Отправлено: 31.07.15 19:02. Заголовок: Сокровища Тавриды, пьеса по мотивам ролевой игры
В этом году не удалось съездить в Крым, поэтому вспомнила о нашем прошлогоднем коллективном отдыхе в Ливадии с сердечными лабиринтами и золотыми раскопками. Предлагаю вашему вниманию пьесу по мотивам ролевой игры Сокровища Тавриды, или Шутки Гименея. В этот раз моим полноправным соавтором была неугомонно-романтичная княжна Репнина. Ее величество, пани графиня и барон Корф любезно согласились с нашей редакцией, за что им наше с Наткой глубокое мерси Надеюсь, братцу и супругам Забалуевам тоже понравится, а иначе Натка обещала нажаловаться мужу лучшей подруги :)
"Когда луны сияет лик двурогой И луч ее во мраке серебрит Немой залив и склон горы отлогой..." Усмехнулся над собой, присел на мраморный парапет беседки и стал ждать.)
Картина 21 - сплошная бессонница и мучительница БиО Остальное, пардон, дочитаю, когда отпустит
Отправлено: 17.08.15 18:14. Заголовок: Gata пишет: В ночно..
Gata пишет:
цитата:
В ночном небе подмигивали друг другу звезды, делясь только им известными секретами. Постучаться бы в двери небес с одной единственной просьбой – она хотела бы оказаться на месте княжны Репниной, когда граф Бенкендорф поспешит к той с ответом.)
Пусть Ольга бортанула Михаила, мой персонаж все равно восхищен и очарован панной.
Gata пишет:
цитата:
Бенкендорф: (с искренней признательностью) Благодарю, князь, я как раз отправил моих людей задержать этого господина, он крайне вредный человек. Не премину сообщить государю, какую помощь вы оказали. Однако не ожидал встретить вас здесь. Уж не собирается ли сей благословенный берег почтить его высочество? Михаил: Его высочество по поручению императора занят формированием нового военного фонда. Мне же его величество предоставил отпуск по семейным делам. Сюда я прибыл эти дела решать. Бенкендорф: (Его сиятельство при этих словах испытал несказанное облегчение)
Еще с игры люблю этот момент. Особенно, про "несказанное облегчение". Миша такой лопух здесь.
Отправлено: 17.08.15 18:20. Заголовок: Mona пишет: Не знаю..
Mona пишет:
цитата:
Не знаю, не знаю. Живость натуры Натали может обескуражить даже опытного графа, что уж говорить о романтичной жизненной позиции барона.
Сомневаюсь, чтобы граф повелся на непосредственную живость характера. Этим его не проймешь. Обаяние и кокетливые улыбки - тоже мимо. Наталья и Ольга - очаровательные, каждая по-своему, но в Ольге есть загадка. Причем сколько бы не провел время рядом в общении, загадка остается.
Отправлено: 21.08.15 21:29. Заголовок: ЧАСТЬ 2. Картина 1...
ЧАСТЬ 2.
Картина 1.
На следующее утро, едва рассвело. Бенкендорф: (Давно на ногах, выбрит, но пока без мундира, рубашка расстегнута на груди. Ливадия еще погружена в сон, лишь на кухне деловитая суета - готовят завтрак для ее величества и свиты. Молодые офицеры ныряют в море, окунулся и граф, потом сел писать отчет его величеству. Упомянул об усердии князя Репнина и возможном скором обретении драгоценной реликвии легендарного понтийского царя. Вернулся адъютант, ни свет ни заря посланный со сверхважным поручением в Ялту. Граф поблагодарил и снарядил с новым поручением, теперь уже в Керчь. Тут раздалось громкое царственное "мяу!", на подоконник запрыгнул вальяжный кот императрицы. Граф взял кота за шкирку, посмотрел в холеную морду) Кажется, вы ошиблись окном, мсье. (улыбнулся чему-то своему) Но весьма удачно ошиблись! (Облачился в новый мундир, сунул кота под мышку и пошел в хозяйское крыло усадьбы, спросил встречную камеристку, может ли мадемуазель Калиновская его принять) Ольга: (Утром свежа, красива, но после бессонной ночи немного бледна. Закончила дела с управляющим, утвердила бальное меню и отдала приказание подготовить комнаты для генерал-губернатора с супругой. Собиралась к завтраку, когда доложили о графе Бенкендорфе) Пригласите господина графа и... подайте нам кофе. Бенкендорф: (входит) Доброе утро, Ольга Адамовна. Простите, что спозаранку. (вручает ей Бонфина) Вот, изловил беглеца от обязанностей в свите ее величества. Ольга: Dzien dobry, Александр Христофорович. (Удивилась столь раннему визиту, но не подала виду) Что-то случилось? Вы чем-то недовольны, или у вас есть пожелания? Только не говорите, что заячий паштет не удался, наш повар, чего доброго, застрелится. Бенкендорф: В этом раю, Ольга Адамовна, пожелание может быть только одно - не просыпаться, потому что для реальности всё слишком неправдоподобно чудесно. Ольга: Здесь чудесный воздух, но я больше люблю морской воздух Сицилии. И пока не слышит наш повар - их простую кухню. (коснулась пальчиком теплого кошачьего носа и состроила Бонфину смешную рожицу) Опять сбежал, проказник?! Бенкендорф: (с улыбкой) Могу приставить к нему жандармскую охрану, если ее величество не станет возражать против пополнения свиты. (Что за чушь я мелю, еще подумает, что я пьян с утра!) Ольга: (Смеется) Не лишайте пушистого нахала свободы, Александр Христофорович. (Бенкендорф и не думает уходить, похоже, речь пойдет о Наташе) Прошу садиться. Может быть, кофе? Бенкендорф: Благодарю, с удовольствием. (сел, но, сделав глоток, отставил чашку) Ольга Адамовна, я вчера обещал вам написать и вручить лично. Прошу вас принять это (протягивает, открыв, футляр, в котором кольцо с крупным сапфиром в оправе из алмазов и разрешение на брак от архиепископа Херсонского и Таврического, приехавшего в Ялту на освящение нового собора, к нему давеча был послан адъютант) и вернуться в Петербург уже в качестве моей супруги - если вам по-прежнему угодно, только светской. Коль скоро мы уже обо всем договорились, к чему откладывать? Ольга: (Дыхание перехватило и сердце бешено забилось, а щеки превратились в два спелых персика) Александр Христофорович, кольцо прекрасно, но я не могу его принять, потому что говорила от лица моей подруги, княжны Репниной. Неужели я вышла за рамки приличий настолько, что позволила думать, будто я делаю предложение от своего имени? (невозможно смотреть ему в глаза и испытывать стыдливую радость от его ошибки, встала и отошла к окну, тихо) Теперь, когда мы выяснили это недоразумение, прошу вас, не говорите ничего Натали, я объяснюсь с княжной. Бенкендорф: (не сразу понял, при чем тут княжна Репнина; после долгого молчания, проведя рукой по лицу) Простите, Ольга Адамовна. Мне следовало подумать, что такая женщина, как вы, не станет пускаться в жеманные ухищрения, разве только ради игры, героем которой я себя самонадеянно вообразил, и поделом теперь наказан. Можете посмеяться надо мной, это я тоже заслужил. Еще раз прошу меня простить. Ольга: (Она не в силах слушать, как этот решительный и умный человек, самый лучший из всех, единственный, оправдывается перед ней. Пытается во время его тирады вставить хоть слово) Вы ни в чем не виноваты. Это только я... Мне следовало сразу вам сказать... Простите меня, Александр Христофорович... Бенкендорф: (самым разумным было бы удалиться, чтобы не усугублять неловкость ситуации, но разве любовь внимает разумным доводам, а то, что он пропал окончательно и бесповоротно, графу ясно со всей очевидностью) Ольга Адамовна, (шагнул к ней) к шуту все уловки. Я вас люблю и прошу быть моей женой. Настоящей. Ольга: (Осела в кресло, смотрит на него снизу вверх) Невозможно полюбить за один день. Бенкендорф: Зачем целый день, когда достаточно одного мгновения? (сел в кресло рядом, взял ее ладони в свои, наклонился к ним, поцеловал) В тот момент, когда ваши ручки завязали на мне платок для игры в жмурки, я понял, что готов отдаться этим ручкам во власть, и дать им свести меня и увести хоть на дно Атлантиды, хоть с ума. (встретив ее всё еще ошеломленный взгляд, улыбнулся) Буду честен, понял чуть позже. (пытаясь говорить ровно, хоть сердце скачет так, как не прыгало в двадцать лет) Но не требуйте ответа, когда. Весь вчерашний день я был пьяный, сумасшедший, несчастный, не помню ни одного слова из того, что вы мне говорили, но со всеми был согласен. (снова целует ее запястья) Скажите, что согласны и вы. Ольга: (Не отнимает руки и чуть не плачет) Я не могу дать вам согласие, Александр Христофорович. Как я посмотрю в глаза княжне Репниной?! Счастье будет отравлено горечью предательства. Вы согласились жениться, а мы всегда соглашаемся только с тем, чего желаем сами. Я верю в вашу любовь, потому что полюбила вас (улыбается уже сквозь слезы) где-то между вашей иронией над победами поляков и тремя глотками коньяка. Бенкендорф: Я согласился жениться на вас, а не на княжне Репниной! Хоть фиктивно, каким угодно арапом, только на вас! (встал и поднял ее, привлек к себе со всем пылом, который ее признание отпустило на свободу) Оля! Я - весь твой, а ты - моя, зачем нам думать о ком-то еще, они прекрасно без нас обойдутся. Весь мир без нас обойдется. (сжал в ладонях ее лицо, влажное от слез, мягко коснулся губами ее губ, и больше не смог от них оторваться) Ольга: (Обнимает своего графа и пылко целует. Как же непривычно говорить ему "ты", но как же это сладко и хорошо) Моё сердце с тобой, но руку я не отдам. Даже ради тебя, Саша, я не переступлю через дружбу с Наташей. Если только она сама откажется от этого брака, но я бы от тебя никогда не отказалась. Что же нам делать? Бенкендорф: Выдам ее замуж за самого блестящего офицера из свиты государя, если она не захочет вернуться к олуху Долгорукому. На этот случай похлопотал бы для него о майорском чине, все равно собирался его наградить, что он так удачно опростоволосился в день свадьбы и заставил мадмуазель Репнину искать фиктивного Гименея. Хотя ни он, ни она не при чем, (прижал Ольгу к себе теснее, целует ее волосы, аромат которых ему мерещился между строчками отчета императору) ведь это ты меня выбрала, ты назвала меня Сашей и никогда от меня откажешься. Сама обещала! Ольга: (Перебирает кисти аксельбантов на самом красивом мундире на свете - и хочется верить, что все так и будет, как говорит любимый баритон. Пальцы легли на посеребрённый висок, смотрит ему в глаза) Не откажусь, Саша. Мне все равно, что будут о нас говорить, потому что я буду слышать только тебя и видеть только тебя. (легонько стукнула кулачком ему в грудь) Пообещай мне, на своем кольце поклянись, что не станешь больше шутить о поляках, или копию «Польской гусарии» отправлю в подарок для Третьего отделения. Бенкендорф: (надел сапфир ей на палец и поцеловал пальчик с колечком, потом - снова в губы) А ты пообещай, что не будешь сердиться, если у меня такая шутка сорвется ненароком. Хоть я теперь люблю всё, что связано с именем Польши, (подхватил ее на руки, смяв ворох опутавших его шелковых юбок, сквозь них ощущая ее горячую близость) но не больше, чем одну обольстительную полячку, чей портрет только и хочу видеть в Третьем отделении, пусть даже со свитой из гусар. Оля, (серьезно) я очень тебя люблю.
Картина 2.
Мария Алексеевна: (коварный господин Забалуев испортил ей вчерашний вечер и с тех пор как в воду канул, а ведь она почти готова была отдать ему самое дорогое – вдовью честь!) Погодите, Андрей Платонович, я вам это припомню! Вот уж вправду говорят, что на воре и шапка горит. Сами, наверно, пожадничали со мной делиться, и придумали, будто я вас обокрала! Да нужна-то мне ваша пошорканная бумажка! (еще долго негодовала между кофе со взбитыми сливками и пирожками Бог знает с чем, к общему завтраку из-за обиды на ее величество не пошла, после кофе приказала закладывать карету) Отвратительное место эта Таврида, больше я сюда ни ногой! (вслед за слугами, которые волокут ее сундуки, идет по коридору, на ходу завязывая ленты шляпы, тут наперерез из одной комнаты вывалился денщик Корфа с целой охапкой пустых бутылок, икнул и не подумал поклониться княгине) Хам! (в открытую дверь видит спящего в кресле Корфа, на диване – сладко посапывающего князя Репнина, вокруг валяется еще много пустых бутылок, а на столе… не может поверить глазам – забалуевская карта!) Какое коварство! Этот старый обманщик продал карту баронишке, а меня обманул, негодяй! Но они еще не знают, с кем связались. (оглянулась – денщик, гремя бутылками, уже протопал за угол, на цыпочках шмыгнула в комнату, схватила карту сокровищ и засунула за корсаж, а вместо нее подложила карту Великого княжества Литовского 16 века, висевшую в коридоре в кичливой рамке под стеклом, тоже изрядно потрепанную временем и с автографом предка нынешнего владельца дворца; злобно усмехнувшись, прошествовала к своей карете, кучеру) Я передумала, едем не назад в Двугорское, а в Керчь. Картина 3.
Шарлотта: Где Бонфин? Вы не на что не годитесь! Не идет к вам на руки? Конечно же, он слушается только свою мамочку. (капризно взывает к своим фрейлинам, которые сопровождают ее в столовую, где уже витают ароматы кофе, свежей выпечки, корицы, фруктов, на столе дожидается свежее сливочное масло со слезой, сливки, паштеты, яйца-пашот и прочее, прочее, прочее, временно забывает про кота и вспоминает про свой аппетит) Картина 4
Забалуев: (железной миской и ложкой роет подкоп, аж вспотел от усердия, уже голова в дыру пролезает) Ах, княгинюшка, век не забуду вашу доброту. Бросили меня у жандармов в лапах, а сами решили с моей картой моё золотишко прикарманить. Не на того напали! (дыра ширится, пролез уже половиной тушки, поднимает голову и взглядом упирается в задницу павлина) Прочь, мерзкая тварь! (ёрзает) Ыыы, застрял! Эй, кто-нибудь! (видит лакеев, волокущих к карете с гербами Долгоруких увесистые сундуки) И тару уже приготовили, драгоценная Марь Лексевна! (Дернулся из последних сил, треснули штаны сзади, однако вывалился-таки наружу. Прикрыв дыру на штанах полой сюртука, припустил за лакеями с сундуками. Пока те крепили на задок кареты один сундук, повыкидывал из другого кружевные панталоны княгини и залез в опустевшее нутро сам)
Отправлено: 21.08.15 21:32. Заголовок: Картина 5. Натали: ..
Картина 5.
Натали: (Утренняя почта тоже ничего не принесла от графа. Загрустив, села к зеркалу прихорашиваться. Платье из левантского атласа нежного цвета молодого горошка, с рукавами из золотистого газа очень ей идет. Капнула на запястья и декольте французских духов, вспомнила брата.) Неужели он всерьез влюбился, бедняга? Куда ему против его высочества, у него нет короны, чтобы красиво бросить ее к Олиным ногам. Да и Александру Николаевичу, наверное, не дадут... (загрустила) Бедная Оленька, она тоже будет страдать, но без страданий любовь, наверно, не так интересна. И со страданиями - никому не пожелаешь. (Рассеянно перебирает украшения в шкатулке, наткнулась на медальон с портретом Андрея. Повертела его в руках и показала ему язык.) Даша! (позвала горничную) Кофе и шляпку с зелеными лентами! (Сделав два глотка, пошла к Ольге посоветоваться насчет графа, но слуга сказал, что граф сидит у панны Калиновской с раннего утра. Просияла) Милая Оленька, ни на минуту обо мне не забывает, а ведь у нее своих дел по горло. Съезжу в Ялту, куплю ей подарочек, но сначала покончу с прошлым. (Отправилась на берег моря, зашла подальше, где красивая гранитная набережная сменилась нагромождением камней. Дикая природа может быть не менее прекрасна, чем рукотворные парки. Достала из изящного ридикюля медальон, размахнулась и бросила его в море. Громкий всплеск, потом из воды – не менее громкое чертыхание) Владимир: (Проснулся, когда солнце уже залило комнату и остатки вчерашней их с Мишелем пирушки, которые по мере сил разбирал денщик. Отругал его, что не разбудил раньше. Попытался растолкать князя, но тот отмахнулся от него во сне, перевернувшись на другой бок. «Мда, Мишель, вот что делает адъютантство. На Кавказе ты не давал вину одерживать над тобой победу». Делать нечего, пошел к морю один. Разделся догола, бросил мундир с сапогами на обломок скалы, сладко потянулся до хруста и нырнул в изумрудно голубую воду. Долго плескался в свое удовольствие, прогоняя вчерашний хмель. Водичка – блаженство, под ногами мелькают медузы и морские звезды. Нырнул поглубже, запрокинул голову, сквозь толщу воды щурясь на блики солнца, вдруг сверху плюхнулось что-то тяжелое и прямо в глаз. Чертыхнулся и вынырнул, с недоумением рассматривает золотую штуковину) Натали: (увидев голого барона, словно морского бога, явившегося из пучин, громко взвизгнула и закрылась зонтиком) Владимир: (разглядев портрет в медальоне) Никто же не поверит, если рассказать – получил от Долгорукого в глаз! Из-за вас, между прочим, Наталь Санна! Натали: (из-за зонтика) Как вы только могли, как вы только посмели… явиться передо мной в таком виде!.. (опасливо чуть отодвинула зонтик, и – снова ах!) Немедленно оденьтесь! Владимир: (усмехнувшись) С удовольствием бы, Наталь Санна, но для этого мне нужно выйти на берег. Вы уверены, что этого хотите? Натали: Лучше утопитесь – по крайней мере, перестанете попадаться мне на глаза. Владимир: Справедливости ради нужно сказать, что это вы нарушили мое купание, княжна, а не я ваше. Натали: И не мечтайте! Нахал! (вся пунцовая от смущения и возмущения, поспешно ретируется с опасного места, стараясь не оглядываться на барона) Владимир: Подождите, Наталь Санна! А с портретом Долгорукого-то что делать? Вы окончательно решили от него избавиться? (ответом – только стук каблучков) Ну, окончательно, так окончательно. Извини, Андре! (пульнул медальон в воду, посчитав получившиеся «блинчики», потом выбрался на берег, оделся, догоняет Натали, на ходу застегивая мундир) Если решите избавиться от медальона графа Бенкендорфа, предупредите меня, где и когда, не хочу пропустить такого зрелища. Натали: О Боже! Какими мне словами еще объяснить, что я не хочу вас видеть?! Владимир: Слова – пыль, княжна. Взгляд бывает куда красноречивей. Так что с медальоном вашего нового жениха? Или граф еще не осчастливил вас своим портретом? Натали: (резко повернулась к нему и по слогам, четко, как малограмотному) Я. Не хочу. Вас. Видеть. Вы понимаете? Владимир: Понимаю, Натали. Когда ваши глаза так сверкают гневом, я понимаю, что они способны затмить божественный свет солнца и звезд. (взял ее руку в свою) И колечка, я вижу, тоже еще нет? Натали: (отдернула руку) Занимайтесь лучше астрономией! Владимир: Почему вы так меня боитесь, Натали? Натали: (похлопала ресницами) Боюсь? Вас?! Владимир: Вы не хотите меня ни видеть, ни слышать, топаете ножкой, требуя оставить вас в покое, хотя со всеми остальными милы и приветливы и даже кое-кого выбрали себе в мужья. Натали: Все остальные – это светские люди с хорошими манерами, которые ни разу не давали мне повода забыть о моих. Владимир: (с кривой усмешкой) А что такое хорошие манеры, княжна? Они так легко отбрасываются, когда нам нужно выбирать, между жизнью и смертью, между дружбой и предательством, между любовью и лицемерием. Андре Долгорукий, отступив от этикета, поцеловал в день свадьбы не свою невесту, а его невеста, в свою очередь, порвав путы светских условностей, сбежала за час до венчания. Хотя девять из десяти светских женщин, да что там – девяносто девять из ста! – за закрытыми дверьми надавали бы неверному жениху пощечин, и потом гордо пошли с ним к алтарю, чтобы никто не усомнился в том, что они сделали правильный выбор. Тогда вы позволили себе быть самой собой, Натали, зачем же теперь снова хотите надеть унылую маску светской дамы, пытаясь стать графиней Бенкендорф, хотя это имя не идет ни к вашим глазам, ни к характеру? Натали: (губы дрожат) Я вам никогда не прощу этого разговора. Владимир: Не сомневаюсь, у вас много накопилось на мой счет, и я по-прежнему себя спрашиваю – почему? Только потому, что я не соответствую вашим представлениям о светскости, или есть что-то еще? Помните, как, еще до Кавказа, мы с вами пили шампанское на террасе, звездной летней ночью, вы смеялись и не замечали, что ветер растрепал вашу прическу, и я убрал непослушный локон с вашего лица, а потом сказал – поцелуйте меня, Натали. Ведь вы хотели этого поцелуя, я читал это в вашем взгляде, а потом он стал холодным и колючим, и улыбка, которая так меня грела, растворилась без следа. Натали: (Лучше бы он не напоминал! всё, тщательно запрятанное в глубинах памяти, вдруг стало, как вчера – и звезды, и шампанское, и его пальцы, мягко касающиеся ее волос, и тихий шепот: «поцелуйте меня, Натали…» Почему он просто не поцеловал, не сказал, что любит – пусть бы даже и солгал, ведь не о поцелуях, а об этих заветных словах первые девичьи грезы!.. зачем заставил ее почувствовать себя марионеткой в его изощренной игре соблазнения, и эти его самоуверенные и насмешливые глаза, и голос!..) Свежий воздух просто выветрил хмель из моей головы. (сверлит зонтиком ямку в песке) Не понимаю, почему вам это не дает покою, как и мой брак с графом Бенкендорфом. Владимир: А я не понимаю, зачем вам тратить столько сил на мужчину, которому, скорей всего, не нужна и фиктивная супруга, иначе бы он давно уже женился? Оглянитесь пристальней, Натали, рядом с вами есть человек, готовый исполнить любую вашу просьбу, только попросите. Натали: Просить? ВАС? (громко расхохоталась, спугнув двух присевших на волну чаек) Да скорее откопают мифическую Трою, или золотого коня царя Митридата! Владимир: (широкая улыбка) Насчет Трои ничего сказать не берусь, а вот золотого коня вы очень скоро увидите. Натали: (презрительно) На картинке в книжке? Владимир: Зачем на картинке, я привезу для вас настоящего. Подарить вам его, к сожалению, я не могу, потому что он принадлежит Империи Российской, но граф Бенкендорф, надеюсь, не откажет мне, и, когда эту находку выставят, будет сообщено, что она посвящается вам. Натали: Вы бахвал и безумец! Владимир: И все-таки, Натали, если я откопаю золотого коня, вы подарите мне тот поцелуй, о котором я вас просил? Натали: А если не откопаете, вы больше никогда ко мне не подойдете и не заговорите. Владимир: По рукам, Натали! Михаил: (Проснулся с мучительной головной болью. Перепить Корфа – занятие бессмысленное и вредное для здоровья, но вчера ему, кажется, это удалось. Рассол спас лишь частично. Бросил взгляд на карту, припоминая ночные разговоры про клады, вдруг нахмурился. Спросил у денщика, куда делся Владимир, и, узнав, что тот пошел купаться, поспешил к морю. Еще издали заметил друга и сестру, о чем-то ругающихся, подходит.) Опять я вижу их вдвоем! Не помню, из какой это пьесы, но если мне еще раз придется ее цитировать, я, пожалуй, уверую намекам мадам Долгорукой. Владимир: Ты вовремя, Мишель! Разбей наши руки, мы с Наталь Санной поспорили. Михаил: (хмуро) О чем поспорили? Натали: (застегивает у брата верхнюю пуговицу на мундире) Миша, в каком ты виде! (помотала ладошкой, отгоняя аромат перегара) И благоухаешь, как целый трактир. Вы снова пили с Корфом всю ночь напролет? Владимир: Натали не верит, что золотой конь Митридата – не миф, и поставила (подмигнул ей) из расчета сто против одного. Михаил: Кстати, о коне. Я так и не понял, Володя, где ты собираешься его откапывать – под Керчью или под Вильной? (сует ему карту Великого княжества Литовского) Владимир: (посмотрел на карту и почесал затылок) Если отринуть колдовство, Мишель, а в колдовство я не верю, что бы там ни говорила моя тетушка Сычиха, то карту нам подменили. И я даже догадываюсь, кто. Забалуева ты вчера отправил под арест, значит - княгиня. Натали: (хмыкнув) Мне можно было смело ставить и тысячу к одному. Владимир: Не говорите «гоп», Наталь Санна! Княгиня не могла далеко деться, найдем и догоним! Мишель, ты вчера обещал, что едешь со мной. Михаил: Раз обещал, поеду. Но сначала должен быть уверен, что моя сестра не попадет без меня в новую историю. Наташа, ты выходишь замуж за графа Бенкендорфа, или нет? Натали: (больше для барона, чем для брата) Оля мне сказала, что граф согласен на мне жениться. Михаил: (схватил ее за плечи) Это Ольга тебе сказала и при этом восхищалась голубым мундиром! (взъерошил волосы на голове) Я ничего не понимаю. А граф, он что-нибудь тебе говорил о панне Калиновской? Натали: (капризно) Мы с графом только об Оле и говорили, если хочешь знать, ну и что такого, чтобы из-за этого мять мне платье! Михаил: (медленно разжимает руки, в задумчивости) Извини, набросился на тебя ни с того ни с сего. Не мой день сегодня. Натали: Миша, успокойся, со мной ничего больше не случится, кроме счастья. Владимир: (криво усмехнувшись) Один к ста, Наталь Санна! Натали: Миллион к одному! (грациозной походкой пошла прочь) Владимир: Твоя сестра – умопомрачительная женщина, Мишель. Ну что, окунайся, и в дорогу!
Картина 6.
Ближе к полудню к пристани пришвартовалась яхта генерал-губернатора Новороссии графа М.С. Воронцова, граф лично приветствовал императрицу на борту, их высочеств и прочую свиту государыни, после необходимых церемоний, парусник направился в Севастопольскую бухту. Шарлотта: (пока плыли, Воронцов с упоением испытывал терпение императрицы, без умолку рассказывая о своем детище - дворце в Алупке по проекту Блора) Вы обещали нам сегодня парад Черноморской эскадры, Михаил Семенович. (с огорчением) Представляете, а граф Бенкендорф сбежал от прогулки.
Картина 7.
У водопада Учан-Су (в переводе с тюрского «падающая вода») с другой стороны Ай-Петри. Бенкендорф: (присел на один из валунов и любуется, как Ольга балансирует на носочках по мокрым камушкам, выступающим из воды) Ольга: (Прихватила юбки повыше, обнажив изящные лодыжки и смущенно улыбнулась - вспомнила, как не далее часа назад они, совершенно ошалевшие от любовного томления, катали друг у друга на губах сладкие виноградины) Здесь так хорошо и нет никого, кроме нас. Саша, давай не будем возвращаться. Или у тебя есть на сегодня неотложные дела? Бенкендорф: Было одно неотложное, но поскольку ты отказалась ехать в Ялту венчаться без твоей подруги, я согласен стать тритоном этого водопада и ласкать струями воды твои ножки. А еще жажду скорее показать тебе водопады в нашем Фалле, откуда тебе не захочется возвращаться никогда. Оттуда и из моих объятий. (протянул Ольге руку, чтобы он не поскользнулась на коварных камнях, и неуловимым движением усадил к себе на колени, лишь несколько брызг попали на обоих, вызвав смех) Ольга: (обнимает) Фалль - это твой маленький замок с кусочек торта? Я ужасная сладкоежка. Поеду с тобой куда угодно, мой генерал, но сперва нам надо выдать замуж княжну Репнину. Бенкендорф: Фалль - роскошное эстляндское лакомство только для нас двоих, моя пани генеральша. Согласен быть у твоей подруги посажёным отцом на свадьбе, лишь бы ты, наконец, перестала за нее волноваться. Ольга: (тянется поцеловать, но вдруг где-то в стороне раздается выстрел, испуганно) Саша, что это? Бенкендорф: Быть может, охотники добывают дичь к ужину ее величества, или господин Забалуев сбежал из-под ареста (генерал еще не знает, насколько прав), или кто-то не умеет открыть шампанское... (поцеловал на сгибе локотка обнимающую его руку, потом наклонился и поцеловал колени, его усы отныне и навсегда будут пахнуть ее духами) В Ливадии есть кому заниматься тем, другим и третьим, а для меня самый приятный звук - шум этого водопада, Оля, и шепот твоего дыхания у моих губ. Ольга: (успокоилась и коснулась губами генеральских усов) Ничего ни о ком не хочу слышать. Поцелуй меня... Бенкендорф: (Поцелуй продолжился в гроте, который граф приметил еще в начале прогулки. Не будем осуждать шефа жандармов, что он на время забыл о своих обязанностях, и прекрасную полячку увлек забыть обо всем на свете. Разрешение архиепископа Херсонского и Таврического - почти что венчание.)
Отправлено: 21.08.15 21:32. Заголовок: Картина 8. По дорог..
Картина 8.
По дороге в Керчь. Забалуев: (поотбив в сундуке все бока, приподнял крышку – степь да степь кругом крымская, чихнул от пыли, летящей из-под колес кареты) Да сколько ж можно, без комфорту и без женского тепла! (откинул крышку совсем и кричит кучеру) Тпру, дурак! (когда карета остановилась, резво перебрался в нее из сундука) Мария Алексеевна: (чтобы скоротать путь, грызла ножку куропатки, чуть не поперхнулась при виде Забалуева) Андрей Платонович?! Откуда вы? Забалуев: А теперь, драгоценная княгинюшка, мы с вами по дороге в Керчь потолкуем. (хватает ее за талию) Где моя карта? Мария Алексеевна: (приятно охнув) Вы меня похитили, Андрей Платонович? Коварный Парис! (трофей похрустывает в декольте) Найдете карту, будет снова ваша! Забалуев: (рычит и думает, что напоминает плешивого, но льва) Искусительница! (ныряет подбородком в декольте и вцепляется зубами в карту) Святые равиоли, какие формы-с! (перемещает руки на пышный княжеский зад) Мария Алексеевна: (томно) Ах, Андрей Платонович, что вы со мной делаете! Забалуев: Только об этом и мечтал-с (упоенно тискает даму), едва потерял вас вчера из виду и из объятий. Мария Алексеевна: И всё-то вы врете, Андрей Платонович, ваши мечты – не глубже, чем я спрятала эту карту. (щелкнула его куриной косточкой по лысине) Если б вы знали, каких мне трудов стоило добыть ее обратно у Корфа, которому вы ее то ли продали, то подарили! Забалуев: (икнув) Подарил! Да я б Корфу чиха прошлогоднего не подарил! А вот вы чем с баронишкой за такой подарок расквитались, уж не вашими ли ласками? Мария Алексеевна: Да вы, никак, ревнуете, Андрей Платонович! (смеется, колыша пышной грудью) Забалуев: Разве ж можно помыслить, чтоб эти все роскошества, все эти умопомрачительности (оглаживает княгиню со всех сторон, не забыв выудить карту и припрятав у себя) достались какому-то сопляку! Эти ж молодые жеребчики понятия не имеют, как угодить даме, тык-пых – вот и вся, с позволенья сказать, любовь, а опытный коняга борозды не испортит… (лезет с головой под княжеские юбки) Мария Алексеевна: Пощадите мою стыдливость, Андрей Платонович! (за три года вдовства не забыла, как у мужчин расстегивать брюки) Опытный коняга борозды не испортит, да глубоко ль вспашет-то? Забалуев: Уж я вспашу, душенька! (наконец-то представилась возможность наставить Петрушке рога, пусть и покойнику, набрасывается на княгиню без дальнейших околичностей) До Керчи весь день скакать, мы уж так взбороздим, что – ух!.. (С пользой проводят время до Феодосии, где остановились поужинать и сменить лошадей. После вина и ужина княгиню сморила дрема, не стал ее будить и на цыпочках выбрался из комнаты) До чего же ты сладкая курочка, Марьюшка! Не расставался бы с тобой, да золото на двоих не делится. (из кошелька княгини расплатился за свежих лошадей, пнул заартачившегося дурака кучера с облучка, взгромоздился туда сам, в одну руку вожжи, в другую – хлыст, и погнал к вожделенным виноградникам)
Картина 9.
Та же дорога, позднее. Михаил: (Мрачный, трясется рядом с Корфом в открытой коляске. Искал Ольгу, чтобы переговорить с ней до отъезда, но вместо нее натолкнулся на управляющего, который сообщил, что их сиятельства Ольга Адамовна и граф Бенкендорф уехали на прогулку.) Владимир: (бодро) Мишель, что не весел? Мы же едем мои виноградники от коняги золотой освобождать. (подмигнув) В нашем распоряжении куча губернских сил. Приятно иногда козырять приказами от его сиятельства. Михаил: Охота за старинным кладом... Сокровища древнего Боспора, спрятанные тысячу лет назад, и может быть, проклятие, что падет на голову каждого, кто их ищет… Владимир: (смеется) Этого добра хватит с лихвой! Чтобы восстановить виноделие, придется потратить несколько лет. Большего проклятия, трудно представить. Михаил: Володька, лучше скажи – где рыть-то где будем? Карты больше нет, или ты просто решил с моей помощью взрыхлить землицу? Владимир: Тут, Миш, дело такое. Или лошадь, или виноград. Судя по тому, что я запомнил из карты, коняга на плантации. Не на всей, конечно, но несколько лет винцо моего производства ты пить будешь мало. Я, когда приехал в Керчь, предводителя с лопатой на участке своем встретил. И ведь откопал он там что-то. Глазки такие хитрющие были, что вывод верный! И у графа Бенкендорфа свои сведения на этот счет имеются, так что, похоже, мы на пороге исторического открытия! (светлеет лицом) И если все выгорит, рассчитаюсь за процентики с долгами, остальное пущу на производство вин! Отец был театралом, а сын будет виноделом! Винодел Вольдемаро Корф, как тебе? Звучит?! Михаил: Я тоже читал легенды про золотого жеребца Митридата, но вообразить себе, что его будем искать мы с тобой, не мог бы даже с трех бутылок коньяка. Винодел Корф - а что, звучит! Обещай мне за мои старания и грязные ногти хотя бы ящик своего вина на каждое Рождество. Владимир: (аж поперхнулся) Мишель, я тут тебя родным братом считаю практически. Так что будет тебе и ящик и два. Главное плантацию сохранить. А имя потом поднимем! Коняга принадлежит России, а вино Корфу! Михаил: Жениться не пробовал? А я к тебе на семейные обеды буду заглядывать. Наконец-то к выпивке будет и закуска. Владимир: Жениться не пробуют, а сразу делают. И вообще, Репнин, что за выбор ты мне предлагаешь? Между женитьбой и другом, что ли? Из этого я выбирать отказываюсь, или и то и другое, или на всю жизнь останусь холостяком. Михаил: (смеется) Когда на вопрос отвечает философ, перестаешь понимать сам вопрос. (помолчав) Как думаешь, наши раскопки надолго затянутся? Не хочу надолго оставлять Наташу одну. (про себя) И не только Наташу. Владимир: (покосившись на вновь загрустившего друга) Не переживай, Миш. Готов поспорить, что твоя сестра не выйдет за графа Бенкендорфа. Михаил: Для нашей семьи было бы спокойней, если б вышла. Владимир: Наталь Санна советуется только со своим сердцем, и ни с кем более. Михаил: Тебе-то откуда знать? Владимир: А я как раз не знаю, Миш. Сердце женщины узнать невозможно. За него можно только сражаться, или отступить, приняв поражение. Михаил: Положительно, у тебя сегодня философское настроение, Володя. Александр Николаевич тоже любит пофилософствовать, разглядывая драгоценные камни. Иной, говорит он, слепит до головной боли, другой невзрачен с виду, но при свете свечей вдруг просыпается дивной игрой граней… У его высочества богатая коллекция. Владимир: Говорят, что она вот-вот пополнится новым камешком? Михаил: Если бы алмазы и сапфиры сами могли выбирать себе оправу, без руки Всевышнего ювелира, знающего, кому – что, сколько бы их погибло в помпезном золоте, подавляющем их своей роскошью, и сколько бы могло воссиять в скромном, но благородном серебре, дающем блистать их природной красотой. Владимир: Ну ты загнул, Миш! (смеется) А еще меня философом ругал. Брильянтам-то как раз проще – во что оправят, в том и сверкают, а у женщин – настроение, переживания. Вот взять, к примеру, Наталь Санну… Михаил: Давай без моей сестры в качестве примера. Владимир: Ну хорошо, возьмем воспитанницу моего отца, Анну. Хотя, мы ж говорим о настоящих камнях, а не о подделках. Михаил: Мне вообще не нравится сравнение женщин с камнями. Владимир: (снова смеется) Это потому, что ты не коллекционер, Мишель! Михаил: А ты? Владимир: А что я? Я коллекционирую… бутылки из-под шампанского. (смеются оба) Михаил: Как думаешь, успеем догнать княгиню? (мысленно поблагодарил судьбу, что его семья не породнилась с дамой с уголовными наклонностями) Владимир: Если не догоним, то на моих виноградниках повстречаем. Не для того же она украла карту, чтобы повесить ее на стену в Двугорском, как сувенир из Крыма. Марь Лексевна рассчитывает привезти с берегов Черного моря что-нибудь более весомое. Михаил: Увезла б Забалуева, чем ей не сувенир. Владимир: (хохочет) Надо подать эту мысль его сиятельству, может, он согласится отпустить этого проходимца под арест к княгине! (смех друзей сливается со скрипом колес и стуком копыт)
Картина 10.
Шарлотта: Утомленная качкой, морем, солнцем, путешествием, парадом и прочими церемониями по случаю посещения Севастополя, и, тем не менее, довольная, возвращается на яхте Воронцова обратно в Ливадию. Дети резвятся на палубе. Губернатор на обратном пути терзает ее слух уже не Алупкинским дворцом, а другой своей идеей-фикс - поисками золотой статуи коня царя Митридата. Рядом с императрицей пристроилась со слуховым рожком старая княгиня Бобринская. Когда граф в пятнадцатый раз произнес "Митридат", старая статс-дама моргнула и прошамкала: "Да, и третий правнук родился. Только его зовут не Митенька, а Васенька". Императрица прикрыла губы веером, чтобы скрыть улыбку.
Отправлено: 22.08.15 13:48. Заголовок: Это жешь дивный сон ..
Это жешь дивный сон какой-то. Читаю с таким интересом, как будто сама не играла Катя, за Забушку отдельный книксен. Не могу понять - где я, а где ты дописывала. Как родной! Ох, БиО - май лав Корф-то, Корф с Наткой расцвели прям Мишель такой невозможно милый. До слёз Подружку бы ему. Хотя, когда сердце отдано панне... Но, покрутись Лизок подольше рядом, с терпением и лаской - мы бы, возможно, Мишку не узнали.
О Мише я попозже напишу, мне и другие персонажи интересны. Знаете, что делает эту историю живой и увлекательной? Нет, главные линии - конечно и безусловно, я говорю о деталях, детальках. Холеный кот, повар Потоцких, "Польская гусария", медальон, который Наташа метнула в воду, карта Литовского княжества в похмельных руках, павлины, обаяние обнаженного барона, "арап" графа, бесконечная женственность Ольги и заметки Шарлотты о княгине Бобринской.
Gata пишет:
цитата:
(Сделав два глотка, пошла к Ольге посоветоваться насчет графа, но слуга сказал, что граф сидит у панны Калиновской с раннего утра. Просияла) Милая Оленька, ни на минуту обо мне не забывает, а ведь у нее своих дел по горло. Съезжу в Ялту, куплю ей подарочек, но сначала покончу с прошлым.
Отправлено: 27.08.15 11:08. Заголовок: Спасибо всем за отзы..
Спасибо всем за отзывы От партнеров по игре приятно получать похвалы, что попала в тональность персов, и читательское внимание греет. А без "деталек" куда ж - это наша атмосфера
Светлячок пишет:
цитата:
Мишель такой невозможно милый. До слёз Подружку бы ему
Счастье Мишеля, верю, впереди. Только почему-то рядом с ним больше вижу не Лизу, а Катрин :)
Отправлено: 31.08.15 09:09. Заголовок: Картина 11. Ольга: ..
Картина 11.
Ольга: (Вернулись с прогулки, тут к графу подбежал адъютант. За спиной офицера послала Бенкендорфу воздушный поцелуй и направилась искать Наташу. Разговор не представлялся легким, и Ольга уже несколько раз вздохнула. Находит подругу в беседке на берегу, вид у княжны расстроенный) Наташа, я не помешаю? Натали: Оля, Оленька! Я тебя с утра ищу, мне тоже очень нужно с тобой поговорить. (чуть завистливо) Какая ты сегодня красивая! (новый блеск в глазах делает подругу еще прелестней, с лукавой улыбкой) Понимаю - это после письма его высочества? Ольга: (складывает зонт и садится рядом, избегает встречаться с ней взглядом, но зарделась от слов княжны) Александр Николаевич не имеет к этому никакого отношения. Скажи, ты по-прежнему согласна выйти замуж за графа Бенкендорфа? Натали: (удивленно похлопала ресницами, но тема собственного замужества интересует ее гораздо больше) Конечно, Оленька! Я поняла, что лучшего мужа, чем граф Бенкендорф, мне не найти. Он единственный, кто достоин моей руки. Не понимаю только, отчего граф ни вчера, ни сегодня не заговорил со мной о свадьбе? Даже у деликатности должен быть предел. Мне надо успеть выбрать платье для венчания. Ольга: (теребит обручальное кольцо) Наташа, рано или поздно приходится принимать решение, которое меняет нашу жизнь, и может причинить боль близким людям. Я говорю не об Александре Николаевиче. Здесь, вдали от него, я поняла, что это мои чувства к нему были красивым, но только сном. Я увлеклась им, не отрицаю, но что такое любовь, я поняла только сейчас. То, что я скажу, огорчит тебя, и может нас поссорить, чего я не желаю всем сердцем. Натали: (вся переполнена признательностью) Оля, нас ничто не может поссорить! Я так тебе благодарна за твое участие в минуты, когда мне было тяжелее всего на свете, что даже если бы ты влюбилась в моего будущего мужа, я бы смогла это пережить... (испуганно) Но ведь это не так, Оленька? Ольга: Я люблю Александра Христофоровича, и он любит меня. Прости, это сильнее нас. Натали: (с широко распахнутыми глазами уставилась на обручальное кольцо на руке Ольги) Граф сделал тебе предложение? Ольга: Да. И я выйду за него, Наташа. Натали: (на глазах блеснули слезы) Вот какая ты подруга! Морочила мне голову, и за моей спиной строила глазки графу? Я доверяла тебе, а ты выставила меня на посмешище! (в негодовании вскочила, перепутала и подхватила зонт Ольги, в отчаянии стукнула им по скамье: если бы брабантское кружево умело говорить, выразило бы возмущение) Никогда, никогда тебе этого не прощу! Ольга: Наташа, не понимаю, как это вышло. Мы говорили с Александром Христофоровичем о тебе, но оказалось, что говорим друг о друге. Хочешь, поднимемся в дом, у меня есть еще дюжина зонтов, и ты на каждом сможешь выразить свое негодование? (обняла подругу) Прошу тебя, не лишай меня своей дружбы. Тебе не внушить мне большего чувства вины, чем я испытываю сама. Натали: (Почему, почему мужчины теряют от нее голову, ведь Олли ни чуточки не красивее меня. Но самое неприятное, что этот наглец Корф оказался прав! Шмыгнула носом, но не отстранилась) И что мне теперь делать, прикажешь? Я не могу вернуться в Петербург без мужа. Не выходить же мне за барона Корфа! Ольга: (снова усаживает княжну рядом на скамейку) Боже упаси! Наташа, для фиктивного брака барон слишком красив, а для настоящего - о нем идет слишком дурная молва. Натали: (через губу) Конечно, лучший женится на тебе. Покажи мне еще раз обручальное кольцо. (рассматривает) Какой красивый сапфир, под цвет твоих глаз. Вот найду себе мужа, достойного рода Репниных, и он подарит мне бриллиант в два раза больше. Ольга: (улыбнулась) Вот увидишь, так и будет! Может, искупаемся? Натали: (в груди еще клокочет) Сначала украла моего жениха, а теперь хочешь утопить? Я не умею плавать. Ольга: (поцеловала княжну в щеку) Ты мне этого не говорила. А почему ты упомянула барона Корфа? Он ухаживает за тобой? Натали: (ноздри возмущенно раздуваются) Не желаю ничего о нем слышать, тем более, говорить! Этот самовлюбленный наглец будет последним мужчиной на земле, кому бы я ответила согласием. Ольга: (приподняла брови, но промолчала, после продолжительной паузы) Ты еще сердишься на меня? Натали: Сержусь, конечно, но все равно тебя люблю. Где вы собираетесь венчаться? Ольга: (пожала обнаженными плечами) Какая в сущности разница. Натали: (обернулась к подруге и взяла ее за руки) Огромная, Оля! Вы должна венчаться только в Казанском соборе! И чтобы вся августейшая семья, и весь двор, и хор, и колокола, и бал, чтобы на весь сезон других разговоров не было, только о вас! Воображаю, какое будет лицо у его высочества (попыталась состроить сострадательную мину). И у моего брата тоже, бедняги. Ольга: Михаил еще встретит свою единственную жемчужину и будет счастлив. Не понимаю, как его угораздило в меня влюбиться? Я не давала никого повода и, прости, совсем не обращала на него внимания. Натали: Миша такой романтик! Мне кажется, он влюбился в тебя не как в женщину, а как в олицетворение любви, на манер Керубино. Ольга: К счастью, мой граф не слышит, что я Розиной питаю воображение князя Репнина (обе смеются). Бенкендорф: (Выслушав доклад адъютанта, что Забалуев сбежал, сделав подкоп, не выдержал и начал смеяться. В ответ на обалделый взгляд офицера.) А ведь его величество за этого циркача, пожалуй, отправит меня в отставку! (вспомнил нежную ручку, пославшую ему воздушный поцелуй - лишь бы здесь не отставили, а его величество - хоть двести раз) Что, барон Корф уже уехал? Отлично! Уверен, он успеет настигнуть прыткого господина статского советника раньше, чем его самого - моя записка, но предупредить не мешает. (Черкнул несколько слов, запечатал и направил порученца вдогонку барону, а если не догонит – прямиком к Керченскому градоначальнику. Поймал себя на том, что впервые торопится избавиться от дел, хотя раньше привык посвящать им себя целиком. Снова засмеялся и пошел на берег искать Ольгу, быстро обнаружил обеих подруг.) Ваш граф Альмавива здесь, отчаянно соскучившийся за (глянул на часы) пятьдесят семь минут без своей Розины. (поцеловал руку Ольге, потом - Натали) Княжна, вы наш с Ольгой Адамовной добрый ангел. От всего сердца желаю вам счастья, которого вы достойны и которого, я уверен, вам долго ждать не придется. Натали: (Оценила деликатность графа, не ставшего добавлять ей неловкости, извиняясь за то, в чем не виноват, но все еще дуется. Поздравив подругу и графа, со вздохом) А я мое счастье поеду ждать в Италию. Ольга: Как, ты не будешь на нашей свадьбе, Наташа? (взяла графа под руку) Натали считает колонны Казанского собора лучшим обрамлением для этого события. Бенкендорф: (с самым учтивым и покладистым видом) Действительно, лучше места для венчания трудно сыскать. Ольга: (Засмотрелась в его глаза и пытается отыскать в них ответ - настоящая или мнимая эта покорность) Натали: (Поняла, что она тут лишняя, и, пообещав не пропустить бала по случаю свадьбы подруги, пошла гулять вдоль моря, пытаясь смириться с неизбежностью расставания с Петербургом и светом, Бог весть, на какой срок. Но ведь не бросаться же ради столичных балов на шею зануде Гнедичу, тем более, что он женат!) Ольга: (вздохнула вслед Натали, положив голову на плечо своему генералу) Бедная подружка, она так расстроилась, что я увела у нее лучшего на свете мужчину. Бенкендорф: (нежно притянул ее к себе) А сколько мужчин расстроится, что я лишил их шансов поклоняться самой прекрасной на свете женщине? Ольга: (дотронувшись пальчиком до его губ, с шутливой строгостью) Не ревнуйте меня, пан граф. Иначе у вас никаких нервов не хватит. Даже жандармских. Бенкендорф: Зато хватит жандармских поцелуев (демонстрирует, насколько они изощренней обыкновенных). Ольга: (Через несколько минут опомнилась, что они на набережной, и увела графа в свою комнату. На кровати по-хозяйски расположился кот императрицы. Смеется) Быть может, попросим месье Бонфина оказать нам честь быть шафером на нашей свадьбе? Бенкендорф: (Как держал свою полячку в объятьях, так и рухнул с ней на кровать. Мсье Бонфин, пытавшийся пристроиться на рукаве голубого мундира, вместе с мундиром был сброшен на пол. Глядя сверху на прекрасное запрокинутое лицо, слишком прекрасное, чтобы быть реальностью, но - очутился в волшебной сказке, Бог знает, за какие заслуги) Согласен, если ты меня сейчас поцелуешь столько раз, сколько колонн у Казанского собора. Ольга: (Ресницами ласкает его лицо, губы тянутся к губам. Прежде, чем потерять связь с окружающей действительностью, успела мельком подумать - семейству Крюденер, включая лошадей и собак, будет отказано от дома Бенкендорфов.)
Картина 12.
На следующий день. В Керчи. Владимир: (Первым делом явились к градоначальнику с письмами от Бенкендорфа. Князь его узнал, но явно не ожидал, что Третье отделение примет в деле самое активное участие. Вскоре к виноградникам Корфа был согнан целый взвод охраны, и еще десятка два мужиков с лопатами, которые ретиво принялись перекапывать землю от того места, где два дня назад бросил Забалуев) Прощай, молодое вино этого года… (С тоской смотрит на пока живой виноград) Михаил: (на усадебный дом) Владимир, я не знаток, конечно, но это сооружение... здание выглядит точь-в-точь, как часть Акрополя в Афинах, не помню точно, какая именно. Оно само по себе – древность невероятная, похоже. Владимир: (вскинул бровь) Мне что, теперь и дом сдать, как историческую ценность? Не могу же я жить в памятнике? (задрав голову к небу) Отец, это у вас юмор такой? (переводит взгляд на виноградники и вдруг замечает вдалеке предводителя) Смотри, Мишка, это же господин Забалуев! (протер глаза) Он что, никуда отсюда не уходил, а про его арест и графа Бенкендорфа мне приснилось? (кричит) Андрей Платоныч, ну хоть сейчас-то остановитесь? Всех их не купите, они меня-то не слышат, им только шеф Третьего отделения указ! Забалуев: (гаденько хихикает) Ваши слова прям душу греют, господин барон и глазам радость неописуемая. Видеть, как жандармы ваше именьице в пыль превращают-с. Владимир: (качает головой) Учитывая обстоятельства, я почти смирился с неизбежным. Вот одно в голову взять не могу, почему вы пытаетесь испортить жизнь именно мне? Почему не... тому же Потоцкому, к примеру? Может, у него под фонтаном пять таких лошадей спрятано. Забалуев: Наговариваете вы на меня, Владимир Иванович. Я вас, можно сказать, как родного сына люблю-с. Кто для вас вспашку усохших полей организовал? Теперь картошку посадить можно, все польза будет зимой. (сообразил, что его разводят) Эээ, так я вам и сказал про золотишко. Вы на меня с князьком Репниным столько напраслины возвели. На героя войны. (снова грудь колесом и старая песня) А я грудь под пули подставлял. Себя не жалел ради царя и отечества. Владимир: (в тон ему) Андрей Платоныч, мы, видать, заботу друг о друге не так поняли. Я вот думал виноделием заняться, вас пригласить первым на дегустацию. Можно сказать, вашим именем сорт вина назвать. А вы... картошка. Забалуев: Отличное название для наливочки «Забалуевка»! Дарю-с. Владимир: (ухмыльнувшись) Крепленым сделаю! Уж если забалуют после него, так забалуют надолго! Мария Алексеевна: (Очнулась на постоялом дворе в Феодосии - сладкого мерзавца и след простыл, кинулась к уездному начальству, топала ножками, плакала и требовала) Я вдова героя войны 1812 года, бывшая фрейлина покойной императрицы Марии Федоровны, и лучшая подруга ныне здравствующей Александры Федоровны!.. (С грехом пополам предоставили какую-то таратайку, но пока суть да дело, приехала позже даже Корфа с Репниным. Видит солдат в оцеплении вокруг виноградников) Жаль, не успела с негодяем сама расправиться. Баронишка начнет благородные антимонии разводить, вместо чтобы лопатой по чреслам, или стрихнину в клико. (велела мимо разоренных виноградников править к дому) Посмотреть хоть, что за домишко-то. Может, Лизоньку или Сонечку замуж пристроить, и будет, где нам всем летом отдыхать, не кланяясь разным пшекам. Владимир: (Забалуеву) Ну ладно, Андрей Платоныч, мы уже поняли, что ваш портрет в галерее героев войны 1812 года должен висеть выше Багратиона и Кутузова, но сейчас-то что с лопатой? Или решили нос служивым утереть? Показать по-ветерански, как нужно дела такие делать? Забалуев: (выбросил лопату и засуетился) Именно так-с - показал молодежи, как мы окопы рыли, в родную землицу вгрызались. Всему вас учить надобно. (приметил краем глаза МА и пятится) За сим откланиваюсь. Дальше сами-с. Не забудьте по-соседски на дегустацию пригласить. (почесал в сторону дома) Святые равиоли, догадалась же. Какая женщина! Владимир: (вслед, ибо знает, что люди Третьего отделения предводителя из-под земли достанут, а место раскопок окружено давно) «Забалуевку» первым попробуете! (тоже заметил княгиню) А вот и Марь Лексевна – опоздала, гляди-ка, Миш! И карта украденная не помогла. (Мужики, усердно копая, вдруг завопили: «Что-то есть!» Вернулся в реальность) Эй-эй, осторожней! Историческая реликвия! Если это она, конечно. (Управляющий потер находку, и она блеснула, поймав луч света. У работяг загорелись глаза, налегли на лопаты с удвоенным энтузиазмом) Вот и не верь после этого в сказки! Конь-то, похоже, и вправду существует! (предлагает всем срочно выпить) Михаил: (присмотревшись к находке, хохочет) Володя, если это и конь, то на нем царь скакал ночью. (Из земли достают позолоченный ночной горшок) Владимир: (чуть не поперхнулся) Если позволят, подарю сию штуку господину предводителю. В качестве откопанного раритета.
Отправлено: 31.08.15 09:11. Заголовок: Картина 13. Мария А..
Картина 13.
Мария Алексеевна: (ходит по крымскому дому Корфа) Четырнадцать спален, потолок в бельведере протекает - халупа! Всей ценности, что фрески с голыми мужиками, и те виноградными листочками прикрыты. И что Иван Иваныч, царствие небесное, на такое позарился? Вроде не совсем рохля был, как мой Петруша. (подобрав юбки, пошла проверять погреб) Забалуев: (догнал Долгорукую, которая спускается в подвал, подхватывает княгиню под локоток) Осторожнее, драгоценная Марь Лексевна, ступенька-с. (кажется, придется делиться) Думал, у одного меня нюх на золотишко, оказалось, это заразно. Мария Алексеевна: Так и знала, что баронишка вас упустит! И так и знала, что без моей помощи вы не обойдетесь, мошенник вы этакий, обманщик, негодяй, погубитель честных женщин! Забалуев: В ваших словах, душенька, мне чудится зловещая коннотация (нацеловывет ручки княгине). Всего-то примчался раньше, чтобы встретить мою голубку. Мария Алексеевна: А ежели мне, голубок мой ласковый, в ваших речах послышится хоть слово правды, сейчас же обращусь к доктору проверить слух. Забалуев: Оскорбительно мне ваше недоверие, драгоценная княгинюшка. (интимно) Мы же с вами теперь близкие люди. Мария Алексеевна: Ах, не напоминайте, коварщик! (скользнула полной рукой, унизанной перстнями, Забалуеву под сюртук) Не то я с вас часть долга немедленно, здесь же, натурой возьму. Забалуев: (не вынесла душа и еще кое-что, прижимает княгиню к себе, чмок в открытое декольте) Согласен, согласен. Весь ваш от макушки до пяток! Мария Алексеевна: Но только теперь условия изменились - если раньше я готова вам была помогать почти бескорыстно, за какую-то жалкую половину барыша, то теперь требую семьдесят процентов. Мне дочек замуж надо выдавать, а вам лысину и так будет чем прикрыть. Забалуев: (подпрыгнул и завопил) Семьдесят? Грабеж среди белого дня! Драгоценная моя, я готов отпилить вам и вашим деткам каждому по золотому копыту. Мария Алексеевна: Отпилите, сделайте одолжение, чтобы мне не возиться. Заодно и ту часть коня, которой вы больше всего достойны, если скульптор был не ханжа. А я уж, так и быть, заберу, что останется. Забалуев: (хихикает) Шутить изволите, Марь Лексевна. Так и я пошутить горазд. Готов отлить вашу несравненную филейку в золоте из тех копыт, что вам причитаются. Мария Алексеевна: Из копыт можно отлить только мощи моей несостоявшейся невестки. (оглядывается - вокруг бочки, бочки, бочки, дивные ароматы коньяков и мадеры) Может, среди всего этого великолепия найдется маленький бочонок пороха, я не собираюсь ковыряться лопатой, так и знайте! Забалуев: Святые равиоли, какой порох-с! Мы же вместе с конягой взлетим навстречу к Петрушке вашему, гореть ему в аду. Я тут крестиком пометил бочку портвейна. (выпучил глаза) Под ней-с! Пока там баронишка с князьком ищут горшок, который я закопал им в приманку, нам надо будет только доски в полу приподнять, и… Михаил: (пока мужики, воодушевленные первой находкой, копают дальше под присмотром хозяина и управляющего) Что-то господин Забалуев с княгиней подозрительно притихли. Володя, ты не боишься, что они в твое коллекционное вино подсыплют стрихнину или конского навоза? Владимир: Ты прав, Мишель, пора проверить, чем они там занимаются. (велев управляющему зорко следить за мужичками, чтобы ничего не украли и не попортили, идет вместе с Михаилом к дому) Мария Алексеевна: (услышала шум наверху) Андрей Платонович, не стойте кипарисом, надо вход сюда чем-то завалить! Забалуев: (мечется между бочек, собирает трухлявые доски и пытается ими забаррикадировать дверь) Вся жизнь у меня - борьба! Вышли бы за меня, княгинюшка, а не за Петрушку своего, кобеля хромого, не дышали бы мы сейчас-с пылью по гнусным подвалам, а на перинке нежились, да кофий попивали. Мария Алексеевна: (помогает сообщнику катить бочку, чтобы укрепить баррикаду) Да я бы с вашими плутнями передачи вам сейчас в крепость носила, или соломенной вдовой слезы проливала над письмами из Сибири. Забалуев: (непритворно всхлипнул) Зато бы я вам всю жизнь верен и предан был! Стихи бы в заточении писать начал, да вам посвящал-с. Сашка Пушкин от зависти к моему таланту сам бы застрелился. Мария Алексеевна: (растроганным голосом) Андрей Платонович, вы мне делаете предложение?! Забалуев: (икнул) А вы согласны, княгинюшка? Мария Алексеевна: Ах, Андрей Платонович, я такая слабая женщина, как мне без мужского плеча... и всего остального... (нежно гладит его по коленке, баррикада у входа в подвал высится почти до потолка, сели перевести дух) А как же приданое? Где восемьдесят пять процентов золотой конины, которые вы мне обещали? Забалуев: (еле живой, не может отдышаться и машет на себя юбкой МА) Марьюшка моя Лексевна, какие восемьдесят? Мы теперь с вами лысый Инь и аппетитная Янь, и у нас все пополам. (ползет по трухлявым доскам и отрывает одну за другой) Посмотрите, душенька моя, на эту красоту. (поглаживает золотого коня) Кто-то еще раньше нашего нашел сию скульптуру, да восхищения не снес, помер-с. Помогите ее в подземный ход пропихнуть. Теперь мы нашли-с, значит, наше! Мария Алексеевна: (всплеснула руками) Неужели в полную величину, не статуэтка кабинетная - я сейчас умру от восторга! (обчмокала всего Забу) Дурашка мой лысенький, прытенький! (помогает ему пропихивать конягу в темный лаз) Ох, тяжело мое приданое! Лишь бы нас быстро не нашли да вдогонку не бросились. Но ведь вы меня прикроете (кокетливо) своим телом? Забалуев: Умереть за вас готов, но лет через пятьдесят. Владимир: (толкает плечом дверь в подвал – не поддается) А ну-ка, Мишка, наляжем! Забалуев: (пыхтит, проталкивая конягу в лаз, но статуя целиком не пролезает, обессиленно). Весь коняга не пройдет. Как чувствовал (вытаскивает из-за бочек пилу). Драгоценная моя будущая женушка, какую часть лошадки пилить будем? Мария Алексеевна: Жалко такую красоту портить, но еще жальче Корфу целиком дарить. Пилите, Андрей Платонович, пилите! Сначала хвост, потом - окорок! Забалуев: Пилю, Марь Лексевна, пилю! Унесем все, что не прибито. Начнем лучше с головы, ее дороже продать можно. (хихикает) Задница останется Корфу во всех смыслах. Михаил: (дверь в подвал не поддается, слышит звук пилы) Володя, они, похоже, решили пустить твои винные бочки на дрова. Владимир: (зовет несколько мужиков, чтобы помогли пробиться сквозь баррикаду) Не знал, что Забалуев с княгиней такие яростные борцы за трезвую жизнь. (кричит в вентиляционное оконце) Марь Лексевна, Андрей Платоныч, хоть столетний коньяк не трогайте, побойтесь Бога! Мария Алексеевна: Недосуг нам размениваться на мелкие пакости. (Золотая стружка летит на волосы и платье, смешиваясь с паутиной) В зеркале потом собою буду любоваться, подналяжем, соколик мой сладенький! (голова коня отделилась от туловища) Я спрячу у себя (заталкивает трофей под юбки), у вас выпирать будет неприлично. (прислушивается к шуму) Успеем еще ногу отчленить, или уже пора бежать? Забалуев: (за «соколик сладенький» готов ползти за ней на коленях до Двугорского) Плевать на ноги! Барон, как увидит конягу без головы, так и застынет канделябром. (чмокает в губки) Как вы удачно лобок нарастили. Бежим, душенька! (хватает княгиню за руку и тянет в лаз) Мария Алексеевна: (пробирается по лазу на четвереньках, зажимая золотую голову между бедрами, отчего те вихляют особенно изящно) Сердце кровью обливается, такую кучу золота непутевому сыночку Ивана Иваныча оставлять. Владимир: (оставили мужиков доламывать подвальную дверь, а сами с Михаилом отправились искать другой вход в подвал и нос к носу столкнулись с грязными и запыхавшимися Забалуевым и МА) Далеко собрались, господа хорошие? Мария Алексеевна: (невозмутимо отряхивая юбку) Как куда - домой, загостились мы. Скучно у вас, барон, чаю не предлагаете, ни других развлечений. Где моя карета? Михаил: (пытается встать так, чтобы отрезать парочке путь к отступлению) Мария Алексеевна: Репниным всегда излишне хорошие манеры мешают. (отодвигает князя со своего пути) Забалуев: Не напрягайтесь, князь. Мы уже уходим. (радостно потоптался на ногах князя) Михаил: (не стерпел и поприветствовал предводителя коленом под зад) Счастливого пути! Владимир: А что пилили-то в моем подвале, скажите хоть, Марь Лексевна? Баррикады городили, али мне ловушку, чтобы я куда-нибудь провалился? Забалуев: Глубже вашего батюшки не провалитесь! (подсаживает княгиню в карету) Здравствуй, порядочная жизнь и бытовые чудеса. Михаил: (Владимиру) Пусть их. Далеко не уедут. Кругом на дорогах люди Бенкендорфа. Идем смотреть, что они пилили. Владимир: (Еще часа два разбирали баррикады в подвале и расчищали лаз, который Забалуев с МА успели обрушить, подпилив прогнившие от времени подпорки. Нетерпение нарастает. Наконец, раздаются ликующие крики, Владимир с Михаилом спешат туда и видя золотую статую без головы. Выглядит все очень экзотично. Довольный) Вы проиграли-таки, Наталь Санна! Михаил: (потрогал место спила – свежее) Мда, пилили они тут явно не только подпорки. Что ты там бормочешь, Корф? Владимир: Говорю, что теперь можно, наконец, и выпить! Мария Алексеевна: (в карете, уносящейся прочь, пылко притянула к себе Забалуева) Вы же знаете надежных скупщиков золота, мой сахарный бомбончик? Забалуев: (потирает ушибленный зад и лезет целоваться) Не волнуйся, моя пампушечка, надежные люди есть, и они напластают нам черепушку лошадки на мелкие стружки. Продадим и комар носа не подточит. На три жизни в разных концах света хватит. Твой сахарный бомбончик снова соскучился! (лезет к княгине под юбки, тюкается лысиной об золотую голову коняги и с возмущением ее выпихивает под скамейку)
По дороге из Керчи в сторону Перекопа наслаждаются второй молодостью княгиня Долгорукая и статский советник Забалуев. Карета ходит ходуном. Беда наша - русские дороги, на кочке дверь распахивается и из нее вылетает золотая голова жеребца царя Митридата. Увлеченные друг другом любовники ничего не заметили.
Картина 14.
Ялта. На следующий день. Торжественное открытие и освящение церкви Иоанна Златоуста на Поликуровском холме. Скрытый текст
Шарлотта: (неспешным шагом обходит собор: в небесную высь летят своды престольного купола, отливающие сусальным золотом, по правую руку от государыни архиепископ Херсонский и Таврический Гавриил почтительно нахваливает графа Воронцова - главного благодетеля, шествующего слева от ее величества и довольного собою и результатом, столичная свита императрицы, адмиралы, местная знать и духовенство следуют за ними, выворачивая шеи по сторонам; остановилась в западном пределе у ниши, расписанной сценами сотворения мира, и поискала глазами графа Бенкендорфа, а вот и он – норовит вместе с кружевной перчаткой на эполетах исчезнуть за колонной) Труды графа Воронцова на благо Отечества нашего достойны быть отмечены на мраморной стеле именно здесь. Не правда ли, Александр Христофорович? Бенкендорф: (досадуя на издержки архитектуры, среди которой не затеряться) Я как раз искал подходящее для памятной надписи место, государыня, и просил совета у Ольги Адамовны, полагаясь на ее прекрасный художественный вкус. Шарлотта: (кисло улыбнулась, вспомнив польскую гусарию) Генерал-губернатор Воронцов, честолюбивый столь же, сколь и деятельный, не стал отнекиваться от предлагаемой чести, но ухмыльнулся на растрепанные эполеты старинного друга, сияющего, как купола нового храма под ялтинским солнцем. Бенкендорф: (тихо, Воронцову) Что-то сдается мне, дорогой друг, что твоя готика его высокопреосвященству не очень пришлась по вкусу. Воронцов: (ворчливо) Строгановский крепостной на Невском намудрил вовсе несусветное, или тебе его творение любезней? Бенкендорф: (Воспоминания увлекли в прошлый день, когда они с Ольгой считали по памяти поцелуями колонны Казанского собора, сто раз сбиваясь и начиная заново, пока от увлекательного занятия их не оторвали залпы пушек, возвестив о возвращении императрицы с морской прогулки. Ольга спохватилась, что государыня первым делом спросит о своем хвостатом любимце, и шеф жандармов лично полез искать под кроватью обиженного Бонфина; получил царапину на щеке и штук пять на руках, панику будущей графини и нежные поцелуи в пораненные места, выяснил, что любимое блюдо фаворита ее величества - паштет из телячьих почек, отправил за ним на кухню адъютанта, еще через пятнадцать минут мир был заключен, и мсье Бонфин, облизываясь, на руках графа прошествовал вслед за будущей графиней встречать государыню.) Нет, Михайло, мне любезней твое творение! (на ушко Ольге) Воронцов сполна вкусил славы, но я хочу, чтобы и имя моей графини было вписано в историю этого собора. Что скажешь, Оленька? Обновим здешнюю приходскую книгу? Ольга: (слушает, опустив ресницы, тихо) Если желаешь, любимый, мы обсудим это, когда вернемся в поместье. Княжна Репнина с радостью согласится держать брачный венец. Шарлотта: Олли, вы могли бы говорить громче, чтобы мы все оценили ваш прекрасный вкус? Ольга: (книксен) Ваше величество выбрали самое лучшее место. Шарлотта: (обмахивается веером) Вы еще обмолвились о венце. Не смущайтесь, нам всем очень интересно. Не так ли, господа? (общество вокруг возбужденно загудело) Ольга: (посмотрела на графа, ища его поддержки) Я имела виду лавровый венец, в метафорическом смысле… («что она несёт»), которым явится памятная стела (и умолкла, чтобы не рассмеяться). Шарлотта: (удовлетворенно кивнула, скользнула взглядом по сапфиру на пальце девушки и улыбнулась) В вашем прелестном возрасте уместнее разговор о брачном венце, моя дорогая. Бенкендорф: (ободряюще улыбнулся невесте, нежно, но крепко прихватив ее за локоток, готовый защищать равно и от державных гроз и от назойливо яркого солнца) Ваше величество, с тех пор, как Ольга Адамовна оказала мне честь, согласившись стать моей женой, эти разговоры доставляют нам обоим удовольствия несравненно больше, чем на любую другую тему. Ольга: (зарделась и опустила ресницы) Шарлотта: (удивленно приподняла брови) Да вы настоящий пират, Александр Христофорович! Вознамерились похитить мою любимую фрейлину? Но коль уж Ольга согласна, я вас обоих поздравляю и благословляю. Непременно сегодня же отпишу государю «и Саше» об этом радостном событии. Когда же вы думаете обвенчаться? Ольга: Мы полагали по возвращении, в Петербург, ваше величеcтво. Архиепископ: (покашлял над ухом Бенкендорфа) Бенкендорф: Каюсь, ваше величество, разрешение на брак я испросил у его высокопреосвященства раньше, чем у государя, и рискую навлечь на себя гнев новым своевольством, однако ни о чем не мечтаю так сильно, как назвать княжну моей графиней сегодня же. (обращается к императрице, но при словах «рискую навлечь гнев» посмотрел Ольге в глаза – готов принять потом любую головомойку, но только сейчас, любимая, пусть будет «да») Ольга: (это неожиданно, но разве она может ему отказать, когда всем сердцем желает того же – и губы сами шепчут «да», с трудом оторвала взгляд от любимых глаз, императрице) Простите нас, государыня и позвольте обвенчаться, не откладывая (улыбнулась) пока нам не пришло в голову передумать. Шарлотта: (удивлена более прежнего, но держит лицо и даже удалось благосклонно качнуть подбородком) Милостью Божьей и государь счел бы, что более подходящего момента и не сыскать. (сняла расшитую золотом кружевную мантилью и покрыла голову полячки вместо фаты) Дитя моё, как я рада вас и графа (приложила платочек к несуществующей слезинке, стоит намекнуть Никки, чтобы умножил приданное Ольги - величайшей опасности избежали!). (Среди собравшихся немало завистников, кто попытался тут же сочинить слух, будто граф Бенкендорф женится по жандармскому долгу, спасая российский престол от польских поползновений, но счастливые лица жениха и невесты лишают злопыхателей вдохновения) Натали: (вздыхает, глядя на царскую фату подруги, которая могла бы красоваться на ее голове, а генеральские эполеты – ласкать ее плечо и тщеславие) Ну и пусть, выйду в Италии замуж за какого-нибудь герцога, пусть попробует ее величество в следующем сезоне отказать мне от двора! (представила, как гордец Корф стоит в очереди пригласить ее на танец, а она ему небрежно роняет что-нибудь холодно-светское, или вовсе не замечает, настроение улучшилось) Воронцов: Поздравляю, Ольга Адамовна… (целует ручку) дорогой друг… (на ухо Бенкендорфу) Если посаженым отцом будет кто-то другой, о приглашение ко мне в Алупку можешь забыть! Бенкендорф: (в ответ, так же тихо) На Алупку не претендую, а вот яхту на недельку позволь зафрахтовать. (лучше бы на целую жизнь, но обещал будущей графине бал в Петербурге) Воронцов: Пират! Куда же я их всех дену? (на императрицу и свиту, которых доставил из Ливадии на яхте) Бенкендорф: Прогуляетесь верхом, шесть верст – не шестьдесят. (Владыка Гавриил степенно улыбается и велит немедленно приступить к церемонии) Ольга: (сияет счастливой улыбкой, но все равно свербит, тихо графу) Одним балом, мой любимый пират, ты не отделаешься. И думать забудь на ближайшие месяцы о делах и службе. Бенкендорф: Забуду, насколько прикажешь, любовь моя. (в мечтах уже получил у государя десять раз отпуск и сто раз – отставку и отправился со своей драгоценной графиней к водопадам в Фалле; огонек венчальной свечи отражается в ее зрачках миллионами радужных брызг счастья, ставшего для них настоящим)
Отправлено: 31.08.15 09:12. Заголовок: Картина 16. Владими..
Картина 16.
Владимир: (Только что с Михаилом приехали, еще пыльные с дороги, но торопятся доложить о результатах раскопок государыне и графу Бенкендорфу. Пытаются пробиться сквозь плотную толпу народа, окружившую храм, откуда над всей Ялтой и над синими волнами моря разносится праздничный звон колоколов. Тут двери распахиваются, и выходят граф под руку с графиней, за ними – императрица и генерал-губернатор, который со смехом кидает в молодоженов щедрыми горстями хмель, зерно и золотые монеты из туеска, услужливо подсунутого адъютантом) Мишка, мы, кажется, попали на какой-то праздник, очень похожий на свадьбу. Надеюсь, все же, мы его не испортим. (продолжают пробираться ближе к главным действующим лицам) Михаил: (с кого-то в толпе нечаянно сбил шляпу, у кого-то оторвал карман, успел отвернуться от чьего-то букета, едва не попавшего ему в глаз; увидел, наконец, Ольгу, но сердце упало, когда осознал, что венчальные колокола звонят в ее честь) Владимир: (сквозь оцепление охраны пробился к императрице, кланяется) Ваше величество, прошу прощения, что беспокою во время праздника… Шарлотта: (милостивый кивок) Говорите, господин барон. У вас такой вид, будто вы имеете нам сообщить нечто важное. Владимир: (прищелкнув каблуком) Совершенно верно, ваше величество. Спешу доложить лично, что сокровище царя Митридата, - конь в натуральную величину из чистого золота, выкопан и в настоящее время готовится к отправке в Петербург. Шарлотта: Господин барон, я поверю в то, что он существуют, когда увижу собственными глазами. Пусть его доставят завтра в Ливадию. (величаво проплывает мимо по «коридору», проложенному охраной в ликующей толпе ялтинцев) Владимир: (поклонившись вслед) Как прикажете, ваше величество! Бенкендорф: (под руку с графиней) Рад, барон, что ваше мероприятие увенчалось успехом. Владимир: Должен поблагодарить вас за неоценимую помощь в этом деле, ваше сиятельство. По вашему письму всё было организовано, как нужно, и даже лучше. К сожалению, господину Забалуеву удалось отпилить у бесценной находки голову, но ваши люди нашли ее и вернули через несколько часов. Бенкендорф: (настроен благодушно) Закажем ремонт у придворного ювелира, а те, кто не умеет обращаться с пилой, получат по заслугам. Благодарю за службу, господа! Я доложу государю о вашей преданности и отваге. Ольга: Какая жалость, что реликвию испортили. Наверное, конь очень красив? Михаил: Скорее, необычен. У древнего скульптора были весьма своеобразные представления о пропорциях. (говорит о чем-то не о том, но то, что он мечтал ей сказать, больше не имеет смысла) Поздравляю, Ольга Адамовна. (наклонился поцеловать руку) Желаю вам и его сиятельству счастья. Воронцов: (вмешивается) Ну-ка, что тут за молодцы, взяли и без спросу учинили раскопки? Бенкендорф: Я им разрешил, Михайло, не сердись. У тебя тут золото чуть не под ногами валяется, давно пора прибрать в казну империи. (Ольге) Я прав, дорогая? Ольга: Конечно, прав, милый. (с улыбкой извлекает золотую монетку, застрявшую в сплетениях аксельбанта на мундире мужа, и кладет в свой ридикюльчик) Золото нельзя бросать без присмотра. (Все трое уходят, смеясь, остальная свита – за ними.) Натали: (чтобы не попасться археологу-триумфатору на глаза, улизнула в противоположную от свиты сторону) Владимир: (заметив этот маневр, усмехнулся и пошел следом) Позвольте выразить вам сочувствие, княжна – ваш жених женился на вашей подруге. Хоть на вашем месте я бы радовался, а не огорчался. Натали: Догадываюсь, что вы хотите мне сказать – если мужчина мною пренебрег, то он не стоит моего огорчения. Пожалуй, это послужило бы мне утешением, если бы я действительно была расстроена. Владимир: Что же тогда, Наталь Санна? Натали: Почему, если девушка хочет прогуляться одна, она непременно должна быть в грустном настроении? Владимир: Я бы мог вам сказать, что, когда девушка в веселом настроении, она спешит поделиться им с тысячью человек, и привел бы еще миллион доводов, княжна, но все они будут пустыми, как и те слова, что мы сейчас произносим. (помолчав) Почему вы так боитесь этого поцелуя, Натали? Натали: (повернулась к нему и посмотрела снизу вверх в его глаза с ироническим прищуром, дрожь давнего смятения скользнула по спине) Ничуть не боюсь, с чего вы взяли. Владимир: Значит, не хотите поверить, как ее величество, пока не увидите коня собственными глазами? Натали: (хотела отсрочить плату за проигрыш пари, но ведь не сознаваться же в этом барону, который видит ее насквозь!) Если надо что-то сделать, то лучше это сделать здесь и сейчас, не откладывая. (повесила зонтик на решетку ограды какого-то дома и смело положила руки барону на плечи) Владимир: (приобнял девушку за талию, любуясь, взглядом провел по лицу, остановившись на чуть пухлых губах, таких манящих, но не спешит к ним прикоснуться, наслаждаясь моментом) Натали: (в омут, так в омут – поцеловала сама, сначала неуверенно, но потом увлеклась) Владимир: (поцелуй дал ему ответ на разгоревшиеся под ливадийским небом чувства; чуть отстранившись, но не выпуская ее из объятий, с улыбкой смотрит ей в глаза) Наконец-то вы повзрослели, Натали. Натали: (улыбнулась в ответ и провела пальчиком по его подбородку) Доросла до вашей игры в соблазнение? Михаил: (кашлянул, незаметно возникнув рядом) Простите, если помешал. Но хочу вам напомнить, если вы оба забыли или не приняли во внимание, что вы затеяли вашу игру в центре Ялты, и счастье лицезреть вас имею не только я. (последние слова договорил почти с бешенством, сдернул с забора зонтик и раскрыл его над сестрой на манер щита) Вы что, с ума сошли?! Владимир: (Не слушая ворчания друга, смотрит только на девушку. Легкий ветерок играет темным локоном, выбившимся из-под нарядной шляпки) Натали, когда я вернулся с войны и понял, что оправдания моим действиям нет, подумал, что былого вернуть нельзя. А тут Крым и эта история. Я благодарен судьбе за этот клад, который позволил нам вновь обрести друг друга. Ты знаешь, что я такой, какой есть, и если ты готова смириться с некоторыми моими недостатками... Натали: (смеясь) При условии, что ты исправишь остальные! (ощущение легкой и веселой уверенности рядом с Владимиром ей внове, но очень нравится) Михаил: (понял, что он тут лишний, но в третий раз надуть его со свадьбой сестренка пусть и не мечтает)
В море над расправляющей паруса яхтой громыхнул пушечный выстрел – это генерал Бенкендорф собственноручно подпалил фитиль, салютуя в честь молодой графини.
* * *
Послесловие
Находка легендарного золотого коня наделала много шума в России и за ее пределами. Всех участников поисков государь обласкал и наградил, хотя на Корфа смотрел косо (сплетня, пущенная по Петербургу Канкриншей с легкой руки мстительной МА, достигла-таки монаршего уха) и чуть не вычеркнул из списка награжденных, но Бенкендорф настоял, что молодой барон достоин нового чина и ордена. Александра Федоровна, приятно польщенная неожиданной ревностью венценосного супруга, не стала злоупотреблять этим приятным обстоятельством, прося за Корфа, и ограничилась только свадебным подарком для Натали, решив, что после всех скандалов это и так более чем щедро. Князь Репнин возвращался в столицу со светлой грустью в душе. Накануне отъезда он имел разговор с Ольгой, которая разгадала его уловку с подарком и попыталась вернуть жемчужину. Михаил подарок назад не принял и попросил считать его свадебным. Дал слово чести больше не беспокоить графиню Бенкендорф, но всегда к ее услугам. О предстоящей свадьбе у него не поднялась рука написать Александру Николаевичу - справедливо полагал, что и без него найдутся доброхоты. В Петербурге наследник сразу схватил князя за грудки, вытрясая подробности, и князь поклялся, что панна Калиновская отдала руку графу добровольно и по любви. Михаил остался исполнять обязанности адъютанта цесаревича. Сестрица венчалась, как и желала, в Казанском соборе со всей возможной пышностью, достойной их рода. Барон Корф был великолепен в новом капитанском мундире и предупрежден шурином, что за номер, подобный выкинутому Долгоруким, будет убит без вызова на дуэль, на что Владимир широко ухмыльнулся и заверил, что для друга и родственника у него всегда теперь припасен ящик собственного крымского вина, за которым они разрешат любые семейные проблемы. Разговоров в столице о золотых курортных событиях, также венчании княжны Репниной с бароном Корфом, не говоря уже о предложении холостяка графа Бенкендорфа первой красавице Петербурга, было много, и носились они по городам и весям империи долго. Печаль цесаревича была настолько неподдельной, что обеспокоенные родители отправили наследника путешествовать по Европе. С прицелом присмотреть себе невесту. Куда и отправился его сопровождать князь Репнин вместе с поэтом Жуковским. А что же другие искатели сокровищ – Марья Алексеевна и Андрей Платонович? Обнаружив под Перекопом пропажу золотого трофея, сообщники бурно поссорились и много лестного наговорили друг другу, она ему припомнила, как он бросил ее в Феодосии, удрав за золотом, а он ей – что она палец о палец не ударила для его освобождения из-под ареста. Но так как карету пополам они разделить не могли, пришлось ехать вместе до первой почтовой станции, где господин Забалуев с горя выиграл в карты у какого-то полковника перстень с немаленьким бриллиантом, который тут же подарил МА, чтобы она пустила его под одеяло, так свободная кровать на станции оказалась только одна. Хоть бриллиант потом и оказался фальшивым, примирение состоялось, и в родной Двугорский уезд любовники вернулись под эйфорией. Через месяц сыграли свадьбу, но от свадебного стола счастливого новобрачного увел жандармский конвой – заместитель графа Бенкендорфа полковник Дубельт, в отсутствие начальника, наслаждавшегося медовым месяцем в Фалле, дал ход делу о подделке купчей. Госпоже Забалуевой пришлось напрячь все свои связи в столице, чтобы вызволить муженька из лап правосудия. Супруги живут не тужат, строят соседям новые козни и планы пополнить бюджет, некоторые из них удается воплотить.
Все даты в формате GMT
2 час. Хитов сегодня: 61
Права: смайлы да, картинки да, шрифты нет, голосования нет
аватары да, автозамена ссылок вкл, премодерация вкл, правка нет
Надеюсь, братцу и супругам Забалуевам тоже понравится, а иначе Натка обещала нажаловаться мужу лучшей подруги :)
БиО 
Остальное, пардон, дочитаю, когда отпустит 
Обаяние и кокетливые улыбки - тоже мимо. Наталья и Ольга - очаровательные, каждая по-своему, но в Ольге есть загадка. Причем сколько бы не провел время рядом в общении, загадка остается.
Подружку бы ему. Хотя, когда сердце отдано панне... Но, покрутись Лизок подольше рядом, с терпением и лаской - мы бы, возможно, Мишку не узнали.
И новые сцены тоже хороши 
- участник сейчас на форуме
- участник вне форума
