Название: Острый край Жанр: Немного драма, немного авантюра и приключения, немного мелодрама. Продолжение БН, время и место действия без изменений. Герои: Михаил, Владимир, Лиза, Анна, Александр и другие. Пейринги традиционные. Авторское примечание: Фик задумывался в основном о мужской дружбе, потому Владимир-Михаил главные действующие лица. Но любовь и о, ужас, даже розовые сопли пристуствуют. Фик в процессе написания, если он покажется читателям интересен - выложу продолжение.
Угу, аттракцион под названием "найди Корфа - получи приз" Еще Нюшку туда же))
Да-да-да, про Нюшку я благополучно забыла )))
Falchi пишет:
цитата:
Это ж Лиза, она действует импульсивно в порыве чувств. К тому же она видит в Корфе опасность себе и своим близким и идет на поводу эмоций. Но я все же думаю мы ей можем дать шанс реабелитироваться.
Конечно, мы ж не звери
Falchi пишет:
цитата:
Он просто думал о ней в тот момент)) Прекрасная пани покорила его сердце настолько что даже во время решения государственных дел не могла покинуть его мыслей.
Честно говоря, не знаю, что там Нюшку реабелитировать - по-моему я ее особо не трогала, так для фона оставила, нужна ж барону жена, коли он сам ее в конце БН себе завел. Анюта фигура второстепенная, мне так скучно про нее писать, что я без небходимости ей слова не даю))
Светлячок пишет:
цитата:
Автор знает как задеть за живое. Я растаяла
Тсс! Цензура
Алекса
Фея Драже
Сообщение: 485
Репутация:
14
Отправлено: 12.05.10 05:20. Заголовок: Falchi пишет: Но я ..
Falchi пишет:
цитата:
Но я все же думаю мы ей можем дать шанс реабелитироваться.
Безусловно. Я имела в виду Лизину категоричность в этом деле. Корф не человек с улицы, она знает его с детства. Надо быть благороднее, ИМХО. Но мне в сериале Лиза особо благородной не виделась. Рита, я не критикую, наоборот, мне кажется, ты точно передаёшь характер Лизы, Миши и остальных персонажей.
нужна ж барону жена, коли он сам ее в конце БН себе завел
Не было заботы, купила баба порося )))
Falchi
Pretty woman
Сообщение: 1011
Репутация:
22
Отправлено: 20.06.10 17:27. Заголовок: Девочки, большое спа..
Девочки, большое спасибо за внимание! Выкладываю окончание одиннадцатой главы, прошу прощения, что так мало, но времени писать по-человечески нет совсем, хотя сама понимаю, что и так слишком затягиваю. Правда, у меня есть маленькое оправданье, что мы вышли на финишную прямую и осталось не так много
Falchi
Pretty woman
Сообщение: 1012
Репутация:
22
Отправлено: 20.06.10 17:28. Заголовок: Дышать стало легче л..
Дышать стало легче лишь когда Михаил наконец покинул стены кабинета начальника Третьего отделения. Не помня себя от стянувшего грудь напряжения, он проследовал по длинным коридорам императорского дворца, и почти бегом выскочил на улицу. Еще только-только рассвело, и сиренево-серое декабрьское небо слегка озарили первые солнечные лучи. В воздухе стояла звенящая тишина, свидетельствующая о том, что день еще только начинался. Репнин глубоко вздохнул, пропуская в легкие морозную свежесть. Наконец, утренняя прохлада окутала его и взбодрила как ковш ледяной воды, постепенно избавляя от недавнего оцепенения. Мишель пересек покрытую тонкой снежной дымкой площадь, казавшуюся в нависшем полумраке невероятно огромной, затем свернул в ближайший от нее переулок. Здесь было совсем темно и тихо. Фонари, зажженные вчерашним вечером, уже почти потухли, а их тусклые огоньки, прежде чем навсегда погаснуть, кидали на землю короткие блеклые тени, расплывавшиеся по снегу широкими рваными пятнами. Пройдя еще пару кварталов, Михаил почувствовал, что ему почти удалось вернуть себе только что потерянное равновесие. Где-то глубоко внутри он ждал всего произошедшего – Бенкендорфа невозможно было обманывать вечно. Но когда он решился на этот рискованный поступок, его грела надежда, что он успеет опередить шефа жандармов и его путанная длинная ложь сама собой сойдет на нет. Однако теперь эта надежда растаяла – Бенкендорф знал почти всё, шаг за шагом приближаясь к разгадке и то, что, несмотря на свое недавнее вранье, он все еще продолжает оставаться на свободе воистину казалось настоящим чудом. Хотя теперь уже, обдумывая происходящее, Репнин не особенно удивлялся – вряд ли Бенкендорф отпустил его из-за веры в его невиновность. Шеф жандармов явно надеялся с его помощью выйти на след Корфа, и умело расставив ловушки, наконец, с триумфом завершить это запутанное дело. Наверняка Александр Христофорович уже отдал приказ следить за ним, и ищейки ведомства скоро будут поджидать его в каждой подворотне. От этой мысли Мишель поежился и невольно огляделся, точно ожидал увидеть притаившихся где-нибудь за углом всевидящих жандармов. Однако, не обнаружив рядом с собой ничего кроме затихшей утренней пустоты, он мгновенно пришел в себя. Нервы, похоже, стали неумолимо сдавать, - если так и дальше будет продолжаться, никакого здоровья не хватит. А силы ему сейчас пригодятся – Бенкендорф дал всего две недели на то, что бы доказать свою верность престолу. Выдать Корфа или найти доводы в пользу его невиновности. Михаил горько усмехнулся. «Господи, - проговорил он про себя, - Хоть в церковь иди молиться. Ну и исповедоваться заодно». Стоило Мише подумать о церкви, как внезапно он ощутил странное чувство, словно напоминание о чем-то важном и неразрывно связанным с мучившими на протяжении последнего времени загадками. И вдруг его осенила неожиданная мысль, так что он остановился и замер на месте как вкопанный. В голове тут же всплыло найденное утром Евангелие. А что если…. Перед глазами один за другим стройной цепочкой пронеслись смазанные образы из прошлого. Может такое быть или нет? – спросил сам себя Михаил, - Или вновь разыгралось воображение? Впрочем, если учесть безысходность положения, можно попробовать и такой вариант, в конце концов, он ничего не теряет. Репнин быстро выскочил из переулка на главную дорогу, обернулся по сторонам в поисках извозчика. Улица была пуста - похоже, что в такую рань найти пролетку невозможно, значит, до места придется идти пешком. Оставалось лишь надеяться, что усилия не пройдут даром.
Князь поднялся по ступенькам на крыльцо небольшого деревянного дома, местного трактира, расположенного недалеко от старой часовни, названной в честь святого Иоанна Предтечи. Среди местных постояльцев – солдат и мелких чиновников, или изредка заглядывающих крестьян из близлежащих деревень он был известен чаще как Святоиоанновский трактир. Репнин не бывал здесь уже очень давно. Последний раз, кажется несколько лет назад, когда они с Владимиром, будучи еще совсем молодыми офицерами, гуляли здесь вместе с друзьями на многочисленных пирушках. В те годы трактир числился в рядах их излюбленных заведений для беззаботного времяпровождения. Скользнувшее в памяти мгновенье из ранней юности и обнаруженный утром знак неожиданно пересеклись и хоть и были больше похожи на глупую случайность, Миша пусть и от безнадежности не стал ими пренебрегать. Он отворил скрипучую дверь, прошел внутрь огромного полутемного зала, - трактир всегда славился своими просторными помещениями, способными выдержать веселье даже самого широкого размаха. Неспешно пройдясь вдоль пустынных столиков, князь окинул взглядом комнату – с утра народу было немного. Владимира среди посетителей он не увидел. Значит, все же ошибся… Михаил развернулся и медленно направился к выходу. По пути к двери он случайно задел локтем один из придвинутых к столу стульев. – Михаил Александрович, - тут же услышал князь рядом с собой негромкий знакомый голос, - Вы часом не меня ищите? Репнин живо обернулся – Владимир сидел за столом, облокотившись на его грубую выскобленную ножом крышку. Вокруг шеи, барон плотно обмотал шерстяной шарф, скрывавший почти все лицо, ворот зимнего пальто тоже был поднят. Михаил молча подошел к нему, присел рядом, спиной к двери. – Ты что так долго соображаешь, Миш? – иронично спросил его Корф, - Я тебя уже заждался. – Дела были, - коротко отозвался Репнин, - Которые, кстати, касаются тебя напрямую. Но об этом после. Что у вас произошло с Лизой? – Она меня выгнала, - усмехнулся Владимир, - Сказала, что если я не покину ваш дом, она вызовет полицию. И ты знаешь, я ей поверил. Ух, какая женщина, - восхищенно протянул он, - Я себя перед ней чувствовал как солдат перед генералом. Ты как с ней вообще справляешься, Миш? Я прямо за тебя боюсь. – Мне не до шуток, Володя, - озабоченно покачал головой Мишель, - У меня плохие новости. Я только что был у Бенкендорфа. Он знает, что ты это ты. – Не понял, - нахмурился барон. – Ему известно имя человека, помогшего Вейсу избежать ареста. Бенкендорф знает, что это был ты. Владимир слегка вздохнул, подтянул к себе стоявшую рядом кружку: – Что ж я этого ждал, - спокойно ответил он, отпивая глоток, - Рано или поздно он в любом случае обо всем бы догадался. – Хуже другое. Бенкендорф потребовал от меня выдать тебя ему. Он не поверил ни одному моему слову и теперь думает, что я тебя покрываю. Правда, Его сиятельство был столь любезен, что дал мне шанс оправдаться. У меня есть две недели, чтобы предоставить ему сведенья о тебе. – Вот как? – бровь барона выгнулась, изображая удивление, - И что же ты решил? – Обстоятельства решили за нас обоих, - отозвался Миша, - Две недели сроку или петля. Корф потер переносицу, вновь приложился губами к кружке: – Прямо скажем, выбор небогатый. – Больше у нас все равно ничего нет. Владимир ослабил плотно замотанный вокруг шеи шарф, слегка кашлянул и придвинулся поближе к другу: – У меня есть кое-какие соображения по поводу Вейса и его шайки. Здесь в Петербурге у него две конспиративные квартиры, во всяком случае, те, о которых я знаю. Одна на Мойке, в подвале дома кого-то из его дальних родственников, вторая на Обводном канале. Надо бы нам с тобой туда наведаться. Сегодня утром, когда твоя женушка меня выставила из дома, я вернулся в Маринов трактир и видел там Мещерского. Он спешно собирал свои пожитки и убирался восвояси. Мне удалось за ним проследить, сейчас он спрятался в той самой квартире в рабочем квартале на Обводном. Мещерский боится Бенкендорфа как огня и теперь вряд ли станет вылезать из своей норы. – Думаешь, Бенкендорф ничего не знает об этой квартире? – Вряд ли он о ней знает. Наши друзья любят менять места своего пребывания и редко задерживаются в одном доме надолго. Стоит им почувствовать хоть намек на слежку – сразу же бегут как крысы с тонущего корабля. Поэтому и нам медлить нельзя, пока мы их еще не потеряли. – И как ты собираешься туда попасть? – наморщил лоб Михаил, - Залезть через окно как вор? Да и каков шанс, что бумаги спрятаны там? Ведь ты уже пытался однажды устроить обыск в номере Мещерского в трактире и ничего не нашел. – Ни Вейс, ни Мещерский не отпустят архивы далеко от себя, - уверенно ответил ему Владимир, - Пробраться в комнату к Мещерскому с моей стороны и в самом деле было глупо – он не стал бы прятать столь ценные ему документы в месте, где столько свидетелей. Но в своих тайных норах они чувствуют себя в куда большей безопасности. Держать все время бумаги при себе они бы тоже не стали. Значит, велика вероятность, что архивы находятся на одной из их квартир. Миш, я понимаю, вся эта история отдает безрассудством, у нас нет четкого плана, время постоянно поджимает. Но лучше что-то делать, чем ждать. – Хорошо, допустим, - согласился Репнин, - Но я всё равно не понимаю. Как ты собираешься залезать в чужую квартиру и обыскивать ее, не зная ни расположения комнат и не имея представления, где хотя бы приблизительно могут храниться бумаги? Это все равно, что искать иголку в стоге сена. К тому же, памятуя твой предыдущий обыск, Мещерский сразу поймет, что мы у него были. А если мы ничего не найдем – спугнем его окончательно и концы в воду. – Ты, что думаешь, я этого не понимаю? – с легким раздражением прервал его барон, - Но у нас нет времени придумывать хитроумные комбинации и рассчитывать каждый шаг. Ты что забыл об угрозе Бенкендорфа и данном тебе сроке? Держу пари, не сегодня, завтра на твоем хвосте будут сидеть его соглядатаи и не сможешь дыхнуть без того, чтобы он об этом не узнал. Кстати, - заметил Владимир, - Ты по сторонам смотрел, когда сюда шел? – Старался, - ответил Репнин, - Добрался обходными путями. Да и не думаю, что он будет за мной сразу следить, скорее даст время расслабиться. – Ну так что, Миш? – нетерпеливо спросил Корф, - Ты пойдешь со мной? – Твое безумство, Володя, давно уже стало притчей во языцех, - смягчился князь, - Однако из раза в раз ты придумываешь что-то новое еще более безрассудное… Ладно, давай съездим на эту квартиру, посмотрим что там и как. А на месте решим, есть ли у нас возможность туда пролезть незаметно. Заодно, покажешь мне своего приятеля. С Вейсом я уже имел честь встречаться. А вот с Мещерским пока еще не доводилось. – Ты его ни разу не видел? – улыбнулся краешком губ Владимир, - Ну что ж, пойдем познакомлю. Корф залпом допил из кружки последние капли и с шумом отодвинув свой стул, поднялся из-за стол. Михаил встал вслед за ним и теперь уже по привычному обыкновению огляделся, потом застегнул ворот пальто и направился к выходу. Их освободившийся стол тут же заняла пара подвыпивших солдат, пару минут назад зашедших в кабак.
Хорошо, допустим, - согласился Репнин, - Но я всё равно не понимаю. Как ты собираешься залезать в чужую квартиру и обыскивать ее, не зная ни расположения комнат и не имея представления, где хотя бы приблизительно могут храниться бумаги?
Для Корфа это не впервой. К Забалуеву они тоже лезли на свой страх и риск. Такое ощущение, что Миша об этом забыл.
Отправлено: 26.06.10 18:57. Заголовок: Глава двенадцатая Л..
Глава двенадцатая
Лизавета Петровна не умела долго обижаться. Утренняя ссора с Мишей только поначалу рассердила ее, и она, хлопнув дверью, убежала к себе в спальню совершенно расстроенная и подавленная. Однако вскоре равнодушная Мишина отрешенность и то, как категорически он отказался понять её и встать на её сторону, резко поубавила пыл княгини и лишило прежней уверенности в своей правоте. Так и не сумев пробить броню безразличия мужа, Лиза пулей влетела в комнату, не глядя швырнула в угол ставшую невыносимо колючей шаль, и упала на постель, подоткнув под щеку пуховую подушку. Лизавета привыкла так поступать еще с детства: если что-то шло иначе, чем ей хотелось, она, надувала губки и бежала в свою спальню, где пряталась от несправедливостей судьбы в мягких перинах огромной кровати. В таких случаях ей, как правило, всегда удавалось получить желаемое, благо отец совершенно не умевший терпеть слезы любимой дочери тут же приходил к ней в детскую и начинал утешать маленькую упрямицу, обещая во что бы то ни стало исполнить любой каприз, лишь бы она перестала плакать. В результате Лиза не стесняясь пользовалась своим завидным положением отцовской любимицы, и даже все последующие события столь резко и быстро переменившие ее жизнь и заставившие смотреть иначе на многие вещи не избавили ее от привычки добиваться своего любым способом. Тем более Миша также был склонен смотреть сквозь пальцы на все прихоти супруги, и пусть и не шел у нее на поводу, как отец когда-то, но всегда умел найти способ сгладить острые углы и утешить любимую, чтобы она вновь почувствовала себя самой важной и значимой в его жизни. Сегодня в глубине души она ждала того же, но когда дверь перед ее носом бесцеремонно закрылась, а муж не пожелал с ней разговаривать, Лиза не только растерялась, но и со страхом осознала, что эта ссора может впервые действительно надломить их отношения. Лиза всегда пребывала в уверенности, что Миша обладал воистину ангельским терпением, которое ей самой с ее взрывным характером и не снилось, но вместе с тем каким-то шестым чувством улавливала, что чем дольше он способен выдерживать её капризы или попросту закрывать на них глаза, тем опаснее будет последствия, если однажды он все же дойдет до точки кипения и по-настоящему разозлиться. И, похоже, сегодня она эту грань перешла – никакие объяснения, доводы и уговоры в пользу её поступка не предотвратили той ледяной стены, которая в одно мгновение выросла между ними. Целое утро провалявшись в постели, ворочаясь с боку на бок и мучаясь от дурных мыслей, княгиня всё же решилась вновь поговорить с мужем и уже даже начала придумывать в голове слова, которые ему скажет. Покормив непривычно спокойного для раннего часа сына, Лизавета направилась в кабинет к мужу, но застала там лишь протирающую пыль горничную, которая известила барыню, что князь уже давно уехал. – Уехал? – растерянно переспросила Лиза, чувствуя, как новый приступ волнения подкатывает к горлу, - И ничего мне не сказал? А куда? Глаша обеспокоенно посмотрела на княгиню – от нее не укрылась ее нездоровая бледность и еле уловимый испуг в блестящих глазах. Отчего-то стало необычайно тревожно за любимую хозяйку, и она ответила: – Не знаю, Лизавета Петровна, - солгала служанка, не желая упоминать об утреннем визите жандармов, - Кажется, Михаил Александрович собирался во дворец. Лиза рассеянно кивнула ей в ответ и вернулась в спальню. Бессонная ночь вскоре дала о себе знать и стоило ей снова опустить голову на подушку, как веки сами собой сомкнулись и она проспала несколько часов подряд. Весь последующий день княгиня провела как на иголках, считая минуты до возвращения мужа, даже не пытаясь отвлечься от беспокойства, которое нарастало все больше и больше. На часах было уже около полуночи, когда, наконец, негромко хлопнула входная дверь, и Лиза услышала знакомые шаги. Княгиня молниеносно подскочила с места и выбежала из комнаты. Михаил зашел в гостиную, устало расстегнул пальто, скинул его на руки подоспевшей горничной, попутно о чём-то её попросив, затем медленно опустился на диван. Лиза замерла на верхней ступени лестницы: внезапно накопленная за целый день решимость в одну секунду куда-то испарилась, уступив место незнакомой прежде неловкости. Еще пару минут княгиня наблюдала за мужем, борясь с внезапно сковавшей робостью, затем развернулась и быстро скрылась в дверях спальни. Нахлынувшее смятение оказалось столь велико, что она так и не смогла сделать первый шаг в примирении с мужем и осталась ждать, пока Миша сам поднимется наверх. Чтобы скоротать невыносимо медленно тянущиеся минуты Лизавета взялась за оставленное на прикроватном столике шитье, но по рассеянности тут же уколола палец и с досадой отшвырнула его в сторону. Пройдясь пару раз вдоль по комнате, она заглянула к безмятежно спавшему сыну, аккуратно поправила кружевное одеяльце, накрывавшее детскую кроватку, и вновь вернулась в спальню. Время шло, а муж всё не приходил, и не в силах больше терпеть, Лиза опять выглянула на лестницу. Михаил уже покинул гостиную, зато из полуоткрытой двери кабинета тонкой полоской проникал свет. Просидев в бесплодном ожидании еще с полчаса, Лиза, наконец, поняла, что муж, похоже, вовсе не собирается сегодня приходить в спальню. Она с ногами залезла на кровать, обняла обеими руками большого плюшевого медведя, любимую в детстве игрушку, и снова почувствовала себя маленькой девочкой, которую все позабыли и оставили без внимания. Миша не желает разговаривать с ней, теперь это уже очевидно по всему. Прежде, если муж и был сильно занят, он всегда находил возможность уделить ей хотя бы минутку времени, а сегодня даже не удостоил и мимолетным взглядом, как ни в чем не бывало занявшись своими делами, словно она значила для него не больше чем фарфоровая ваза на полке в кабинете. Впервые за все время их брака, Лиза поняла, что по-настоящему скучает по нему. Даже когда муж уезжал в Польшу, проведенные в разлуке дни не казались такими унылыми, потому что она была уверена, что находясь за сотни вёрст, Миша думает и тоскует о ней, как и она о нём. Ей вдруг так сильно захотелось сорваться с места, забежать к нему в кабинет, обнять, уткнуться носом в шею и ощутить запах его одеколона, заглянуть в теплые карие глаза и услышать ласковый шепот, склонившихся к уху губ, чтобы вновь почувствовать себя защищенной и прогнать прочь все страхи. Оказывается, нет ничего хуже, чем раз и навсегда разочаровать любимого и собственными руками уничтожить всё самое лучшее, что было между ними. Лизавета откинулась на подушку, по-прежнему крепко прижав к груди игрушечного медвежонка. Нужно было срочно что-то придумать, чтобы разбить ледяную стену, выросшую между ними и всё вернуть на свои места. Миша должен понять её, поверить, что она искренне сожалеет и хочет всё исправить, что она готова поддержать его, даже если сердце сжимается от мысли, чем может обернуться его затея. Она во что бы то ни стало обязана убедить его, что готова смириться с его преданностью Владимиру, если ему это так важно, лишь бы больше никогда не читать в его глазах ту разочарованную отрешенность, с которой она столкнулась сегодня утром. Ведь несмотря ни на что, Корф очень много значил для Миши – лучший друг, с которым они вместе повзрослели, затем прошли войну, разделили на двоих много радостей и горя, который однажды готов был рискнуть своей жизнью и уехать вместо друга на Кавказ, для того чтобы они с Мишей могли построить свое семейное счастье. И, значит, она тоже должна признать его и не вмешиваться в их дружбу. Лиза вспомнила, как однажды у них с Анной случился разговор о дуэли, произошедшей между Владимиром и Михаилом, и княгиня, сгорая от любопытства поинтересовалась у сестры, какого это стать яблоком раздора между двумя лучшими друзьями. Вместо ответа баронесса грустно отвела взгляд, словно вновь перенеслась в тот миг, когда, вздымая пушистый снег, мчалась верхом на лесную опушку, где два друга, потерявшие голову от охвативших их чувств, готовы были нажать на курок. «Это ужасно, - произнесла Анна, после недолгого молчания, - Ты даже не можешь представить, насколько невыносимо смотреть на то, как Владимир с Мишей, еще вчера без раздумья бы отдавшие жизнь один за другого, сегодня целятся друг в друга и говорят такие ужасные вещи, которые можно никогда и не простить. Слава Богу, Лизонька, они смогли помириться и пережить эту дуэль. Мне до сих пор страшно представить, чем всё могло закончиться, если бы они не остановились. – Анна помолчала еще мгновение, а потом выговорила очень твердо, - Не должна женщина становится между двумя мужчинами, тем более между лучшими друзьями. Ничего кроме боли и страданий для всех троих это не принесет». Тогда Лиза не стала больше расспрашивать сестру, согласившись, что нынче нет более смысла бередить старые раны, но теперь тот давний разговор вновь всплыл в её памяти и начал приобретать новый смысл. Слова Анны стали ей вдруг необычайно близки и понятны, и она впервые почувствовал то, о чём говорила сестра. Нет, конечно, Миша и Владимир не дрались из-за нее на дуэли, не ссорились и не целились друг в друга из пистолета, но своей неудержимой ревностью она невольно вставала между ними, мешая их дружбе. Лизавета со стыдом вспомнила, как требовала от мужа выбрать между ней и другом, давила на него, вместо того, чтобы поддержать и без того в нелегком положении. Как прошлой ночью выгнала из дома Владимира, угрожая выдать его полиции, не на секунду не задумываясь о том, как воспримет ее поступок Михаил, как шла на поводу лишь у своего страха и эгоизма. Княгиня свернулась калачиком на постели, уткнувшись носом в мягкий плюш любимой игрушки: господи, какой же она была дурочкой! Ведь теперь Миша может никогда её не простить. Смахнув непрошеную слезу, Лиза живо поднялась с кровати, бегом выскочила из спальни. Свет в кабинете мужа всё еще горел, хотя и было совсем поздно. На цыпочках Лизавета подкралась к двери и не дыша заглянула в щелку. Михаил сидел за столом в глубоком кресле, склонившись над какими-то бумагами, и явно находился целиком в своих мыслях, ничего не замечая вокруг себя. Через приоткрытую дверь Лиза увидела его ссутуленные плечи, кончики пальцев теребивших отточенное гусиное перо, упавшую на лоб густую челку и сразу же почувствовала его усталость. И ей едва хватило сил, чтобы тут же не вбежать в комнату и обнять, прижавшись к напряженным плечам, поцеловать, лишь бы хоть как-то помочь ему - ведь, только одному Богу известно, как ему сейчас тяжело от навалившихся трудностей. Лиза уже готова была постучаться и почти потянулась пальчиками к дверному косяку, но вдруг резко отпрянула и отдернула руку. До чего же оказывается нелегко вот так вот открыть дверь, подойти, сказать «прости», объяснить, как она сожалеет о произошедшем. Больше всего она боялась, что Михаил не захочет с ней разговаривать, замкнется в себе или прогонит прочь, что ей вновь придется увидеть его холодное непроницаемое лицо, так удивившее и испугавшее ее сегодня утром. Лизавета вернулась в гостиную и села на диван. Она не помнила, сколько прошло времени, пока боролась с мучившими противоречиями и очнулась лишь тогда, когда в залу зашла Глаша и с удивлением обнаружила там хозяйку. – Лизавета Петровна, куда ж вы в такую рань? – спросила горничная, - Только-только половина пятого пробило. Никак Алешенька разбудил? – Нет, Глаша. С Алёшей всё хорошо, он в последние дни спит как ангел, - покачала головой княгиня, - А я и не заметила, что уже утро. – И Михаил Александрович, я погляжу, еще не ложился, - продолжала служанка, заметив горящий в кабинете свет, - Что ж у нас за дела-то нынче творятся? Лизавета ничего не ответила на последнее замечание Глаши, только поджала губы и отвела взгляд в сторону – уже даже служанка чувствует нависшее в их доме напряжение. И тут в голове промелькнула неожиданная идея: – Глаша, ты ведь сейчас на кухню идешь? – Да, барыня, - кивнула горничная, - Вам принести что-нибудь? – Нет, нет, - поспешно прервала ее Лиза, - У меня к тебе будет небольшая просьба… Научи меня кофе варить, - на одном дыхании выпалила она. От столь неожиданного заявления горничная растерялась и ненадолго лишилась дара речи: – Кофе варить? – изумленно пробормотала она, - Зачем? – Миша всю ночь не спал, он очень занят. Я хочу отнести ему завтрак. – Так давайте я сама всё сделаю, - продолжала недоумевать Глаша, - Виданное ли дело – княгиня на кухне готовит? – Нет, я хочу сама, - упрямо повторила свою просьбу Лизавета, - Ну пожалуйста, мне очень надо. Служанка пару секунд внимательно разглядывала лицо хозяйки, а потом лукаво улыбнулась: – Никак поругались с Михаилом Александровичем? Задобрить хотите? – Да, Глаша, я перед ним очень виновата. Не знаю теперь под каким предлогом подступиться. – Боитесь, что сердится еще? – добродушно спросила горничная, продолжая улыбаться, - Бог с вами, Лизавета Петровна! Михаил Александрович в вас души не чает. Как посмотрит в ваши ясные глазки, так вся злость сразу пропадет. А повинную голову, сами знаете, меч не сечет. – Я его очень люблю, - оживилась княгиня, - Так люблю, что сердце в груди замирает, когда вспоминаю, что сделала и наговорила. Вдруг он меня не простит? – Простит, барыня, простит, - твердо заверила Лизавету служанка, - Коли любит, всё простит. А в любви-то его вы, чай, не сомневаетесь? – Миша мне как свет в оконце, я только с ним рядом и жить начала. Я ведь, Глаша, второй раз замужем. Первый раз меня маменька против воли за мерзкого старика выдала. Я от тоски такие безумства творила – вспомнить страшно. А потом Мишу встретила, и он мне столько счастья подарил, сколько я раньше и представить не могла. Я так боюсь его потерять! – Вот и, слава Богу, что после невзгод свое счастье встретили. Это ведь такая радость, когда люди по любви женятся. Всё у вас будет хорошо, не волнуйтесь. – Спасибо, - слабо улыбнулась Лиза, - А теперь пойдем, научишь меня готовить. – Ну как знаете, - согласилась Глаша, - Я-то научу, кофе варить наука нехитрая. И они обе проследовали на кухню.
Михаил вернулся домой очень поздно. Весь день до позднего вечера они с Владимиром следили за домом Мещерского на Обводном. Расположенный в одном из фабричных кварталов, которыми изобиловал берег канала, он представлял собой одноэтажное ничем непримечательное зданье, как и одно из многих построенных тут и используемых чаще всего в качестве складов или бараков. Через дорогу от дома находился какой-то дешевый трактир, служивший местом для сборищ здешних рабочих. Тут они просидели несколько часов, наблюдая за домом. Судя по тому, что в окнах одной из комнат горел, Мещерский был там. А вскоре поляк появился в трактире собственной персоной – озираясь, зашел в залу, о чем-то поговорил с хозяином заведенья, а затем вновь вернулся в квартиру. Подобно своему другу, он был также высок и худосочен, правда, лет ему на вид было несколько больше чем Вейсу. В течение дня в дом к Мещерскому заходили какие-то люди, задерживаясь там около получаса и затем уезжали, сам же поляк больше не показывался. – Я тебе говорил, Миш, - заметил Владимир, когда они осторожно обходили дом, прикидывая, где что может в нем находится, - Он теперь долго носа не высунет. – В трактир-то он зачем-то выходил, - ответил Репнин, заглядывая в окно одной из комнат, служивших по-видимому спальней, - Может и завтра также будет. – Да он в трактире-то просидел все пару минут, и то дрожал как мышь перед котом. Даже если он и решится повторить свой подвиг, этого времени нам не хватит, - Корф задумался на секунду, - Надо его как-то отвлечь и задержать. – Ну я мог бы попробовать. А ты бы пока залез в дом. – Нет, тебе не надо, - покачал головой барон, - Тебя видел Вейс, мог и Мещерскому рассказать. Даже если он не знает тебя в лицо, может что-нибудь заподозрить. Нужно что-то другое. Только я пока не знаю что. Распрощались они когда стало совсем темно и оба порядком устали, договорившись встретиться завтра на этом же месте. Узнать за минувший день удалось не особенно много, но тем не менее сегодняшний рейд помог хоть немного понять, как устроена квартира поляка. Придя домой, Михаил хотел тут же отправиться лечь спать, но заглянув в кабинет и увидев накопившуюся на столе гору бумаг и писем, оставленных управляющим, вспомнил, что, увлекшись поисками Владимира, совсем запустил поместье и забросил все дела. Похоже, что грядущую ночь вновь предстояло провести без сна: кто знает, когда в следующий раз он сможет выкроить минуты, чтобы разобраться со всеми счетами, купчими и бухгалтерскими книгами. Тяжело вздохнув, Репнин уселся в кресло, придвигая к себе кипу бумаг и прикидывая в уме, как бы ему со всем этим справиться за ближайшие несколько часов. Настенные часы пробили пять утра, когда дверь кабинета тихонько отворилась. Князь поднял голову и перевел на нее взгляд, чтобы увидеть, кто к нему пожаловал в такую рань. – Доброе утро, - нерешительно замерла в дверях Лиза, - К тебе можно? Мишель посмотрел на жену с легким удивлением – она выглядела какой-то подавленной и расстроенный. Изящные ручки сжимали серебряный поднос с дымящимся кофе и горячей сдобой, аккуратно разложенной на маленькой тарелочке. – Доброе, - ответил Михаил, с интересом рассматривая нежданно появившуюся супругу. – Ты всю ночь не спал, - продолжала очень тихо Лизавета, - Наверное очень устал, - княгиня помялась немного у двери, затем подошла к его столу и поставила поднос, - Я приготовила тебе завтрак. Свежие пирожные, только что из кондитерской и кофе, с гвоздикой и корицей, как ты любишь. Голос ее слегка дрожал, а руки беспрестанно теребили пояс платья, будто как не выучившая урок ученица, она не знала куда их деть. – Не подлизывайся, - сощурился Мишель, с трудом пряча улыбку – уж слишком забавно выглядела жена, - Я всё еще на тебя сердит. – Знаю, - согласно кивнула головой княгиня, подходя к мужу, - И как раз хотела с тобой об этом поговорить… Мишенька, прости меня, пожалуйста, - выговорила она чуть слышно, - Вчера я поступила неправильно, даже ужасно. Я очень сожалею. Репнин откинулся в кресле, с любопытством слушая, что говорит супруга: надо же Лизавета Петровна пришла повиниться. Не каждый день такое увидишь. – Я всю ночь думала над тем, что случилось, и теперь мне очень стыдно за свой поступок. Я не имела права решать за тебя. Я должна была считаться с твоими чувствами, должна была думать о том, как дружба с Владимиром много значит для тебя. Прости меня, - повторила Лиза и присела рядом с мужем, робко коснувшись его ладони, - Я виновата и много бы отдала, чтобы всё изменить. Репнин повернулся к жене, осторожно убрал с её лица выбившейся из прически локон: – И что же тебя заставило поменять свое мнение? – мягко спросил он. – Я люблю тебя, - не задумываясь произнесла Лизавета, - И ты был совершенно прав, когда говорил, что мы должны доверять друг другу, уважать и понимать. Я твоя жена, Миша, я перед Богом и людьми давала обет быть тебе верной, делить с тобой все радости и горести. Я хочу быть с тобой, что бы не случилось. И я приму любое твое решение, если оно важно для тебя, всегда и во всем поддержу. Я хочу, чтобы ты мне верил и знал, что я всегда буду рядом. – Лиза, - чуть слышно прошептал Михаил, - Лизонька… Почувствовав, что образовавший лед между ними тает и не желая терять ни одной драгоценной секунды, Лиза тут же подскочила с места и кинувшись к мужу, уселась к нему на колени, крепко обняв за шею: – Я теперь прощена? – княгиня лукаво улыбнулась – Ну, скажи прощена? Прощена? – она касалась губами его щеки, прокладывая дорожку от кончика рта до уха и перемежая слова с поцелуями. – Лиза, если бы ты знала, как мне нужна твоя поддержка, - выдохнул ей в волосы Мишель, прижимая к себе, - Мне, в самом деле, сейчас очень тяжело. – Я понимаю, - Лизавета посерьезнела, а потом спросила неуверенно, - А… Владимир? Ты снова не знаешь, где он? – Знаю, - усмехнулся Репнин, гладя жену по голове, - Как бы ты не старалась избавить меня от общества барона Корфа, ему всё равно удалось оставить мне знак. Я сегодня с ним встречался. – Знак? – округлила глазки Лиза, - Но когда же он успел? – Выходит, не доглядели вы, госпожа Репнина, - развел руками Михаил. – Слава Богу, - с облегченьем вздохнула княгиня, - А я думала, что опять всё начнется по новой и теперь я уже буду виновата… Знаешь о чём я подумала, - Лиза положила головку мужу на плечо, - Мы ведь и в самом деле могли бы спрятать Владимира у нас дома. Полиция вряд ли будет его здесь искать, и вы сможете спокойно решить свои дела. – Ты не всё знаешь, Лиза, - покачал головой Мишель, - Меня вчера вызывал к себе Бенкендорф, он подозревает, что я в сговоре с Владимиром. Боюсь, что теперь он будет за мной следить. – Тогда тем более остаться у нас самое безопасное, - отозвалась княгиня, - Сам посуди – Бенкендорф знает тебя как здравомыслящего человека, неспособного на такой рискованный поступок, как прятать опасного преступника у него под носом. И явно не будет этого ждать. К тому же даже если за нашим домом буду следить, у нас есть черный ход, через который каждый день проходит много людей – булочник, молочник, просто крестьяне, чтобы принести нам дрова. Не станут же они каждому из них заглядывать в лицо или обыскивать. Кроме того Владимир будет рядом и мы всегда сможем его предупредить если что-нибудь случится. Жандармам, если они и в самом деле вас выследят, арестовать вас в каком-нибудь трактире будет куда проще. – Узнаю прежнюю Лизавету, - улыбнулся Миша, - И что это ты вдруг стала такой доброй к Владимиру? – Мне его жаль… Вернее не его, а Анну. Она, бедняжка, так исстрадалась. Да и я очень хочу, чтобы эта история поскорее закончилась. А это будет возможно только тогда, когда вы, наконец, найдете нужные вам бумаги. – Выдумщица ты моя, - князь поцеловал жену в нос, - Твоя идея безрассудна, хотя, признаться, кое-что разумное в ней есть. Можно подумать. Лизавета улыбнулась и теснее прижалась к мужу. Несмотря на все свалившееся опасности и невзгоды, на душе у нее вдруг стало легко и спокойно.
Все даты в формате GMT
2 час. Хитов сегодня: 6
Права: смайлы да, картинки да, шрифты нет, голосования нет
аватары да, автозамена ссылок вкл, премодерация вкл, правка нет
- участник сейчас на форуме
- участник вне форума
