Петр Михалыч Долгорукий, князь Княгиня Марья Алексеевна, его супруга Лиза, Соня – их дочери Анна – внебрачная дочь князя Долгорукого Андрей Платоныч Забалуев, помещик Владимир Корф, барон Михаил Репнин, князь, его друг Никита, конюх Долгоруких Кирилл Матвеич Шишкин, незадачливый жених Анны
* * *
СЦЕНА 1. Вблизи поместья Долгоруких
Владимир и Михаил сидят под стогом сена
ВЛАДИМИР. Вот, дружище, и вся моя история. МИХАИЛ. Очень грустная история. ВЛАДИМИР. Пять лет я воевал на Кавказе… МИХАИЛ. Черкесы надолго тебя запомнят! ВЛАДИМИР. Чины, ордена… МИХАИЛ. И любовь прекрасных дам! ВЛАДИМИР. Майорша была весьма приятной особой, а полковничья племянница – глупа, как пробка… МИХАИЛ. Что не помешало тебе перестреляться из-за обеих со всеми офицерами нашего полка. ВЛАДИМИР. Надо ж было чем-то занять себя между атаками черкесов. МИХАИЛ. Хорошо, что я всегда оказывался рядом и остужал твою не в меру буйную голову. ВЛАДИМИР. И ссужал деньгами, когда я проигрывался в пух и прах… Спасибо тебе, дружище! МИХАИЛ. И все-таки славно мы жили! Хоть и пули свистели, и кровь лилась… ВЛАДИМИР. А тем временем отец мой умер, и князья Долгорукие захватили наше родовое именье… МИХАИЛ. Вот негодяи! ВЛАДИМИР. Теперь я один на белом свете, и возвращаться мне некуда… МИХАИЛ. Разве нет у тебя других родственников? ВЛАДИМИР. Была у отца воспитанница – Анька, никчемное создание, целыми днями на рояле играла, хоть из дому беги… вот я и сбежал на Кавказ. МИХАИЛ. А где теперь эта Анна? ВЛАДИМИР. Где-нибудь на рояле играет, больше-то она все равно ничего делать не умеет. МИХАИЛ. А ты ничего не умеешь, кроме как из пистолета стрелять. ВЛАДИМИР. Это правда… только надоело мне – стрелять-то… я б сейчас и музыку послушал… хоть даже Анькину… (вздыхает) Хотел в отставку подать, сельским хозяйством заняться, да не судьба! Придется, видно, на Кавказ возвращаться – по абрекам стрелять… (Мимо, хрюкая, пробегает огромная свинья.) ВЛАДИМИР. Это, наверно, долгоруковская! (прицеливается в свинью из пистолета) Сейчас будет у нас пять пудов буженины! МИХАИЛ. На что нам столько буженины? И как мы будем ее готовить? Это тебе не барашка на штыке поджаривать! ВЛАДИМИР (опускает пистолет). Ты прав. Не офицерское это дело – окорока шпиговать. МИХАИЛ. И то верно. ВЛАДИМИР. Лучше я пойду и застрелю князя Долгорукого. МИХАИЛ. Да ведь тебя за убийство в каторгу сошлют! ВЛАДИМИР. Мне терять нечего. Всё равно живу неприкаянный – ни кола, ни двора… МИХАИЛ. И лошадей мы в карты проиграли… ВЛАДИМИР. Я ж тебе говорил: не садись играть! МИХАИЛ. Как же на садись, когда ты мой георгиевский крест проиграл и уж мундир с сапогами хотел ставить?! Ладно, хоть мне Георгия отыграть удалось… ВЛАДИМИР. Новичкам всегда везет. МИХАИЛ. Напишу отцу в Италию, чтоб прислал мне денег. ВЛАДИМИР (вздыхает). А мне и написать некому… и денег взять неоткуда… МИХАИЛ. А если в суд на этих князей Долгоруких подать? ВЛАДИМИР. Я сам над ними суд учиню! (потрясает пистолетом) (Мимо проходит, пошатываясь, грязный и оборванный Шишкин) ШИШКИН (плачет). Как же я несчастен! МИХАИЛ (сочувственно). Что случилось? ВЛАДИМИР. Не обращай внимания! Какой-то деревенский голодранец просадил в трактире последние копейки, а жена его за это прибила. ШИШКИН (истерически). Я не голодранец, я дворянин! МИХАИЛ. Отчего же, сударь, вид у вас такой – немного странный? ШИШКИН. Потому что я жестоко пострадал, и пострадал, вы правы – из-за женщины! Прекрасной, как роза, с голосом соловья и сердцем жабы! (достает из кармана чей-то портрет и швыряет его на землю) Будь она проклята! (топчет портрет ногами) Будь прокляты все женщины на свете! (уходит, плача) ВЛАДИМИР. Конечно, милые прелестницы частенько доставляют нам неприятности, но чтобы так раскваситься… (наклоняется за портретом) Должно быть, это необыкновенная женщина! (Мимо снова пробегает свинья) МИХАИЛ. А, может, и вправду ее пристрелить? Отдадим трактирщику за постой и на колбасу… мой-то отец деньги не раньше чем через месяц пришлет… ВЛАДИМИР (рассматривает портрет). Недурна собой… очень даже недурна… можно сказать, красавица… кого она мне напоминает? (Подходит Никита с седлом на плече) НИКИТА. Простите, господа, а не видали вы тут свиньи? МИХАИЛ. Как же! Два раза пробегала. НИКИТА. Говорил я ему: «Держите крепче поводья!» Он, значит, в лужу – брык, а я ходи, лови эту шельму… (в сердцах бросает седло оземь) ВЛАДИМИР (продолжает рассматривать портрет). Худощава, правда, немного, но глазки и губки прелестны… (Мимо опять пробегает свинья, Никита хватает ее за уши) МИХАИЛ. Ловко ты! НИКИТА. Мне, сударь, не привыкать! Я любого жеребца стреножу! МИХАИЛ. Как же свинья-то от тебя убежала? НИКИТА. Не от меня, а от барина одного… вы его, небось, тоже видали – сюртучок на нем был синенький? МИХАИЛ. Да, был здесь один бедолага, но, по чести сказать, цвета сюртука я не разглядел, уж больно был грязен. ВЛАДИМИР (Никите). Ты, парень, местный… не знаешь, что за дама на портрете? НИКИТА. Это барышня наша, дочка князя Долгорукого… красавица из красавиц! ВЛАДИМИР. Что красавица, я уж заметил, а что дочка Долгорукого… (в сторону) На Лизу непохожа, неужто малышка Сонечка так расцвела? МИХАИЛ. Однако при чем здесь свинья? НИКИТА. Извольте, барин, расскажу. У князя нашего, я уж говорил, дочка есть… (свинья хрюкает) Молчи, шельма! (бьет свинью кулаком) Побочная, правда, дочка, не от жены, а от полюбовницы, да и воспитывалась она в чужом дому… у баронов Корфов, царствие им небесное. ВЛАДИМИР. Уж не Анной ли эту барышню зовут? НИКИТА. Прежде – Анной, теперь Анной Петровной… ВЛАДИМИР. Вот тебе на! И кто подумать мог, чтобы гадкий цыпленок превратился в белую лебедь?! НИКИТА. А вы, сударь, откуда Анну Петровну знаете? С бароном покойным были знакомы, али с сыном его, которого на Кавказе убили? МИХАИЛ. Да как же убили, когда… ВЛАДИМИР (наступает ему на ногу). Тш-ш! Дай дослушать! НИКИТА. А когда выяснилось, чья Анна дочка, так князь Долгорукий стал о ней заботиться, мужа ищет, и приданое немалое дает – поместье, которое барон Корф Анне завещал. ВЛАДИМИР (в сторону). Хорошо же отец со мной обошелся – именье наше Анне отписал, даже не удостоверившись, точно ли я убит! МИХАИЛ. Всё это, конечно, очень интересно, одного я не понимаю: при чем тут свинья? НИКИТА. Обождите, сударь, я к тому и веду. Анна Петровна-то барышня не простая, а с образованием, по-французски парлекает и на роялях играет, и муж мне, говорит, такой же нужен, чтобы в музыке понимал. ВЛАДИМИР. И моим именьем управлял… НИКИТА. Простите, сударь? МИХАИЛ (Владимиру). Не перебивай его, иначе мы никогда не узнаем, при чем тут свинья! ВЛАДИМИР. Я очень внимательно слушаю. (глядя на портрет) Какую еще свинью ты мне подложила, милая Аннушка? НИКИТА. Князь Долгорукий дочку свою вновь приобретенную и горячо любимую уж так балует! Всем господам, что приезжают руки ее просить, испытание назначено: надо узнать, что за музыку Анна Петровна на роялях играют, и коли узнают – то под венец, а коли не узнают – верхом на свинье вокруг усадьбы объехать и до свиданья! МИХАИЛ. Верхом на свинье? Ха-ха-ха! И что же дальше? НИКИТА. Ну, которые господа посноровистей, тем удавалось проехать, а всё больше падали… последнему-то, вон, и седло не помогло – так вместе с седлом и полетел в лужу… ВЛАДИМИР. А музыку, значит, никто не угадал? НИКИТА. Зело искусна наша барышня в игре-то… господа слушают и млеют, а как спросят их, чего, мол, слушали-то, так они ручками и разводят. ВЛАДИМИР. Хм… (поглядев на портрет) Может, и мне попытаться? МИХАИЛ. С ума сошел! Ты же пять лет вместо музыки оружейную пальбу слушал! Осрамишься ведь! ВЛАДИМИР. Со свиньи-то я точно не свалюсь – ни с седлом, ни без седла! МИХАИЛ. Да, кавалерист ты изрядный. Однако позволь тебе сказать… ВЛАДИМИР. Сделай одолжение – ничего не говори! Мне представляется возможность без шума и крови вернуть отцовское именье, к тому же (снова глядит на портрет) пробрести прелестную супругу, которая будет по вечерам услаждать мой слух игрой на рояле… какой дурак на моем месте не воспользовался бы такой возможностью? МИХАИЛ. Я не дурак, но я бы поостерегся… (Свинья хрюкает) НИКИТА. Чует, шельма, что сегодня опять придется седока вокруг усадьбы возить! ВЛАДИМИР. Это мы еще посмотрим! МИХАИЛ. Постой! ВЛАДИМИР. Ну, что еще? МИХАИЛ. Если Долгорукие узнают, кто ты есть такой, они тебя на порог дома не пустят! ВЛАДИМИР (хлопает его плечу). Пойдем! По дороге что-нибудь придумаем. (Идут к усадьбе Долгоруких, Никита, взвалив на одно плечо седло, на другое – свинью, шагает следом)
Отправлено: 16.08.09 18:08. Заголовок: СЦЕНА 2. В доме княз..
СЦЕНА 2. В доме князей Долгоруких
Всё княжеское семейство: сам князь, княгиня Марья Алексеевна, дочери Анна, Лиза и Соня, и их сосед помещик Забалуев с любопытством разглядывают Владимира и Михаила, которые стоят посреди гостиной.
ЛИЗА (сама с собой). Это же Владимир Корф, друг моих детских лет! Все считают его погибшим, а он жив-здоров и вернулся! Какое счастье! Он поможет мне избежать свадьбы с мерзким стариком Забалуевым. АННА (тихо, Соне). Что за красавец, Сонечка! СОНЯ (восторженным шепотом). Глаз не отвести! АННА. Еще ни один из молодых людей, что приходили ко мне свататься, не рождал в моей груди такого волнения! СОНЯ. А если он тебе понравился, так и дай ему согласие, без испытания! АННА. Не могу, Сонечка! Ты же знаешь, что я поклялась выйти замуж за другого. СОНЯ. А если этот красавчик угадает мелодию? АННА. Не угадает, мужчины ничего не смыслят в музыке. СОНЯ (презрительно хмыкает). И в живописи тоже. ДОЛГОРУКИЙ. Так как же ваше имя, молодой человек? ВЛАДИМИР. Князь Репнин. МИХАИЛ. А… ВЛАДИМИР (наступает ему на ногу). А это мой полковой товарищ, бедняга контужен и не может говорить. МИХАИЛ (мычит). Э… ЛИЗА (сама с собой). Зачем же Владимир назвался другим именем? Не стану пока его разоблачать, подожду, к чему его обман приведет. ВЛАДИМИР (в сторону). Никто меня не узнал… то ли радоваться, то ли огорчаться? ДОЛГОРУКИЙ. Репнины – род древний и славный. МАРЬЯ АЛЕКСЕВНА (сладко улыбаясь). И не бедный. ВЛАДИМИР. На нужду не жалуемся, наши поместья от Казани до Рязани раскиданы, да еще отец недавно в Италии несколько дворцов приобрел. МАРЬЯ АЛЕКСЕВНА. А взяли бы вы, милый князь, да и отказались от Аннушкиного приданого? Вы с вашими-то богатствами и не заметите, а нам с Петром Михалычем еще двух дочек замуж выдавать… ВЛАДИМИР. Зачем же отказываться? Конечно, Анна Петровна (кланяется Анне) так божественно хороша, что любой был бы счастлив и без приданого… однако в хозяйстве и копейка лишней не бывает, а тут – целое поместье! ЗАБАЛУЕВ. На редкость здравомыслящий молодой человек! МАРЬЯ АЛЕКСЕВНА (в сторону). То и скверно, что здравомыслящий! Уж лучше б дурак, как все прочие, а этот, пожалуй, и угадает, и корфовское именье из наших рук уплывет… ДОЛГОРУКИЙ. Да-с, о приданом… так вы, сударь, просите руки моей дочери? ВЛАДИМИР. Имею такую честь. ДОЛГОРУКИЙ. А осведомлены ли вы об условиях, на которых можно получить руку Анны? ВЛАДИМИР. Превосходно осведомлен! ДОЛГОРУКИЙ. И вы всё обдумали? ВЛАДИМИР. Да-с, и жажду услышать музыку в исполнении Анны Петровны! (снова учтивый поклон в сторону Анны) АННА. Тогда… тогда я начну играть? (садится за рояль) ДОЛГОРУКИЙ. Подожди, Аннушка, зачем же так сразу… мы с молодым человеком и не познакомились толком… (Владимиру) Может, чаю, сударь, изволите? ВЛАДИМИР. Чаю? Можно и чаю… ЗАБАЛУЕВ (в сторону). Зачем чаем поить, если потом на свинье катать? Чай-то, пожалуй, еще и выплеснется! (Лиза улыбается Михаилу, тот хочет сказать какую-нибудь любезность, но спохватывается и зажав ладонью рот, отвешивает поклон) ЛИЗА (Владимиру). Любезный князь, а ваш друг и не говорит, и не слышит? ВЛАДИМИР. Нет, его только на язык контузило, а слух у него, как у гончей! ЛИЗА (Михаилу). Садитесь рядом со мной, я вам налью чаю! (Довольный Михаил садится рядом с Лизой) ЛИЗА. Как вас зовут? МИХАИЛ (мычит). М-м… ЛИЗА. Ах, простите! Я такая бестактная… МИХАИЛ (рассыпает на столике сахар из сахарницы и пишет пальцем «Михаил») ЛИЗА. Очень приятно! А меня зовут Лиза. (Михаил улыбается и целует ей ручку) ЗАБАЛУЕВ (вмешивается). А меня зовут Андрей Платоныч, и эта милая барышня – моя невеста. МАРЬЯ АЛЕКСЕВНА. Да вот день свадьбы всё никак не назначим… ЛИЗА (шепотом, Михаилу). Всё о приданом никак не сговорятся: маменька обещала за мной половину корфовского поместья дать, а папенька настаивает, что именье одной Анне принадлежит. (Михаил кивает с заинтересованным видом) ДОЛГОРУКИЙ (Анне). Доченька, что же ты не предлагаешь чаю своему жениху? ВЛАДИМИР. Окажите мне такую любезность, милейшая Анна Петровна! АННА (потупив глазки). Пожалуйте, сударь… (дрожащей рукой открывает краник самовара, льет кипяток мимо чашки, брызги летят на Забалуева, тот подпрыгивает и взвизгивает) СОНЯ. Позволь мне, сестрица, я художница, у меня рука тверже! (наливает чаю в чашку, не сводя глаз с Владимира) Какое у вас прекрасное и мужественное лицо! Так и просится на холст! (зазевавшись, опрокидывает чашку на Михаила, Михаил стоически мычит, но не произносит ни слова) ЛИЗА (вмешивается). Ох, и неловкие же вы, сестрицы! (оттирает Анну и Соню от самовара, наливает чаю и отдает чашку вместо протянувшего было руку Владимира Михаилу) (Михаил благодарно мычит и принимается за чай) ВЛАДИМИР (подержав руку в воздухе, сует ее в карман). Э-э-э… так, может быть, послушаем музыку? АННА. Да-да, я сейчас сыграю! (опрометью бросается к роялю) ЗАБАЛУЕВ. Превосходно, послушаем концерт! (откидывается на спинку дивана) (Анна самозабвенно играет, все слушают, внимая дивной музыке, Забалуев начинает похрапывать) ЛИЗА (вполголоса, Михаилу). А я игре на рояле предпочитаю книги. Теперь читаю сравнительные жизнеописания Плутарха – такая, знаете, интересная вещь! (Михаил взглядывает на нее с уважением) ДОЛГОРУКИЙ (Сонечке, которая хлюпает носом). Это музыка тебя так растрогала? СОНЯ. Анечкиного жениха мне жаль, папенька… такой молодой и красивый – и на свинье поедет, по лужам да канавам… (Анна берет последний аккорд и закрывает крышку рояля; тишина; все взгляды устремлены на Владимира) ВЛАДИМИР (подумав). Моцарт? АННА (испуганно). Моцарт… ВЛАДИМИР. Соната Си-бемоль мажор? АННА (в ужасе). Си-бемоль… мажор… (У всех отваливаются челюсти) МИХАИЛ (восторженно). Вот это да! ЛИЗА. Вы же немой? (Михаил, спохватившись, снова мычит, Лиза подозрительно на него косится) ЗАБАЛУЕВ (проснувшись). Что-с? Угадали? (аплодируя). Браво! Браво! МАРЬЯ АЛЕКСЕВНА (пихает его локтем в бок). Чему вы радуетесь? Теперь нам от корфовской усадьбы ничегошеньки не перепадет! (Забалуев досадливо кусает кулак) ДОЛГОРУКИЙ (придя в себя). Браво, молодой человек! Дайте вас обнять! (стискивает Владимира в своих объятьях) Вы достойны называться моим зятем! АННА (хнычет). Нет! Это вышло случайно! Рояль… рояль был расстроен… ДОЛГОРУКИЙ. Впервые слышу, чтоб расстроенный рояль помог угадать мелодию! МАРЬЯ АЛЕКСЕВНА. Фальшивые ноты были, фальшивые! Значит, и отгадка не в счет! ЗАБАЛУЕВ. Да-да-да, не в счет! МАРЬЯ АЛЕКСЕВНА (в сторону). Зря, что ли, я на струны две бутылки уксуса вылила? ВЛАДИМИР. Не смею перечить очаровательной Анне Петровне… коли рояль расстроен, почему бы не настроить его и заново не сыграть? ДОЛГОРУКИЙ (кричит зычным голосом). Никита! (В коридоре слышен топот сапог) НИКИТА (вваливается). Звали, барин? ДОЛГОРУКИЙ. Звал, звал… НИКИТА. Свинью пора седлать, барин? ДОЛГОРУКИЙ. Погоди свинью, рояль сперва настрой! НИКИТА. Рояль? Рояль это нам раз плюнуть! (грохает квадратным кулачищем по роялю, тот вздрагивает и издает тонкий стон) ДОЛГОРУКИЙ. Проверь, Аннушка, хорош ли стал звук? АННА (нажимает несколько клавиш). «Ре» второй октавы не так звучит… ДОЛГОРУКИЙ (кивает Никите, тот ударяет по роялю еще пару раз). А теперь так? АННА. Теперь, кажется, так… ДОЛГОРУКИЙ (Никите). Поди вон, если свинья потребуется, крикну! МАРЬЯ АЛЕКСЕВНА (медовым голосом). Ну не томи же нас, Анечка, сыграй что-нибудь душещипательное и такое, чего мы еще не слышали! (Анна играет под аккомпанемент забалуевского храпа) ВЛАДИМИР. Шопен, скерцо №3 ми-бемоль мажор… АННА (с робким злорадством). Нет! МАРЬЯ АЛЕКСЕВНА (толкает Забалуева). Просыпайтесь, он не угадал! ВЛАДИМИР (хлопает себя по лбу). Конечно, как я мог перепутать! Не ми-бемоль мажор, а до-диез минор! (извиняющимся тоном) Не взыщите, господа, пять лет в окопах… ЗАБАЛУЕВ (проснувшись). Что? Где? Угадал? Браво! Браво! МАРЬЯ АЛЕКСЕВНА (цедит сквозь зубы). Старый болван! (Анна падает в обморок на рояль, все бросаются приводить ее в чувство) СОНЯ (хлопает сестру по щекам). Анечка, очнись! ЛИЗА (бурчит). Нашла из-за чего в обморок падать – из-за свадьбы с молодым и красивым офицером! Меня вон за Забалуева просватали, так что ж мне теперь, умереть? (набирает в рот воды и брызжет Анне в лицо) АННА (слабым голосом). Я не выйду за него замуж… ДОЛГОРУКИЙ (нахмурясь). Что значит – «не выйду»? АННА. Я не хочу… и не могу… ДОЛГОРУКИЙ (закипая). Что значит – «не хочу»? Я люблю тебя, доченька, и очень перед тобою виноват, но есть предел и моему терпению! Я согласился на твои условия, сколько людей хороших к свинье отправил… всё думал, вот найдется один, самый достойный, самый умный… нашелся – и нате вам! «Не хочу!» АННА (жалобно). Папенька… ДОЛГОРУКИЙ (грохочет). Довольно я шел у тебя на поводу! Или иди замуж за князя Репнина, или… или иди в монастырь! ЛИЗА с СОНЕЙ (в голос, с ужасом). В монастырь?!!! МАРЬЯ АЛЕКСЕВНА (в сторону). Туда приблудной девке и дорога, а корфовское поместье – Сонечке с Лизанькой в приданое! ВЛАДИМИР. Не будьте столь суровы к вашей дочери, любезный Петр Михалыч! Если я Анне Петровне так противен, то будучи человеком благородным, не смею настаивать на нашей свадьбе… (в сторону) Дорого обойдется мне это благородство, однако же не силком тащить Аннушку под венец, да и на что мне жена, которая меня терпеть не может? ДОЛГОРУКИЙ. Как прикажете вас понимать, сударь? Вы отказываетесь жениться на моей дочери?! Зачем же вы тогда сватались? Уж не шутки ли вы вздумали со мною шутить?! ВЛАДИМИР. Сватался я в надежде встретить ответное чувство в сердце Анны Петровны, но коль скоро мои надежды не оправдались… ДОЛГОРУКИЙ. Вы мне эти ваши экивоки бросьте, молодой человек! Или женитесь, или… или я за исправником пошлю! ВЛАДИМИР (в сторону). Исправника-то здесь только и не хватало! (Анне) Мадмуазель, не бойтесь меня, я не стану настаивать на своем праве, которое обрел, отгадав вашу загадку… однако на этом настаивает ваш батюшка, которому я из уважения не смею отказать… (Анна закатывает глаза, приготовившись снова упасть в обморок) Но я придумал, как нам быть! Позвольте… (садится за рояль, играет и поет приятным баритоном)
Штыки сверкают, Пушки бьют на войне. И все считают, Что я счастлив вполне. Но настрелялся, Нашалился я всласть, И мне сейчас бы В мир спокойный попасть. Устал я греться У бивачных костров, Тоска на сердце От трактирных супов. Карты, дуэли, Холостое жильё… Так неужели В этом счастье мое?!
(Слушатели смахивают слезы умиления и разражаются громкими аплодисментами) ВЛАДИМИР. Эта песенка про человека… которого вы знаете и не знаете… если завтра Анна Петровна назовет мне имя этого человека, я удалюсь, и вы обо мне никогда больше не услышите! Ну а если не угадает – сыграем свадьбу. АННА. Я… согласна… ДОЛГОРУКИЙ. Нет-с, подождите! Я не согласен! Довольно с меня капризов и прочих чудачеств! Если Аннушка не отгадает вашу загадку, сударь, венчайтесь, благословлю, а если схитроумничает и отгадает – пусть поступает тогда, как знает, хоть в монастырь, хоть на все четыре стороны, я руки умываю, а приданое ее отдам за Лизанькой Андрею Платонычу! ЗАБАЛУЕВ (оживляясь). Да-да-да, пора бы уже и дату свадьбы назначить – что, если через неделю? АННА (Соне). Мы должны непременно до завтра узнать, о ком была эта песенка! ВЛАДИМИР (сам с собой). Надеюсь, она не догадается, и мне не придется страдать из-за своего благородства. МИХАИЛ (в сторону). Неужели эту милую девушку (смотрит на Лизу) отдадут за этого лысого сморчка?! ЛИЗА (сама с собой). Замуж за Забалуева? Как бы не так! НИКИТА (заглядывает в окно). Так что, барин, седлать свинью, али как? МАРЬЯ АЛЕКСЕВНА. Свинью на свадьбу заколем! НИКИТА. Ну, тогда я пошел ножи точить…
Отправлено: 17.08.09 18:20. Заголовок: СЦЕНА 3. В доме княз..
СЦЕНА 3. В доме князей Долгоруких
Поздний вечер. Комната, отведенная Владимиру.
ВЛАДИМИР (проверяет кровать). У княгини Долгорукой, когда она желала мне спокойной ночи, был такой взгляд, будто она набила мою перину щетками для чистки сапог… (ощупывает подушку) И в подушке иголок нет… странно… с какой же стороны ожидать подвоха? (начинает расстегивать мундир) Нет! В стане врагов нужно спать одетым! (застегивается обратно и ложится на кровать прямо в сапогах) И с открытыми глазами! (стук в дверь) ВЛАДИМИР. Кто там? ПОЛИНА (входит с подносом). Барыня прислали вам рябиновой наливочки, на сон грядущий! ВЛАДИМИР. На сон грядущий, говоришь? (снимает стакан с подноса и подозрительно осматривает) Странный какой-то здесь осадок… ПОЛИНА. Это жмых рябиновый! ВЛАДИМИР. Признавайся, что ты туда подсыпала? ПОЛИНА. Ничего я не подсыпала, барин, грех вам напраслину на бедную девушку возводить! (в сторону) И вообще – не мое это дело, чего барыня дала, того и подсыпала! ВЛАДИМИР. Ничего не подсыпала, говоришь? А ну-ка, выпей сама! ПОЛИНА. Нельзя нам, холопам, господское питье пить! (в сторону) Да я бы с удовольствием, если б не эта травка! ВЛАДИМИР (грозно). Пей! ПОЛИНА (хнычет). Барыня ругаться будут, что я из вашего стакана пила… ВЛАДИМИР. Ничего твоя барыня не узнает, пей! ПОЛИНА (в сторону). Господи, помилуй! (подносит стакан ко рту, шевелит ноздрями) Пахнет вкусно… (залпом осушает стакан) ВЛАДИМИР (с любопытством). Ну и как, вкусно? ПОЛИНА (облизываясь). Еще как вкусно! ВЛАДИМИР. Зря тебе отдал, лучше б сам выпил… (Полина падает на пол и засыпает) Нет, не зря… Куда же мне ее девать? В окно, что ли, выбросить? Нет, увидят и поймут, что их уловка не удалась… чего доброго, еще зарежут или задушат, от этих Долгоруких всего можно ждать… (заталкивает Полину под кровать) Очухается, сама выползет! (ложится на кровать и кладет под подушку пистолет) На всякий случай! (пытается спать с открытыми глазами) (Снова стук в дверь) ВЛАДИМИР (не вставая с кровати). Войдите! (нащупывает под подушкой пистолет) Если пришли с топором меня зарубить – пристрелю на пороге! ЛИЗА (входит). Владимир, нам нужно поговорить! ВЛАДИМИР (поперхнувшись). Простите, мадмуазель, но мое имя – Михаил. ЛИЗА. Даже если вы постарели и загорели, и вас больше никто не узнал, то это не значит, что вы перестали быть Владимиром Корфом, с которым мы в детстве лазали по деревьям! Кстати, что это за шрам у вас на руке? (Владимир быстро прячет руку в карман) Уж не тот, что остался у вас после падения с яблони – помните, я тогда еще оторвала кусок от своей юбки и перевязала вам рану? ВЛАДИМИР (смеясь, поднимает руки). Сдаюсь, Лиза! ЛИЗА. То-то же! Нашел, кого обманывать. ВЛАДИМИР. Что, я и вправду сильно постарел? ЛИЗА. Успокойся, ты все такой же красивый. Но я сюда пришла не комплименты тебе говорить, а по крайне важному делу. (бесцеремонно садится рядом с ним на кровать) Владимир, ты должен на мне жениться! ВЛАДИМИР (оторопев). Зачем? ЛИЗА. Чтобы спасти меня от брака с мерзким и гадким Забалуевым, как ты не понимаешь! ВЛАДИМИР. Лиза, но… ЛИЗА. Ты не хочешь помочь подруге детских лет? ВЛАДИМИР. Лиза, послушай… ЛИЗА. А я еще тебя выгораживала, когда ты в нашем саду беседку поджег!.. (плачет) ВЛАДИМИР (достает платок и вытирает ей слезы). Лизанька, поверь, я очень ценю твою дружбу… Но муж с женой должны любить друг друга, а я, увы… то есть, я люблю тебя, конечно, но только по-дружески. ЛИЗА. И я тебя по-дружески… ВЛАДИМИР. А в браке нужна совсем другая любовь! ЛИЗА. Если уж выходить замуж без любви, то лучше за тебя, чем за Забалуева! ВЛАДИМИР. Но неужели нет другого способа от него избавиться? Давай я вызову его на дуэль и застрелю? ЛИЗА. Так он и согласился с тобой стреляться! ВЛАДИМИР. Тогда мы с моим приятелем подкараулим его в каком-нибудь укромном месте и посоветуем держаться от тебя подальше. ЛИЗА. А он прислушается к вашему совету? ВЛАДИМИР. Пусть только попробует не прислушаться! ЛИЗА (благодарно его целует). Спасибо, Владимир! Я знала, что ты настоящий друг! МИХАИЛ (входит без стука). А теперь расскажи мне, Вольдемар, как ты сумел не запутаться в этих диез-бемолях и прочей чертовщине… (осекается, увидев Лизу) ЛИЗА. А вы, должно быть, и есть тот самый князь Михаил Репнин, чьим именем назвался Владимир? МИХАИЛ (икнув). Ммм… ЛИЗА. Вы снова собираетесь онеметь? ВЛАДИМИР. Можно больше не притворяться, Мишель, Лизанька нас с тобой разоблачила! МИХАИЛ. Восхищен вашей проницательностью, мадмуазель! (целует ей ручку) ЛИЗА. Я уж думала, что никогда не услышу вашего голоса! (кокетливо) Кстати, он у вас очень приятный. МИХАИЛ (расплываясь в довольной улыбке). Благодарю, мадмуазель! Но как вы догадались, что я тот самый Михаил Репнин, за которого выдал себя мой приятель? ЛИЗА (загибает пальцы). Во-первых, Владимиру логичнее всего было назваться именем близкого друга, о котором ему все известно – чтобы не запутаться в деталях о поместьях, родителях и всем таком прочем, во-вторых, у вас на эфесе сабли гравировка «М.Р.», а в-третьих, вы сами написали на сахаре, что вас зовут Михаил. МИХАИЛ (смеется). Браво, мадмуазель! Вы разобрали нас с Корфом по косточкам, как Плутарх Александра и Цезаря. ЛИЗА. Чью же роль вы себе отводите – македонца или римлянина? МИХАИЛ. Я был бы одинаково счастлив сыграть и Александра, согласись вы играть Роксану, и Цезаря, будь вы Клеопатрой! (бросает на Лизу пылкий взгляд) ЛИЗА (хихикает). Для бывшего немого вы весьма красноречивы! ВЛАДИМИР. Лизонька, Мишель только с виду нем и кроток, но в этом тихом омуте водятся такие черти… Видала бы ты его в бою – это сам Марс, бог войны! ЛИЗА (Михаилу, оживившись). Вы тоже воевали на Кавказе? МИХАИЛ. Несколько лет, мадмуазель! ЛИЗА. Что вы, право, всё «мадмуазель» да «мадмуазель»? Называйте меня просто Лиза! Пока моя маменька не слышит, можете позволить себе такую фамильярность. МИХАИЛ. Смею я просить вас об ответной фамильярности – называть меня просто Мишей? ЛИЗА. Миша, я жду ваших рассказов о военных приключениях! МИХАИЛ. С удовольствием! И мне думается, что луна послужит для этих рассказов замечательным фоном. (предлагает руку) Не желаете прогуляться в саду? ЛИЗА. Прогулки ночью, по темному и страшному саду – моя страсть! МИХАИЛ (ревниво косится на Владимира). А кто вам прежде составлял компанию? ЛИЗА. Обычно я довольствуюсь компанией самой себя, а недавно, когда моим женихом назначили этого мерзкого и гадкого Забалуева, позвала его, но он струсил и отказался. МИХАИЛ. Я восхищаюсь вашим бесстрашием! (уходят, оживленно болтая и забыв пожелать Владимиру спокойной ночи) ВЛАДИМИР (хмыкнув). Сосватал приятеля, теперь можно и вздремнуть! (проверяет засовы на дверях и шпингалеты на оконных рамах, ложится на кровать) Странная штука – жизнь! Лизанька, к которой я не питаю ничего, кроме дружеского расположения, сразу меня узнала, а Анна, в которую я почти влюблен, да что там «почти» – по самые уши! – не вспомнила… Но ведь, с другой стороны, и я не сразу узнал ее на портрете… Может быть, когда я впишу свое настоящее имя в брачный контракт, ее чувства переменятся? Гм, но тогда она сразу вспомнит, как я ее в детстве за косички дергал, у кукол головы отрывал, и вообще – издевался… И болван же я! Надо было давеча тащить ее к алтарю, когда я узнал все эти скерцо, которыми она в прежние времена мой слух терзала! Вздумал изображать благородство, а теперь могу и без именья остаться, и без Анечки… (вздыхает) Ладно, не буду раньше времени страдать, утро вечера мудренее. (засыпает) (Шорох под кроватью.) ПОЛИНА. Апчхи! (выбирается из-под кровати, протирая глаза) Такой наливки я еще не пробовала – на кровать, бывало, падала, но чтобы под кровать… (Снова шорох) Ой! Ой, ой… (испуганно пятится к двери) ЗАБАЛУЕВ (кряхтя, выползает из-под другого угла кровати). А вот и я, мерзкий и гадкий… ПОЛИНА. Уф! Я уж думала – домовой… (с любопытством) А что вы под кроватью делали, Андрей Платоныч? ЗАБАЛУЕВ. Не твоего курьего ума дело! (пытается выпрямиться) Помоги лучше встать! ПОЛИНА (помогает ему принять вертикальное положение). Тоже, небось, отведали наливочки Марьи Алексеевны? ЗАБАЛУЕВ (отряхивая локти и коленки). Ждал, пока гость заснет… ПОЛИНА. Зачем же ждать под кроватью, когда он заснет? Можно было и в вашей собственной комнате ждать. ЗАБАЛУЕВ. Много болтаешь! (окинув взглядом Полину, ухмыляется) Лучше скажи, постелена ли в моей комнате постель? ПОЛИНА. А как же, барин! В первую очередь вам постелила! ЗАБАЛУЕВ. Ну-ка, пойдем, проверим! (щипает Полину ниже спины) ПОЛИНА. Какой вы баловник, господин Забалуев! (как бы ненароком задевает его пышной грудью) ЗАБАЛУЕВ. Ай, и ты баловница! (скабрезно хихикая, подталкивает Полину к выходу, сам с собой) Так-так-так, всё, что надо, выяснил, завтра выведу молокососа на чистую воду, на Лизаньке женюсь, и девку эту (упоенно тискает Полину) вместе с другим приданым за женой возьму!
Отправлено: 18.08.09 18:23. Заголовок: СЦЕНА 4. В доме княз..
СЦЕНА 4. В доме князей Долгоруких
Тот же поздний вечер, вернее сказать – ночь. Спальня Анны. Окно распахнуто в сад, над садом сияет полная луна. Анна и Соня сидят рядышком и плачут.
СОНЯ (всхлипывая и сморкаясь в платочек). Бедная Анечка! Так вот в чем дело, а мне и невдомек… АННА (сквозь текущие ручьями слезы). Теперь ты понимаешь, почему я должна отказывать всем женихам? СОНЯ. Теперь понимаю. Значит, Иван Иванович завещал тебе поместье при условии, что ты выйдешь замуж за Владимира? АННА. Да, он не верил, что Владимир погиб, говорил – таких охламонов пуля не берет… СОНЯ. Почему же он не оставил всё сыну? АННА. Сомневался – а вдруг все-таки нашлась такая пуля… Иван Иваныч не хотел, чтобы поместье попало в руки дальних родственников, они жадные и противные. СОНЯ. Но на какую горькую судьбу он обрек тебя! А если ты встретишь человека, которого полюбишь? АННА (шмыгая носом). Уже встретила… СОНЯ (с любопытством). Твой последний жених, да? Михаил Репнин? АННА. Он такой красивый… и мужественный… но знаешь, ему совсем не идет имя Михаил! СОНЯ. Так представь себе, что это Владимир, и выходи за него! АННА. Нет, я не могу нарушить слово, данное дядюшке… СОНЯ. Я плохо помню Владимира, я была совсем маленькой, когда он уехал на Кавказ… АННА. Мне тогда, как и тебе, было тринадцать лет… И я рада была, что он уехал, потому что ужасно его боялась! Он был такой злой, обижал меня, дергал за косы, подпиливал ножки у стула, когда я садилась играть за рояль… СОНЯ. Зачем же ты согласилась выйти замуж за такое чудовище? АННА. Я не могла отказать дядюшке, он был очень добр ко мне… СОНЯ. А если бы сам Владимир не захотел на тебе жениться? АННА. Тогда он должен был освободить меня от данного слова в обмен на половину поместья. Дядюшка написал ему об этом письмо и оставил мне на хранение. СОНЯ. Тебе нужно рассказать все это папеньке, он поймет и не станет тебя неволить. АННА. Папенька, быть может, и не станет… но Марья Алексеевна сразу воспользуется этим предлогом, чтобы отнять у меня поместье… СОНЯ. Анечка, так это будет и к лучшему! Ты лишишься поместья не по своей вине, значит, будешь свободна и от слова, данного Ивану Иванычу! АННА (с сомнением). Ты думаешь? СОНЯ. Конечно! И с легкой душой пойдешь под венец с Михаилом, хоть ему и не идет это имя. АННА. А вдруг… вдруг он не захочет брать меня в жены без приданого? Мужчины так расчетливы… СОНЯ. Папенька обязательно что-нибудь за тобою даст, только я убеждена, что князь посватался к тебе вовсе не из-за поместья, он по-настоящему в тебя влюблен! АННА (просияв). Ах, я очень надеюсь, что это так и есть! (снова запечалившись) Но для того, чтобы отнять у меня поместье, Марье Алексеевне потребуется, наверное, не один день, а я, если не угадаю, про какого человека спел песенку князь Репнин, должна буду завтра отдать ему руку и стану клятвопреступницей! (горько плачет) СОНЯ (утешает ее). Бедная сестричка! Как это ужасно – разрываться между долгом и чувством! (в саду раздается громкий смех) Кто может веселиться в такую грустную ночь? (выглядывает в окно и видит Лизу с Михаилом, которые под ручку прогуливаются в залитом луной саду, болтают и хохочут) Анечка, погляди! АННА. Что такое? СОНЯ. Лиза разговаривает с приятелем твоего жениха! АННА. Ну и что? СОНЯ. Как это «что»? Ты забыла, что он немой? АННА. В самом деле… СОНЯ. Лизанька всегда была сообразительная, я уверена – она что-то заподозрила и сейчас выведывает у этого лже-немого их с твоим женихом секреты. АННА. Ах, если б ей удалось узнать имя героя этой песенки! СОНЯ. Для Лизанькиного любопытства не существует никаких преград! (тем временем Лиза с Михаилом возвращаются в дом) Позовем ее к нам и расспросим! (выглядывает в коридор) Лизанька, загляни на секундочку! ЛИЗА (входит). Доброй ночи, сестрицы! Я уж думала, вы десятый сон видите, каждая в своей постельке. СОНЯ. Лизанька, ну не все же тебе одной полуночничать! Да и как тут уснуть, когда жизнь и счастье решаются… ЛИЗА (подмигивает Анне). Не спится накануне свадьбы? АННА (горько вздыхает). Ах… ЛИЗА. Чем же ты, сестрица, недовольна? Твой жених всем взял – и собою хорош, и бравый офицер, и в музыке разбирается! Или ты (хихикает) сожалеешь о мсье Шишкине, который давеча на свинье катался? (Анна плачет еще горше) СОНЯ. Лизанька, как ты можешь так жестоко шутить?! ЛИЗА. Я не понимаю Анечкиного горя – добро бы еще ее против воли отдавали за старого мухомора вроде господина Забалуева, а тут не жених, а конфетка! Бери и кушай с удовольствием! АННА (ревниво). Уж не влюбилась ли ты сама в князя Репнина, Лизанька? ЛИЗА (замечтавшись). Он такой ужасно милый, и робок только с виду! Спросил меня: «Можно ли вас поцеловать?» Я, конечно, ничего против не имела, но решила его испытать и сказала, что мое строгое воспитание подобных вольностей не допускает. И Миша не обманул моих ожиданий – поцеловал меня без разрешения! АННА. Что-о-о-о-о?!! (слезы в одно мгновение высыхают) СОНЯ (ахает). Лизанька!!! Как ты могла?! ЛИЗА (спохватившись). Прости, Анечка, я совсем не с твоим женихом целовалась! Мы сидели у него в спальне и болтали, а потом пришел его приятель и увел меня гулять в сад… АННА. У моего жениха в спальне?! СОНЯ. На кровати?!!!! ОБЕ (хором). Распутница!!! ЛИЗА. Кто распутница?! Я распутница?! Ну, знаете ли, дорогие сестрички, это чересчур! (разворачивается, чтобы уйти) АННА (бросается ей наперерез). Куда?! К моему жениху в спальню?! Не пущу! И Мишу не отдам! Я, может быть, всю жизнь его одного ждала! ЛИЗА. Что ж ты тогда кочевряжишься и замуж за него идти не хочешь? АННА. Не твое дело! ЛИЗА. Ну, тогда и не твое дело, в чью спальню я пойду! АННА. Не-е-ет!!! (вцепляется Лизе в волосы) Не получишь моего Мишу, крокодилица ненасытная! ЛИЗА (не оставшись в долгу, таскает Анну за косы). А ты собака на сене: и сама не ам, и другим не дам! СОНЯ (пытается их разнять). Сестрички, успокойтесь! Вдруг маменька услышит, будет нам всем головомойка! АННА (пинает Лизу коленкой в живот). Признавайся, о чем с другом моего жениха в саду сговаривалась? ЛИЗА (кусает Анну за локоть). Вот назло же тебе ни словечка не скажу! АННА. Сонечка, помоги! (вдвоем привязывают Лизу к стулу) ЛИЗА. Все равно ничего не скажу, хоть на кусочки режьте! (показывает сестрам язык) Гусыни глупые! СОНЯ. Она теперь ничего не скажет, упрямая! Анечка, а может – пусть будет, как будет? Ты не виновата, ты все сделала для того, чтобы клятву не нарушить, кто же знал, что этот Миша, которому имя Миша не к лицу, способен отличить Моцарта от Баха? АННА. Нет, я еще не все сделала! Вот когда мне окончательно не удастся узнать, про кого пел куплеты мой жених, тогда и можно будет покориться судьбе, но не раньше! ЛИЗА (фыркает). Какая мелодрама! СОНЯ. Но как же нам быть, Анечка? Не резать же Лизаньку на куски, в самом деле! АННА. Можно не на куски, а только косу отрезать. Владимир в детстве так над моими куклами издевался. ЛИЗА. И теперь ты решила на мне отыграться? АННА (с решительным видом достает из шкатулочки маникюрные ножницы). Я не шучу, Лизанька! Говори, про кого была песенка, или с косой распрощаешься! (пытается перепилить толстую Лизину косу крошечными лезвиями) СОНЯ. Погоди, Анечка, так мы ничего не отрежем. Я сейчас садовые ножницы принесу! (бежит к двери) ЛИЗА (сама с собой). Владимир мне, конечно, друг, но девичья краса дороже… (громко) Ладно, извергини, так и быть, расскажу! СОНЯ (возвращается). Рассказывай скорее! МАРЬЯ АЛЕКСЕЕВНА (входит). Что за шум среди ночи? Почему вы до сих пор не спите? (увидев привязанную к стулу Лизу и Анну с маникюрными ножницами) Чем вы тут занимаетесь?! СОНЯ. Лизанька разгадала загадку Анечкиного жениха, и сейчас нам об этом рассказывает! МАРЬЯ АЛЕКСЕЕВНА. Это правда, Лиза? ЛИЗА. Ничего подобного! Я пытаюсь втолковать двум этим дурочкам, что я ничегошеньки не знаю, а они меня пытать вздумали! АННА. А о чем же ты тогда с моим женихом в спальне секретничала? СОНЯ. И зачем с его приятелем в саду целовалась? ЛИЗА (с презрением). Ябеды! МАРЬЯ АЛЕКСЕЕВНА. Лиза, ты была в спальне у этого проходимца?! ЛИЗА. И никакой он не проходимец, а… (прикусив язык) Очень милый молодой человек и мой хороший друг. МАРЬЯ АЛЕКСЕЕВНА (хватается за голову). Боже мой, а если о твоей выходке узнает Андрей Платоныч?! Если он откажется на тебе жениться?! Какой позор! ЛИЗА. Буду премного рада этому обстоятельству, потому что мне уже сделал предложение Михаил Репнин! АННА (взвизгнув). Нет! Миша мой жених! (набрасывается на Лизу с кулаками) МАРЬЯ АЛЕКСЕЕВНА (оттаскивает ее от Лизы). Не смей руки распускать, негодница, свинаркина дочь! АННА. Может, я и свинаркина дочь, но у чужих мужчин на кровати ночью не сижу, как некоторые благородные княжны! (показывает Лизе язык) МАРЬЯ АЛЕКСЕЕВНА (Лизе). И ты тоже хороша, бесстыдница! Этому я тебя учила – первым встречным на шею вешаться?! (отвязывает Лизу от стула и тащит к двери, по пути награждая шлепками по мягкому месту) Под замок, на хлеб и воду! До самой свадьбы с господином Забалуевым из комнаты не выйдешь! (Анне и Соне) А вы – марш по постелям, чтобы через пять минут спали, иначе и вас посажу под домашний арест! (утаскивает плачущую Лизу) АННА (поправляя растрепанные волосы). Как ты думаешь, Сонечка, Лизанька на нас сильно обиделась? СОНЯ (махнув рукой). Нет, она незлопамятная! АННА (всхлипывает). Но мы так и не узнали, про кого были эти куплеты… (напевает) «Устал я греться У бивачных костров, Тоска на сердце От трактирных супов…» СОНЯ. Анечка, это судьба! Всё за то, чтобы ты стала женой Михаила, пусть даже ему и не к лицу это имя… зато тебе титул княгини Репниной очень пойдет! АННА (возводит глаза к потолку). Простите, дядюшка, я сделала все, чтобы сдержать данное вам слово, но судьба оказалась сильнее меня… (счастливо смеется) Княгиня Репнина! Мне нравится! (от радости хлопает в ладоши)
Отправлено: 22.08.09 14:54. Заголовок: Сцена 5. Гостиная в ..
Сцена 5. Гостиная в доме князей Долгоруких.
Анна сидит у рояля, тщетно пытаясь скрыть распирающую ее радость, Сонечка стоит за ее стулом, морально поддерживая, Забалуев и Марья Алексеевна о чем-то перешептываются с видом заговорщиков, Петр Михалыч зевает в кресле. На улице под окном Никита тренькает на балалайке.
ДОЛГОРУКИЙ (Сонечке). Скажи ему, чтобы не шумел, голова болит! СОНЯ (выглядывает в окно). Никита, папенька велел тебе играть потише. НИКИТА (ворчит). Да мне самому нету времени на балалайку… лошадям вот надо корм задать… Я жду, чего со свиньей-то делать – седлать али резать? СОНЯ. Папенька, Никита спрашивает, что со свиньей делать? ДОЛГОРУКИЙ. Со свиньей? Хм… (чешет лысину) Что-то наш жених задерживается… МАРЬЯ АЛЕКСЕЕВНА (с потаенной надеждой). Может, сбежал? (Анна испуганно оглядывается на Соню) ЗАБАЛУЕВ. Жаль, жаль, что не довелось лицезреть, как этот князек верхом на свинье проедет! (Анна готова разрыдаться) СОНЯ (ей на ухо). Твой Миша не такой, он храбрый! Он на Кавказе воевал, что ему наша свинья! (Входят Владимир и Михаил) ВЛАДИМИР. Добро утро, господа! (улыбается Анне, та густо краснеет и утыкается взглядом в клавиши) МИХАИЛ. Доброе утро! ДОЛГОРУКИЙ (удивленно). Кхм… вы же, сударь, как будто немы были? МИХАИЛ. Не поверите, князь, воздух в вашем уезде такой целебный – я за одну ночь от немоты излечился! (оглядывается по сторонам) А где же Лизавета Петровна? МАРЬЯ АЛЕКСЕЕВНА (лицемерно вздыхает). Ах, молодой человек, воздух в нашем уезде оказался вреден для Лизаньки, и она уехала дожидаться свадьбы с господином Забалуевым к тетушке в Ростов. (у Михаила делается расстроенное лицо, Марья Алексеевна и Забалуев торжествующе улыбаются) НИКИТА (заглядывает в окно). Барин, так чего со свиньей-то? А то мне еще коней поить… МАРЬЯ АЛЕКСЕЕВНА (подбегает к окну и шепчет Никите). Ступай сторожить дверь в комнату Лизы, да гляди мне, чтобы этот немой и близко не подошел! (Михаил оживляется) ВЛАДИМИР (шепотом). Я думал, ты огорчишься известию об отъезде Лизы. МИХАИЛ (так же). Лиза здесь, в доме! ВЛАДИМИР. Откуда ты знаешь? МИХАИЛ. Каждому, брат, свое: ты музыки знаток, а я по губам читать умею! (громко, остальным) Прошу прощения, господа, старая контузия дала о себе знать, боюсь, как бы обратно не онеметь… Пойду подышу вашим целебным воздухом! (уходит) АННА (Соне, шепотом). Ах, Сонечка, я так волнуюсь… почему Миша не спрашивает, отгадала я его загадку, или нет? СОНЯ (тоже шепотом). Он вежливый, ждет, когда наш папенька первым спросит. АННА. А вдруг папенька забудет спросить? ДОЛГОРУКИЙ. Эээ… Может быть, чаю? ВЛАДИМИР. Я бы предпочел сначала решить наше дело. (снова улыбается Анне, та краснеет еще пуще, закрывает лицо руками и нервно хихикает) ДОЛГОРУКИЙ. Дело, говорите… дело еще вчера было решено, однако вы, молодой человек, изволили кочевряжиться… ну да ладно! О чем мы вчера условились-то? ВЛАДИМИР. О том, что если Анна Петровна не отгадает моей загадки, то пойдет со мной под венец. ЗАБАЛУЕВ (подсказывает). А если отгадает, то ее приданое пойдет ко мне вместе с Лизанькой! То есть, я хотел сказать – Лизанька вместе с приданым. ДОЛГОРУКИЙ (с сомнением). Неужели мы об этом условились? МАРЬЯ АЛЕКСЕЕВНА. Да, Петенька, именно так! ДОЛГОРУКИЙ. Это я, верно, вгорячах…. ЗАБАЛУЕВ. Вгорячах не вгорячах, Петр Михалыч, а слово княжеское держать надобно! ДОЛГОРУКИЙ. Надо держать, да… я слову своему хозяин… (вздыхает) Ну что, Анечка, отгадала ли ты вчерашнюю загадку твоего жениха? (Анна, по-прежнему пряча лицо, отрицательно мотает головой) ДОЛГОРУКИЙ (просияв). Вот и славно, доченька! Вот и умница! (строго). Только не вздумай больше капризничать, а то и без приданого останешься, и без мужа! АННА (чуть слышно). Я не буду, папенька… ДОЛГОРУКИЙ. Что – «не буду»? АННА. Капризничать… ВЛАДИМИР (с улыбкой до ушей). Анна Петровна, вы сделали меня счастливейшим из смертных! ДОЛГОРУКИЙ (потирая руки) Значит, пора честным пирком, да за свадебку! Где Никита? Пусть свинью режет! МАРЬЯ АЛЕКСЕЕВНА (толкает Забалуева локтем в бок). Не зевайте, старый болван! ЗАБАЛУЕВ (вылезает вперед). Господа, я имею вам сказать… НИКИТА (с грохотом вваливается в гостиную). Барыня, Лизавета Петровна сбежала! МАРЬЯ АЛЕКСЕЕВНА. А ты куда глядел, олух?! НИКИТА. Так вы ж мне велели дверь сторожить, я дверь и сторожил, а этот гость немой Лизавету Петровну в окошко вытащил… ДОЛГОРУКИЙ (Владимиру, возмущенно). Что ваш приятель себе позволяет, князь? ВЛАДИМИР. Не сердитесь, Петр Михалыч, у них с Лизой случилась любовь с первого взгляда… ЗАБАЛУЕВ. Это неслыханно! ВЛАДИМИР. …но я убежден, что мой друг, как честный и благородный человек, обязательно женится на Лизе! ЗАБАЛУЕВ. Я не позволю! ДОЛГОРУКИЙ (Владимиру). Благородный, говорите, человек? ВЛАДИМИР. Образец благородства! ДОЛГОРУКИЙ. Ну, коли так, то еще полбеды… МАРЬЯ АЛЕКСЕЕВНА (в сердцах хлопает мужа веером по лысине). Петя, ты дурак! ДОЛГОРУКИЙ. Машенька, ну зачем ж при посторонних делиться нашими с тобой интимными тайнами? ВЛАДИМИР. С вашего позволения, князь, я не такой уж и посторонний. ДОЛГОРУКИЙ. В самом деле, вернемся к разговору о вашей свадьбе с Анечкой! ЗАБАЛУЕВ. Никакой свадьбы не будет, потому что загадка разгадана! (все в изумлении к нему поворачиваются) Да-да-да, разгадана! Я знаю, о ком спел песенку этот так называемый князь Репнин! ВЛАДИМИР (насмешливо). И о ком же? ЗАБАЛУЕВ (выдержав эффектную паузу). О Владимире Корфе! (все потрясены до глубины души) ВЛАДИМИР (стараясь сохранить лицо). Какая проницательность! АННА (побледнев). Я вас узнала… Владимир Корф – это вы! (падает без чувств на руки Сонечки) ЗАБАЛУЕВ. Да-да-да, этот юноша, который нам со вчерашнего дня морочит головы, и есть собственною персоной Владимир Корф, и если бы не моя бдительность… ДОЛГОРУКИЙ. Володя?! Сын моего старого друга Ивана?! Ты жив?! Мальчик мой, как я рад! (бросается обнимать ошалевшего Владимира) МАРЬЯ АЛЕКСЕЕВНА (сквозь зубы). Старый болван! ЗАБАЛУЕВ (вмешивается). Позвольте, Петр Михалыч, позвольте! Иван Иваныч был вам друг, но истина дороже! Загадка разгадана, значит сей молодой человек должен убраться восвояси, а я – получить поместье и Лизаньку в придачу! МАРЬЯ АЛЕКСЕЕВНА. Петя, ты не можешь опозориться, нарушив свое слово! ДОЛГОРУКИЙ (погрустнев). Прости, Володенька, но мне придется сдержать мое слово… ВЛАДИМИР (посмотрев на Анну, которая не собирается приходить в себя). Какой же до сих пор я ей внушаю ужас!.. (вздыхает) Значит, не судьба… (направляется к двери) АННА (очнувшись, бросается вслед и виснет у него на руке). Нет! Судьба! Ты – моя судьба! (ко всем) Дядюшка завещал мне поместье с условием, что я выйду замуж за Владимира! (достает из-за корсажа изрядно помятый конверт и протягивает Владимиру) Это его последнее письмо, я пять лет его хранила! ЗАБАЛУЕВ. Ничего не понимаю – кроме того, что я, кажется, остался в дураках… МАРЬЯ АЛЕКСЕЕВНА (с досадой). Одни старые болваны вокруг! ВЛАДИМИР (прочитав письмо и прослезившись). Спасибо, отец, за заботу! (кладет письмо в карман) Что же мы теперь с тобой будем делать, Анечка – делить поместье пополам или совместно пользоваться? АННА (покраснев и потупив глазки). Я не знаю… ДОЛГОРУКИЙ. Полно вам, детки дорогие, препираться! (соединяет их руки) Венчайтесь и живите счастливо! (громко кричит) Полька! Неси шампанского! ПОЛИНА (приносит бокалы и бутылку). Приятного пьянства, господа! (входят Михаил с Лизой – слегка растрепанные, но с радостными физиономиями) МИХАИЛ. Кажется, мы поспели прямо к счастливой развязке? МАРЬЯ АЛЕКСЕЕВНА (Лизе, сердито). Как ты посмела меня ослушаться, негодная девчонка?! ЛИЗА (сияя). Я не виновата, маменька, меня похитили! МАРЬЯ АЛЕКСЕЕВНА. Ты должна была кричать и сопротивляться, как всякая благовоспитанная барышня, подвергшаяся насилию! МИХАИЛ. Я лишил княжну возможности сопротивляться, пригрозив ей пистолетом. ДОЛГОРУКИЙ. Да вы просто разбойник с большой дороги, милостивый государь! Как, кстати, ваше имя? А то вчера вы что-то невнятное мычали. МИХАИЛ. Михаил Репнин! Надеюсь, мой приятель Корф скомпрометировал это имя не настолько, чтобы вы, князь, отказали мне в руке вашей дочери Лизаветы Петровны? (Долгорукий задумывается) Впрочем, на случай вашего отказа мы решили подстраховаться и уже обвенчались. ЗАБАЛУЕВ (причитает). Из-под носа невестушку увели! (Лиза показывает ему язык.) МАРЬЯ АЛЕКСЕЕВНА (сердито). Бесстыжая девчонка! (Михаилу) То, что ваш приятель, назвавшись вами, рассказывал о поместьях под Казанью и Рязанью и недвижимость в Италии – правда? МИХАИЛ. Совершеннейшая правда! МАРЬЯ АЛЕКСЕЕВНА (подобрев). Лизанька, я тебя прощаю! Иди ко мне, я тебя обниму. ВЛАДИМИР (целует Анне руку). Обещаю, что ты пробудешь моей невестой не дольше, чем Лиза – Мишиной! АННА (радостно). Мы сегодня же обвенчаемся? ВЛАДИМИР. Прямо сейчас! Я ни дня, ни часу не хочу без тебя жить, я люблю тебя, Анечка! Полюбил тебя, едва увидев твой портрет, хоть сразу и не узнал. АННА (потупив глазки). Я тоже… с первого взгляда… и тоже не узнала… ВЛАДИМИР. Анечка, да ведь это же замечательно, что мы друг друга не признали! Теперь мы можем начать все сначала, а иначе бы старые обиды отравили нам всю радость встречи после долгой разлуки. АННА. Я считала тебя чудовищем, а ты оказался таким милым! И даже помнишь наизусть всю мою музыку… (улыбаясь) А я еще понять не могла, отчего тебе так не идет имя «Миша»? ВЛАДИМИР (обнимает ее). Зато как будет тебе к лицу имя баронессы Корф! АННА (поворачивается к Лизе с покаянным видом). Прости меня, Лизанька, что я едва косу тебе не отрезала! Я подумала, что ты целовалась не с тем Мишей, который настоящий Миша, а с тем, который Володя. ЛИЗА (махнув рукой). Пустяки, сестрица, я давно не сержусь! (прижимаясь к Михаилу) Я сегодня самая счастливая на свете! МИХАИЛ (уточняет). Мы – самые счастливые! ВЛАДИМИР. Я с вами поспорю, друзья мои, но – только после того, как мы с Анечкой обвенчаемся. ДОЛГОРУКИЙ (пускает слезу умиления). Дети дорогие, как я за вас за всех рад! МАРЬЯ АЛЕКСЕЕВНА (сама с собой). Лизанька умница, без моей подсказки выгодно замуж вышла, теперь осталось Сонечку пристроить. Жаль, что поместье Корфов не удалось прибрать к рукам, но у такого хвата (сердито косится на Владимира) поди отбери! СОНЯ (тихо). Лизанька, неужели князь взаправду грозил тебе пистолетом? ЛИЗА (фыркнув). Так я и испугалась какого-то пистолета! СОНЯ. Зачем же ты позволила себя украсть?! ЛИЗА (смеется). Вырастешь – поймешь! СОНЯ (обиженная). И ничего я не маленькая, мне уже почти восемнадцать! ПОЛИНА (вертит в руках бутылку). Шампанское-то выдыхается… И зачем просили, если никто не пьет? ЗАБАЛУЕВ. Налей мне! ПОЛИНА. Извольте, Андрей Платоныч! ЗАБАЛУЕВ (выпивает два бокала подряд и начинает тискать Полину). Ох, и ядреная девка! Пойдешь ко мне в горничные? ПОЛИНА (хихикает). Неприлично молодой девушке в услужение к холостому барину идти. ЗАБАЛУЕВ (выпивает еще два бокала и целует Полину в шею). А иди за меня замуж! ПОЛИНА. Вы не шутите, барин? ЗАБАЛУЕВ (допив остатки из бутылки, заплетающимся языком). Не шучу! (икает) Вот сей же час готов под венец! ПОЛИНА (в сторону). Надо тащить его к попу, пока не очухался! (Забалуеву) Так не будем времени терять, идем венчаться! (почти выносит на себе захмелевшего Забалуева) НИКИТА (топчется на пороге). А чего со свиньей-то – седлать, али на обед? ВЛАДИМИР. Седлать! Хочу в честь моей будущей жены три круга вокруг усадьбы объехать! (все выходят на улицу, вскоре раздается топот свиных копыт, свист, хохот и визги зрителей) МИХАИЛ и ЛИЗА (свистят). Вперед, Корф! АННА (ахает). Володенька, не ушибись! ДОЛГОРУКИЙ. Ура, ура! Проехал! (издает какой-то шипящий звук) МАРЬЯ АЛЕКСЕЕВНА. Петя, не свисти, в твоем возрасте это неприлично! ПОЛИНА (возвращается из церкви, толкая перед собой на тачке храпящего Забалуева). Отец Павел сказал, если кто еще хочет венчаться, пускай сейчас идут, а то его попадья уже обедать зовет. (Владимир под бурю аплодисментов завершает джигитовку на свинье, и вся компания направляется в церковь) НИКИТА (им вслед). А свинью-то куда? (не дождавшись ответа) Свезло тебе, пятакастая! Гуляй! (отпускает хавронью на лужок) А я пойду лошадушкам корму задам.
Фарс, но потрясающе выдержан канон "Бедной Насти". Просто все краеугольные камни канона на месте - Владимир-Анна, Михаил-Лиза, а главное - настоящая мужская дружба. И потрясающий искромётный юмор!
Я пришла домой как выжатый лимон, но этот фик сделал мой вечер, спасибо!
Все даты в формате GMT
2 час. Хитов сегодня: 60
Права: смайлы да, картинки да, шрифты нет, голосования нет
аватары да, автозамена ссылок вкл, премодерация вкл, правка нет
- участник сейчас на форуме
- участник вне форума
