Отправлено: 19.01.13 19:27. Заголовок: "Меч и роза" - пьеса
Название игры: Меч и роза
Фрагмент летописи о нравах испанской высшей знати середины ХVI века, с элементами жизненной корриды.
Работа над сюжетом: Роза, Gata, Светлячок, Царапка
Иллюстрации: Gata
Переработка игры в пьесу: Царапка
Действующие лица и исполнители:
Дон Алехандро Христофор де Фаль, герцог Бенедорфе - Gata Дон Серхио Дементес, граф Писарро, племянник герцога – Светлячок Ольхита Калиноза де Арагон, дочь вице-короля Арагона – Роза Барбара де ла Вега, дуэнья – Светлячок Фрай Валдомиро де Корфо-и-Вано, член трибунала святой инквизиции в г. Толедо – Царапка Фрай Андрес де Заба-и-Луя, помощник фрая Валдомиро - Царапка Донья Мария Агнеса де Ачара, вдова маркиза Педро Мигеля Долговареса - Gata Мария ди Медичи, флорентийская изгнанница - Роза Донья Софонисба, младшая дочь маркизы Долговарес - Gata
Поединок на арене вот-вот начнется, нарядные доны и доньи в предвкушении кровавой забавы расселись на трибунах для знатной публики, согласно строгой светской иерархии: самые родовитые - повыше и помягче, с титулами поскромнее, или вовсе без оных - на почти простых скамьях, куда долетают с арены комья грязи и бычьего помета. Вдова маркиза Долговареса с родственницей сидят хоть и высоко, но имеются места и повыше, еще не занятые. Перила пустой пока ложи покрыты коврами из бордового бархата, расшитыми золотыми гербами герцога Бенедорфе де Фаля, некогда вожделенного, теперь - ненавистного. Вскоре появляется и сам герцог под руку с супругой, их встречают почтительные приветствия и поздравления толедских дворян, взгляды восхищенные, подобострастные, завистливые, и один - не поддающийся описанию - из ложи, наискосок ниже герцогской. Донья Мария Агнеса: (Тошно смотреть на счастливую соперницу, но рассмотреть надо. Бледна, или переборщила с белилами. В нижнюю губу, наверно, оса ужалила. Брильянтов на платье, как на епископском потире, у этих арагонок никакого вкуса. Но, когда она станет вдовой, лучшей жены для Андресито не найти. Дарит новобрачным непередаваемую улыбку.) Донна Мария: (не обращает внимание на публику - все её мысли о том, будет ли сегодня на арене тот, о ком она грезит звёздными ночами, но странный взгляд тётушки и то, как она изменилась в лице при появлении герцога и герцогини Бенедорфе, невозможно не заметить, про себя) Если женщина еще хороша собой и делает вид, что всем довольна – то она кому-то мстит! Фрай Валдомиро: (Фрай Андрес пока не дал ответа на вопрос о письмах, его не найти - срочно уехал (на самом деле - навестить донью Теофилу). Не желая привлекать к себе внимание и пугать народ, Валдомиро переоделся в простую одежду послушника и отправился гулять по городу. Древний Толедо роскошен, но Валдомиро скучает по родной Андалусии, прекрасной Севилье, безбрежному морю... Бой быков в его краях - одно из любимых развлечений, говорят, коррида и зародилась под солнцем Андалусии. Валдомиро смешался с толпой простолюдинов, насколько это возможно человеку с его поступью и осанкой, и сейчас среди зрителей). Дон Серхио: (Уже два раза трубы вызывали пикадоров (конных тореро) на бой с быком, их лошади возвращались без седоков, а быку хоть бы что, ревет и носится по арене, пуская пар из ноздрей. За сегодняшний выход ему обещан хороший куш, который может покрыть часть долгов. В случае победы, разумеется. Звук трубы известил, что настал его час, опустил забрало, подбросил в руке копьё, пришпорил коня и ринулся на бой.) Донна Мария: (глаза заблестели, вся подалась вперед, вцепившись в перила - это он! пурпурная вязь украшает попону его коня, в волнении коснулась заветного флакончика, припрятанного на груди, ах, как бы увидеть его лицо!) Дон Серхио: (бык попался крепкий - подыскали отменный экземпляр для приезда знатных господ, рыл копытами песок, политый своей и человеческой кровушкой, но н злости не терял и рвался поднять на рога очередного соискателя, Серхио исхитрился вонзить копьё в могучую шею, брызнула кровь и бык взревел и понесся сломя голову на всадника, публика дружно ахнула, и Серхио выхватил меч) Дон Алехандро: (Повернулся к жене, полной королевского безразличия к происходящему) Этот парень ловчее предыдущих. Донья Ольхита: (на бархатном берете не колыхнулось ни одно перо, равнодушно) Пикадор победит. Ничего интересного. В Кастилии все забавы столь скучны? Дон Алехандро: (положил руку на руку жены, пристальный взгляд) Не все. Дон Серхио: (бык и всадник мчатся друг на друга - крики, вопли, пыль, Серхио резко направляет коня в сторону, спрыгивает на песок а когда бык с ревом проносится мимо одним движением загоняет меч между рёбрами и попадает в сердце, бычара пошатнулся и рухнул, ничего не понял и тут же умер, публика взорвалась овациями, Серхио же смотрел в этот момент на одно единственное женское лицо на трибуне) Донья Ольхита: (от взгляда герцога в ушах зашумело и спина заныла воспоминанием, как сильное мужское тело вдавливало её в перину) Вы путаете желанное удовольствие с обременительной обязанностью. (отняла руку) Дон Алехандро: (с невозмутимым лицом для всех, но с улыбкой в голосе - для герцогини) А вы - супружеские узы с корридой.
Донья Мария Агнеса: (Сидит, похлопывая сложенным веером по парапету, на быка ноль эмоций.) Сеньора Перес де Балабон: (наклонилась к ней через бортик соседней ложи) Ах, когда же сеньор магистр успел получить разрешение Папы? Донья Мария Агнеса: Кто сказал, что это разрешение было? (продолжая похлопывать веером, будто чего-то ждет) Сеньора Перес де Балабон: (моргнула и быстро наклонилась к другой соседке, через несколько минут все сливки Толедо в курсе возмутительного самоуправства сеньора магистра, но выразить возмущение вслух никто не смеет) Дон Серхио: (по правилам боя, победитель чествовал выбранную им даму, вскочил в седло, сдернул острием копья алую ленту, привязанную к рогу поверженного быка, и подъехал к трибуне, где сидели донья Ольхита и дядюшка, вытянул копьё и положил ленту на перила перед герцогиней) Донна Мария: (с каждым взмахом его копья и меча умирала и рождалась заново, аплодировала победе своего пикадора громче всех, и вдруг... в тайне она надеялась стать его дамой, это было наивно и безнадежно, но мечталось же! разочарование было слишком горьким и девушка чуть не расплакалась, когда лента проплыла над ее головой и оказалась у ног герцогини) Донья Ольхита: (повела ресницами на мужа, но не удостоила его словесным ответом, она ответит иначе: улыбнулась всаднику, как можно любезнее, сняла с кружевной манжеты розу и бросила победителю) Донна Мария: (стерпеть подобное флорентийка не могла, девушка поймала розу на лету - на трибунах только разинули рты, а Мари им лучезарно улыбнулась и села на цветок) Я гербарий собираю. Донья Мария Агнеса: (довольная, как роза арагонской гордячки закончила свой путь, толкнула родственницу в бок) Вы хотя бы подложили подушечку, чтобы не посадить себе занозу? Дон Алехандро: (Трибуна заинтересованно притихла. Герцог в первый момент опешил, во второй - перевел взгляд на другой конец копья и сразу признал того, кого давно узнал бы раньше, если бы не был так занят вздернутым носиком сеньоры Бенедорфе. Взгляд полыхнул огнем, из ноздрей чуть не дым - то, что цветок не долетел по адресу, мало успокоило. Встает, два раза громко хлопнув в ладоши) Вы заслужили уши быка, сеньор победитель! А теперь, окажите нам честь - откройте ваше лицо. Народ Толедо хочет видеть своего кумира. Дон Серхио: (вытянул руку, ожидая цветок, но вместо этого в сердцах крикнул, узнав девушку) Голубоглазка! (снимает шлем) Извольте, сеньор! Вам я тоже отрежу что-нибудь в качестве свадебного подарка. Дон Алехандро: (взглядом обещает племяннику много интересного) Вы нам уже сделали свадебный подарок, дон Серхио. Донья Мария Агнеса: (Пахнет скандалом и не остывшими чувствами графа Писарро - придется и его отправить вслед за дядей. Кажется, мальчик последний в своем роду и по отцовской линии, как удачно!) Донна Мария: (от удивления голубые озера зрачков расширились) Дон Серхио?! (лишилась чувств) Фрай Валдомиро: (узнал друга Чеко, удивился, но через миг бешено аплодирует). Дон Серхио: (машет перьями шлема над лицом девушки, ненароком смахнул белила с лица доньи Марии Агнессы) Донья Мария Агнеса: (Чихнула от попавшего в нос пера. Жаль, почти уже привыкла считать графство Писарро своим, но родственницу тоже надо сбагрить с рук. Улыбается) Нежнее, дон Серхио! Марикилья - такая чувствительная девушка. Дон Алехандро: (крепко сжимает локоток герцогини) Прекрасный бой, не правда ли, донья Ольхита? (отныне все корриды - только в нашей спальне) Донья Ольхита: (легкий кивок головы) Прекрасней самого боя только его победитель! (посмотрим, за кем останется последнее слово) Дон Алехандро: Еще прекрасней, когда победители оба. (почти уже забыл про ревность) Донья Ольхита: (неожиданно для самой себя улыбнулась мужу) Обоим и награда. (Толпа восторженно ревет, приветствуя победителя, женщины и девушки забрасывают Серхио цветами, в воздух летят шляпы и крики "ура дону Чеко!", во всеобщей суматохе никто не расслышал аркебузного выстрела.) Дон Алехандро: (Что-то просвистело над ухом герцога, шмякнувшись о шляпу, снимает ее - в тулье дырка. Быстро взглядывает на другую сторону трибун - там еще вьется дымок от выстрела, черномазый молодчик торопливо пробирается сквозь толпу. Громовым голосом) Альгвасилы! Взять его! Донья Мария Агнеса: (С досады сломала веер, ведь говорила идиотам - надежней стилета ничего нет!) Дон Серхио: (реакция опытного пикадора молниеносная, пока еще нерасторопная охрана сообразит куда бежать и что делать, выхватил взглядом спину наёмника - черт, уходит! - и метнул копьё, мужчина вскрикнул и упал замертво) Донья Мария Агнеса: (Сдох, туда ему и дорога. В Толедо, к счастью, не перевелись кабальеро, которые золотом берут и кровью возвращают честно) Донья Ольхита: (все случилось слишком быстро, чтобы Ольхита успела испугаться, но запах пороха, щекочущий ноздри и поднявшаяся вокруг суматоха, заставили её инстинктивно прижаться к широкой спине мужа) Донна Мария: (от грохота выстрела приоткрыла один глаз, потом второй, первое, что увидела - перекошенное злостью лицо тётушки и благоразумно решила еще какое-то время не приходить в себя) Дон Алехандро: Чеко!.. (поздно, неудавшийся убийца уже труп) Ты, конечно, меткий стрелок, но - полный кре... (племянник герцога Бенедорфе не может быть идиотом) Надо было целиться ниже. Дон Серхио: Всем худшим в себе, я обязан вам, дорогой дядюшка. (в досаде, что завалил негодяя, и тот уже ничего не расскажет) Дон Алехандро: (Праздник испорчен, толпа начала расходиться, тело убийцы унесли альгвасилы. Закутал жену полой своего плаща, к черту этикет) Едем домой, Ольхита. Донья Ольхита: (после всего случившегося нет сил сопротивляться и спорить, покорно садится в карету - как хорошо, что все закончилось и... он рядом) Донья Мария Агнеса: (Лицо перекосило, мысленно пожелала карете перевернуться на дороге восемь раз с кувырком.) Дон Серхио: (делает вид, что изучает структуру песка под ногами, чтобы не смотреть на новобрачных) Дон Алехандро: (племяннику) Завтра явишься в замок, и не заставляй моих людей искать тебя по всем кабакам Толедо. Дон Серхио: (ухмыльнулся) Желаю им сбиться со следа. (кланяется и уходит, завтра будет завтра - может, явлюсь или напьюсь) Донья Мария Агнеса: (Марикилья не приходит в себя, умница. Машет над девушкой веером, к Серхио) Отнесите мою племянницу в карету, сеньор Писарро, буду вам очень признательна. Дон Серхио: (подхватывает девушку на руки) Ваш герб по-прежнему мартышка с помидором? Карету найду сам. Донья Мария Агнеса: (величественно плывет следом) Дон Алехандро: (Поймал себя на том, что ничуть не сердит на племянника. Хотел утешить его, что заставит алькальда провести следствие - Толедо город маленький, всегда найдется тот, кто что-то видел или слышал, - но не стал. Пусть мальчишка учится, что обращение с оружием требует не только ловкости рук, но и ума.)
Донна Мария: (на подступах к карете девушка томно вздохнула, как бы приходя в себя, и невзначай обняла дона Серхио за шею) Дон Серхио: (споткнулся, но донёс до кареты, пристроил на сидение, снял нежную ручку с шеи, поцеловал и подмигнул - девчонка была в обмороке также, как он в летаргическом сне, тихо девушке) Как бы сейчас пригодилась ваша чудодейственная настойка, донна Марикилья, но сунь я руку ее достать туда, где вы ее прячите, мне её откусят. (помогает сесть донье Марии Агнесе, захлапывает дверцу кареты, кланяется) Целую ваши ноги, сеньоры! Донья Мария Агнеса: Куда же вы, дон Серхио? Вы же не покинете двух беспомощных дам, когда на улицах Толедо так опасно. Дон Серхио: (этого только не хватало - старая сводня сделала стойку, но почему бы не пообедать, за одним узнаю, откуда эта звездочка упала в дом Долговаресов, с поклоном) Всегда к вашим услугам. Донна Мария: (её уловку раскусили - тем лучше, она играет в открытую) Если вы еще раз назовете меня этим чудовищным именем - Марикилья, я откущу вам язык. Дон Серхио: (забирается в карету и садится рядом с ней, тихо) Для этого вам надо меня сперва поцеловать. Донна Мария: (глазки заблестели) В Италии целуют только, когда любят! Дон Серхио: (на ушко, весело) А в Испании любят, когда целуют. Донья Мария Агнеса: (сделала своей карлице незаметно знак - сначала скрестив два пальца, потом пошевелив ими, будто перебирая ногами, карлица понимающе кивнула и быстренько засеменила в сторону собора, где в свободное от инквизиторских дел время подвизался фрай Андрес; дону Серхио, приложив черный кружевной платочек к глазам) Вашего дядю чуть не убили, ах, какой ужас, кто только осмелился! Дон Серхио: Мы это скоро узнаем, донья Мария. Толедо - город сплетников и проходимцев. Золото имеет свойство развязывать языки. Донна Мария: (проверила, на месте ли флакончик) Не только золото, смею вас уверить. (его локоть при качке касается ее локтя - от смущения покраснела) Донья Мария Агнеса: Кстати, о золоте... Вы, кажется, должны вступить в права наследства только после женитьбы, дон Серхио? Дон Серхио: (знаем, куда ты клонишь) Наследство - это громко сказано, да и оно уйдет на оплату долгов. К тому же в нашей семье план по женитьбе перевыполнил мой дядюшка. Донья Мария Агнеса: (такой же мерзавец, как дядя!.. почти материнская улыбка) Думаю, что теперь дон Алехандро особенно хочется видеть своего племянника женатым и счастливым... (ласково похлопав сложенным веером по рукаву Серхио) ...и подарит ему на свадьбу один или даже несколько замков. Дон Серхио: Теперь, донья Мария, мой дядюшка будет без разбора гнездить мечом всех, кто осмелится подойти к Фалю на пушечный выстрел во время его медового месяца. Донья Мария Агнеса: А мы пошлем ему почту... голубиную. Дон Серхио: Дядю больше порадует записка с именем наёмного убийцы. Донья Мария Агнеса: В наемном убийце пол-Толедо признают своих знакомых, стремясь угодить вашему дяде и избавиться от своих врагов. (про себя - скоро вашему дяде будет дело только до дров под котлом в аду)
Толедо. Дом Долговаресов
Донья Мария Агнеса: (выглянула в окошко кареты) Мы уже приехали! Марикилья... (ласково) Пригласи сеньора Писарро на чашечку шоколада. (надеется, что фрай Андрес окажется в церкви, и карлица успеет привести его до конца обеда, а не успеет - дону Серхио все равно из дома не уйти) Донна Мария: (Медичи никогда не навязываются, гордо поджала губы) Тётушка, у сеньора графа на лице написано, что он пьет Торрес и не чашечками. Донья Мария Агнеса: (сердито толкает родственницу локтем в бок - estupida! (глупая), улыбается дону Серхио) Приглашаю отпраздновать вашу победу над быком, сеньор Писарро! Ах, какое это было зрелище! (подтолкает молодых людей в дом) Фрай Андрес: (тут как тут, не заставил себя долго ждать). Донья Мария Агнеса: (сделала вид, что удивлена появлению гостя, будто и не посылала за ним карлицу) Ах, святой отец, вы посланы самими небесами! Я собиралась заехать к вам на исповедь, но бедняжке Марикилье стало плохо. Нет-нет, причащать ее не надо... (подмигнула) Я вам всё расскажу... ах, грехи мои тяжкие... (снова подмигивает, что надо молодых людей оставить одних, уводит фрая Андреса в соседнюю комнату, а эту "невзначай" запирает на ключ) Дон Серхио: (усмехнулся) Донна Мария, я прекрасно понял уловки вашей тётушки и легко бы нашел повод увернуться от приглашения, но мне стало любопытно. Я остался только ради разговора с вами. Донна Мария: (какой стыд, она тоже прекрасно поняла, к чему клонит донья Мария, попятилась от графа и уткнулась спиной в комод, смущаясь) Дон Серхио, знайте, я не в заговоре. О чем вы хотите поговорить? Вы должны понимать, чем дольше мы остаемся наедине, тем крепче довод поставить нас обоих в безвыходное положение. Дон Серхио: (закрыл дверь на щеколду с этой стороны и подмигнул) Теперь у вашей тетушки наикрепчаший повод. А у нас несколько вариантов развития отношений. (загибает пальцы и медленно приближается к ней) Первый - я ухожу через окно один, второй - через окно уходим вместе. Вам какой больше по душе? (говорит это уже рядом с девушкой и чувствует ее дыхание) Донья Мария Агнеса: (ухом к замочной скважине) От маркизы Долговарес еще никто не уходил! (велит слугам набросать под окнами битого стекла) Донна Мария: (волнуясь) У вас странная манера делать предложение, дон Серхио. Мне по душе дверь, а не окно. Медичи не любят, когда их припирают к стенке, (улыбнулась) к комоду. Дон Серхио: (ошарашен) Вы - Медичи?! Королевы Франции и Наварры... О, чёрт! Донна Мария: Мои тётя и моя кузина. (упавшим голосом) Вас это пугает, сеньор граф? Дон Серхио: Медичи! Когда дядя узнает... Хотелось бы, конечно, еще пожить. (подхватывает девушку за талию и сажает на комод) Поцелуй меня, Мари! Это придаст мне силы, когда я сообщу дяде, что отныне буду бодяжить травки во Флоренции. Донья Мария Агнеса: (довольно потирает ладошки за дверью) Дело почти сделано! Донна Мария: (сердиться на своего кабальеро она не в силах, деланно строгим тоном) Ах, вот, значит, какая репутация у моей семьи?! (наклоняется и останавливается в нерешительности - зажмурила глаза, вытянула губы трубочкой и прижалась к мужским губам) Дон Серхио: (это было смешно и трогательно, сграбастал девушку и прижал к себе) Не умеешь ты, Марикилья, целоваться! (распахнул губами её сладкий рот и оба улетели, не отрываясь от пола) Донья Мария Агнеса: (Слуги по знаку хозяйки выносят дверь, входит в комнату, на лице материнская улыбка) Дитя мое, как я счастлива! (целует Мари в лобик) Ваш дядя тоже будет счастлив! (чмокает дона Серхио, смахивает со своей щеки невидимую слезинку) Благословляю вас, дети мои! Фрай Андрес, венчайте их скорей! Фрай Андрес: (быстро бубнит по-латыни) Амен, дети мои! Донья Мария Агнеса: (сбыла с рук обузу, одновременно устранив претендента на местечко, которое вот-вот освободится - ну кто скажет, что она не умеет устраивать дела? притворив за молодыми дверь, вручает фраю Андресу тугой мешочек с дукатами) Фрай Андрес: (доволен, очень доволен, но уходить не спешит. Донья Мария Ангеса - приятнейшая дама, вполне во вкусе фрая Андреса, и ужин у неё отменный всегда... Донья Мария Агнеса: (слабости достойного монаха маркизе Долговарес хорошо известны, приглашает его к богато накрытому столу, вина - хоть залейся, потчует фрая Андреса тем и этим, не переставая болтать, как счастлива за бедную, то есть теперь богатую родственницу - хоть новобрачный поэт и гулевон, добрый дядюшка не оставит его без вспомоществования; как бы между делом) А зачем вы ездили в замок Фаль? Нет-нет, если это тайна, считайте, что я ничего не спрашивала, отец Андрес, но про дела Святого суда рассказывают такие ужасы... аресты, конфискации... (подливает вина) приданое жены тоже конфискуется? Фрай Андрес: (сооружает страшные глаза) Кто рассказывает? Сдайте еретиков в инквизицию! Мы без дела никого не арестуем! (вино, закуска и близость пышной маркизы вызывает истое желание побахвалиться). Дражайшая дочь моя, дни и ночи в трудах, всё расследуем и расследуем. Конфискуем, конечно - (слово "конфискация" для фрая Андреса слаще вина), но только у истинных еретиков! Муж и жена (хихикает) конечно, одна сатана, но всё зависит от ракурса, дискурса, и... (осторожно приобнимает донью за талию, под предлогом необходимости ей пошептать прямо в ухо), и доброго расположения Святого суда. Донья Мария Агнеса: (даме в самом соку трудно быть долго без мужской ласки, рука фрая Андреса на талии ничуть не мешает; подливает игривому монаху вина и подкладывает кусочки послаще, смеется грудным смехом) Для расположения Святого суда я, как добрая католичка, вся в его распоряжении... (кладет ему в рот виноградинку) А если еретик умрет в тюрьме, не дожив до конфискации, его вдова унаследует всё имущество? Фрай Андрес: (догадывается, что вопрос неспроста, а полезные сведения фрай бесплатно не раздаёт) Нужно посмотреть обвинение (обнимает даму смелее), связи (целует шейку), уточнить все параграфы (целует несколько раз). Донья Мария Агнеса: Я бедная вдова... (делает вид, что стесняется, сама подставляя фраю Андресу пальчики и губки для поцелуев) Ничегошеньки не смыслю во всех этих законах... параграфах... Ах!.. что же мне остается, только всецело довериться опытному юристу... (позволяет святому отцу делать всё, что ему заблагорассудится) Фрай Андрес: (фрай знает толк в том, что ему благорассудится, и не теряет времени даром).
Отправлено: 19.01.13 21:09. Заголовок: Дорога в Фаль Дон А..
Дорога в Фаль
Дон Алехандро: (Карету подбросило на дорожном бугре, пылко стиснул жену в объятьях, насколько позволяла броня ее корсета и фижм и его собственных бархатных доспехов. Ее губы такие же мягкие и покорные, как прошлой ночью, но он с этим категорически не согласен и жадно своими губами и языком пытается победить их апатию) Донья Ольхита: (она надеялась, что удовлетворив первый и, хотелось бы, последний порыв страсти, герцог оставит ее в покое своими супружескими притязаниямии на какое-то время, пылкость дона Алехандро, который делал только то, что желал, привела её в ярость - Ольхита от души укусила мужа за нижнюю губу и попыталась вырваться из крепких объятий) Дон Алехандро: (Искренне полагая жену своей собственностью, властно мнет упирающееся тело Ольхиты, вдруг почувствовал острую боль в нижней губе, удивился, рассердился, еще сильнее запылал и обрушился на ее рот, как ураган, так что оба стукнулись зубами) Донья Ольхита: (какая наглость! как он смеет обращаться с ней, как со своей перчаткой! сверкнула белоснежными зубками и сцепила их намертво, преграждая путь дерзкому языку, с силой отпихнула от себя мужа - в пылу борьбы одна туфелька слетела с ноги, а в пальцах остался клок меха от мужского плаща) Дон Алехандро: (С юных лет надменный и честолюбивый кастильский гранд стремился к тому, чтобы под ним было как можно больше народу, а над ним - как можно меньше, прогибал всех и вся, пол-Испании держал в кулаке, а тут... арагонская роза... ощетинилась колючками, будто уже не сорвана им и не поставлена в вазу с его гербом, кусается, лягается... смерть Христова!.. что она вытворяет?! его собственный фамильный перстень оцарапал ему лоб, герцог рассвирепел и опрокинул брыкающуюся жену в угол кареты, ее нарядный берет с перьями и брильянтами вылетел в одно окошко, его шляпа с дыркой от пули - в другое, сгреб одним рывком все юбки герцогини и закинул ей на голову) Донья Ольхита: (гордая арагонка отбивалась из-зо всех сил с яростью гепарда, но кастилец был сильнее и навалился на нее всем телом, однако герцогиня не сдавалась, барахтаясь в юбках, изловчилась сломать веер об нос мужа) Дон Алехандро: (Глухая внешняя закованность испанских костюмов не помешала слиянию Кастилии и Арагона, хотя последний стойко оборонялся и пал только после решительного штурма. Герцог не жалеет всех имеющихся в его арсенале аргументов, убеждая жену, что они оба хотят одного и того же. Карета дрожит и трясется, будто в ней клокочет маленький вулкан, к вящему ужасу обалдевшей свиты).
Замок Фаль
Донья Софонисба: (В библиотеке больше рисовать нечего, да и не хочется после давешнего туда заходить, бродит по замку в ожидании, когда вернется хозяин и даст новую работу. Остановилась у большого портрета, висящего в главном зале, напротив входа. Узнала кисть Тициана, залюбовапась - всадник, закованный в доспехи, выписан так мастерски, что, кажется, сейчас выедет из золоченой рамы и с копьем наперевес ринется в бой... Но что это у коня под брюхом? Подходит ближе, разглядывает - замазано другой краской, не очень умело. Кто, а главное зачем испортил картину великого художника? Мажордом объяснил, что несколько лет назад юный дон Серхио пририсовал боевому коню вымя. Вымя закрасили, племяннику надрали уши, а память так и осталась. "Чофо" провел пальцем по заскорузлой краске) Это надо счистить и положить мазки, как надо. Обещаю быть достойным вас, сеньор Тициано! (приносит скребок, краски и принимается за работу) Барбара: (Трубят трубы, в открытые ворота замка, громыхая по мосту, въезжает карета герцога. Прислуга выстроилась для встречи своего сеньора и его супруги. Дуэнья топчется от нетерпения в первых рядах, но что это, святая Магдалина! Карета ходит ходуном, из одного окна свисает бархатная юбка, из другого торчит меч, с болтающимся на нем беретом. Все распахнули от удивления рты, когда из кареты вышел герцог с видом, будто его черти молотили: в рваном камзоле с висящим на одной нитке воротником, через весь лоб царапина, нос распух, волосы всклокочены. Счастливое лицо переливается всеми цветами радуги. На руках дон Алехандро держал закутанную в плащ донью Ольхиту. При виде своей голубки, Барбара икнула и аж присела: разутая, в рваных чулочках, кажется и платье где-то завалялось, от прически остались одни воспоминания, жемчужный эгрет набок, ручками обнимает за шею мужа, а на лице играет блаженная улыбка. Дворня хором ахнула, а герцог ни на кого не обратил внимания, быстро поднялся по ступенькам и скрылся в дверях, за супругами еще несколько метров тянулись по ступенькам кружевные юбки, пока тоже не исчезли в дверном проёме. Немая сцена.) Дон Алехандро: (Растрепанный и счастливый, с герцогиней на руках входит в главный зал замка, кивает на портрет, не замечая, что возле него копошится мальчишка-художник) Позвольте представить, сеньора, это портрет вашего мужа. Скоро рядом с ним будет висеть ваш... (целует ее) кисти королевского живописца Санчеса Коэльо... (снова целует) или любого модного итальянца, какого сеньора пожелает, лишь бы старше шестидесяти. Донья Ольхита: (рассмеялась грудным смехом и крепче обняла) Тогда я выйду на портрете с кислым лицом. Пусть меня напишет вот этот... (посмотрела на мальчишку-художника, осеклась, после паузы в голосе холодок) Кто эта девушка? (разомкнула кольцо рук на шее мужа) Донья Софонисба: (вздрогнула и выронила кисть) Дон Алехандро: (непонимающе оглянулся по сторонам) Какая девушка? Здесь только одна девушка... (снова целует Ольхиту) моя сеньора, моя герцогиня, моя арагонская роза с тысячей острых шипов! (каждое слово сопровождает новым поцелуем) Донья Ольхита: (упёрлась кулачками в грудь мужа, в голосе уже металл) Дон Алехандро, лгать вы будете кастильским клушам, а я этого не потерплю! Должна признать, вы нашли ловкий способ прятать в замке свою... Нет, я не стану оскорблять губы подобными словами. Дон Алехандро: (Только что она сладко стонала под ним на подушках кареты, игриво покусывая за бороду и усы, и вот опять точеный носик капризно вздернут, а от синего взгляда веет снегами Пиренеев. Похоже, его супруга может быть покладистой только в постели - тогда немедленно туда!) Вы говорите, здесь кто-то прячется? Давайте поищем, и начнем с галереи. (пытается заговорить герцогине зубы, чтобы затащить на лестницу) Донья Ольхита: (поворачивает за подбородок лицо мужа к "художнице", губы бантиком, глаза полыхают огнем) Не делай вид, что ослеп, Алехандро. Я желаю немедленно объясниться. В нашей спальне. Донья Софонисба: (Горделиво выпятив гульфик, набитый ветошью, поддакивает хозяину замка) Здесь больше нет ни одной женщины, сеньора, только на гобеленах! Донья Ольхита: (не удостаивая девушку даже поворотом головы) Если к утру вы еще будете здесь, я скормлю вас Цезарю. Барбара: (пристроила пышную грудь на перила лестницы и наслаждается ревнивой перебранкой герцога и герцогини) Я всегда знала, что моя голубка - сладострастная птичка. Нужен был только опытный птицелов. Дон Алехандро: (к Чофо, также не поворачивая головы) Рисуй дальше, завтра с тобой разберусь. (посмотрев на припухшие губы жены) Послезавтра. (высокомерный дон Алехандро, который одним взглядом заставлял других бегать на полусогнутых, взлетает по лестнице на галерею через две ступеньки. Поворот, коридор, вожделенная дверь, захлопывает ее изнутри ногой. Каркас истерзанного корсета держится намертво, вспарывает завязки ножом и жарко прижимает к себе горячее тело Ольхиты) И камня на камне не оставлю от твоих обвинений. Донья Ольхита: (глаза блеснули, и отнюдь не гневом, двумя руками заставила мужа опрокинуться на кровать, пристроилась сверху, обнаженная грудь мягко колыхнулась над его потемневшими зрачками) Допрошу с пристрастием. От фрая Ольхиты тебе ничего не удастся утаить, Алехандро. (нежно коснулась губами распухшего от ее веера носа и игриво куснула за бороду, но дальше нетерпеливые мужские руки и губы не дали ей договорить...)
В галерее замка Фаль
Донья Софонисба: (шмыгнула носом и нарочито по-мальчишечьи провела по нему кулачком) И почему ее светлость донья Ольхита принимает меня за девушку? (к Барбаре, полирующей грудью перила) Вот вас - я еще понимаю... Барбара: (грудь заколыхалась от смеха) Ха-ха-ха, ревнивый женский взгляд и не в такой пигалице разглядит соперницу. Как ты тут оказалась, малышка? Его светлость тебя не обижал? Донья Софонисба: (у этой жизнерадостной толстушки такой добрый голос, и слезы сами полились из глаз) Сеньор магистр суровый человек, но никогда не обидит без вины. Он дал мне крышу... и работу... (с надеждой) Может быть, он заступится за меня перед ее светлостью? (вспоминает свою мать, у которой все мужчины в доме ходили по струнке, и надежда гаснет) Барбара: (прижала девочку к груди, по-матерински) Сиротка, значит. Не плачь, малышка. Моя голубка, то есть, ее светлость, сеньора герцогиня, без повода не накажет. Нос кверху, а сердце золотое. Арагонцы все такие - накричат, а потом уже накормят. Работай спокойно и ничего не бойся. (вспомнила картинку в библиотеке и хохотнула) Такой талант не дадим зарыть в землю. Донья Софонисба: (на мягкой теплой груди так уютно, почему она не ее матушка, всхлипнула и благодарно улыбнулась Барбаре сквозь слезы) Дон Алехандро собрался заказывать портрет сеньоры герцогини у придворного художника, но я лучше напишу. Я так напишу, что донья Ольхита будет ревновать мужа к своему портрету! А сеньор герцог (лукаво улыбнулась) не будет ревновать жену к художнику. Барбара: (достала из декольте необъятный платок и вытерла личико девушки, ласково поцеловала в лоб) Как ты хорошо придумала! (улыбается) А меня нарисуешь, чтобы сеньоры, как на мед слетались? (пристроилась на ступеньке) Стара я стала за мужчинами бегать, несите их всех сюда! Донья Софонисба: Какая же вы старая, донья Барбара? (смеется) Вам только мизинчиком пошевелить, и все мужчины кувырком к вашим ногам покатятся. А ваш портрет я напишу, чтобы вы подарили его самому лучшему! (натянула на подрамник чистый холст, взяла уголек и стала набрасывать будущий портрет)
Отправлено: 19.01.13 21:10. Заголовок: Замок Фаль. Поздний ..
Замок Фаль. Поздний вечер
Фрай Валдомиро: (покушение на герцога чуть не изменило планы фрая Валдомиро, но не святого суда. Пока молодой инквизитор бродил по городу, старшие и опытные тщательно рассмотрели добычу собрата, обсудили все за и против, риски и выгоды, и оформили ордер на арест герцога Бенедорфе по обвинению в переписке с еретиками. Выбор исполнителя долго не обсуждали - молодой Корфо уже успел навлечь на себя гнев высокопоставленного обвиняемого, пусть ещё немного получит... неизвестно ведь, как отнесётся к делу король. Вернувшемуся фраю вручили бумагу, снабдили закрытой каретой и стражниками, велев действовать без промедления. Валдомиро даже не переоделся и поехал, как был, в рясе простого послушника. Дорогой он старался сосредоточиться на молитвах, дабы сдержать и недавний гнев, и сочувствие к человеку, чьи заслуги на поле брани ценили все, кто был на войне). Дон Алехандро: (В глухой час, когда герцог с герцогиней, утомленные перекрестным допросом с пристрастием, сладко спали в объятьях друг друга, в спальню тихо вошел бледный перепуганный мажордом, шепотом разбудил хозяина, тот его сначала чуть не придушил, потом, узнав, в чем дело, также шепотом велел убираться. Поцеловал спящую жену в пупок, Ольхита что-то сонно нежно пробормотала и протянула к нему руки. Боясь ее разбудить, осторожно прикрыл одеялом. Оделся, нацепил шпагу и вышел к ночным визитерам. Увидев фрая Валдомиро) Вы снова здесь? Что ж, следовало ожидать - когда господ, подобных вам, выставляют за дверь, они норовят забраться в окно. (на стражников) И времени, вижу, даром не теряли. Надеюсь, вы понимаете, что делаете. (отстегивает шпагу и протягивает инквизитору) Фрай Валдомиро: (всё произошло слишком легко и быстро. Герцог мог бушевать и грозить, инквизитор был готов к этому, но вот так просто принять шпагу боевого генерала ему тяжело. Фрай Валдомиро медлит, а потом проявил самодеятельность: - Дон Алехандро, я не вижу необходимости разоружать Вас. Святой суд, без сомнения, оценить Вашу готовность подчиниться законному предписанию, - выдохнул и решительно продолжает. - Если Вы поклянётесь, что вели переписку с ведома Его католического величества, я считаю возможным ограничиться домашним арестом до полного выяснения всех обстоятельств. Дон Алехандро: (надменно) Я знаю, как вершит дела ваш суд - в его застенках сгинуло немало достойных сеньоров, цвет и гордость Испании. В их числе мне не стыдно оказаться. Но я не собираюсь унижать себя разговором, тем более давать клятвы мелкой сошке, которую держат для грязной работы - что-то украсть или взломать. Фрай Валдомиро: (нарочитые оскорбления кладут конец колебаниям Валдомиро, хоть он не испытывает ни капли гнева. Теперь всё пойдёт своим чередом). Вслух, спокойным и бесстрастным голосом: Вы отказались дать клятву не мне, а Святому суду, для которого важны преданность престолу и Церкви, а не знатность и былые заслуги. Что ж, суд и решит Вашу судьбу. (берёт шпагу герцога, каждое движение выдаёт опыт и уважение к благородному оружию). Вы можете оставить распоряжение мажордому и записку Вашей супруге, а затем следуйте в карету святой инквизиции. Дон Алехандро: (Что он может ей написать - то, что так и не сказал, не успел? Но разве доверишь такие слова бумаге? Их надо говорить, глядя в глаза, крепко обняв, чувствуя на губах ее дыхание... нет, об этом сейчас лучше не думать. Бесстрастным тоном) Моей супруге обо всем доложат, когда она проснется, а мажордом превосходно знает свои обязанности. (идет в карету) Донья Софонисба: (догоняет его) Дон Алехандро! Я... я могу вам чем-то помочь? Фрай Валдомиро: (чуть не спотыкается о Чофо - мальчика только здесь не хватало). Чофо, тебе лучше вернуться к своим краскам. Если дон Алехандро сочтёт нужным помочь себе, никто лучше него с этим не справиться. Донья Софонисба: (Герцог сел в карету, так и не услышав ее вопроса. Замахнулась на Валдомиро, но стражники отстранили ее алебардами) Ненавижу вас! Если сажать в тюрьму таких людей, как дон Алехандро, то кто останется служить королю? Такие паркетные шаркуны, как мой бра... (осеклась, прикрыла рот ладошкой, но тут же снова выкрикнула) Можете и меня арестовать тоже, я вас презираю! (гордо задрала подбородок и убежала назад в замок) Фрай Валдомиро: (останавливает готовых схватить Чофо стражников) Не трогайте, ребёнок не понимает, что говорит! (занятый непростым делом, Валдомиро не осознал оговорки Чофо, но в глубине памяти она отложилась. Выкрик мальчика, его отчаянная смелость больно царапнули инквизитора; сам себе) Что ж, капитан, теперь вами будут пугать детей... (вскакивает на коня и кричит стражникам) В Толедо!
Утро в Толедо
Фрай Андрес: (вчерашний день был очень удачен, и ночь хороша, а сегодня фрай готовится сорвать крупный куш. Он перебирает бумаги по делу магистра Алькатравы, изучает каждую сторону дела, ловко оказался рядом с Великим инквизитором, когда решалось - кому вести допрос заключённого). Дон Серхио: (Утро, сидят рядышком на узкой кровати голубоглазки. По тому как сидят понятно, что ночью ничего, кроме романтических бесед и поцелуев, не было. Он не спешил вступить в права владения не только потому, что это был чужой дом, а не его замок, а ради нее - надо дать ей привыкнуть, что он теперь будет всегда рядом. Ему тоже. Голова жены лежит у него на плече, сам сидит нога на ногу, наигрывает на гитаре) "Ваш взор вчеканен в сердце мне, сеньора. И сколько бы я ваш ни славил взгляд, Стиха красноречивее стократ Чеканное стихотворенье взора. Сонеты ваших глаз... Пускай не скоро Я до конца пойму их смысл и лад, Но веру в вас принять на веру рад И приговору внемлю без укора. Я вас люблю. Я изваял ваш лик Под стать своей любви, но страсти пламя Не в силах вам расплавить сердца твердь. Лишь вами осенен мой каждый миг: Рожденный ради вас, живущий вами, Я из-за вас приму - приемлю! – смерть". Донна Мария: (приподняла голову и в который раз залюбовалась своим мужем - ах, какой он красавчик, её герой, ее кабельеро, ее пикадор, её обожаемый Серхито, он не умирает от любви к ней, что бы не пел её ушам, но полюбит, непременно полюбит - она для этого из кожи вывернется, Медичи никогда не сдаются! - за окном послышался стук копыт и затих под ее окном, вскочила с крови и выглянула в окно - это был долгожданный гонец из Флоренции) - Серхито, помоги мне открыть окно! Дон Серхио: (распахивает окно, кричит вниз всаднику) Что там у тебя? Кидай сюда! (ловит увесистый кожаный мешочек с привязанным к нему свитком, свиток передает девушке, подкинул мешочек на руке) Ого, родня не поскупилась. Донна Мария: (в нетерпении сломала сургуч с фамильным гербом Медичи и жадно пробегает по строчкам письма, не замечает, что шевелит губами) Карлито... кардинал-секретарь в Риме... Франческо женился... польская принцесса Аг... какое-то странное имя... герцогиня Тоск... вернуться... (поднимает глаза на мужа) Серхио, по душе ли тебе будет жизнь во Флоренции? Папа даровал Медичи титул герцогов Тосканских вместе со всеми землями и владениями. Старший брат - кардинал при папском престоле, младший - после женитьбы коронован в Польше, титул переходит мне и... моему мужу. Дон Серхио: (от Медичи всего можно было ожидать, но это было слишком даже для него: жена оказалась далеко не бесприданницей, впрочем, не это интересовало графа, он сам после женитьбы получал приличное наследство, но теперь он сравнялся с дядей по титулу и в положении, как Бенедорфе еще к это воспримет, притянул девушку к себе, обнял и поцеловал в нежный висок) Как бы я к этому не относился, тебя я никому не отдам. Ни титулу, ни родне. Ты - только моя! Придётся полюбить итальянское вино, хотя должен заметить, испанские вина куда как... (улыбнулся и предотвратил её возражения поцелуем в губы). Твой флакончик при тебе, Мари? Он понадобиться, когда наша тётушка узнает, что упустила шанс сменить мартышку с помидором на... что на гербе у Медичи? Донна Мария: (герб Медичи... ее сердце бешено колотится от его поцелуя, какая разница, что на гербе Медичи - отныне на нем будет сиять только его улыбка, пылко отвечает на поцелуй: за ночь губы и язычок Мари кое-чему научились) Донья Мария Агнеса: (Верная карлица утром донесла, что к флорентийке приезжал гонец с родины. Донья Мария Агнесса кусала локти со злости – ведь герцогом Тосканским мог бы сейчас стать ее ненаглядный Андресито, если бы она не отослала его в Мадрид, подальше от чар бедной родственницы. Но сокрушаться некогда. Мысленно пожелав кораблю, на котором герцог с герцогиней Тосканские поплывут в Италию, наткнуться на риф или берберийских пиратов, сеньора Долговарес принялась за важное дело. Та же карлица по приказу хозяйки стащила из сундучка Мари пузырек, пока новобрачные нежно ворковали под переборы гитары. Содержимое пузырька было проверено на кошке. Кошку служанка закопала в саду. Остатки жидкости из пузырька донья маркиза перелила в бутылку вина, которую карлица положила в корзинку с пирогом, ветчиной и прочей домашней снедью. Всем в Толедо известно, что один из слуг герцога Бенедорфе – немой мавр. Маркиза велела своему слуге измазать лицо и руки жженной пробкой, надеть ливрею с гербом Бенедорфе (была раздобыта по случаю, случай утонул в реке Тахо) и отправиться в тюрьму инквизиции, якобы посыльным от доньи Ольхиты из замка Фаль, с гостинчиком для арестованного мужа.)
Отправлено: 19.01.13 21:11. Заголовок: Утро в Фале Донья О..
Утро в Фале
Донья Ольхита: (проснулась, выгнула спину и потянулась, повернула голову к мужу - постель рядом была пуста, она, кажется, начинает привыкать к его побегам и нисколько не сердится - постепенно она приучит своего гордеца никуда с утра не торопиться, тело опять заныло от бурных ночных объяснений, но так сладко, что герцогиня позволила себе еще какое-то время понежиться на подушках, после дернула шнурок с колокольчиком и приказала служанкам приготовить ванну) Барбара: (уже знает про арест хозяина замка, ночью его прохрапела, но утром вытрясла из мажордома подробности, примчалась к Ольхите: ее голубка так сияет счастливой женской красотой, так умиротворена и безмятежна, что огорчать ее было жестоко, но сказать необходимо, цыкнула на служанок, те быстро унесли ноги, сама пристраивает в прическу герцогини сапфировую тиару и на ухо докладывает обстановку, поминутно всхлипывая) Донья Ольхита: (слушает и губы дрожат, нахмурила брови, но когда отдает приказания, в голосе ни причитаний, ни сомнений) Барбарита, неси другое платье, дорожное - я отправляюсь в Толедо увидеться с доном Алехандро и сказать пару ласковых слов гостям-инквизиторам. Если хоть один волос упадет с головы моего мужа! Их собственные костры покажутся канделябрами. Потом - в Мадрид. Пора навестить моего крестного, Его Величество короля Филиппа. Перо и бумагу, живо! (через час донья Ольхита мчалась верхом в Толедо, одевшись для визита в Святой суд как подобает истинной католичке, а не арагонской инфанте, за ней, значительно отставая, в карете с гардеробом и дарами для появления при мадридском дворе, тряслась Барбара в компании со свитой герцогини, письма в Мадрид и отцу в Сарагосу были написаны и отправлены с гонцами) Донья Софонисба: (Портрет Барбары почти дописан, и вышел лучше, чем у Тициана, но это не радует. Ни от герцога, ни от герцогини нет вестей, слуги смотрят косо, а мажордом тихонько посоветовал убираться из замка подобру-поздорову: «Испания велика, где-нибудь найдешь свою долю, малыш. Жалко будет, если такой талант сгинет ни за что». Сунул несколько монет и разрешил взять коня. У девушки опустились руки. Видно, сам Бог не хочет, чтобы она стала художницей. Но назад в монастырь, или в дом матери – нет, ни за что!)
Дворец инквизиции в Толедо
Камера для знатных подследственных, чья вина еще под вопросом (чистая постель, вода для умывания, даже шахматы, но через слуховое отверстие, проведенное из камеры в пыточный подвал, периодически доносятся скрип дыбы и стоны допрашиваемых). Дон Алехандро: (На стене нашел нацарапанные строчки «Lasciate ogni speranza voi ch 'entrate (оставь надежду всяк сюда входящий)», под ними подпись - герцог де Вильяэрмоса. Герцога казнили в прошлом году, его владения частью отошли в королевскую казну, частью – церкви. Вдову и двух дочерей заточили в монастырь, сын сбежал во Францию. Вильяэрмоса часто бывал в мадридском доме Бенедорфе, вместе обедали, играли в шахматы. Тогда магистра ордена Алькатравы не решились беспокоить вопросами, но теперь, вероятно, припомнят и это. После бессонной ночи, проведенной здесь, дон Алехандро начал думать, что гордость – не самое полезное, что есть в жизни. Всего несколько слов, и он бы встретил нынешнее утро в спальне жены, откуда бы они еще долго не вышли… взгляд потемнел, горячая волна прокатилась по телу… смерть Христова! Ударил по стене кулаком – запретил же себе думать об этом! Но мысли невольно возвращаются к его арагонской розе. Такой же гордой, как он сам. Она бы не поняла и не простила, если бы купил право остаться подле нее ценой унижения. Посмотрел на шахматную доску, где он играл сам с собой – черный король в безвыходной ситуации. Усмехнулся: «Ну, это мы еще посмотрим» - и повел наступление на белых.) Дон Серхио: (слуга Диего нашел графа и рассказал об аресте герцога, поцеловал ручки жены и обещал вернуться за ней как можно скорее, сам направился во дворец, предоставленный королем для инквизиции в Толедо, в подвале которого были устроены тюрьма и пыточная; ловит за сутану фрая Андреса) Ты-то мне и нужен. Решили поссориться с нашей семьей? Жить, что ли, надоело? Фрай Андрес: (изобразил удивление и улыбается самой доброй улыбкой) Любезнейший граф Писарро! Как мило с Вашей стороны нас навестить, хе-хе-хе... Мало кто из благородных господ стремится в нашу обитель по доброй воле, тем приятнее исключения! Что до ареста (небрежным тоном) усердие моего молодого собрата было вознаграждено, он обнаружил серьёзнейшие улики... Дон Серхио: Я стремлюсь как можно скорее оказаться в объятиях своей жены, герцогини де Медичи Тосканской. Фрай Андрес: Но я (улыбается до ушей, сделав самые праведные глаза) искренне надеюсь на оправдание герцога, что Ваш дядя сумеет убедить суд в своей невиновности, представит нужные объяснение и вернётся домой с миром и нашими благословениями, на радость прекрасной супруге. Дон Серхио: (про себя с капитаном у меня будет иной разговор, святоше) А куда он денется, вернется, конечно, и ничего вам доказывать не станет. (скрутил кулаком ряску на груди инквизитора и притянул его к себе) Это ты будешь суетиться и доказывать, что вам померещилось от обжорства в Фале. И помни - глаз у меня очень злопамятный. Фрай Андрес: (самым отеческим тоном) Сын мой, чадо возлюбленное, как приятно видеть католика, искренне почитающего узы брака! Высокое положение Вашей супруги - справедливейшая награда за благонамеренность и добродетель. Только отпустите сутану, а то как бы стражники не поняли превратно Вашу горячность в выражении благодарности, что именно я имел вчера удовольствие сочетать Вас священными узами. Дон Серхио: (чертыхнулся про себя и отпустил) Мы еще вернемся к этому разговору, но своих лекарей брать не надо - помощь я вам обещаю. Фрай Андрес: (сияет улыбкой) Не сомневаюсь в Вашем благородстве и великодушии, любезнейший дон Серхио! С сожалением должен прервать нашу беседу, дела! (со скорбной миной) столько дел, столько! (уходит, ухмыляясь в усы) Фрай Валдомиро: (идёт по инквизиторскому коридору, видит дона Серхио. Понимает, что разговор приятным не будет, но нет смысла откладывать). Здравствуй, Чеко! Дон Серхио: (сквозь зубы) Кому Чеко, а кому сеньор граф. Не ожидал от тебя, капитан. Огорчил ты меня чрезвычайно. Не будем же мы, как женщины, выяснять отношения на словах. Сегодня на закате, жду тебя возле часовни, которую вы построили на деньги нашей семьи. Шпагу не забудь после усердных допросов. Фрай Валдомиро: (чуть поморщившись) Не мели вздор, сеньор граф, дело не в женщине и не в пьяном скандале. Донья Ольхита: (отстранила руку офицера, желающего помочь спешиться знатной даме, спустилась сама, на лице привычное надменное выражение и гордой походкой проследовала во дворец, застала фрая Валдомиро и графа Писарро, не терпящим возражений тоном) Сеньор граф, оставьте нас с фраем Валдомиро. Дон Серхио: (герцогиня блистательна, поклонился и подумал, что теперь он женат и не должен позволять себе иных мыслей, кроме родственных) Донья Ольхита: (когда граф поравнялся с ней, тихо) Никаких поединков, дон Серхио! Это только навредит. Фрай Валдомиро: (вежливо наклонил голову). Здравствуйте, герцогиня. Дон Серхио: (постучал ладонью по плечу бывшего приятеля) Вечерком обсудим. Не опаздывай. (чеканит шаг к выходу) Фрай Валдомиро: (покачав головой вслед приятелю, обращается к герцогине). Донья Ольхита, полагаю, Вы желаете встретиться с Вашим супругом. Свиданиями ведает фрай Алонсо, сочту за честь проводить Вас к нему. Донья Ольхита: (кивком головы поприветствовала, и довольно с него, она не станет унижать себя вопросами к человеку, от которого ничего не зависит, но который приложил руку к аресту её мужа, идут к этому Алонсо, бросает на ходу) Не стыдно рыться в чужом грязном белье, если так велит ваше призвание и долг, фрай Валдомиро, стыдно получать от этого удовольствие. Фрай Валдомиро: (пожимает плечами) Мне стыдиться здесь нечего. (в сторону) Женщина думает о белье, даже когда речь об измене отнюдь не супружеской. Донья Ольхита: (усмехнулась про себя) Вместе с военной кирасой вы бросили и свою честь, сеньор. (снова про себя - если он ждет подачки за то, что пытается быть любезным, герцогиня Бенедорфе подает только по постным дням) Фрай Валдомиро: Раз речь о моём долге, считаю нужным предупредить - в вашем доме возможен ещё один арест. Это пустяк, недоразумение, но не все считают юный возраст оправданием оскорбительных в адрес святой инквизиции выкриков. (старается подбирать слова. Герцогине, конечно, не до простого мальчишки, но надо как-то придумать, чтобы она спрятала или отослала малыша Чофо). Юный художник, Чофо, которого Ваш муж нанял расписывать библиотеку, был так потрясён арестом магистра, что кричал всякую чушь о несправедливости святого суда. Разумеется, инквизиция с детьми не воюет, но слышали стражники, слуги... (сделал паузу и продолжил как мог бесстрастно). Не думаю, что Вас, как хозяйку дома, обрадует арест даже слуги, хотя, конечно, это Ваша забота. Донья Ольхита: (даже остановилась от возмущения, девушку они не получат!) Я не могу предотвратить, если кто-то из слуг в замке может оказаться доносчиком, но предупреждаю - никто из вашего Ордена не переступит за крепостную стену Фаля. Для этого вам придется брать его штурмом. (с улыбкой) Со мной из Сарагосы прибыли арагонские пушки. (они уже подошли к тюремному подвалу) Благодарю, дальше я найду дорогу. Фрай Валдомиро: (искоса глянув на герцогиню, чуть приподнял уголок губ - сколько гордецов были слишком уверены в своей неуязвимости! Впрочем, за Чофо можно не беспокоиться, и то ладно; вслух) До свидания, герцогиня! (слегка кланяется и уходит)
Отправлено: 19.01.13 21:14. Заголовок: Камера герцога Дон ..
Камера герцога
Дон Алехандро: (Стражник передал корзинку, доставленную, по его словам, немым мавром из замка Фаль. В корзинке бутылка вина, разная снедь и – свежая красная роза. Сердце герцога радостно всколыхнулось – от Ольхиты! не до вина и не до еды, поцеловал розу и приколол к колету. Тут слышит ее голос в коридоре, сначала не поверил ушам, но реальность подарила ему то, о чем он и мечтать боялся. Сжал ее руки через решетку, пожирая горящим взглядом) Ольхита... (поднес нежные ручки к губам, жадно целует) зачем ты здесь?
Донья Ольхита: Где же мне быть, как не со своим мужем? Я соскучилась, Алехандро. (прижалась к нему через решетку, если ради свободы герцога Бенедорфе придется умолять короля на коленях в присутствии всего двора, она ни секунды не будет колебаться) Дон Алехандро: (стиснул жену в объятьях так крепко, насколько позволяла решетка, целует, ненадолго отрывается, чтобы посмотреть ей в глаза, и снова целует, но ей не место здесь, в этой темной сырой дыре, где то и дело мелькают крысы, особенно двуногие) Поклянись, что больше не будешь сюда приходить, Ольхита. Я недолго здесь задержусь, и буду счастлив одними твоими приветами - как сегодня. Вино я выпью за нас, а розу буду носить на груди. Донья Ольхита: (тянет руки сквозь решетку обнять, глаза заблестели от слез) Не требуй от меня невозможного, Алехито. Я не стану давать тебе подобных клятв. Разве я смогу не видеть тебя? Это выше моих сил. Дон Алехандро: (выше сил - видеть ее и не иметь возможности обнять так, как вчера в спальне, даже нежные слова - и те достанутся не одним ее ушкам; продолжает молча целовать свою герцогиню, в каждый поцелуй вкладывая все порывы души и тела) Донья Ольхита: (поморгала ресницами, и до нее дошел смысл сказанного) Здесь подают вино? (перевела взгляд сначала на розу у себя в декольте, потом на розу на груди мужа и ревнивая кошка снова царапнула ее сердце, голос задрожал) Это не моя роза! Дон Алехандро: (удивлен ее удивлению) Разве не ты сама мне ее прислала? Вместе с вином и снедью. (кивает на корзинку в глубине камеры) Донья Ольхита: (изогнула бровь, задумалась) Нет... Я только утром узнала, что случилось и сразу помчалась к тебе. (в ужасе сжала ладони мужа) Алехито, скажи мне, что ты ни к чему не прикасался! Это еще один выстрел. Дон Алехандро: (сорвал цветок с колета и зашвырнул куда-то в угол камеры) Тогда и ничего другого мне не надо, отдам инквизиторам, пускай лакомятся в свое удовольствие. (тут взгляд фиксируется на розе на груди жены, на почти голой груди жены, в глазах полыхнул огонь, в голосе прорезались рычащие нотки, уже не до выстрелов и ядов) Что это, Ольхита? Ты ехала по городу в этом платье?! Донья Ольхита: (немного отступила от решетки, давая герцогу себя внимательно рассмотреть и наслаждаясь его ревнивой яростью - нет ничего слаще для женщины, чем быть желанной тем, кого любишь, дразнит) Я в этом платье собираюсь отправиться дальше... в Мадрид. Дон Алехандро: Не шути со мной, Ольхита! (дотянулся до нее, схватил и с рычанием притянул обратно к себе) Иначе я, клянусь кровью Христовой, перегрызу прутья этой решетки и... (на ухо досказывает ей, что сделает потом) Донья Ольхита: (от жаркого шепота становится пунцовой) Мой кастильский медведь... (целует мужа в губы) Дон Алехандро: Моя арагонская роза... (ее припухшие губки снова надолго пропадают в плену его необузданных губ) Донья Ольхита: (тоже шепчет, чтобы их не услышала охрана) У меня кое-что есть для тебя. (незаметно достает из рукава кинжал и передает герцогу) Перепелку порезать. (снова пылко целует мужа) Обещай же безумно скучать без меня. Дон Алехандро: Обещаю вернуться к тебе так быстро, что ты сама не успеешь соскучиться. (понимает, что все дни, сколько ему предстоит здесь провести, придется пробовать еду и питье на крысах или стражниках и спать вполглаза; спрятал стилет за пазухой и благодарно поцеловал жену) А ты обещай мне закрыться в замке и никуда не выезжать и никого не принимать. Донья Ольхита: (как только она вытрясет из короля Филиппа свободу для герцога и надавит на отца, чтобы тот написал в Рим Папе - одним городом больше, одним меньше - арагонцы не скупятся на подарки, она именно так и поступит, как велит её муж, потом, после того как вернётся из Мадрида, поэтому с чистой совестью обещает, с неохотой разомкнули губы, потом еще долго держались за руки, не в силах расстаться)
Дом Долговаресов
Донья Мария Агнеса: (Предвкушает, как по городу разлетится весть о смерти герцога Бенедорфе. Все решат, что его умертвили сами инквизиторы – такое бывало, никто выяснять правду не станет, помешает страх перед Святым судом. Потом – несколько слов утешения вдове, и вот они уже подруги, а в скором времени и родственницы. Фрай Андрес обещал за долю в наследстве магистра включить в опись для конфискации только один замок и бросовые земли. Андресито станет самым богатым человеком в Кастилии) Дон Педро Мигель: У нашего Андресито могут отобрать и то немногое, что я ему оставил, если ты не оставишь свои интриги, старая дура! Донья Мария Агнеса: Кто это сказал? (поворачивается в гневе на звук голоса, показавшегося странно знакомым, и кровь леденеет в жилах – покойный муж вышел из золоченой рамы портрета и качает ей головой) П-пед-рильо?!
Дон Педро Мигель: Наш Андресито никогда не был помолвлен с Ольхитой Арагонской. Калиноза сказал, что мог бы согласиться на такое только спьяну. Донья Мария Агнеса: Зачем же ты врал, что устроил помолвку, babuino calvo (лысая образина)? Дон Педро Мигель: Потому что иначе ты бы меня со свету сжила, как однажды и сделала – хлопнула по спине веером, чтобы маслина залетела не в то горло! Донья Мария Агнеса: Прочь, убирайся на тот свет, ты мне еще на этом надоел! Загубил мою молодость! Даже дети – и те от тебя родятся никчемные! Дон Педро Мигель: Знаю, от кого ты их всегда мечтала иметь, но дон Алехандро оказался не такой простофиля, как я, и не стал с тобой связываться! Донья Мария Агнеса: Maldito! Сдохни еще раз! (швыряет в мужа серебряные кубки и прочие увесистые предметы, но они пролетают сквозь него, как сквозь воздух, а потом дон Педро Мигель залез обратно в раму, показал супруге язык и принял прежнюю портретно-напыщенную позу) Донна Мария: (хотела отдать деньги, которые ей прислали из Флоренции, к счастью в последний раз, но дойдя до дверей в комнату доньи Марии услышала такое, что заставило ее припустить в свою комнату) Тётушка явно не в себе! Заговаривается. Ах, скорее бы вернулся Серхито!
Фрай Валдомиро: (поразмыслив о вызове Серхио, решил дойти до места назначенного поединка. Правда, он последние годы много времени отдал учёбе, возне с документами, тело тренировал больше игрой в мяч, чем фехтованием, но когда-то ему было мало равных в искусстве владения шпагой. Что ж, защитить себя он сумеет, а ранить, тем более убивать Серхио не собирается. Лучше встретиться, охладить пыл Чеко, не то тот начнёт болтать лишнее и присоединится к своему дяде. Одно затруднение - у Валдомиро нет настоящей боевой шпаги. Пришлось идти в дом толедской родни. Там знают его, хозяева, к счастью, в отъезде, слуги впустили без лишних вопросов. Поднявшись в некогда свою комнату, Валдомиро открыл сундук с вещами, оставленными ради службы Церкви. Нахлынули воспоминания. Отец, мало внимания уделяя сыну, в гордости своей не сказал ни слова о его выборе, но так ли был безразличен? Не потому ли скоро стал совсем стариком, не способным выехать за пределы поместья в Андалусии? Вот шпага. Время не властно над ней - клинок так же остёр и сверкает, эфес соскучился по хозяйской руке. Мундир капитана, кираса - она не нужна. Валдомиро переоделся в простой мундир без знаков отличия, взял шпагу и направился к месту встречи с графом Писарро.). Дон Серхио: (ждет бывшего капитана, облокотившись на бедро святой девы Катилины Кастильской у входа в часовню, донья Ольхита просила не связываться, но кровь кипит и фамильная гордость требует удовлетворения, появившемуся фраю Валдомиро) Ты точен. Успел замучить пару-тройку еретиков? Фрай Валдомиро: Зачем, если они благоразумны и готовы раскаяться в заблуждениях? (держится очень спокойно и не спешит выхватывать шпагу из ножен). Ты хоть поинтересовался, в чём обвиняют магистра? Дон Серхио: (отлип от статуи) Без разницы. Дядя никогда бы ничего не сделал против короля и церкви. Всё обвинения святой инквизиции для умного человека переводятся - хотим хапнуть вашего добра. Одного не могу понять, Валди. Ты-то когда успел превратиться в крысу? Фрай Валдомиро: Я и не превращался, Чеко. Одно знаю - когда благородные высокопоставленные господа тешат своё самолюбие, изъявляя милость лишённым благородства врагам, плата - кровь испанских солдат, на которых нападают исподтишка! (стискивает зубы, чувствуя на груди покорёженное пулей распятие и вспоминая остекляневшие глаза друга). Дон Серхио: Брось, Валди. Ты не воззвание пишешь. Мы с тобой тоже не на брюкве выросли, но крови пролили в сражениях не мало. Дядюшка тоже за спинами солдат не прятался. Война - это дело королей. А наша обязанность - подчиняться. Фрай Валдомиро: Именно. Это обязанность всех - от фельдмаршала до простого солдата. Инквизиция занимается теми, кто слишком много берёт на себя. (усмехается с горечью) В сражении проще, видишь врага в лицо. Дон Серхио: Не договоримся, значит. Я тебе одно, а ты с иезуитским занудством про другое. Жаль. Обещаю заказать мессу за упокой твоей инквизиторской души. (выхватывает оружие) Фрай Валдомиро: До чего ты хочел договориться? Дело против дона Алехандро ведёт инквизиция, а не лично я. (выхватывает свою шпагу, становясь в оборонительную позицию). Дон Серхио: Не понимаешь, что натворил, когда рылся в нашем замке? Клинок доведет до сознания. (делает выпад, мужчины скрестили клинки) Фрай Валдомиро: Я исполнял свой долг, Чеко. Ни знатность, ни личные чувства ничего не значат перед судом. (отражает удар).
Дон Серхио: (наносит новый удар) Честь, совесть, дружба тоже ничего не значат? Твои дружки-инквизиторы выхолостили из тебя все, что я уважал. Фрай Валдомиро: (отражает удар) Я ничем не запятнал честь, служа Церкви, и моя совесть чиста! Обвинение против твоего дяди - честное, в его власти оправдаться, если захочет и сможет! А дружба... (стиснул зубы) порой приходится делать выбор, Чеко. Я выбрал долг. Дон Серхио: Сейчас по этому долгу и схлопочешь. (снова кидается на противника) Донна Мария: (Серхито нет, тетушка ругается с портретом покойного мужа. Жалко тетушку, хоть она и брюзга. Карлица, причитая по хозяйке, подсказала, что святой деве Катилине Кастильской молятся при безумии, и в Толедо есть часовня. Донна Мария садится в карету, но что она видит за церковными воротами?!) Серхито!!!! (всплеснула руками, выскочила из кареты и, путаясь в юбках, бежит к мужу) Ты решил оставить меня вдовой, не успев сделать женой? Фрай Валдомиро: (резко отступает назад, вкладывая шпагу в ножны - при женщинах не дерутся. Короткий поклон донне Марии). Дон Серхио: (ловит одной рукой, в другой меч) Голубоглазка, я же сказал ждать дома! (целует ее). Фрай Валдомиро: (уклоняется от удара, не доставая шпаги) Донна Мария: (виснет у мужа на руке, нашел, с кем спорить - с Медичи) А я говорю, что хочу любить своего мужа, а не светлую память о нем! (взгляд на Валдомиро) Что вы не поделили с этим сеньором? Фрай Валдомиро: (с каменным лицом) Не тревожьтесь, сеньора, больше нам делить нечего. Донья Софонисба: (На окраине Толедо увидела часовню, в сердце будто кто-то толкнул - зайди туда. Перекрестилась, слезла с коня, привязала его к дереву, хотела войти в часовню, но услышала рядом взволнованные голоса, не удержалась от любопытства и заглянула за угол. Племянник сеньора герцога, какая-то девушка (не узнала кузину со спины), и снова - этот несносный инквизитор, лица у всех далекие от радостного выражения. Хотела уйти, но передумала, подошла поближе) Прошу прощения, сеньоры, если помешаю. Дон Серхио, вы еще не знаете, что случилось с вашим дядей? Донна Мария: (узнала младшую дочь своей опекунши, глаза, как плошки) Кузина Софонисба?! Откуда? И... и почему в мужской одежде? Донья Софонисба: (Сначала растерялась и расстроилась, что разоблачена, потом махнула рукой - значит, так тому и быть. Завязался оживленный разговор, и выяснилось, что у нее появился еще один кузен - дон Серхио, муж ее итальянской кузины Мари, а значит, дон Алехандро де Бенедорфе тоже теперь в какой-то мере ее родственник, не зря она о нем так волновалась. От кузины же она узнала и о болезни матери, сердце сразу наполнилось жалостью и раскаянием - быть может, и ее побег из монастыря частично этому виной, ведь знала она не могла не знать, что матушка будет сильно сердиться, а в гневе она удержу не знает.) Фрай Валдомиро: Чофо? Кузина Софонисба? (на миг теряет дар речи, потом чуть мотнул головой, вспоминая нежный взгляд, изящные руки и великолепный платок "малыша"). Ну и слепой я болван! Донья Софонисба: (про себя, сердито) Вы не слепой, вы - просто болван! (демонстративно поворачивается к молодому человеку тонкой, как струнка, спиной) Дон Серхио: (весьма прохладно простился с фраем Валдомиро, сказав ему напоследок, что до отъезда в Италию у него куча времени, и в любое он к услугам бывшего капитана, потом посадил своих дам в карету, и все трое поехали в дом Долговаресов) Фрай Валдомиро: (видит, что Чеко не до него, да и нечего им больше друг другу сказать. Что ж, он сам выбрал путь, на котором легко предсказать одиночество. Уходит, шепнув, "Благослови тебя Бог, Чеко... и тебя, малыш Чофо, как тебя ни зовут".)
Отправлено: 19.01.13 21:19. Заголовок: Камера герцога Фрай..
Камера герцога
Фрай Андрес: (увидев, как ушла герцогиня, довольно улыбается - что за мужчина не захочет побыстрее назад к такой птичке? Решив, что настроение герцога - самое подходящее, входит в камеру и обращается к писцу: - Ты опять забыл песочницу для чернил! Быстро! (оставшись наедине с герцогом, состроил скорбную мину) - Дон магистр, поверьте, я так огорчён! Мой юный собрат оказался слишком усердным, святой суд не стал медлить, и вот, такое несчастье, конечно, по чистому недоразумению! Дон Алехандро: (усмехнулся) Вы принесли приказ о моем освобождении? Фрай Андрес: Увы, пока нет... но уверен, он появится в ближайшее время! Все понимают, что никакой Вашей вины нет в бесплодных надеждах еретиков. Вольно было Эгмонту написать Вам - лишь бы Вы сообщили об этом письме. В канцелярию приходит столько бумаг! Фрай Валдомиро, конечно, проверил всё, что может быть связано с Вашим именем... но он не очень опытен с документами, очень ретив и, конечно, желает выдвинуться. Если при повторной проверке найдётся ваше письмо... оно может найтись, а может и не найтись, обвинение рассыпется в прах! (с лукавой, чуть заискивающей улыбкой) Понимаете, может найтись, а может и не найтись... будто бы невзначай подходит к столику, где стоит письменный прибор). - Ах, какая неловкость! Мой разиня перепутал бумагу и умудрился притащить на допрос вашу гербовую! (выжидательно смотрит на герцога). Дон Алехандро: (терпение герцога лопнуло - схватил вымогателя за шиворот и вытолкал из камеры, крикнув вслед) Не взыщите, если я вас в следующий раз перепутаю с куском ветчины и насажу на нож! (сердитый, лег на кровать и забросил руки за голову, прикрыл глаза - и вновь перед ним улыбающееся лицо жены, настроение сразу улучшилось) Фрай Андрес: (ворчит себе под нос) Ну вот, сразу грубости! Солдафон! Мало времени ещё у нас пробыл.... (испаряется по своим другим делам) Фрай Валдомиро: (Вернувшись во дворец инквизиции, уже переодетый, как подобает, получил приказ провести допрос дона Алехандро после дона Андреса. Высказался в стиле, неподходящем духовному лицу, но приказы не обсуждают. Входит в камеру) Здравствуйте, дон Алехандро! (парень он крепкий, в случае чего в шею не вытолкнуть) Дон Алехандро: (открыл глаза, недовольный, что его оторвали от приятных мыслей, взглянул на визитера) Снова вы, брат Валдомиро? Кажется, скоро я начну привыкать к вашему обществу. (сел на кровати, сложив руки на груди, ожидая вопросов) Итак?.. Фрай Валдомиро: (садится за стол и, глядя в лицо герцога, ровным голосом, не выдающим недавнее волнение, говорит) При проверке правдивости поступившего на Вас донесения в вашем тайнике обнаружено письмо еретика графа Эгмонта с просьбой о милосердии к бунтовщикам Нидерландов, а также письмо герцога Альбы, где он высказался решительно против любых послаблений. Святым судом сделан вывод, что Вы по каким-то причинам снизошли к просьбе Эгмонта и написали герцогу Альба. Мы можем объяснить это одним из трёх способов. Первый - Вы на свой риск взяли на себя слишком много, хотя и из побуждений христианского милосердия. Тогда к Вам могут проявить снисхождение за Ваши заслуги и подвиги Ваших предков. Второй (Валдомиро не меняет ни одной ноты в своей интонации) - Вы снизошли к просьбе ради корысти, и вывезенные Вами из Фландрии ценности - не законная военная добыча, предназначенная для нужд ордена, а недостойная плата. Не думаю, что стоит напоминать, что Вас ждёт, если это будет доказано. Наконец, Святая инквизиция допускает, что Вы, разделяя убеждения итальянского сеньора переговорщика (отголоски былых споров заставили бывшего капитана произнести последние слова с оттенком презрения, но он тут же спохватывается) сеньора Алессандро Фарнезе ), не делали тайны перед королём из своих действий. В этом случае Вы будете оправданы полностью. (прикрыл глаза, делая паузу, потом произнёс). Итак, готовы ли Вы, дон Алехандро, смириться с законными и справедливыми требованиями Святого суда объяснить Ваши действия? Дон Алехандро: (Усмехнулся - из молодого инквизитора, несмотря на риторические таланты, еще не выветрился дух вояки. Вот и Альбе бы только сечь и жечь) Мне никогда не было нужды взращивать врагов, чтобы оттачивать на них остроту моего меча. Убивать нужно самых непримиримых, а тех, кто не мешает жить - пусть живут. Его величеству известны мои воззрения, а кто из нас двоих - я или Альба - прав, покажет время. Более мне нечего сказать Святому суду. Фрай Валдомиро: (едва может скрыть вздох облегчения). Вам стоило сказать это сразу! Дон Алехандро: (холодным тоном) Вам не стоило рыться в моих бумагах. Фрай Валдомиро: (следит, чтобы в протоколе всё было точно записано). Жаль, у меня нет полномочий немедленно Вас отпустить, но не сомневаюсь - документ будет подписан в ближайшее время. Как только Великий инквизитор прочтёт протокол, он немедленно отдаст нужный приказ. Любые новости по Вашему делу велено докладывать сразу. Затем, сколько-то времени уйдёт на формальности, доклад королю, и дело закроют. Быть может, уже ближайшую ночь Вы проведёте дома. (откланивается, но в дверях сталкивается с переполошённым фраем Андресом) Что ещё, фрай Андрес? Фрай Андрес: (перепуган, но надеется выкрутиться, как всегда). Дон Алехандро, удивительные новости! Герцог Альба смещён с поста наместника Нидерландов. Великий инквизитор получил письмо Его католического величество с любезнейшими комментариями. Король оказал нам честь объяснить, что считает в будущем более благоразумной политику, которую предлагают сеньор Алессандро Фарнезе и Вы, дон Алехандро... (заискивающим тоном). Вы свободны, все обвинения против Вас сняты, магистр! И... (с неподдельной душевной горечью) инквизиция считает полностью улаженными имущественные разногласия... Святой суд надеется, что Вы не станете придавать значения излишней суровости при аресте, который стал неизбежным из-за (строго смотрит на Валдомиро) неоправданно ярого рвения молодого и неопытного члена суда, которому придётся подумать о своём поведении в камере. Фрай Валдомиро! Вы арестованы по обвинению в преступной небрежности, по которой не прояснили всех обстоятельств, и по Вашей вине герцог Бенедофе провёл день в заключении! Дон Алехандро: (выслушал новость с бесстрастным лицом, лишь мысленно проронил: "браво, Фарнезе!.. и дон Алехандро"; у монаха такая огорченная физиономия, что герцог неожиданно рассмеялся) Не скажу, что ваша гостиница отличается уютом и хорошей кухней, но за постой нужно платить. Держите! (порылся по карманам и бросил фраю Андресу золотую монетку) (уже с порога обратился к молодому инквизитору) Возвращайтесь на военную службу, фрай Валдомиро! Человек приносит больше пользы в том деле, к которому он более расположен. (не стал задерживаться в камере) Фрай Андрес: (что ему жалкая монетка, когда мерещились золотые горы. Но осторожно отодвигает ногой в сторону, потом, сделав вид, что уронил платок, подбирает монетку - и всякая малость не в убыток, а в сбережение!) Фрай Валдомиро: (остолбенел, узнав об аресте, но ему понадобилось немного времени, чтоб догадаться - ради умиротворения недавнего арестанта Валдомиро сделали козлом отпущения. У него хватило сил улыбнуться в ответ на предложение герцога - едва ли ему предоставится возможность выбора. Стражник тронул молодого инквизитора за плечо. Валдомиро неожиданно для всех расхохотался, а потом с выученной мягкостью произнёс: - Не беспокойся, я знаю дорогу, знаю, где камеры для не очень важных персон. (следует в свою камеру, расправив плечи, чёткой военной походкой, и, странно, по этому коридору ему легче идти арестантом, чем членом суда).
Алессандро Фарнезе стал наместником Нидерландов в 1578 году через пять лет после Альбы (ушёл в отставку в 1573). Действовал меньшими военными силами, но много времени уделял политическому урегулированию и прекратил террор против голландцев. Добился значительно больших успехов. Возможно, его действия сохранили бы провинции за Испанией, если бы не гибель Непобедимой Армады, после чего голландцы осознали - на смену Испании приходит новый лидер - Англия, и поставили на неё. Подробнее о Фарнезе - интереснейший очерк в ЖЖ. Для сравнения в этом же дневнике - что творилось при Альбе.
Дорога в Фаль
Дон Алехандро: (Прискакал в замок, где узнал, что герцогиня два часа назад отбыла в Мадрид. Взял свежего коня и понесся вдогонку, карету настиг меньше чем за час, на ходу в нее запрыгнул и сгреб в объятья жену, не заметив ехавшую в той же карете Барбару. Толстушка смахнула со щеки умильную слезу, вывалилась радостным колобком из кареты и пошла на луг собирать цветочки.)
Отправлено: 19.01.13 21:28. Заголовок: Послесловие От Барб..
Послесловие
От Барбары:
Через месяц в замке Фаль состоялся торжественный приём в честь герцога и герцогини Тосканских по случаю их отплытия в Италию. Дон Алехандро, когда с трудом оторвался от своей арагонской розы и был в состоянии вникать хоть во что-то ещё, кроме пересчета её ресничек, долго хохотал, узнав о женитьбе племянника. В глубине же ревнивой натуры был счастлив выпроводить дона Серхио Дементеса графа Писарро герцога де Медичи Тосканского за море (отлично), во Флоренцию (превосходно), чтобы племянник не зависал более положенных пары секунд над рукой тётушки, которую категорически отказался так называть. Необузданный ревнивый нрав дона Алехандро иногда проявлялся весьма причудливо, а иногда с военной мощью. На приглашение короля Филиппа явиться ко двору, дескать король по своей крестнице соскучился, герцог отвечал в витеватых верноподаннических фразах. Из письма понять было ничего невозможно, кроме того, что не приедут. Но на третье приглашение все же пришлось отозваться, пока терпение короля не лопнуло. В другой карету одного излишне подзадержавшегося гостя провожали с башен замка пушечные ядра, пока тот мчался до спасительного леска. Страстная и гордая герцогиня была мужу под стать, и стены в супружеской спальне переодически трещали, грозя рухнуть на головы всем обитателям Фаля. А герцог и герцогиня Бенедорфе на парадных портретах в главном зале с перепугу хватались за руки.
Во Флоренции дон Серхио быстро освоился, через годик стал своим, ввел в церемонию ежегодного карнавала бой быков, написал сборник сонетов, между делом выдавил из своих владений инквизиторский орден и продегустировал все местные спиртные напитки. Донна Мария благоразумно решила, что пусть лучше дегустирует напитки, чем сеньорит. Брак их оказался на удивление крепким и благополучным. Постепенно дон Серхио оценил утонченную прелесть жены, ее живой, предприимчивый ум, покладистый нрав и другие таланты, которые воспел в стихах. Через год Мари подарила Серхито двух очаровательных дочек-близняшек Марию и Мирабеллу.
Донья Ольхита осчастливила своего кастильского "медведя" наследником – доном Алехандро-младшим. Герцог от радости чуть не рехнулся и воспылал желанием наполнить замок детской вознёй. Но герцогиня посчитала, что это штучная работа и более решила себя не утруждать. Уговоры были трудными и бурными. Арагонская роза топала ножками и грозилась вернуться к отцу в Сарагосу, потом сбежала от мужа в один из замков Бенедорфе, где муж её и отыскал. Через 9 месяцев на свет появился дон Карлос, а дальше пошло как по маслу: еще через год – дон Хуан, а еще через один – донья Хулия Ольхита. Верная дуэнья была в неописуемом восторге от малышни и окунулась в воспитание с учетверенной энергией. Старший Алехандро унаследовал от родителей все лучшее – это был не ребенок, а гремучая смесь арагонской и кастильской крови. Получив на двухлетие в подарок деревянную лошадку, тут же огрел ею папашу по голове. Младшие были куда спокойнее, хоть и доставляли дуэнье не меньше хлопот.
Наследник дон Алехандро младший
Дон Карлос, дон Хуан и донья Хулия Ольхита (сидит)
О судьбе фрая Валдомиро долетали разные слухи. Герцог хлопотал об его освобождении. Не напрямую, но постарался облегчить участь бывшего капитана. Герцогиня только хмурила красивые брови – арагонка не привыкла прощать тех, кто посмел поднять руку на ее семью, но постепенно приняла позицию мужа. В тюрьме Валдомиро навещала Чофа, там же они нашли общий язык. Будем считать на почве любви к живописи После освобождения, дон Валдомиро де Корфо вернулся на военную службу. Отношения между доном Серхио и доном Валдомиро восстанавливались медленно и со скрипом. Понадобилось десять лет, прежде, чем герцог Тосканский пригласил дона Валдомиро де Корфо в качестве гостя во Флоренцию.
Донья Мария Агнеса де Ачара вскоре спятила окончательно. Из Мадрида срочно прибыл дон Андресито, который пристроил матушку в компании отцовского портрета в монастырь святой Катилины Кастильской. Вскоре по Толедо поползли слухи о том, что донья Мария разговаривает с духами, чревовещает и передает приветы от усопших родственников. Монастырь атаковали страждущие. Святой суд было возбудился, стало попахивать охотой на ведьм, но тут вмешался фрай Андреас. После освобождения фрая Валдомиро, он шустро занял его место и резво начал карабкаться по карьерной лестнице. Почувствовав, где можно приподняться на золотишке, объявил донью Марию блаженной и доступ к ней организовал на платной основе.
А что же наша Барбарита? Жизнерадостная толстушка вышла замуж за оруженосца герцога де Бенедорфе Фомпедросу Ламанческого.
Но иногда в библиотеке нет-нет, да бросит взгляд на потолок, улыбнется и подмигнет своему сладкому фрайчику.
Отправлено: 19.01.13 21:29. Заголовок: От фрая Андреса: О ..
От фрая Андреса:
О себе вкратце - везде и всегда найду масло на бутерброд. Детали рассказала милая Барбарилья.
От дона Валдомиро:
Инквизиция не была заинтересована в бескомпромиссной суровости к своим людям, особенно за усердие. Валдомиро арестовали, чтобы сделать приятное герцогу. Через месяц, поняв, что дон Алехандро не жаждет мести, молодого человека освободили. Сыграло роль и подкреплённое золотом ходатайство старшего Корфо.
Мудрый старик обращался к святому суду не впервой. По его настоянию Валдомиро до сих пор не принял сан и служил в инквизиции как послушник, поэтому вправе был вернуться на военную службу. Полностью утратив веру в то, что инквизиция способна служить интересам церкви и короля, Валдомиро вновь стал капитаном и вернулся во Фландрию, перед отъездом попросив руки доньи Софонисбы. Чофе не потребовалось много времени, чтобы понять собственное сердце, но боясь, что Валдомиро сделал ей предложение больше из благодарности, чем из любви – за то, что навещала его в тюрьме, – попросила год для проверки чувств. В итоге через полгода соскучилась и сама приехала к нему во Фландрию. Брат хотел зажать приданое, ссылаясь на дороговизну жизни в Мадриде и содержание матери в монастыре, пришлось топнуть на него ногой. Конечно, семья Корфо не бедняки, но и она не с улицы пришла. Мужа любит и уважает и, хоть может постоять за свое мнение, не оспаривает у него прав главы семьи. Во Фландрии капитан узнал, что именно означала беспощадность к еретикам и что приказ Альбы «у еретиков не оставлять живыми даже собак» в те годы, что Валдомиро в Испании готовился принять сан, осуществлялся буквально. Капитан изменил мнение о политике переговоров и новому наместнику Нидерландов служил так же усердно, как некогда - инквизиции.
Донья Софонисба де Корфо во Фландрии брала уроки у почтенных, особенно летами, художников, а молодым поклонникам её творчества капитан преподавал фехтование столь впечатляюще, что они быстро переключались на менее талантливые предметы. Прямолинейность помешала Валдомиро сделать блистательную карьеру, но до полковника он дослужился. После поездки в Италию и примирения с Чеко вернулся в родную Андалусию и занял пост алькальда, озадачив местных жителей нежеланием брать взятки, а также пренебрежением к знатности и влиянию тяжущихся сторон.
Отправлено: 20.01.13 08:19. Заголовок: Gata , дон Серхио в ..
Gata , дон Серхио в моем лице подметает у твоих ног мостовую перьями. Царапуль, цветочек за труды. Розита, моя любовь к твоим красавицам беспредельная. Читаю и понимаю, а мы хорошо сыграли, дамочки. В игре некогда оценивать, но сейчас пробило нас похвалить.
Картинку дуэли я не видела. Классно! Фомпедроса Ламанческий. Душка-муж.
Перечитаю и скажу более внятно про наших персов. Маштабно больно, сразу столько словов не подберу.
Отправлено: 20.01.13 11:27. Заголовок: Зашла еще раз полюбо..
Зашла еще раз полюбоваться на портреты и иллюстрации, но начала читать и не могу оторваться. Настоящий средневековый роман! Что мне особенно нравится, как вы каждого персонажа сделали таким харизматичным?! Только фрай Вальдомиро где-то тонет в словах и принципах. Перчинки не хватает чуть-чуть, чтобы засиять не меньше фрая Забы. БиО, как всегда, высочайший уровень и накал страстей. Читаю в одной руке платочек, а другая лежит на сердце. Как бы я не желала Ольге Александра в пару, но в этой истории только герцог и герцогиня. Серхио ничего не светило. К счастью, его увлечение инфантой было ярким, но не сильным. Нежная прелесть Мари вылечила его от заблуждений.
Отправлено: 20.01.13 19:43. Заголовок: Ага, Фомпедроса и ду..
Ага, Фомпедроса и дуэль - новенькое :) Как не тиснуть свежачок в новую публикацию Папик Ольхиты был - в ее биографии под катом, и на страницах предисловия на старо-испанском
Светлячок пишет:
цитата:
Читаю и понимаю, а мы хорошо сыграли, дамочки. В игре некогда оценивать, но сейчас пробило нас похвалить
Почему бы и не похвалить, когда есть за что, не будем скромничать Душевно поиграли, как вчера в потертом мною постике сказала Царапка Я торопилась-торопилась всё выложить, пока на форуме никого не было, глядь - а она уже успела втиснуться :))))
Роза, Светик, Диана - спасибо вам еще раз за подаренное вами море эмоций Настолько тесно все переплелись, и герои наши, и линии чувства, пора подумать о коллективном псевдониме :)
И, конечно, ужасно приятно, что не остались равнодушными и читатели
Душевно поиграли, как вчера в потертом мною постике сказала Царапка
Я тоже довольна, а угодить мне можно, но надо очень постараться. Подняли не только мощный исторический пласт, но и достойно сделали сюжетные линии. Понятно, не без заковырок всяких, но это если будет придираться с лупой в руках какой-нибудь лопедевега.
Алекса пишет:
цитата:
Нежная прелесть Мари вылечила его от заблуждений.
"Нежная прелесть". Надо же такое сказануть. С Мари я не больно то заморачивалась, поэтому - это больше образ, чем характер.
Отправлено: 21.01.13 10:35. Заголовок: Gata пишет: И, коне..
Gata пишет:
цитата:
И, конечно, ужасно приятно, что не остались равнодушными и читатели
Я не лопедевега, но самый тщательный читатель. В игре не до переосмысления сыгранного, а сейчас можно глянуть уже без нервов "ну, ёлки, где реплика фрая, Мани, дядюшки и т.д., мне надо на репетицию, экзамен, спект, на свиданку и т.д.". Две сцены дополнили, ага, ага. Точняк. "отмурлыкаться" - это пять. Хто автор? Портрет папика был, я его помню еще в начале славных дел, т.к. био персов. Мордец что надо. Чиста спесивый поляк. Ольхита явно похожа на маму или бабушку. Портрет Олюшки в мантилье вызывает у меня головокружение. Конфетка шоколадная! Гойя (или кто его писал) от такой натурщицы рехнулся бы у мольберта от спермотоксикоза. Дуэль на коллаже прям в точку. Мальчики и у них не с пальчики.
Алекса пишет:
цитата:
Серхио ничего не светило. К счастью, его увлечение инфантой было ярким, но не сильным.
Если ты про любовь, то глЫбина чувств не зависит от время проведенного с предметом страсти. Серхио от Ольхиты ошалел. От красоты и вообще. Раскатал губы, что вся эта роскошь достанется ему, а у него дядя отнял журавля в небе. К счастью, ему повезло. Синичка в руках оказалась золотцем.
Все даты в формате GMT
2 час. Хитов сегодня: 62
Права: смайлы да, картинки да, шрифты нет, голосования нет
аватары да, автозамена ссылок вкл, премодерация вкл, правка нет
После освобождения, дон Валдомиро де Корфо вернулся на военную службу. Отношения между доном Серхио и доном Валдомиро восстанавливались медленно и со скрипом. Понадобилось десять лет, прежде, чем герцог Тосканский пригласил дона Валдомиро де Корфо в качестве гостя во Флоренцию. 
Читаю и понимаю, а мы хорошо сыграли, дамочки. В игре некогда оценивать, но сейчас пробило нас похвалить. 
Фомпедроса Ламанческий. 
Папик Ольхиты был - в ее биографии под катом, и на страницах предисловия на старо-испанском 
Душевно поиграли, как вчера в потертом мною постике сказала Царапка 
- участник сейчас на форуме
- участник вне форума
