мешать, прогуляемся одни. Нарышкина: (ноет) Ваше высочество, почему вы так снисходительны к этим бездельницам? Мари: Бездельник – это тот, от чьих занятий нет пользы (кивает на Писарева, дразнящего слона, на котором в лагерь привезли свежие фрукты), а умение Лизы стрелять очень нам пригодилось при нападении пиратов! Бедняжка же Анни (вздыхает) только во сне и может найти забвение от своих горестей… Нарышкина: Эти горести развеялись, как дым, ваше высочество – князь Андрей весь лагерь угощал банановой водкой в честь того, что он больше не брат крошки Анни! Мари: (просияв) Правда? Как я рада за них! Нарышкина: Для них обоих что горе, что радость – всё способ увильнуть от прямых обязанностей. Как и для Лизы, и для барона Корфа, который сейчас вдрызг пьяный валяется в обнимку с бутылкой и князем Андреем, а в результате лагерь и оба ваши высочества остаются без присмотра! Мари: За лагерем и за нашими высочествами денно и нощно бдит граф Бенкендорф. Нарышкина: (с ехидством) Граф Бенкендорф всю ночь допрашивал у себя в шатре пани Огинскую – наверное, на ощупь, потому что свет у них не горел. Мари: Кати, как вам не стыдно! Нарышкина: Почему мне должно быть стыдно, ваше высочество? Я своими обязанностями не манкирую. А у Лизы даже горничная, и та лентяйка! (показывает на Полину, которая, сидя в тенечке, жует банан) Мари: Кати, у вас не язык, а гремучая змея! Между прочим, эта девушка сумела захватить в плен евнуха, который пытался ее похитить, а вы, хоть и похваляетесь, что знаете про всё на свете, не смогли предотвратить это похищение. И даже не захотели дать показаний против господина Кайзерлинга, который был в этом замешан! Нарышкина: (бурчит) Я еще не собрала на него все улики… Мари: Прекрасно, ступайте собирать улики, а я приглашу на прогулку эту девушку, которая, в отличие от вас, умеет радоваться жизни. (громко) Полина! Полина: (подбегает, на ходу дожевывая банан) Фто угодно фафему фыфофефтву? Мари: Ты хочешь пойти на праздник в деревню? Полина: (радостно) Да!!! Нарышкина: Ваше высочество, разве вам пристала такая свита? Мари: Моя свита пристала так, что не отстанет! (кивает на дюжину жандармов, неотступно следующих за ними на небольшом расстоянии) Нарышкина: (неохотно плетется за принцессой и Полиной, ворча под нос) Пока мы гуляем, этот Интриган Прохорович затеет новую пакость, а я ничего не буду знать!..
СЦЕНА 2.
Жрец: (в храме готовится к празднику, проводимому один раз в восемьдесят восемь лет: украшает главный алтарь гирляндами из цветов и бананов, жрецы рангом поменьше начищают священные сосуды и статуи) Мари: (слышит песнопения) Как интересно! Кажется, там что-то празднуют? Подойдем ближе? (выходят к храму) Майн Гот! Красиво как! Что это? Никита: Куда это Поленька моя без меня? (незаметно от девушек их сопровождает) Жрец: (под громкие песнопения вместе с другими жрецами обвивает гирляндами статую пышнотелой богини любви) Один раз в восемьдесят восемь лет из Аксрогувда являются к нам три девы - Луна, Солнце и Западная Звезда, чтобы испытать и утвердить силу любви, на коей зиждутся стены нашего Храма. Ибо если не пройдет Любовь испытание на прочность, стены Храма рухнут! (жрецы усердно молятся, чтобы девы явились поскорее и спасли стены их храма от разрушения) Полина: (разинув рот) Вот это да! ЧуднО как все, статуи резные везде. (подумав немного) Нет, у нас все же лучше, по сердцу. Мари: (подходит ближе) Слов нет! Как красиво! А украшено как необычно - столько цветов! Полина: (всплеснув руками) Ваааше высооочество! Вдруг там опасно! (бубнит под нос) Какая же любопытная... мало ли чего от этих… аборихенов ожидать можно... Никита: (в сторону) Ничего, пока я здесь, никому их в обиду не дам! (поигрывает топором) Тигр: (выглядывает из зарослей, облизывается на Нарышкину) Ррррр... Никита: (видит тигра) Животная?! Нападать? Я те покажу! (тигр убегает, Никита - за ним). Жрец: (узрев на пороге храма принцессу со спутницами, простирает к ним руки и радостно восклицает) Аксрогувд услышал наши молитвы и явил нам трех дев! (пока остальные жрецы начинают хвалебные песнопения, подходит к принцессе и девушкам и обращается к ним на чистом русском языке) Добро пожаловать в Храм Богини Любви! Мари: (удивленно) О, вы говорите по-русски?! Жрец: (гордо) Я говорю на восьмидесяти восьми языках! Мари: А вы можете показать нам это красивое место. И в честь чего у вас так украшен храм? (обращается к девушкам) Кати, Полина, идемте! Жрец: Сегодня великий праздник – день соединения Солнца с Землей и Водой во славу богини любви и трех ее жриц – Девы Луны, Девы Солнца и Девы Западной Звезды. Богиня любви – там (показывает на увитую цветами статую), а девы – здесь (показывает на принцессу, Нарышкину и Полину) Полина: (глядя на падающих перед ними ниц жрецов, оглядывается назад) Это что? Нам так?! Ну и чудеса! Жрец: (радостно кивает) Вам, вам! Мари: О, вы хотите, чтобы мы присутствовали на церемонии? Жрец: Мы хотим, чтобы вы царствовали на ней! (жрецы разражаются еще более громкими и ликующими песнопениями, аккомпанируя себе на рабанастрах (инд. муз. инстр.), младшие жрецы воскуряют благовония) Мари: Но... но разве чужестранцам можно?! Жрец: (торжественно воздевая руки) В Храме Любви нет чужестранцев! Весь мир – это любовь! Но вы должны переодеться в другие одежды. (показывает на барельеф на стене храма и пышнотелых девиц на нем, одетых в сари) Мари: (оглядывается на Кати с Полиной) Посмотрим поближе? (идет к барельефу, но, рассмотрев внимательней фигуры, становится пунцовой) О, майн Готт! (прикрывается веером) Нарышкина: Ваше высочество, пойдемте отсюда! Я же вам говорила – это дикари, и обычаи у них дикие! Полина: (хихикая, рассматривает барельеф) Ишь, чего вытворяют! Ну и проказники! Жаль, Никитушки моего нет, вместе бы посмеялись! Жрец: (делает знак жрецам, те приносят три сари) Дева-Солнце наденет это… (вручает Нарышкиной сари рыже-желтого цвета), Дева-Луна облачится в это… (дает Полине бледно-голубоватое сари) а Западная Звезда – это! (протягивает Мари серебристо-золотое) Полина: (с недоумением смотрит на наряд) И как это надевать?! Да этой тканью как саваном обернуться можно! Жрец: Это будет очень красиво! (улыбается принцессе) Вам помогут переодеться… (показывает на закуток в углу храма) Полина: Красиво, говоришь, будет... (присматривается к сари) Жрец: Очень красиво! (мысленно представив спелое тело Полины, облаченное в сари, сладко облизывается, но вспомнив, что он жрец, вздыхает и грустит) А потом на ваши лица нанесут знаки Богини Любви… (подходят жрецы с наборами красок) Мари: Тут всё так прекрасно и необычно, что мне кажется, будто мы попали в сказку из «Тысячи и одной ночи»! (сделав паузу) А что это за знаки, господин жрец? Жрец: Точка на лбу называется полная луна, ее можно рисовать разной краской, и символизирует она девственность и любовь! (Полине) А тебе нарисуют ущербную луну. Полина: Это еще почему? (покраснев) Откуда вы узнали? Жрец: Ты не смущалась, глядя на наши барельефы. Полина: А чего ж на этих ваших бур… бар… бырлефах у девок на лбу кругляши? За такие-то проказы и осьмушки луны мало будет! Мари и Нарышкина: (хихикают, прикрывшись веерами) Жрец: (поняв, что с напористой Полиной спорить бесполезно, велит помощникам) Ладно, нарисуйте и ей круглую луну. Полина: То-то же! (гостьям храма помогают переодеться, рисуют им разноцветные точки на лбу, надевают на руки и на ноги золотые браслеты, украшают гирляндами из жасмина, обкуривают благовониями и под непрекращающиеся песнопения ведут к главному алтарю)
СЦЕНА 3.
Александр: (слышит постоянно усиливающийся грохот барабанов и молитвы, заинтересованный, выходит из палатки. Оглядывает лагерь в поисках адъютантов, заходит к ним в шатер, видит спящих Андрея и Владимира, решает не будить и направляется по тропе на звук, грохочущий на всю округу)
СЦЕНА 4.
Торговец: (бродит между палатками и шатрами, предлагая свой товар - пестрые индийские ткани, украшения и т.д.) Кайзерлинг: (подходит к торговцу) Тряпки, побрякушки... (скептически оглядывает товар) А что-нибудь есть стоящее? Торговец: (оценив платежеспособность потенциального покупателя, достает изумрудное ожерелье, на ломаном английском) It costs one dear! (Это дорого обойдется) Кайзерлинг: (смотрит на изумруды) Рыжей пойдёт... Что за глупые мысли?! (вслух) Сколько хочешь? Торговец: (растопыривает пятерню) Тысяч! Кайзерлинг: Сколько?! Жулик ты, одна тысяча - красная цена безделушке, я как будто изумруды в первый раз вижу. Торговец: Жалеть на подарок для девушка - не любить девушка! (подумав, показывает три пальца) Кайзерлинг: (Торговцу) Полторы! И так переплачу вдвое... Торговец: (вздохнув, соглашается) Кайзерлинг: (доволен) В Санкт-Петербурге такая игрушка стоит не меньше десяти тысяч! Пойду, посмотрю, где там барышни... Бенкендорф: (ловит торговца у выхода из лагеря, с подозрением) Кто таков, как сюда попал? (повторяет вопрос по-английски) Торговец: (торопливо) Я торговать индийский сувенир! Девушка любит красивый тряпка, блестящий подвеска! (разворачивает перед Бенкендорфом содержимое своего лотка) Бенкендорф: (увидев среди прочего томик «Камасутры», берет в руки, лениво перелистывает) Разве такие подарки для девушек? Торговец: (со сладкой улыбкой) Не для девушек, для дам! Купите эту книгу для вашей джани, сахиб! (в сторону) Удачней и придумать невозможно! Бенкендорф: Для моей джани всех сокровищ вашей Индии будет мало. (машинально продолжает перелистывать страницы, вдруг замечает на одной знак – циркуль с молотком, хмурится) Индийский сувенир, говоришь? (подзывает жандармов) Задержите этого коробейника, только в палатку к другим арестантам не подсаживайте, пусть один поскучает. Позже его допрошу. (жандармы уводят сникшего торговца) Писарев: (продолжает дразнить слона, то показывая ему связку бананов, то пряча за спину) И дурень же ты, братец, хоть и уши большие, и хобот длинный! (Слон, которому надоело это терпеть, сгребает Писарева хоботом за шиворот и, поболтав, перебрасывает через ряд шатров) Писарев: (сделав в воздухе тройной кульбит, шлепается прямо под ноги Бенкендорфу) Дядя… (хнычет) Велите арестовать этого мерзкого слона! Он совсем не уважает жандармский мундир! Бенкендорф: (делает погонщику слона знак подойти, протягивает золотой червонец) Накорми это замечательное животное за мой счет самыми лучшими фруктами! (погонщик рассыпается в благодарностях) Писарев: (жестоко обижен) Дядя, вы меня совсем не любите! Бенкендорф: Люблю, люблю, но так высоко, как этот слон, подбросить бы не смог. (уходит с книгой под мышкой)
Gata
Сладкоежка
Сообщение: 2964
Репутация:
29
Отправлено: 09.12.09 18:47. Заголовок: СЦЕНА 5. Мари: (с ..
СЦЕНА 5.
Мари: (с интересом слушает слова жреца) Необычные у вас традиции и ритуалы. Очень необычные, но интересные! Жрец: Вам еще предстоит оценить по достоинству всю их красоту, Западная Звезда! (самолично украшает лоб Мари звездочкой из брильянтов, оправленных в серебро) Мари: (в голове легкий дурман из-за благовоний) Голова немного кружится... Жрец: Так и должно быть! (помогает принцессе взойти на алтарь и сесть на скамью под гирляндой из роз, еще раз помахав над ней тлеющей ароматической палочкой, чтобы усугубить головокружение) Полина: (оглядывает себя со всех сторон, слегка шевелит руками, позвякивая браслетами) Батюшки! Видел бы меня сейчас Никита! (поднимает глаза, пытаясь увидеть нарисованную точку) Аааапчхииии! Господи, накурили-то, накурили! Аааапчхи! Нарышкина: (одергивая на себе сари, ворчит) С чего эти дикари взяли, что желтое мне к лицу?! Александр: (проходит по тропинке, звук барабанов усиливается, дорога усыпана лепестками цветов, вокруг гирлянды) Надо же, похоже на храм... (оглядывается, вокруг статуи прекрасных девушек, увитые цветами, горят факелы... качнув головой, направляется по тропе дальше, разглядывая окрестности) Мари: (подносит руку ко лбу, трогая звездочку) Должно быть, выглядит красиво. (из-за всех ароматов дышать становится труднее, и глаза принцессы начинают закрываться) Какое странное ощущение... Я здесь и не здесь... (старается оставаться в сознании) Жрец: (машет над ней веером) Не спи, Западная Звезда! Ты должна всё видеть и всем насладиться! (хлопает в ладоши) А теперь начинается обряд избрания Девы для посвящения Богине Любви! Мари: (вдыхает полной грудью) Спасибо. Так уже лучше. Признаться, я заинтригована. Любопытно, что будет происходить? Александр: (видит в конце тропы храм - двери широко распахнуты, по обе стороны дорожки бьют в барабаны замотанные в сари мужчины; проходит мимо, с интересом разглядывая всех, минуту думает и решает зайти в храм тоже) Жрец: Деву себе изберет сама Богиня! (простирает руки к изваянию, произнося заунывные молитвы, тут в маленькое оконце под сводами храма проникает солнечный луч, падает на огромный лунный камень во лбу Богини, тот исторгает яркое сияние и отражается на звезду во лбу принцессы - та тоже вспыхивает) Восславим нашу Богиню! Восславим новую Деву! (падает перед Мари ниц, вслед за ним это проделывают и остальные жрецы) Мари: (от удивления раскрывает рот) Что вы делаете?! Встаньте! Встаньте! (с недоумением смотрит на жрецов) Полина: В-ваше в-высочество, чегой-то они, а? (видит сияние звезды) Ой, а у вас брильянты сверкают! Жрец: Это знак Богини Любви! (воздевает руки, призывая всех к тишине) Первое чудо свершилось! Помолимся, чтобы свершилось и второе! (поднимается с колен, вслед за ним - остальные, укутывают Мари в еще более роскошное покрывало, осыпают золотой пудрой и жемчугом, напевая) Богиня тебя избрала, Богиня тебя избрала! Мари: Какая богиня?! Какое избрание?! (приглушенным шепотом) К-какое чудо?! Нарышкина: (озирается по сторонам, смотрит на жрецов и думает) Что-то мне это совсем не нравится... Мари: (шепотом) Кати, я ничего не понимаю, что происходит... Жрец: (принцессе) Ты избрана, чтобы сохранить стены этого храма и любовь в мире еще на 88 лет! (низко кланяется) Но ты не можешь это сделать одна – тебе должен помочь мужчина, готовый ради любви совершить три подвига – победить три стихии: огонь, землю и воду! Мари: (в полном недоумении) Какие подвиги?! (от благовоний снова становится трудно дышать) Полина: (вздыхает) Подвиги, как это красиво! Вот бы ради меня кто так... (вспоминает Никиту) Ан нет, есть у меня герой. Александр: (идет дальше - на стенах фрески с любовными сценами, статуи, вокруг суетятся жрецы... видит трех наряженных девушек и упавших ниц жрецов, решает подойти поближе) Жрец: (увидев Александра) Ты явился, чтобы принять участие в Обряде? Александр: (удивленно) Приятно слышать родную речь в столь заброшенном месте. О каком обряде вы говорите, сударь? Жрец: (повторяет хвастливо) Я знаю 88 языков! А ты – готов ли испытать себя и помочь этой девушке, чтобы спасти любовь на земле? Александр: Красиво говоришь, жрец. (присматривается к девушке, замотанной в сари, но из-за краски и блеска драгоценностей лица разглядеть не может) Символический ритуал? (приглядывается к двум другим дамам, одна из них очень напоминает ему Нарышкину; настороженно) Кто эти дамы, жрец? И откуда они появились в твоем храме? Жрец: (вознося руки к статуе Богини Любви) Эти девушки явились сегодня в наш Храм из благословенного Аксрогувда, мы облачили их в наши одежды и представили Богине, и та избрала одну из них для священной миссии спасения Любви и Храма! Нарышкина: (смотрит по сторонам, узнает Александра) Полина: (шепотом Кати) Барышня, что с их высочеством сделали? Вы на ее глаза-то посмотрите! Нарышкина: (так же шепотом) Это, наверно, из-за благовоний... Дурманят. Полина: А почему они на вас действуют? Нарышкина: (показывает язык) Потому что у меня жало ядовитое! Полина: (фыркает) Ой, и смешная же вы, барышня! Нарышкина: Главное, чтобы они жертвоприношения всякие не начали... Я про эти обычаи много читала... Вот тогда будет не до смеха! Полина: (испуганно крестится) Батюшки святы! (пытается трясти Мари, чтобы та пришла в себя) Александр: (приглядывается получше, узнает принцессу, ошарашенно) Да вы с ума сошли! Освободите немедленно девушек! (смотрит на непроницаемые лица жрецов, окуренное благовониями помещение и понимает, что ничего не добьется) Какой обряд я должен пройти, чтобы вы отпустили их? (кричит принцессе) Мари, надеюсь, с вами все в порядке? Мари: (голоса доносятся словно издалека) Мне кажется, я слышу голос Алекса... (в голове приятный шум)
Жрец: (с террасы на берегу озера наблюдая за сближением лодки, Александра и крокодила, философски) Если эти двое не по-настоящему любят друг друга, крокодил их съест! Мари: (плюхается в воду, выныривает и отплевывается) Алекс! Я не умею плавать! (барахтается в воде, пытаясь держаться на плаву) Александр: (уже не глядя на крокодила) Мари! (хватает ее за руку, прижимая к себе, краем глаза наблюдая за крокодилом) Не бойтесь, дорогая. Если он нас проглотит, то проглотит обоих. Я же обещал, что больше не оставлю вас одну… (улыбается ей, снова бросает взгляд на рептилию и, крепче прижав к себе принцессу, гребет обратно к берегу) Мари: (обнимает его за шею) Алекс... Саша... Сашенька! (на глаза наворачиваются слезы) Прости меня. Это я виновата. Если бы не мое любопытство... Крокодил: (шлепнув по воде хвостом, поднимает фонтан брызг, окатив ими Александра с Мари, и лениво гребет обратно на остров) Жрец: (воздев руки к небу) Возрадуемся! Наш храм простоит еще 88 лет! (себе под нос) И будет стоять, пока есть на земле идиоты, готовые за любовь в пасть крокодилу! (цесаревич с принцессой, обессиленные, выбираются на берег) Никита: (вваливается в храм в обнимку с тигром на задних лапах) Ой... мороз-мороз! Нет, жара, жара знойная... не знаю такой песни, сочинить надо... (жрецы, начавшие были петь хвалебные гимны, в ужасе разбегаются, завидев тигра) Полина: (оборачивается) Никииитушка! (бросается к нему, путаясь в сари) Тьфу ты, как неудобно. (задирает подол и бежит дальше) Никита: (заплетающимся языком) Ух настойка была, вроде молоко-молоком, а забирает! (хлопает тигра по лапе) Хороший ты мужик, хоша и тигр полосатый! Полина: (подбегает) Родненький мой! (принюхивается и прищурившись) Ты что? Выпимши?! Никита: Поленька! (отпускает тигра и обнимает Полину) Да мы тут так... тигра подошел в джунглях, я думал, драться... он в кусты - я за ним, он через ручей - я за ним, до хижины добежали какой-то, запыхались что он, что я... смотрим - а там кринки! Думаю, глотну чуток, большого греха нет, да и этот лакает... Глотнул раз, другой, хорошо пошло! Вроде кумыса... (расплывается в улыбке) Возьмём тигра с собой, я с медведем его познакомлю! Эй! Стой! Куда ты? (тигр шатающейся походкой удаляется в джунгли) Ну вот, ушел… Полина: (слушает Никиту, качая головой) Эх, и что ж мне с тобой делать... (закидывает его руку себе на плечи и вздыхает) Пойдем, усажу тебя... На ногах уже еле держишься... (направляются к ближайшей скамье) Никита: Русский медведь с тигром индийским - братья навек! Полина: (фыркает со смеху) Укротитель ты мой горемычный! Жрец: (убедившись, что тигр ушел в джунгли, жрецы потихоньку выбираются из кустов и слезают с деревьев, куда заскочили с перепугу, и возвращаются в слегка раскуроченный храм продолжать праздник) Полина: (кряхтя, тащит Никиту на себе, пока тот распевает народные песни) Ну как же тебя угораздило-то? Ух, узнать бы кто криночки без присмотру оставил! Вот погоди, доберемся до шатра, водичкой тебя окачу!
Бенкендорф: (врывается в арестантский шатер и хватает Забалуева за грудки) Отвечай, мерзавец, ты принимал приказы от твоих английских хозяев через пани Огинскую?! Забалуев: (жалобно икнув, роняет изо рта недоеденный банан) Отк... отк-куд-д-да... в-вы з-зна… Бенкендорф: (тряхнув Забалуева, отшвыривает его в угол шатра) Значит, правда... Ч-черт! (рвет ворот мундира, задыхаясь) Какой же я болван, мне всё нужно было понять еще там, в Одессе, когда я увидел ее на улице! Трижды болван! (Забалуеву) Вы с ней замышляли меня убить? Я вам сильно мешал, не так ли? Забалуев: К-как… вы и это з-зна… (жалобно хрюкает, отползая подальше от разъяренного Бенкендорфа) Бенкендорф: Можете ничего не отвечать, мне и так всё ясно. Вы будете болтаться на виселице, я вам это обещаю! (уходит) Забалуев: (пытаясь приладить назад оторванный воротник сюртука) Взбесился, ей-ей, взбесился наш разлюбезный граф! Эдаким макаром я и до виселицы-то не доживу, прикончит ведь! Глаза, ишь, белые, и пена изо рта… Пришла мне пора отсюда исчезать!
СЦЕНА 11.
Кайзерлинг: (быстрым шагом подходит к месту священнодействия, видит, что все целы, хотя и взъерошены) Никого спасать не надо? Ну и слава Богу! (вытирает лоб платком) Нарышкина: (стоит и не шевелится) А где принцесса? Мари: (на берегу дрожит, вцепившись в Алекса) Я так испугалась... я так за вас испугалась... Простите... Простите меня... Александр: Это вы меня простите, Мари! Простите, что снова оставил вас одну, что заставил скучать, и от скуки вы пошли на этот праздник… Мари: (с нервным смешком) Мне было совсем не скучно, уверяю вас! Все эти жрецы и крокодил такие забавные! (смех из нервного становится истерическим)
Александр: (виновато) Мари… (обнимает ее) Клянусь, я больше никогда вас не оставлю! Мари: Не надо всегда… Я не хочу вам надоесть… Но хотя бы изредка, будьте со мной… (плачет, уткнувшись лицом ему в грудь) Александр: Не надо слез, Мари… (пытается шутить) Я теперь буду с вами так часто, что сам успею вам надоесть… (Жандармы, освободившиеся от лиан, подбегают к их высочествам и помогают добраться до лагеря) Кайзерлинг: (рассматривает наряд Кати) Недурно, очень недурственно... только как это всё без швов держится? Нарышкина: О, нет, опять вы... Боже, кто же, кто меня проклял? И за что? Кайзерлинг: (улыбается) Мадемуазель, не позволите пригласить вас на танец? Тут нам устроят музыку какую-нибудь? Нарышкина: Я? С вами? Да я... я... (задыхаясь от возмущения) Какой танец?! Кайзерлинг: Не всё ли равно? Местный, индийский... а они будут думать - белые люди дурачатся. Нарышкина: Нет, не все равно! Я не умею танцевать индийские танцы, и выглядеть белой дурочкой перед толпой аборигенов не хочу! (подумав) Может, подождете до нашего прибытия в пункт назначения? Уверена, там будут танцы, и я, возможно, подарю вам один. Кайзерлинг: Белой дурочкой у вас выглядеть всё равно не получится - только рыжей. Спасибо за обещание, а пока возвращаемся (сгибает руку в локте и кладёт руку Кати на свою). Нарышкина: Лучше вытерпеть ваше присутствие сейчас, чем потом терпеть его весь оставшийся день... (возвращаются в лагерь)
СЦЕНА 12.
Бенкендорф: (выпивает у себя в шатре залпом стакан коньяка, застегивает мундир на все пуговицы и отправляется к Ольге; постояв несколько минут перед входом в ее шатер, вздохнув, откидывает полог; молодая женщина сидит перед зеркалом, расчесывая волосы, граф подходит и кладет перед ней книгу, раскрытую на странице с масонским знаком, и листок с расшифрованным посланием, дает ей время прочитать; усталым голосом) Отпираться бессмысленно, это не единственная улика. Как долго ты собиралась меня обманывать? Ольга: (снимает с пальца кольцо магистра, кладет его на книгу) Я знала, что ты всё узнаешь, и это будет сегодня. Если бы не книга, так Забалуев, который дал мне три дня. Оправдываться не буду, оправдания мне нет, поэтому делай, что должен… (опускает голову, не в силах смотреть в глаза графу)
Бенкендорф: (усмехнувшись, с горечью) Господин Забалуев, с которым вы собирались меня убить, чтобы я не стоял на дороге у ваших чудесных намерений... Ольга: (поднимает глаза на Бенкендорфа, понимая – всё, что бы она сейчас ни сказала, будет бесполезно, граф ей не поверит, но с отчаянной решимостью) Я никогда бы не сделала это. Даже, если бы не люби... (осекается, потом продолжает) Лучше умереть. Бенкендорф: (вспоминает, как Ольга несколько дней назад бросилась к нему навстречу с взволнованным: «Вы живы!», хмурится и трет рукой переносицу) Почему ты мне сама во всем не призналась? Ольга: (губы дрожат, слезы готовы вот-вот пролиться, но сдерживая их взмахом ресниц) Сначала я не хотела, а потом не смогла. Не мучай меня, Саша. Какая теперь разница, почему… Бенкендорф: Благодарю, что не стала оскорблять ни меня, ни себя новой ложью. (отворачивается от нее и начинает медленно расхаживать по шатру) Ольга: (понимает, что всё кончено, гордо встает, протягивает вперед руки, с холодным достоинством) Зовите своих людей, граф - с кандалами, веревками, или что там полагается для государственных преступников. Бенкендорф: (останавливается напротив нее и, пристально глядя в глаза, тяжело роняет) Да, ты - государственная преступница... И я обязан тебя арестовать... (взрывается) А ты ждала, что я брошусь целовать тебе руки?!! Черт побери!!! (с побагровевшим от ярости лицом крушит подвернувшийся ему на пути туалетный столик: дамские флакончики, шкатулки, венецианское зеркало - вдребезги, - и выбегает вон) Ольга: (стоит - в лице ни кровинки, боится шелохнуться, но сохраняя достоинство, когда граф в ярости начинает все крушить, только вздрагивает от звона бьющегося стекла; когда Бенкендорф выбегает из шатра, медленно оседает на пол, словно под гипнозом начинает собирать осколки, не понимая, что делает; замечает кровь на пальцах, но не чувствует боли, в отчаянии бросает осколки и горько плачет, а кровь продолжает капать прямо на ковер)
СЦЕНА 13.
Андрей: (просыпается и садится на подушках, нащупав в кармане очки, напяливает на нос; неподалеку похрапывает Владимир) Корф, какой мне сон забавный приснился - будто мы с тобой допрашивали оракула, и он, будто бы, нам даже что-то отвечал... (толкает приятеля кулаком в бок) А что отвечал-то - не помнишь? (Владимир дрыгает во сне ногой и бурчит: «Провались!») Ну, спишь, так спи... и все-таки - что он нам ответил? Анна: (заглядывает в шатер) Андрей! Наконец-то я тебя нашла! (подбегает к нему, радостная) Андрей: (улыбка до ушей) Анечка! (хочет броситься ее обнять, но мрачнеет, пребывая в уверенности, что они все еще брат и сестра; сердито смотрит на ее счастливую улыбку) Быстро же прошла твоя печаль... (бурчит) Анна: (пугается) Андрей, что с тобой? (обнимает) Ты слишком долго спал... (чмокает) Андрей: (пытается увернуться от ее объятий) Аня, зачем ты мне травишь душу? Анна: Я тебя не понимаю... Ты обижен на меня? Андрей: Конечно, мне обидно, не скрою, что ты так скоро утешилась... но если нашелся кто-то, кто помог тебе вернуть улыбку, я тебя винить не буду... (пытается улыбнуться) Как настоящий добрый и заботливый брат. Анна: Что?! Кем утешилась? О чем ты говоришь? Какой брат? Ты же мне... сам вчера сказал, что это оказалось... неправдой... Что документы подделаны... Андрей: (смотрит ошалело) Подделаны?! Анна: (подходит, прикладывает руку ко лбу Андрею) Ты здоров? Ты меня пугаешь! Андрей: (непонимающе смотрит на нее) Аня, какая ты странная сегодня? Анна: Я странная? Это же ты ничего не помнишь... Неужели не помнишь то, что мне рассказал вчера? Андрей: (с опаской) А что я тебе вчера рассказал? Лиза: (заглядывает в шатер) Владимир! Вот ты где! (трясет за плечо) Вставай, я приготовила мишени! Больше тебе не удастся отвертеться от состязания, кто лучший стрелок! Андрей: Сестрица, я уже пытался его растолкать – напрасные старания. Лиза: (заметив брата и Анну) Простите, я помешала? (улыбается) Анна: Нет, Лизанька, совсем не помешала! Лиза: Конечно же, помешала, Анечка, но ты такая вежливая, что никогда об этом не скажешь! (смеется и снова принимается тормошить Владимира) Да просыпайся же, соня! (принюхалась) Ооооо, да ты пьян! И что мне теперь с этой недвижимостью делать? Владимир: (услышав знакомый голос, улыбается, чуть приоткрывает глаза и притягивает ее к себе) Ну... Можешь начать с поцелуя, например... Ты ведь соскучилась по мне? (притворно подозрительно) Или нет? Лиза: (весело смотрит) Все зависит от того, соскучился ли по мне ты! (Андрею) Вот видишь, все дело в правильном подходе! Владимир: (притворно сердито) Она еще сомневается! Я тут с тоски едва в мартышку не превратился, брожу по джунглям неприкаянный, а меня спрашивают, не соскучился ли я! Кстати, я предусмотрительно опустошил все кальяны и бутылки. Чтобы видеть тебя (обнимает Лизу), а не только твою сонную улыбку. Лиза: Ты пошел ради меня на такую жертву? А я, неблагодарная, стала тебя упрекать (опустила глаза, стараясь не рассмеяться). Владимир: Вчера мы нашли какую-то древнюю статую. Не знаю, что это было, но благодаря ему мы узнали, что Анна с Андреем не брат и сестра, и могут счастливо обвенчаться! Вы рады, моя принцесса? Лиза: Ужасно рада! Андрей: Корф, чего мы с тобой вчера такого напились, что нам снились одинаковые сны? Анна: (берет за руки) Андрей, это не сон... Андрей: (смотрит на Анну, усиленно роется в памяти, потом - в карманах, достает вчерашнюю бумагу, перечитывает и радостно орет) ЭТО НЕ СОООООООН!!!!!! (сгребает Анну в объятья и принимается целовать, начисто забыв про присутствие Лизы и Корфа) Лиза: Так вы все-таки напились. ОБА?! (заинтересованно) Андрюша, ты, оказывается, любитель выпить, или это дружба с Владимиром так пагубно на тебе отражается? Андрей: (ворчит, не отрываясь от Анны) Кто бы говорил - сама двое суток проспала, когда по наущению Вольдемара гашиша накурилась! Лиза: Андрюша, я ж не в укор! (Владимиру на ухо) А теперь, когда мой брат отвернулся, поцелуй меня. Владимир: Я бы предпочел, чтобы он смотрел на это (смеется, но целует, увлекается и забывает о том, что рядом Андрей и Анна). Лиза: А я нет! (смеется) По... слу... шай... я... хо… те... ла... (обвивает его шею руками) Уже неважно, что я хотела сказать! (долгий поцелуй) Анна: (Андрею) Может, оставим их? (головой кивает на Лизу и Владимира) Андрей: (сует злополучный документ мимо кармана и идет за ней следом с глупой счастливой улыбкой на губах) Веди меня, куда захочешь! Анна: (тесно прижимаясь к нему) С тобой - хоть на край света... (уходят)
СЦЕНА 14.
Александр: (в шатре набрасывает на Мари теплое покрывало и, наливая ей вина, с улыбкой) Вы самая храбрая принцесса из всех, которых мне доводилось видеть, Мари. И я горжусь, что именно вы моя невеста! (садится у ее ног) В какой-то момент я испугался, что не успею подхватить вас... Мари: (кутается в покрывало) А я испугалась в тот момент, когда к вам поплыло это чудовище. Даже сейчас, стоит закрыть глаза - я вижу эту картину. Я бы никогда не простила себе, если бы с вами что-то случилось. (прикрывает глаза) Да и в чем моя храбрость? В том, что из-за моей глупости вам пришлось рисковать жизнью? (качает головой) Александр: (улыбается ей) Я бы никогда не оставил вас. Даже если бы нам обоим грозила верная смерть. А сегодня... (смотрит на нее) Мы можем даже гордиться. Если верить этому чудо-жрецу, мы спасли мир на 88 лет! И... Вы были очень красивы в индийском наряде богини... Мари: (улыбается) Да уж, спасители! (смутилась от сказанного следом комплимента) Спасибо, Алекс. Александр: (смеется) Наше путешествие закончилось триумфальным спасением мира. Замечательный финал индийских приключений! (целует ей руку) Остались сущие пустяки. Вернуть в очередной раз золотую саблю и найти корабль. У нас остается очень мало времени, и... мы должны успеть на коронацию. (поднимается) Нужно поторопить графа. Ночевка на окраине джунглей слишком затянулась. (присаживается, смотрит ей в глаза) Вы не слишком утомлены, чтобы продолжить путешествие? Мари: (нежно улыбается) Ну что вы, Алекс, я нисколько не устала. Нисколько… (проводит ладонью по его щеке) Вы мой герой! Рыцарь в сияющих доспехах! Александр: (улыбается с притворной досадой) Жаль, они не придумали испытание покрасивее. Чтобы можно было посверкать кольчужкой... (обнимает ее) Мне очень не хочется сейчас устраивать сборы. (смотрит ей в глаза) Я хочу, чтобы вы пришли в себя. Пообещайте мне, что как только мы доберемся до места, вы немного отдохнете и побудете в лагере. Вместе со мной. (улыбается вновь) Мы пройдемся по знаменитым индийским базарам, и купим что-нибудь на память о нашем маленьком приключении... Мари: (уютно устроилась в объятиях Александра) Обещаю… обещаю, что отдохну и наберусь сил. Я не хочу быть причиной задержки миссии. (легко смеется) А память о приключении уже есть (прикасается пальцем к чудом уцелевшей звездочке на лбу). Александр: Это, дорогая Мари, ваш трофей (осторожно снимает с нее ожерелье). А на рынке мы купим что-нибудь еще... (убирает волосы с ее лица, смотрит какое-то время, не сдерживается, притягивает к себе и целует долгим, нежным поцелуем) Мари: (долго и нежно смотрит на него) Саша... (смущенно опускает глаза и тихо) Простите. Александр: (смотрит ей в глаза) Простить? За что, дорогая? За ласково произнесенное мое имя? (любуется ею) Я хочу, чтобы ты называла меня так, когда мы наедине. Когда этикет остается за дверями, а мы остаемся друг с другом. (еще какое-то время смотрит на нее) Я должен распорядится об отъезде. Только отдам указания и вернусь к тебе... (поднимается, накидывает мундир, с шутливой официальностью) Я пришлю к вам фрейлин, ваше высочество... (подмигивает ей) И потом мы вместе отправимся на поиски волшебной пещеры с сокровищами. Мари: (с царственным видом) Распорядитесь, ваше высочество. (не выдерживает и звонко смеется) Я с нетерпением буду ждать ваш... твоего возвращения. (когда Александр выходит, откидывается на подушки и с мечтательной улыбкой нежно произносит) Сашенька...
СЦЕНА 15.
Никита: (богатырски храпит под присмотром Полины) Полина: (пытается разбудить Никиту) Сокол ты мой ясный! Проснись (реакции нет) попробуем иначе (начинает легко целовать и шептать) Никиитушкаа... проснииись... Никита: (просыпается) Поленька! (сгребает её в охапку) Ягодка моя! Полина: (взвизгивает от неожиданности) Никита! (нежно) Ну, как твоя головушка? Никита: (щупает лоб) Да вроде на месте моя голова... Где ж ей быть? Всё на месте! (обнимает Полину) Полина: (кладет голову Никите на грудь) что за страсти сегодня в храме творились: бедная принцесса чуть не утопла, а Александр Николаич еле испытания прошел. А еще эти платья странные. Как в них ходить можно?! Никита: Да уж, столько тряпок зазря! У нас сарафаны не в пример лучше! Полина: Ой, и не говори! В этих... сари и расшибиться недолго. А уж надевать все это... Никита: (смеётся) Погоди надевать! Вроде никто не убег, спасать некого. Полина: (шутливо бьет по груди Никиты) Все бы тебе раздевать! Никита: Не одевать же! Я, чай, не портниха! Полина: (прыскает со смеху, представив его с иглой) Вот уж точно! (когда тот надулся, начинает его тормошить и целовать) Ну не обижайся! (оба хохочут и падают на подушки) СЦЕНА 16.
Бенкендорф: (в тягостных раздумьях сидит у себя в палатке за походным столом, подперев руками голову, и видно, что сидит так уже давно; наконец, отнимает руки от лица и откидывается на спинку стула, взгляд падает на пистолет, лежащий на краю стола; сам с собой) А ведь признайся – мелькнула трусливая мыслишка! Сбежать - от стыда, от ответственности… (издевательски смеется) Хорош герой войны двенадцатого года! Расквасился, рассиропился… На что ты надеялся, старый болван – на то, что еще можешь внушать юным особам иные желания, кроме желания тебя обмануть? Или ты мало женщин знал на своем веку, чтобы понять – ни одной из них нельзя верить? (обмакивает перо в чернильницу и, яростно разбрызгивая чернила, пишет приказ об аресте Ольги, на последнем слове перо рвет бумагу; граф ломает перо и, скомкав, отшвыривает недописанный приказ; подумав, достает из бювара чистый лист бумаги, берет новое перо и быстрым аккуратным почерком принимается что-то писать)
Все даты в формате GMT
2 час. Хитов сегодня: 22
Права: смайлы да, картинки да, шрифты нет, голосования нет
аватары да, автозамена ссылок вкл, премодерация вкл, правка нет
Бедняги, узнать такие новости 
Жить не захочешь. Принцесса такая милашка, а её чуть не тот свет не отправили. Беня вовремя на пороге шатра нарисовался. БиО, как я их люблю 
Поцелуй в пустыне, мням 
Шикарная пара! Кайз с Забой 
Воспоминания Алекса на рассвете я читать не могу. Слёзы душат... 
Андрюшка такой милый. 
Читать это трудно. Весь монолог Александра меня потряс. 
Картинки рисую с удовольствием, и рада, что это доставляет удовольствие и вам 
Как вы понимаете меня интересует именно он! 
Гаточка, спасибо 
- участник сейчас на форуме
- участник вне форума
