В первую очередь дорогой Эйлис! И всем, кто проливал горькие слезы над линией цесаревича... Палящее солнце над морем пустыни...
Картины былого воскресли здесь ныне.
Подобно порывам стихии на море,
Губителен ветер для птицы в неволе.
Его дуновенья пронизаны ядом -
Мгновений полета дразнящая память...
Зовя за собою, она больно ранит,
И в выси небесные пленницу манит.
И только, казалось бы, крылья расправить!
Но прутья решетки ее не пускают...
Жестокая участь - любить без надежды,
И жить, никогда не взлетая как прежде.
Года, словно тучи по небу промчатся,
Все так же влюбленные будут прощаться.
Все так же волна будет гнать за волною,
Смирится душа с горькой жизнью в неволе.
И только глубокой порою ночною,
Когда звезды встанут над пышной Невою.
Когда до рассвета заботы растают,
Вновь голос любимый в груди заиграет.
Раскинет пустыня златые просторы...
Исчезнут поля и леса, рощи, горы!
Нога снова ступит на землю востока -
Как будто живого коснется истока.
Оковы минует вспорхнувшая птица,
Чтоб в клетку опять на заре воротиться...
Ведь как ни прекрасно ночное забвенье,
Оно неизменно влечет пробужденье...
Над гладью реки луч игривый блеснет,
В сегодняшний день он обратно вернет.
Но сердцу довольно тот сон испытать:
Хоть мысленно жить он позволит опять!