Название: Острый край Жанр: Немного драма, немного авантюра и приключения, немного мелодрама. Продолжение БН, время и место действия без изменений. Герои: Михаил, Владимир, Лиза, Анна, Александр и другие. Пейринги традиционные. Авторское примечание: Фик задумывался в основном о мужской дружбе, потому Владимир-Михаил главные действующие лица. Но любовь и о, ужас, даже розовые сопли пристуствуют. Фик в процессе написания, если он покажется читателям интересен - выложу продолжение.
Никита, например, тоже на волю хотел, но свое место всегда знал.
Ему никто не говорил, "ты дворянин". Впрочем, он весьма усердно старался прищучить Модестыча, и удрать был очень не прочь
Светлячок
Воздушный фонарик
Сообщение: 330
Репутация:
25
Отправлено: 29.11.09 09:40. Заголовок: Falchi пишет: а Нюр..
Falchi пишет:
цитата:
а Нюра да, ей особо поучаствовать в происходящем вряд ли удасться. Не могу я придумать для неё достойной роли кроме бесплатного приложения к Корфу
Это самая лучшая авторская позиция, чтобы я стала читать фик. Спасибо Falchi пишет:
цитата:
Но что делать - Владимир Иванович сам выбрал себе её в жены, мне приходится смириться
Я не такая покладистая и плюю с высокой колокольни на канон. Люблю читать фики и смотреть клипы, где Корф с кем угодно, кроме Нюшки Falchi пишет:
цитата:
Ну, а что не так?
Роза верно заметила, что Нюшка в 19 веке полная дура, если не понимает, что ее никто не примет в обществе после крепостного положения. Для этого стать баронессой недостаточно. Falchi, учитывай общественные нравы того времени. Тут только, если как Петя Первый на ней женился император, тогда в обществе её приняли
Нюшка в 19 веке полная дура, если не понимает, что ее никто не примет в обществе после крепостного положения.
Зависит от уровня общества. Тем более, что внебрачных детей знатных дворян вполне принимали, даже от крепостных матерей. Анна по документам урождённая княжна Долгорукая.
И что с того? Все будут ей в нос тыкать, что она до 20 лет в крепостных числилась. А про княжну и думать особо не будут. Такое прошлое не перечеркнешь, хоть в какие баронессы залезь. Фальчи это уже в фике показала. А уж репутация Долгоруких после всего, что было в БН (фик продолжение) такая, что лучше быть бывшей крепостной Корфов, чем членом этой семейки
Роза верно заметила, что Нюшка в 19 веке полная дура
Про "полную дуру" я ничего не писала Я считаю Аннушку и в БН, и в этом фике не великого ума, это да. Мужчины не любят слишком умненьких. Буквально вчера-сегодня у меня был на эту тему разговор, подтвержающий эти слова Проблема Нюры в БН и здесь в другом. И это не лечится
Автор порадовала, что Нюры будет не много, Нюра - второй план. Спасибо, Фальчи!
Царапка
Мечтательница
Сообщение: 1433
Репутация:
22
Отправлено: 29.11.09 15:22. Заголовок: На моей практике, му..
На моей практике, мужчины (да и женщины) не любят не "слишком умненьких", а тех, кто к месту и не к месту старается подчеркнуть, что он (она) умнее других.
Светлячок
Воздушный фонарик
Сообщение: 339
Репутация:
25
Отправлено: 29.11.09 18:29. Заголовок: Роза пишет: Про ..
Роза пишет:
цитата:
Про "полную дуру" я ничего не писала
Это я просто от души обобщила. От большой любви к героине
Почему эти дамы, некогда претворявшиеся её подругами, с ней так поступили, зачем говорили за спиной такие горькие жестокие слова, какая радость им была злословить впустую, издеваясь над чужим горем?
Коль на то пошло, Анна была поражена вовсе не тем, что её не приняли в обществе - её отлично там приняли, а обыкновенной человеческой подлостью, которая одного рода на кухне и в высшем свете. Ну да, не предвидела, что пресловутый свет - заурядный клоповник, в котором завистливые квочки только и рады, что льстить в глаза и шипеть за спиной О наивности это может свидетельствовать, но нельзя же всех людей заведомо за сволочь держать
Светлячок
Воздушный фонарик
Сообщение: 343
Репутация:
25
Отправлено: 29.11.09 19:59. Заголовок: Царапка пишет: О на..
Царапка пишет:
цитата:
О наивности это может свидетельствовать, но нельзя же всех людей заведомо за сволочь держать
О элементарной глупости это свидетельствует. Нюшка наивная Не смеши меня, бога ради!
Falchi
Pretty woman
Сообщение: 177
Репутация:
15
Отправлено: 22.12.09 22:06. Заголовок: Глава шестая Поляк..
Глава шестая
Поляк продолжал смотреть на Михаила с неподдельным удивлением, он явно не ожидал такой метаморфозы в прежде спокойном и уверенном в себе Репнине. Князь за одну секунду изменился в лице и теперь смотрел на него горящими от нетерпения глазами, требуя незамедлительного ответа. – Сударь, я ведь вам всё рассказал уже, - ответил поляк, - Мне многого неведомо. А, я прошу прощения за любопытство, чем вас так увлек этот паспорт? – Человек, которому принадлежит документ, три месяца назад пропал, и до сих пор о нем нет никаких известий, - мрачно произнес Михаил, - Будьте любезны, вспомните день, когда был найден паспорт. – Дату точно я вам не назову, только дело было в августе, через некоторое время после того, как уехали люди из вашего ведомства. Впрочем, я вам уже об этом говорил. Стало быть, и бумагу выбросили в то же время, - поляк покачал головой, - А я ведь, ваша светлость, недооценил значимость документика-то. Теперь мне всё как божий день ясно. – И что же вам ясно? – Ну как же, сударь, глядите, - начальник заставы выпрямился в кресле, очевидно радуясь пришедшей в голову идее, - Заговорщика ищут в Польше, за ним по пятам следуют жандармы, вот-вот схватят, а при нем документы, за хранение которых ему не сносить головы. Как ему через границу перейти? Под своим именем нельзя, обыщут и найдут бумаги, стало быть, надо под чужим. Вот он и взял паспорт этого барона, благо документ исправный, ни к одной букве не придерешься, а как от погони удрал, так и выкинул его. По времени всё сходится – разница между событиями дня три не более. Я хорошо помню, когда паспорт нашли, у нас на заставе шумиха вокруг преступников ещё не улеглась, только-только жандармы в столицу отбыли. Стало быть вот кого вам искать надобно – барона Корфа. А то, что пропал он, как вы говорите, видно не зря, есть от чего прятаться. Подсудное дело, сударь, это вам не шутки. Мишель нахмурился: – Глупости, - отрезал он, - Заговорщик мог пройти по поддельному паспорту, а не по чужому настоящему. Я имел удовольствие наблюдать, как внимательно вы читаете предъявляемые документы, труда пересечь границу при помощи фальшивки ему бы не составило. Кроме того, человек, которому принадлежит паспорт, верой и правдой служит царю и отечеству, он никогда не ввязался бы в заговор. Поляк расплылся в ехидной улыбке: – Простите сударь за дерзость, молоды вы ещё, жизни толком не знаете. Это сегодня он верой и правдой служит, а завтра государственный переворот замышляет. Много нынче в головах офицерских сумасбродных мыслей гуляет, гляди и до беды недалеко. Вы вспомните, те, что на Сенатскую площадь вышли тоже царю присягали, а теперь снег в Сибири разгребают. – Нет, барон Корф не может иметь отношение к этому делу, - Михаил решительно покачал головой, - Я слишком хорошо его знаю, чтобы подозревать в подобной мерзости. Должно быть и другое объяснение. – Вам виднее, сударь, только коли барон не причем, что ж он за паспортом не вернулся? Если бы потерял, так разве не пытался бы найти? А тут наоборот, словно специально брошенный, да так чтоб не отыскал никто. Эх, что ж я раньше не смекнул, - горестно вздохнул поляк, - Глядишь, услужил бы господам из ведомства, так может мне б награду какую выписали. Не каждый день государевы преступники границу переходят. – Не обольщайтесь, - сурово прервал его фантазии Михаил, - Свою награду вы уже упустили, когда беспрепятственно позволили заговорщикам провести архив. Он поднялся с места и направился к выходу: – Я лошадей просил подготовить, сделали? – Так точно, сударь, - начальник заставы тоже встал из-за стола и засеменил вслед за Репниным, - Только может у нас остановитесь, отдохнете, дорога из столицы всё ж неблизкая, устали наверное. – Нет, у меня времени мало. До Рудавки далеко? – Верст сорок будет. На ночь-то глядя не гоже ехать, может, всё же останетесь, а с утра в путь-дорогу отправитесь, со свежими силами. – Где ближайший от границы постоялый двор? – спросил Миша, пропуская настойчивые уговоры поляка мимо ушей. – Так в Рудавке и есть. «Злото дое» называется, он у нас единственный в округе. Доходное место, сударь – там и гостиница хорошая, и станция почтовая и кабак отменный. Говорят, у тамошнего хозяина даже прелестницы имеются, чтоб уставшего путника ублажить, - весело подмигнул поляк, - Одно плохо, далеко ехать. – Ничего, не тревожьтесь, доеду, - Репнин подошел к карете и протянул начальнику заставы купюру, - За лошадей. Всего доброго. – Счастливого пути, ваша светлость! Повернув на дорогу, ведущую, в Рудавку, Михаил откинулся на сидении кареты и, прикрыв глаза, погрузился в невеселые думы. В кармане лежал случайно найденный паспорт Владимира, а из головы не выходили слова поляка, которые, несмотря на все попытки забыть их как вздорные и бессмысленные, упрямо наступали и рождали опасные подозрения. Репнин изо всех сил старался найти происходящему логическое объяснение, пытаясь уложить путающиеся мысли в один ряд и связать в последовательную цепочку. Получается, что Корф приехал на границу в то же самое время, что и Вейс, в этом уже не могло быть никаких сомнений. Если верить начальнику заставы, первым границу пересек поляк, скорее всего по поддельному паспорту, потому что под настоящим именем его бы заметили. Был ли архив при нем, или всё же, как утверждает Бенкендорф, его вёз отдельно некий сообщник, понять невозможно. Хотя, если принять во внимание, что Третье отделение только что отпустило его за неимением оснований для ареста, пройти в открытую было бы куда надежнее и подтвердило бы тем самым статус Вейса как честного гражданина. Значит, всё же нельзя совсем отказаться от мысли, что у него были мотивы пройти тайком, и документы он мог везти сам. Теперь осталось понять, паспорт Владимира, оказавшийся в столь странных условиях выброшенным на обочине дороге аккурат в то самое время, когда границу пересекал заговорщик – важная улика или просто совпадение. Больше всего Михаилу хотелось верить во второе и исключить даже маломальскую возможность участия друга в этом преступном деле. Но сказанные начальником заставы слова: «коли барон не причем, что ж он за паспортом не вернулся?» не давали покоя. Несмотря на всю их неприглядность, в них был резон. Кроме того Мишеля не отпускала мысль о несостоявшемся свидании Корфа с неизвестным поляком. Им ведь мог оказаться Вейс. Или ещё одно совпадение? Миша вздохнул: везет Владимиру на поляков. То Калиновская, не к ночи будет помянута, то теперь какой-то ещё один неизвестный поляк, который мог втянуть его в неприятную историю. Хорошо, - сказал Репнин сам себе, допустим Вейс, действительно, прошел по документу Владимира. Паспорт мог оказаться в руках заговорщика только двумя путями – либо его каким-то чудесным образом выкрали, либо Владимир отдал его добровольно. В первом случае барон наверняка известил бы об этом начальника заставы иначе он просто не смог бы пройти. Но никаких сообщений подобного рода на границу не приходило, значит, всё же второй вариант - Владимир знал, что его документом воспользовался другой человек и не препятствовал этому. Но тогда непонятно, как он прошел сам, без паспорта? И самое главное – зачем Корфу понадобилось покрывать Вейса? Версию, что барон по собственной воле решится принимать участие в заговоре, Репнин отмел сразу. Владимир последний человек, которого он станет подозревать в государственной измене. Его отец был героем войны с Наполеоном, он сам воевал на Кавказе, ни разу не уронив достоинства и не поправ честь мундира, долг перед отечеством для него никогда не был пустым звуком, и он скорее бы застрелился, чем примкнул к изменникам. Здесь было что-то другое: обман, шантаж, интриги… или всё же глупое совпадение и ответ нужно искать в другом месте. Миша устало потер глаза – бесполезно гадать, имея на вооружении только предположения и домыслы. Надо проверить виделись ли Корф и Вейс когда-то раньше, и только потом делать выводы. Постоялый двор Рудавки встретил его ярким светом, бьющим из оконных стекол и лаем собак. Начальник заставы был прав – место оказалось оживленным и явно служило пристанищем для большинства проезжающих по дороге путникам. Михаил вышел из кареты и вдохнул свежий морозный воздух ясной декабрьской ночи. Долгая дорога в трясущейся на ухабах карете порядком его измотала, больше всего на свете сейчас хотелось лечь и хоть немного выспаться. Откуда-то из-за забора, окружавшего здание, выскочила большая лохматая дворняга и с громким лаем кинулась навстречу Репнину, а затем на крыльце дома появился и сам хозяин, вероятно потревоженный шумом снаружи. – Добрый вечер, - поздоровался Мишель, рассеянно потрепав по загривку крутящуюся у ног собаку, - Мне нужна комната, дней на пять. – Здравствуйте, здравствуйте, - улыбнулся ему в ответ хозяин, выговаривая слова с сильным польским акцентом, - Добро пожаловать. Проездом у нас? – Проездом, - Репнин секунду помедлил с ответом, - Из Петербурга в Варшаву. Поляк понимающе кивнул головой: – Понимаю, сударь, у нас таких гостей много. Кто из Варшавы в Петербург, кто обратно – все у нас останавливаются. Проходите, прошу вас. Михаил даже толком не стал разглядывать помещенье гостиницы, решив оставить это занятие на завтра. Пройдя к себе в номер, он не глядя бросил вещи на пол и с наслаждением растянулся на кровати, чувствуя как, волной накатившая усталость стала постепенно отступать, а затекшие мышцы расслабились. Заложив руки за голову, и разглядывая закопченный потолок комнаты Миша неторопливо обдумывал план предстоящих действий. По совету Бенкендорфа он решил не спешить и пару дней приглядеться к местной публике и лишь потом попытаться что-то разузнать о Вейсе и заодно о Владимире. Волей-неволей теперь получалось, что они как-то связаны между собой. Сегодня же нужно было поскорее уснуть и набраться сил, и Михаил прикрыл глаза, надеясь тут же погрузиться в царство Морфея, но, несмотря на усталость, сон почему-то не шел. Ворочаясь на жесткой постели, заправленной грубыми казенными простынями, он поймал себя на мысли, что совсем отучился от спартанской жизни, и если раньше ему было практически всё равно где преклонить голову, то сейчас он мучился от отсутствия мягкой перины и чистого шелкового белья и светлой просторной спальни в родном особняке. Но, самое главное, он отвык спать один, и теперь ему ужасно не хватало Лизы, мирно дремлющей рядом. Оказывается он уже не может не целовать перед сном её душистые волосы или раскрасневшуюся после их любви щеку, а потом долго смотреть, как она спокойно засыпает и слушать её тихое ровное дыханье. Или просыпаться от ноющей боли в затекшей ладони, потому что Лиза не признавала никаких подушек кроме его руки и даже во сне старалась быть к нему как можно ближе. И ему нужно как воздух, встав утром с постели заглянуть в детскую, чтобы увидеть, как Лиза кормит сына, склонившись над его белокурой ангельской головкой, а вернувшись вечером со службы, закружить в объятиях свою красавицу-жену, которая скажет, как сильно она по нему соскучилась и уткнется носом в воротник мундира. Всё это незаметно, но быстро и прочно стало неотъемлемой частью его жизни, простые кусочки повседневного быта, о которых прежде он никогда и не думал, а теперь именно они составляли его спокойствие и семейное счастье. Лизонька, Лизонька, всего несколько дней в разлуке, а уже так сильно тебя не хватает – твоей улыбки, ясных глаз и нежных рук от прикосновений которых по телу разливается сладостная дрожь. Мишель усмехнулся про себя, он-то думал, что романтичность и сентиментальность свойственны только юности и остались в прошлом, но, оказывается, с возрастом они никуда не исчезают, а лишь приобретают новые совсем другие очертания. Но как бы то ни было, заснуть всё же придется, завтра предстоит трудный день, и Михаил нехотя смежил веки, медленно погружаясь в сон.
Falchi
Pretty woman
Сообщение: 178
Репутация:
15
Отправлено: 22.12.09 22:06. Заголовок: Уже с полчаса Михаил..
Уже с полчаса Михаил в задумчивости потягивал вино из венецианского бокала, сидя за дальним столиком здешнего кабака. Прошло несколько дней с того момента как он приехал на постоялый двор Рудавки, знаменитый в округе «Злото дое» и упомянутый Бенкендорфом во время их последней встречи. Заведенье пользовалось невероятным успехом у заглядывающих на огонек постояльцев не только из-за того что являлось единственным пристанищем в окруженной непроходимыми лесами Рудавке, но и потому, что за весьма умеренную плату любой желающий мог заказать себе здесь сносный номер. Кроме того, тут можно было отведать недурно приготовленные местным поваром блюда, заботливо поданные улыбчивыми горничными, которые, по слухам, кроме всего прочего за пару монет оказывали и иного рода услуги для уставших с дороги путников. Что-то нового за время своего пребывания здесь Мише узнать не удалось: слишком много людей успело побывать в гостинице в последние три месяца, чтобы кто-то из прислуги мог вспомнить о возможном заговорщике-поляке или его тайном сообщнике. Хозяин заведенья на все осторожные и будто бы невзначай заданные вопросы Репнина отвечал с уклончивой вежливость, отчего у Миши стало невольно создаваться впечатление, что он знает гораздо больше чем говорит. Сейчас князь раздумывал над тем, есть ли у него еще шансы выведать что-нибудь интересное или можно со спокойно совестью возвращаться в Петербург и рассказать Бенкендорфу те скудные сведенья, которые он успел почерпнуть и вплотную заняться разгадкой тайны Владимира, которая в свете последних событий не давала ему покоя. В том, что Третье Отделение с поимкой государственных преступников прекрасно справиться и без него, он не сомневался, зато ежели всё же окажется что Корф каким-то образом связан с поляками будет лучше если он узнает об этом раньше шефа жандармов. Всё ещё пребывая в потоке неторопливых раздумий, Репнин вдруг почувствовал, как на его плечо опустилась тонкая женская рука. От неожиданности князь слегка вздрогнул и обернулся. Рядом с ним стояла одна из прислуживающих в трактире горничных – молоденькая сероглазая полячка, улыбающаяся и румяная как наливное яблочко. – Не желает ли ещё вина, барин? – спросила служанка, кокетливо склоняя голову набок, - А то я смотрю, ваш бокал опустел, а вечер ещё только начинается. – Не нужно, благодарю, - нехотя отозвался Репнин, а полячка лишь улыбнулась ещё шире и произнесла: – Напрасно отказываетесь, вино у нашего хозяина отменное, в бургундских погребах выдержанное. – Я сказал, не надо, иди, - повторил Мишель, стараясь поскорее избавиться от навязчивой горничной. – Вы только скажите, барин. В нашем доме всё имеется – и вино, и жаркое, и забава, чтобы ночь скрасить, - и полячка как будто случайно провела изящными пальчиками по довольно-таки откровенному вырезу на платье. «Этого ещё не хватало» - с отвращением подумал князь и уже готов был в гораздо более жесткой манере отправить девушку предлагать свои услуги кому-нибудь другому, как вдруг в его голове промелькнула случайная мысль: а ведь горничная может ему помочь в расследовании. Она целые дни проводит в трактире, развлекая гостей, и вполне вероятно знает несколько больше остальных, ибо где как не в постели даже самые стойкие мужчины решаются раскрыть свои секреты. Особенно если речь идет о дорожной проститутке, которую видят первый и последний раз в жизни. – Скрасить ночь, говоришь? – спросил он, стараясь придать голосу развязанность, - Может быть, может быть. Затем окинул горничную оценивающим взглядом и ухмыльнулся: – А ты весьма недурна. Ну что ж, пошли. Служанка вновь стрельнула ясными очами, поправила волосы и, захватив со стола ей же принесенную бутылку с вином, проследовала вслед за Михаилом в его комнату. Стоило Мише прикрыть дверь номера, как полячка тут же опустилась на постель и начала проворно расшнуровывать завязки на платье, обнажая округлые белые плечи. – Погоди, погоди, - остановил её Репнин, опешив от такой прыти, - Выпей со мной сначала. И откупорив бутылку, князь наполнил два бокала вином. – Тебя как звать-то, пани? – спросил он, протягивая ей фужер. – Марией, - улыбнулась девушка и пригубила из своего бокала, - Как Мадонну. Однако, парадокс, - подивился про себя Михаил, - проститутку зовут именем самой непорочной женщины на свете. А вслух произнес: – И сколько же стоят твои… услуги? – О цене вы с хозяином столкуетесь. Господа мне подарки дарить любят – кто сережки, кто колечко. Много мне не надо. – Так это тебя твой хозяин ко мне послал? – с подозрением спросил Репнин. – Ну почему же послал? – снова улыбнулась красавица, - Просто велел узнать, не желаете ли вы чего. А я вам по нраву пришлась. Полячка поднялась с кровати и, вальяжно приблизившись к Михаилу, положила руки ему на плечи: – Так что ж, барин? К делу приступим или разговоры разговаривать будем? – Подарки, значит, любишь, - проговорил Миша, аккуратно высвобождаясь из её объятий, - А хочешь я тебе серьги из настоящего золота куплю, в десять раз дороже тех, что ты носишь? Тебе все твои товарки чёрной завистью завидовать будут. А ты мне взамен помоги. Мария пристально посмотрела ему в глаза: – Странный ты какой-то, - произнесла она, - Что ж тебе нужно? Только смотри, я с причудами не люблю. – На этот счёт можешь не беспокоиться, - заверил её Репнин, - Расскажи мне кое-что. Почему твой хозяин подослал тебя ко мне? – Не знаю, - ответила полячка после некоторого молчанья, - Не нравишься ты ему. Ты вопросы какие-то задавал, а он этого больно не любит. Велел мне разузнать, что ты ищешь. Ну вот, пожалуйста, - подумал Михаил, - не зря я ему не поверил. Значит, всё же есть, что скрывать. – Имя Станислава Вейса тебе о чём-нибудь говорит? – в лоб спросил Репнин, решив больше не прятаться. Если девушка и осведомлена о происходящем, то явно не настолько, чтобы понимать всю его серьезность. Значит, скажет и так. Полячка слегка вздрогнула: – А кто же его не знает. Он на нашем постоялом дворе частый гость, только вот имени своего он никогда не называл. Я случайно услышала, когда они с хозяином разговаривали, Вейс этот в друзьях у него ходил. – Когда он бывал у вас последний раз? – Давно, месяца три прошло. Я тот приезд его никогда не забуду. – Почему? – тут же насторожился Репнин. – Так полицию за собой привел, они весь трактир с ног на голову подняли. Уж не знаю, что искали, да только вывернулся он как-то, жандармы с пустыми руками уехали. – Вейс был один? – Нет, с приятелем… Будь он неладен, - чуть тише выговорила полячка. Михаил наклонился к девушке, ему показалось, что в глазах её отчетливо промелькнул то ли испуг, то ли затаенная боль: – Ну? – нетерпеливо спросил князь, - Дальше-то что было? Не молчи, рассказывай. Или ты боишься чего? – догадался он. – Нет, я не боюсь, - не сразу отозвалась полячка, - В общем сначала они весь вечер пили, гуляли, вино рекой лилось. Довольные были оба, словно сто лет не виделись. А потом уж когда захмелели, правда, Вейс-то почти трезвый был, а друг его на ногах не держался, мне хозяин велел гостя развлечь. Сказал, чтобы я его к себе проводила и спать уложила, я и пошла. Только он ни в какую, говорит, женат, а другие его не интересуют. Я и подумала тогда: надо же, лыка не вяжет, а о жене помнит, нечасто такого мужчину встретишь. Не вышло у меня ничего, тогда хозяин осерчал на меня страшно…две недели синяки не сходили. Репнин поморщился от её признания, но допрос не прекратил: – А потом? – Вейс приятеля своего до комнат проводил, а через некоторое время полиция приехала. Больше я ничего не знаю. – Опиши мне человека, с которым был Вейс, - потребовал Михаил: внутри него уже вовсю начали шевелиться неприятные подозрения. – Твоего возраста, высокий, волосы темные, глаза серые, пронзительные. Красивый барин, с таким и в постель лечь не противно. – А имени его ты случайно не узнала? – Я не уверена, - наморщила лоб полячка, - Мне кажется, Вейс звал его Владимиром. Михаил глубоко вздохнул – он уже почти готов был услышать эти слова, но до последнего продолжал верить, что ошибается. Однако имя, вылетевшее из уст проститутки, окончательно поставило крест на всех надеждах. Он присел на кровать и обхватил голову руками, сосредоточенно собирая осколки только что узнанных событий в единое целое и совсем позабыв о стоящей рядом полячке. – Эй, ты чего? – удивленно окликнула его Мария. – Ты ещё что-нибудь помнишь? – спросил Репнин, - Утром ты их видела? Куда они поехали? – Не знаю, - покачала головой полячка, - Ни Вейса, ни его приятеля я с тех пор ни разу не встречала. Мишель снова поднялся на ноги, прошелся взад-вперед по комнате, потом обернулся к девушке: – Что я могу для тебя сделать? – спросил он, - Может, ты уехать хочешь? – Да куда я поеду? – обреченно ответила та, - Везде одно и то же. – Ладно, тогда возьми, здесь на дюжину золотых серег хватит, - Михаил протянул ей несколько ассигнаций, - Я скажу твоему хозяину, что остался тобой доволен. – Заплати ему побольше, если можешь, - полячка спрятала деньги в корсет, - О тебе я что-нибудь совру. – Хорошо, договорились, - согласился Репнин, - А теперь ступай. Девушка усмехнулась: – Что ж, прощай. Но если вдруг тебе всё же захочется скоротать ночные часы, позови меня. Я сумею доставить удовольствие. Едва за полячкой закрылась дверь, Михаил уже в который раз обогнул комнату по периметру, не находя места от волнения, потом силой воли всё же заставил себя успокоиться и попытаться найти ответы на мучающие вопросы. Владимир и Вейс знакомы, более того знакомы достаточно близко, раз Корф стал напиваться с ним в придорожном трактире, потому что пить со случайными собутыльниками было не в его правилах, особенно в последнее время, - женитьба на Анне иначе расставила приоритеты в его жизни. Однако ж описанные полячкой события больше напоминали заговор против барона нежели дружескую попойку - вино, которое поляк подливал «приятелю», а сам не пил, нанятая для соблазнения проститутка. Вот только зачем, какова должна быть конечная цель этого спектакля, если бы его организаторам удалось всё же исполнить задуманное целиком? И вдруг князя осенило. Паспорт! Ну, конечно же, пока Корф находился в невменяемом состоянии Вейс беспрепятственно забрал у него документы, которые теперь лежат у Миши в кармане. Выходит, поляк хорошо знал Владимира и его слабость к выпивке и женщинам, ведь именно таким он был в юности – беззаботным гулякой и мотом, способным просадить целое состояние за одну ночь в первом попавшемся кабаке. Правда, в одном Вейс просчитался: проститутки Владимира никогда не интересовали, он считал ниже собственного достоинства покупать любовь за деньги. Даже в пору кадетских забав, когда каждый из начинавших мужать воспитанников корпуса считал своим долгом периодически сбегать с занятий и наведываться в известные заведенья, обучаясь искусству соблазнения у опытных жриц любви, Корф откровенно брезговал такими развлечениями, утверждая, что падшая женщина помимо того, что хранит в себе прикосновения других мужчин, отталкивает своей развратностью и доступностью. Владимир не любил легких побед – в отношении с противоположным полом его больше всего прельщал долгий и оттого особенно сладостный период ухаживаний за объектом страсти, когда Корф мог в полной мере проявить свое природное обаяние и утонченную галантность. Он всегда нравился дамам и с юных лет умел поражать одним чуть насмешливым взглядом или очаровательной улыбкой; не тушевался даже рядом с самой неприступной и гордой красавицей, неизменно находя нужные слова, чтобы прелестница сама рано или поздно с восторгом падала в его объятия. Миша так никогда не умел и потому втайне восхищался, а может, даже и слегка завидовал донжуанским умениям друга. Сам он не был влюбчив, как Владимир, потому к понравившейся девушке нерастраченные чувства всегда имели особый смысл и приобретали трепетный оттенок. В отличие от Корфа Миша не мог сразу же бросаться в бой, волнительный миг восхищения возлюбленной и робость перед таинственным, обворожительным идеалом превращали его в мечтательного романтика, наблюдающего за предметом обожания со стороны. Владимир порой посмеивался над идеалистическими грезами друга и говорил ему: «Смелее, Миш, это тебе не арифметика, оттого что дольше думаешь, задачка правильнее не решится». Однажды, когда они еще учились в корпусе на последних курсах и только стали посещать модные кадетские балы, устраиваемые военными училищами Петербурга, на которые приглашались и хорошенькие воспитанницы пансионов для благородных девиц, Михаил познакомился с одной милой барышней, изящной и хрупкой как молоденькая осинка на ветру, сразу же пленившей его своей кроткой нежностью. После нескольких встреч красавица начала отвечать юному кадету взаимностью, подарив неповторимые минуты восторженной радости и вновь погрузив в романтические думы. Владимир, заметив преображение друга и сразу догадавшись о его причинах, как бы мимоходом посоветовал: «Торопись, Миша, ветреность второе имя таких чудесных барышень, не ровен час увлечется другим». Репнин не придал словам Корфа особого значения и продолжил грезить о новых встречах с красавицей, тем более что свидание обещало вот-вот состояться – близился очередной кадетский бал. Едва дождавшись знаменательного события, обещавшее подарить неземное блаженство, Миша, как на крыльях прилетел на праздник и первым делом принялся искать глазами свою очаровательную возлюбленную, но к его великому разочарованию, красавицы нигде не было. Расстроенный Мишель вышел на террасу, вдохнуть свежего воздуха и внезапно увидел в беседке неподалеку знакомую точеную фигурку, а рядом с ней силуэт какого-то юноши. Тут же почувствовав прилив раздраженья и отчаянья, князь приблизился к парочке и к своему ужасу разглядел в незнакомце лучшего друга, непринужденно беседовавшего с прелестницей. Не желая верить в предательство, Репнин сначала полагал, что Владимир просто оказывает привычные знаки внимания, не таившие в себе ничего предосудительного. Но вдруг Корф склонился к шейке уже порядком покрасневшей барышни, легко отодвинул завитые кудри и быстрым ловким движением сорвал поцелуй с её алых губок. Красавица зарделась еще больше и опустила голову, а Владимир продолжал с лукавой улыбкой что-то шептать ей на ушко. Не в силах наблюдать за происходящим, Миша слегка кашлянул, чтобы привлечь внимание забывшихся в блаженной неге голубков – больше всего на свете ему сейчас хотелось посмотреть в глаза лучшего друга и своей бывшей возлюбленной, так безбожно обманувших его за спиной. Девушка, заметив Репнина, сразу скромно потупила глазки, а Корф резко вскочил на ноги и растерянно взглянул на друга, лихорадочно пытаясь придумать приличествующие случаю слова. Миша грустно усмехнулся, пожелал парочке приятного вечера и, развернувшись, направился к выходу, испытывая прежде незнакомую щемящую боль в груди, порожденную сдавливающим как хвост змеи предательством от человека, которого меньше всего мог в нем подозревать. «Миша, подожди, Миша! - услышал он позади прерывающийся от волнения голос Владимира, - Послушай меня, пожалуйста, - Корф догнал его и схватил за руку, - Позволь мне всё объяснить». «Пошел вон», - коротко отозвался Михаил, не остановившись и даже не взглянув на друга. «Миш, ты что, обиделся? Перестань, ну не будем же мы, в самом деле, ссориться из-за женщины, это так пошло! К тому же я всё могу объяснить, только выслушай меня». «Я тебе доверился, а ты меня предал, - тихо произнес Репнин, - Впрочем, чему я удивляюсь, для тебя люди – игрушки». «Да ну нет же, всё было не так. Она сама стала оказывать мне знаки внимания, даже не вспомнив о тебе. Я просто решил проверить, как сильны её чувства к тебе, и, видишь, не ошибся – она никакой не идеал, а обычная пустоголовая кукла, которая не стоит твоих страданий. Я бы обязательно тебе обо всем рассказал, поверь мне, пожалуйста» «То есть мне тебя еще и благодарить надо? - язвительно усмехнулся Мишель, - Спасибо брат, что б я без тебя делал?.. Руку убери!» - угрожающе процедил он сквозь зубы, высвобождая рукав мундира из его пальцев. «Миш, ну прости, - взмолился Корф, - Я думал, так будет лучше. Хочешь, вызови меня на дуэль, хочешь, просто так убей, только давай не будем ссориться!» «Дуэли это по твоей части, - огрызнулся Репнин, - Оставь меня в покое, - и добавил еле слышно, - Друга у тебя больше нет». Последующие две недели они не разговаривали, демонстративно не замечая один другого. Владимир ходил мрачнее тучи, ругаясь со всеми подряд или проводя свободное время за беспорядочной стрельбой по мишеням. Михаил внешне выглядел как обычно спокойным и невозмутимым, не обращая внимания на то, как исходится от бессильной злости Корф. Внутри же него самого кипел ураган страстей – обида, боль предательства, раздражение и глухое разочарование от того, что, несмотря на все произошедшее, он нуждается в друге и ему уже нет никакого дела до легкомысленной красавицы, а ссора с Владимиром, напротив, тяжким камнем висит на сердце. Как-то шел обычный урок фехтования, раньше Миша с Владимиром всегда занимались вдвоем, традиционно превращая обычные упражнения в удивительной красоты поединок, но после случая на балу, Репнин отказывался фехтовать с Корфом, чем приводил в недоумение учителя, привыкшего видеть юношей всегда вместе. В этот раз все должно было получится также, но учитель, решив взять дело в свои руки и помирить двух упрямых мальчишек, запретил Репнину выбирать себе другого партнера. Ветеран войны двенадцатого года, умудренный житейским опытом, он по-отечески любил всех своих воспитанников, искренне переживал за них и вовсе не хотел, чтобы по непонятной причине они поставили крест на такой прежде крепкой и верной дружбе. Владимир, услышав приказ учителя, только мрачно усмехнулся и посмотрел Мише в глаза. Наверное, он хотел прочесть в них хоть призрачный намек на прощение, но, столкнувшись с бездушным презрением, не выдержал и произнес с издевкой: «Такой хороший шанс со мной поквитаться, Репнин. Не упусти его». Михаил почувствовал, как кровь закипает в жилах и, выхватив шпагу, кинулся на Корфа, который уже ждал его, всё так же криво ухмыляясь. Ярость прибавила Мише сил, и он почти в беспамятстве принялся наносить удары, с наслаждением слушай звенящий стон стальных шпаг, бьющихся друг о друга. Он ничего не видел перед собой от гнева, застилавшего густой пеленой глаза, только колол почти наугад, вымещая на противнике всю скопившуюся обиду и горечь. В какой-то момент ему показалось, что рука Владимира ослабла, и он перестал сопротивляться, отражая удары лишь для вида, но Мишель уже не мог остановиться, всё бился и бился, так словно перед ним был целый вражеский полк. И только встревоженный голос учителя вывел его из осатанелого оцепенения. «Репнин, ты что творишь? Убьешь же!» - кричал ему офицер. Михаил опустил руку и тяжело дыша посмотрел на Корфа. Владимир стоял чуть согнувшись и обхватив ладонью плечо - из-под пальцев тоненькой струйкой стекала кровь. В порыве злости Миша даже не заметил, как задел его острием шпаги. «Под трибунал захотели? – грозно спросил учитель, приблизившись к ним, - Вы что, с ума сошли?» Ни один, ни второй ничего ему не ответил, они только стояли и молча смотрели в пол, стараясь не встречаться взглядом друг с другом. «Так, а ну за мной, оба, - приказал офицер и, чтобы не привлекать внимания остальных кадетов, отвел их в сторону. «Объясните мне, два лба упрямых, что у вас происходит? – кипятился учитель, - С малых лет вместе не разлей вода и вдруг на тебе! Корф, - он повернулся к Владимиру, - Хоть ты мне скажи». «Это касается только меня и Михаила, - спокойно ответил молодой барон, - Мы сами как-нибудь разберемся». «Не знаю, из-за чего вы повздорили, - продолжал офицер, - Но я уверен, что оно не стоит и десятой доли той дружбы, которая была между вами. Вы еще сами потом пожалеете, что не пошли друг другу навстречу. Прекращайте немедленно этот балаган и миритесь. Вы слышите меня?» Репнин вытер ладонью выступившей после драки пот, потом отшвырнул шпагу и проговорил: «Не ставьте нас больше вместе». Его слова отразились скорбью в глазах Владимира, но лишь на секунду. В следующее мгновение Корф вновь принял надменное и холодное выражение лица и, посмотрев на учителя, кивнул головой: «Я согласен с Репниным». Так прошла еще неделя - ни один из бывших товарищей не делал шага для примирения, хотя невооруженным взглядом было видно, как мучительно им было друг без друга. По корпусу поползли слухи, - новость о том, что два закадычных приятеля крепко поссорились, и легендарной дружбе Корфа с Репниным настал конец, облетела всех кадетов, от мала до велика. К ней относились по-разному, кто-то искренне сожалел о случившемся, кто-то не упускал случая позлорадствовать. У Владимира с Михаилом всегда было много завистников. Однажды после очередных занятий, когда Владимир переодевался, погруженный в тоскливые мысли, и лениво застегивал пуговицы на форменной рубашке, он услышал неподалеку разговор трех кадетов, их с Мишей сокурсников. Отношения с ними у Корфа не сложились еще с детства и ни одна, ни другая сторона не упускала случая уколоть недруга при каждом удобном случае. «А знаете из-за чего эти два орла поссорились? – насмешливо говорил один, - Из-за юбки. Корф у Репнина девицу из-под носа увел, а тот возьми, да и не прости его. Видно надоело за Вольдемаром объедки подбирать, взбрыкнулся». «Все великие события происходят из-за женщины, - отозвался другой, - Вот вам и хваленая мужская дружба. Не вынесла проверки губной помадой и надушенными буклями. Какой, однако, пассаж!» «Ничего, ничего, может Корф спесь с себя собьет. А то привык, что ему все на блюдечке приносят. Вон, видели, как бесится, посмотреть приятно!» Владимир неторопливо приблизился к сплетникам и окрикнул их. Лицо его было бледно как смерть. «Слушайте вы, шавки, - спокойно и тихо проговорил барон, - Заткните свои глотки или вам не поздоровится». «А ты не распоряжайся здесь, не на конюшне, - ответил ему один из кадетов, - Ты не забыл, что один остался? Некому больше прийти на помощь и спасти твою дурную голову». «Да, Корф, каково без Репнина-то? – с издевкой спросил его другой, - Вижу, что плохо. Не такой уж твой дружок и лопух, не позволил на себе как на мерине ездить. И поделом». Владимир быстро приподнял уже успевшую сжаться в кулак руку и без предупреждения нанес наглому насмешнику сокрушительный удар в челюсть. «Еще хоть слово скажешь о Михаиле и я тебе все зубы выбью, - зло прошипел барон, - Ты понял меня?» Кадет усмехнулся, сплюнул кровь, выступившую на разбитой губе, и ответил ему в тон: «Напрасно ты это сделал, Вольдемар, напрасно». Трое приятелей обступили его со всех сторон, давая понять, что шутить не собираются. Владимир поочередно встретился взглядом с каждым из них и плотоядно улыбнулся: что ж одному с ними со всеми ему не справится, но наставить приличное число синяков и шишек сумеет бесспорно. А если они думают, что он сдастся без боя, то глубоко заблуждаются. Барон отодвинулся на шаг и приготовился к драке, прикидывая в уме, с кого бы ему начать. «Эй, Корф, - вдруг услышал он за спиной чуть насмешливый голос Репнина, - Помощь нужна?» Не веря своим ушам, Владимир обернулся и счастливо рассмеялся: «Миша!» - с нескрываемой радостью крикнул он, кинувшись было к нему навстречу. «Володя, сзади!» - живо предупредил его Михаил, заметив, как один из кадетов, воспользовавшись секундной паузой, готовится к нечестной атаке. Но теперь это было уже неважно – ведь они с Мишей опять оказались плечом к плечу по одну сторону, а, значит, вновь стали непобедимы и никакая сила неспособна была их сокрушить. Пыл драки остудил только невесть откуда взявшийся Гильдебрант, тот самый немец, из-за кола по поведению, поставленного которым, они однажды подружились. На их беду немец невзлюбил обоих и только и искал повод придраться к какой-нибудь ерунде, поэтому теперь, увидев представшую картину, долго разбираться не стал: «Что здесь происходит? – заорал он, - Корф, Репнин, опять вы! Ох, как же вы мне надоели! Пять суток гауптвахты, каждому!» «Слушай, Миш, - спросил Владимир, когда они вдвоем коротали арестантские часы на холодных жестких матрацах карцера, - А почему ты за меня заступился?» «Жалко тебя стало, - съязвил в ответ Михаил, - Не дай Бог разукрасили б твое лицо, сразу девушки любить бы перестали». Корф рассмеялся, но уже через секунду вновь стал серьезным и произнес негромко: «Прости меня, Миш, ладно? Я, правда, сожалею». «Сочтемся», - лениво ответил Репнин, не пряча довольную улыбку. «Тогда, мир?» – Владимир протянул ему руку. «Мир», - кивнул головой Михаил и они обнялись, как в старые времена, совершенно счастливые от того, что все обиды, наконец, остались в прошлом. Тьфу ты, - выругался про себя князь, - нашел время юность вспоминать. Владимир в беде, я не знаю, что делать, в голове нет ни одной стоящей мысли. Так, на чем я остановился. Паспорт. Ах да, паспорт. Теперь есть хотя бы одна более или менее правдоподобна версия того, как он оказался у Вейса. Правда, по-прежнему тут не всё чисто: барон должен был заявить о пропаже на границе иначе бы он просто не прошел. Но, тем не менее он каким-то образом вернулся домой и, если верить Анне, был зол как сто чертей. А потом неожиданно исчез, ничего не объяснив. И ещё эта встреча в трактире с Вейсом. Стоп, - осадил сам себя Михаил. А где в это время находился пресловутый архив, из-за которого начался весь сыр-бор? Сначала его привез Вейс и он был всё время при нём, потом они пили с Владимиром, а затем сразу же приехала полиция и бумаг уже не оказалось. Конечно, Вейсу мог помочь хозяин постоялого двора, но уж слишком быстро всё произошло… Неожиданно Мишу бросило в дрожь от страшной догадки. Он подскочил с места, подошел к умывальнику, плеснул в лицо холодной воды и пристально посмотрел на себя в зеркало. – Или я сошел с ума, - произнёс он вполголоса, разглядывая свое отражение, - Или Владимир и есть тот человек, который нужен Бенкендорфу…
Не согласна Ольгу лучше всего к ночи и поминать, чтобы сны снились романтического свойства
Falchi пишет:
цитата:
«Да ну нет же, всё было не так. Она сама стала оказывать мне знаки внимания, даже не вспомнив о тебе. Я просто решил проверить, как сильны её чувства к тебе, и, видишь, не ошибся – она никакой не идеал, а обычная пустоголовая кукла, которая не стоит твоих страданий. Я бы обязательно тебе обо всем рассказал, поверь мне, пожалуйста»
Ну и ну Корф с юности не привык девушкам отказывать Хороший дружок у Мишки. С таким врагов не надо. Вечно в передрягах застревает, а безотказный Мишутка его выручает. Такая дружба вредна для здоровья и опасна для жизни
Такая дружба вредна для здоровья и опасна для жизни
Ну с этим трудно не согласиться, особенно если посчитать сколько раз Мишастый подвергал себя опасности ради Корфа. Но веротяно оно того стоило, раз они столько лет вместе.
Gata пишет:
цитата:
Какие розовые у поляков представления о сибирской каторге :) То-то они и бунтовали постоянно, что не боялись трудов тяжких
Помните, как в "Формуле любви": -И тебя отправят в Сибирь расчищать снег. -Весь? -Весь!
Царапка
Мечтательница
Сообщение: 1677
Репутация:
23
Отправлено: 23.12.09 23:26. Заголовок: Falchi пишет: если ..
Falchi пишет:
цитата:
если посчитать сколько раз Мишастый подвергал себя опасности ради Корфа
Все даты в формате GMT
2 час. Хитов сегодня: 55
Права: смайлы да, картинки да, шрифты нет, голосования нет
аватары да, автозамена ссылок вкл, премодерация вкл, правка нет
Я считаю Аннушку и в БН, и в этом фике не великого ума, это да. Мужчины не любят слишком умненьких. Буквально вчера-сегодня у меня был на эту тему разговор, подтвержающий эти слова 
Ольгу лучше всего к ночи и поминать, чтобы сны снились романтического свойства 
- участник сейчас на форуме
- участник вне форума
