Живописные холмы, покрытые густым лесом, сочными лугами и словно причесанными полями... Санкт-Вендель… Тихий провинциальный городок… Как называет его муж – очарование захолустья. Он без сомнения прав. Как хорошо, что мы переехали сюда! Гамбург полон народу, суеты, суматошной толпы - всем, что претило с детства крепостной, вынужденной играть в дворянку... Глядя на величественную гору, покоряющую своими захватывающими очертаниями, возвышающуюся радугой над городом, я вспоминаю верхушки деревьев родного Двугорского. Сердце цепляет какое-то странное чувство. Как будто со стороны смотришь на свою жизнь – прошлую и настоящую... И не веришь, что две эти части принадлежат единому целому. Настолько они кажутся различными… - Не принести ли чего, дорогая? – ласковый голос нарушает тишину. Останавливает бег мыслей, не давая им увлечь за собой. - Нет-нет, спасибо… Мой взгляд падает на лежащий конверт со штампом финляндского санатория. Глаза снова скользят по прочитанным уже строчкам. «Дорогая Анна, Надин чувствует себя хорошо… Свежий горный воздух идет ей на пользу… Откладывая сейчас перо, слежу глазами порхающие снежинки. Они купаются в солнечных лучах, как юные кокетки в переливах свечей… Глядя на их причудливый полет, кажется, что ты тоже летишь… высоко-высоко, где не достанет ни одна беда, потому что два крыла за спиной делают тебя сильней… Ты береги себя, будущего малыша и мужа…» Так трудно сейчас описать свои чувства. Почему-то, кажется, что это прощание. Его последнее пожелание мне. Об этом говорит сердце и дрожащие неровные строчки в письме... Что если Надин… Нет-нет, какая страшная мысль! Что же тогда будет с ним?.. Что будет с мужчиной, которого я любила? Не важно, как глубоко было это чувство: оно было первым, в чем-то наивным и ошибочным… Когда тебе всего двадцать, кажется, что любовь вечная… Тогда, отвечая на трепетные, незнакомые прежде, прикосновения и поцелуи, не допускаешь мысли, что она может уйти… Не испепеляя при этом ненавистью, а превращаясь в привязанность… Наши пути разошлись, но в сердце все равно гнездится беспокойство за него. За товарища детских игр, сводного братца, любящего жениха, лишь ненадолго ставшего супругом. За человека, который сам развел нас в разные стороны… Сквозь распахнутую раму в комнату проникает лишь легкое веяние ветерка, но озноб пронизывает тело. Кажется, я снова слышу барабанную дробь дождя, плач природы той ночью, которую не забыть никогда…
Было далеко за полночь. Наш петербургский особняк тонул в холодной пустыне воды. Капли стучали по голове молотом, и от этого стука было негде укрыться. Предчувствие беды окатывало студеной волной, нервные окончания заходились в неистовой пляске. Где Владимир?.. Связано ли его отсутствие с той ссорой, свидетельницей которой я стала чуть более месяца назад?.. Громкое восклицание приехавшего к нам Миши достигло слуха, когда я проходила по коридору. И, не удержавшись, чинная баронесса позволила себе прислушаться… - Ты сошел с ума, Владимир! - Миша, поверь, что… - Ты понимаешь, во что ты вляпался, черт побери?.. - Я поступаю так, как считаю нужным! - Володя… Я не узнаю тебя! - Миша, мы не собираемся устраивать бунт… Но нельзя делать вид, что ничего не происходит! Я знал приговоренного генерала еще кадетом… Это был преданнейший престолу человек, и чем ему за это отплатили?.. Приставили к стенке, как преступника?.. - Я знаю, Володя… разумеется, это несправедливость, но в жизни так бывает часто, и… - Слишком часто! Это не единичный случай - система. Но в такой системе я жить не хочу… Решайся, Миша, ты со мной или нет? - Империю ждет новый государь… Александр, он… - Сколько лет пройдет прежде! Пятнадцать, двадцать?.. Сколько ложно оклеветанных людей испытают на себе легкость подписи императорской руки, сколько молодых офицеров оставят мечты и надежды у холодного подножия Кавказских гор?.. - Это безумие. Наши отцы сражались за государя, и мы не вправе… - Вот именно, они сражались за свою Родину, и были готовы за нее умереть… Я люблю Россию, и готов на многое, чтобы восстановить в ней справедливость. - Кровью?.. - Миша, я, кажется, объяснил уже… - Нет, Володя… В этом деле я тебе не помощник. Помимо дружбы есть собственные принципы и понятия, которые к счастью или, к сожалению, человек не может нарушить. - Ну что ж… Я могу надеяться, что долг не заставит тебя?.. - Ты можешь это знать! Твои слова и мысли не выйдут за пределы этой комнаты. Но обязан предупредить: по Петербургу уже ползут слухи. Правда, я не мог даже представить себе, что ты как-то связан с… - Не беспокойся за меня. - Володя, ты позволяешь увлечь себя в какой-то невообразимый водоворот. Остановись, остановись пока не поздно!! - Миш, ты прав только в одном: помимо дружбы существуют убеждения… у каждого свои. - Но ведь прежде их не было! - Прежде было прежде, а сейчас это сейчас. Обсуждать более нечего. Пытаясь хоть немного вникнуть в услышанное, я не заметила, как шаги в опасной близости послышались по ту сторону двери. Когда она распахнулась, с горла от неожиданности сорвался крик. Потрясенные лица Миши и Владимира не дали возможности принять разговор за шутку… Впервые после свадьбы мы спали в разных комнатах. Владимир был в ярости. Попытки расспросить оканчивались ссорами, и, в конце концов, исчерпали себя. - Анна, забудь этот разговор. Никогда, слышишь, никогда не упоминай ни единого слова из него. Испуганная выражением глаз мужа, я тихонько кивала. Стараясь не пропускать рвущуюся на волю панику. Все хорошо… Как прежде… я ничего не слышала… Уверения не действовали. Страшное предчувствие ни на минуту не отпускало. Владимир часами запирался в своем кабинете, а в его отсутствие на столе не оставалось ни единой бумаги. Часто муж исчезал внезапно, словно не успевая попрощаться. Просыпаясь и хватая пальцами пустоту, я долго лежала без сна. Вопрос «что делать?» измучил своей безысходностью.
Той ночью, глядя на льющиеся с неба потоки воды, я убеждала себя пойти в спальню, но ноги не слушались… Хлопок парадной двери показался мне красивейшим на свете звуком. Владимир! Конечно, это он! Сейчас я снова попробую с ним поговорить, обниму, накричу, обругаю, прощу… Я его жена… Уже два года, Божьей и императорской властью, и имею полное право об этом напомнить! - Володя! - я сбежала вниз, от спешки едва не прокатившись по ступенькам. - Тише! - его ладонь на мгновение зажала мне рот. - Проходите, - кивнул он шедшему рядом человеку. Невысокая фигура в черном плаще оказалась Ильей Петровичем. - Доктор… Что вы... - Здравствуйте, баронесса, - поцелуй руки прервал вопрос. Едва лишь доктор отпустил мою ладонь, все накопленные переживания прорвали свою тюрьму, выплескиваясь криками. - Владимир, ты знаешь, который час?? Я хочу слышать немедленно, что происходит! Хватит… - Анна… Дорогая, прости… - Руки мужа гладят меня по плечам и усаживают в кресло. Как всегда бережные и нежные… Они легко топят мой гнев в себе. - Доктор, зашторьте, пожалуйста, окна. Ваша коляска скоро будет здесь?.. - Да, - кивает Штерн. В его обычно улыбающемся, простодушном лице недюжинная серьезность. Которая вместе с размеренными движениями пугает сильнее, чем могла бы сильнейшая паника. - Мы куда-то уезжаем?.. - Ты. - Что?.. - пытаюсь подняться, но Владимир удерживает меня. - Анна, видишь ли, я состою в неком обществе, о бытности которого стало известно его величеству... - Он улыбнулся. - Сущие пустяки, дорогая. Всего лишь безобидная организация: что-то вроде союза вольнодумных поэтов… - Натянутый смех. - Но зная чопорность государя в некоторых вопросах, я бы хотел... - Лжешь! Это не пустяки… - Перевожу взгляд на смущенного доктора. - Илья Петрович, скажите мне… Скажите же наконец, что… Глаза Штерна светятся сожалением и сочувствием. Мне кажется, я сейчас потеряю сознание - такая слабость охватывает тело… - Дорогая, Илья Петрович любезно согласился проводить тебя в Германию. Как только я закончу кое-какие дела, сразу к тебе присоединюсь… говорят, там лучшие курорты мира, прекрасный повод отдохнуть… Голос не сразу повинуется. Горький вкус во рту. Я чувствую себя так, будто качусь вниз с крутого склона… И не могу остановиться, а под балансирующими по воздуху руками ничего, что помогло бы удержаться… Близкий шум подков о землю приводит в чувство. - Я никуда не поеду! - Анна, - глаза мужа темнеют, - ты, кажется, не поняла: я тебя не спрашиваю… - А придется! Ты… ты… - колкости замирают на губах… - я не оставлю тебя, Володя! - Анечка, - губы Володи прижимаются к моим волосам. Теплое дыхание сквозит по лицу. - Так нужно… Прошу тебя, не спорь. Тебе опасно оставаться здесь… - А тебе?.. - У нас нет времени для нареканий... - Володя… - подступившие слезы затрудняют проникновение воздуха в легкие. - Только с тобой, слышишь?.. - Ну, конечно, конечно… - Владимир крепко прижимает мою голову к груди. Сквозь ткань мундира я слышу бешеные удары сердца, задерживая этот стук в памяти…
Темнота ночи обступает своей непроглядностью. Все как сон… Три тени спешат навстречу открытым воротам. Виньетки их декора кажутся мне ядовитыми змеями, к которым страшно подойти, от которых хочется бежать… Рука Владимира удерживает мою ладонь. Вот коляска уже совсем близко. Владимир помогает мне устроиться на мягком сиденье и подкладывает подушечку под спину. - Володя, поедем вместе, пожалуйста… - Чтобы оказаться в одном и том же месте не обязательно ехать одной дорогой… Улавливаешь мысль? - шутливые интонации любимого голоса успокаивают. - Я тебя люблю… И буду ждать, слышишь… всю жизнь, если потребуется. Неожиданно глаза мужа стекленеют, останавливаясь в одной точке. Он смотрит на меня, и в то же время как бы сквозь… Мне кажется, я кожей чувствую его боль, страдания в унисон с моими, кажется, так близки как сейчас мы не были еще никогда… Ни до свадьбы, ни после. Не были и уже не будем... Словно ответом на мои мысли в тишину падают слова. Изменившийся, заиндевевший голос вызывает дрожь: - Нет, я солгал… Но ты же и так все поняла... - Нет-нет, я не хочу этого понимать… - Анна, ты не должна жить бесплодным ожиданием. Если я… Ты обещай мне, обещай, что твоя жизнь не станет повестью вчерашнего дня. - Нет, я не могу, я не стану в это верить! Скажи, зачем ты говоришь эти страшные вещи?.. Зачем ты меня мучаешь? Мы же договорились, что… - Моя милая девочка… - Он нежно проводит пальцами по моим губам, останавливая их шелест. - Я полюбил тебя именно за то, что ты всегда была вне скупой реальности этого мира. Со своей очаровательной наивностью и чистой, хоть и капризной душой, ты как цветок в саду была моим светом, моим миром, смыслом… Я с детства знал, что мне доверено свыше лелеять и оберегать этот цветок от всех стихий, ураганов, ветров… Эта привычка заставила несколько минут назад говорить несбыточные слова. Глупый порыв... И неправильный. - Я скорее чувствую, чем вижу улыбку на его губах. Слышу слова, но уже не понимаю их значения. - Я хочу, чтоб ты была счастлива. Чтобы кто-то другой окружил тебя заботой за меня. Ты достойна любви, Анна. Не такого сумасброда как я, но надежного человека. Пожалуйста, помни об этом. Несколько мгновений… Он отнимает руки от моего лица, быстро прикрывая за собой дверцу. Я хотела броситься за ним, но онемевшее тело не позволило этого сделать. Губы еще хранили его прикосновение. Красный шелк кареты казался кроваво-красным одеянием, окружившим меня со всех сторон, наплывающим бурым месивом… Проваливаясь в беспамятство, я с трудом различала обрывки фраз: - … благодарен вам, Илья Петрович, что вы согласились помочь… - Пустое, как можно было иначе… - Прошу вас… позаботьтесь об Анне. - Что же вы наделали, Владимир! Что же наделали!.. - Не будь вас в Петербурге… я просто не знаю… Спасибо вам, доктор, спасибо за вашу отзывчивость и чуткость. Вы знаете Анну с детства, она такой ребенок... Без опеки она пропадет… - Я все понимаю, барон… - Уже четвертый час… Совсем скоро… - Да… ожидающее судно отходит на рассвете… Прощайте, Владимир… - Храни вас, Бог… Последние слова, произнесенные знакомым баритоном… Что-то щелкнуло в голове, вспышкой пронизывая насквозь… На миг я открыла глаза, сознавая, что должна что-то сделать… Но что, где я? Красноватая дымка заволокла глаза… Громкий цокот копыт, бешеная тряска, раскачивающая меня из стороны в сторону… Как странно… Должно быть, дядюшка болен… Но я же видела его только что! Приступ? Конечно! а доктор приехал, чтобы забрать меня в поместье… Боже! Нужно же спешить, спешить...
- Анна, Анна, вы слышите меня?.. Свет. Белый, легкий, прозрачный. В голове какая-то странная невесомость. Я сажусь на кровати. Перед глазами все вибрирует. Кажется, я где-то уже видела стоящего в полуметре человека… - Анна, вы очнулись… - его рука ложится мне на лоб. - Благодарение Богу, жар спал. Как вы себя чувствуете? - Простите,
Отправлено: 14.07.09 17:59. Заголовок: Всю ночь я бродила п..
Всю ночь я бродила по спящему городу. Дыханье ветерка смешивались с моим, звеня в ушах. Скрепленные незримой шпилькой, в воздухе витали слова, чувства, воспоминания... Какие я проходила дома, улицы, особняки… Не знаю… не помню… не вспомню! Память рисует только слезы, набегающие на глаза при мысли о том, что едва не совершила ужасной ошибки… Они застилали лицо соленой волной, но взмокшие губы не чувствовали горечи… Сладкие слезы!? Так бывает…
- Дорогая… - нежный голос мужа возвращает в настоящее. Глядя в склонившееся надо мной лицо, я чуть прикрываю глаза, думая, что действительно едва не прошла мимо своего счастья. Любовь такая странная штука, а собственные чувства порой незримы для нас самих… Подчас необходимо чье-то вмешательство, чтобы их понять… Накидывая на плечи шаль, Илья помогает мне подняться. - Пока вы собираетесь, фрау Штерн, уже совсем стемнеет! - шутливо подкалывает супруг. - Ну и пусть, ты же знаешь, мне нравятся сумерки… В них есть что-то неповторимое, что не увидишь при свете дня… - Улыбка трогает губы: до того применима ко мне, к нашей жизни последняя фраза… - Я сейчас спущусь… Муж отпускает мою руку, лукаво грозя пальцем. - Жду не более пяти минут. - Часы раскачиваются на запястье. - Время пошло! Взгляд снова опускается на письмо, строчки которого размыты выскользнувшими из уголков глаз слезинками, кляксы расползлись лужами по белому листу. Я поворачиваюсь к окну… Крепостная Платонова, баронесса Корф, фрау Штерн… Нет увлекательней шарады той, что может загадать жизнь… И неиссякаема ее фантазия… Глядя в голубое полотно неба, словно вижу перед собой усыпанный цветами собор… Радостные лица в толпе, громкие пожелания… Жених в белом мундире выносит смеющуюся невесту на руках, любуясь ее счастливым лицом… Счастье, которое оказалось слишком хрупким для нас… Которое мы смогли обрести лишь по отдельности… Но Владимир все равно навсегда останется в моей памяти, как то прошлое, без опоры на которое опадет настоящее… Только бы… Надин оправилась - чтобы ничто не омрачало наше такое разное и вместе с тем общее счастье… К обыденной молитве перед сном я всегда добавляю эту… Белая голубка располагается на карнизе. Я смотрю на нее и ругаю себя, что думаю о плохом… Владимир прав, настоящая любовь может преодолеть все… Болезнь, время… это такие мелочи! Она может даже обмануть смерть, но никому не дано обмануть судьбу… В такт моим мыслям белоснежная птичка взвивается высоко-высоко, к проплывающим по небу облакам… Ее видно все менее отчетливо... Наверное, вслед за пушистыми облачками она устремилась по неведомым небесным дорогам. И хоть голубка почти скрылась вдали, я уверена: это знак свыше… Все обязательно будет хорошо! Как у нас с Ильей, так и у Володи с Надин… Оправляя шаль вдоль округлившегося живота, я не сомневаюсь, что к лету стану мамой чудесного малыша с ореховыми глазами. И еще не сомневаюсь, что назову его Владимиром… А когда он вырастет, поведаю удивительную историю, связанную с его именем. И если увижу в чертах сына недоверие или сомнение, опустив голос до шепота, твердо скажу: «Так бывает…»
Короче не получилось... но количество, как известно, не синоним качества... Засунув голову в песок, жду ваших отзывов. Честных Не жалейте автора Так и говорите: ничего мол не получилось...
Отправлено: 14.07.09 20:50. Заголовок: Царапка Да, я сама ..
Царапка, да, я сама понимаю, что не справилась с задачей, но хоть убейте меня, в голову не лезла страстная любовь между доктором и Анной... Я далеко не ВовАннистка, но променять Владимира на Илью Петровича... В нормальном варианте для меня это невозможно Сделать Анну вдовой казалось слишком грустно, хоть сначала я и задумывала, что Владимир не вернется... А потом решила, зачем столько черных красок, когда можно обойтись без них? Мне кажется, бывает, что привязанность перерастает в любовь, пусть не свистящую огнем, а нежную, которая строится на доверии и понимании. Другой между Штерном и Аней я не представляю
Отправлено: 14.07.09 20:59. Заголовок: Если честно, остатьс..
Если честно, остаться Анна вдовой, лично для меня рассказ был бы менее тяжёл. А так - добровольно согласиться на видимость счастья ради успокоения совести любимого человека, который не простил её и в результате обошёлся с ней очень жестоко - это за гранью. Узнать, что все эти годы - расплата за ошибку (хоть убейте, не вижу я в разрыве помолвке ужас-ужас-ужаса), и остаток жизни иногда её будет сводить судорога от мысли - что, если бы тогда я сдержалась, не испугалась, расплакалась бы... По мне, такая жизнь хуже смерти. Но, насколько я поняла правила, убивать героев запрещено, тут ничего не поделаешь.
Отправлено: 14.07.09 21:04. Заголовок: Olya На мой взгляд..
Olya
На мой взгляд, количество совершенно не испортило качества. Очень интересная история получилась. Кто бы мог подумать, что доктор Штерн и Анна такая пара замечательная.
Владимир жаль в этом рассказе. Ввязался в сомнительную организацию, потерял собственное имя..., но
Кто бы мог подумать, что доктор Штерн и Анна такая пара замечательная
Самсон, даже не верится, что кому-то понравилось... Спасибо Скрытый текст
Самсон пишет:
цитата:
И все же тяжело разлучать любящую пару, как бы к ней не относился
Может прозвучит неубедительно, но мне тоже было очень жаль. Может все дело в том, что я писала от первого лица... но я настолько прониклась образом и состоянием Анны, что мне во снах снились сценочки рассказа
Отправлено: 15.07.09 07:31. Заголовок: Кому как, а мне они ..
Кому как, а мне они здесь вообще показались не парой. Просто Анне стараниями Владимира абсолютно некуда деться, и приходится оставшуюся жизнь расплачиваться за достаточно надуманную вину перед ним. Барон женой ловко сманипулировал, лишив её сил и возможности начать новую полноценную жизнь, надежды искупить эту самую вину и добиться прощения, в результате она и старику-доктору рада.
Отправлено: 15.07.09 07:49. Заголовок: Штерн и в сериале не..
Штерн и в сериале не молод, а тут прошло несколько лет. Не вижу ничего славного в вынуждненном браке, когда сердце разбито, талант загублен, прошло предано, душа живёт воспоминаниями и терзаниями о своей вине.
Отправлено: 15.07.09 08:24. Заголовок: Царапка пишет: Не ..
Царапка пишет:
цитата:
Не вижу ничего славного в вынуждненном браке, когда сердце разбито, талант загублен, прошло предано, душа живёт воспоминаниями и терзаниями о своей вине.
Угу, как в одном еврейском анекдоте "ну, почему мне не хуже всех" Что за странное желание видеть только чернуху, и не давать героям надежду, что жизнь продолжается и еще все впереди. Вредно так мрачно смотреть на жизнь
Отправлено: 15.07.09 08:30. Заголовок: Ну, в общем-то Анна ..
Ну, в общем-то Анна ещё молода, возможно, для неё не всё потеряно :))), настоящий талант обязательно пробьётся. А ещё, на мой взгляд, самые несчастные люди выглядят вполне благополучно.
Отправлено: 15.07.09 11:34. Заголовок: А почему, собственно..
А почему, собственно говоря, Анна не может быть счастлива с Ильей Петровичем? Пусть это не всепоглащающее чувство от которого искры летят во все стороны, ведь любовь тоже бывает разной. И почему Анне не найти счастья в душевном покое и преданности доктора? Тем более, скоро на свет появится малыш. Хватит уже с нее больших потрясений и разочарований. Анна очень скоро оценит то, что она приобрела....
Все даты в формате GMT
2 час. Хитов сегодня: 55
Права: смайлы да, картинки да, шрифты нет, голосования нет
аватары да, автозамена ссылок вкл, премодерация вкл, правка нет
Не жалейте автора 
Так и говорите: ничего мол не получилось... 
Сделать Анну вдовой казалось слишком грустно, хоть сначала я и задумывала, что Владимир не вернется... А потом решила, зачем столько черных красок, когда можно обойтись без них? 
Спасибо 
- участник сейчас на форуме
- участник вне форума
